***
В ту ночь миллионы людей по всему миру наблюдали необыкновенной красоты уникальное и масштабное аномальное явление — десятки тысяч звёзд, озарявших своим золотистым блистающим светом полуночное тёмное небо, стремительно падали вниз, оставляя вслед за собой длинные мерцающие хвосты. Некоторые чуть позже убеждённо и неустанно утверждали, что всего лишь на несколько коротких мгновений им показалось, как перед Легендарным Звездопадом они увидели среди многочисленных звёзд сгорающую птицу-феникса, царственно расправившую свои огненные крылья. Только вот подобное небесное зрелище, так вдохновившее ничего не подозревающих людей, не прошло бесследно. Уже на следующий день в разных уголках планеты в одно и то же время начались глобальные природные катастрофы, совершенно выбившие из привычного строя практически всё население: ураганы, штормы, землетрясения, извержения вулканов, наводнения, пожары и смерчи. Семь дней продолжались стихийные бедствия, унёсшие жизни нескольких миллиардов человек. Семь дней продолжался Легендарный Звездопад, перевернувший историю всего знаменательного рода Адама и Евы. Семь дней Люцифер мстил Небесам за ту обиду, что они посмели нанести архангелу Михаэлю.Часть 1
10 апреля 2022 г. в 16:34
Михаэль стоял один. Посреди величественного небесного тронного зала, переливающегося всеми возможными оттенками утончённой роскоши, архангел молчаливо и неподвижно рассматривал три престола, прилично возвышающихся над общей площадью и тем самым демонстративно указывающих, что в этом мире они — Закон.
Почтенный святой трон, находившийся посередине, заметно отличался от двух других, стоящих по обе стороны от главного. Грациозно распахнутые необъятные крылья, горделиво и надменно располагавшиеся за высокой спинкой, непроизвольно показывали всю мощь, всю ту власть и влиятельность, принадлежащую хозяину этого верховенства. Венцом сия царского творения являлся увесистый блистающий нимб, представляющий собой сверкающее золотом кольцо, из которого угрожающе выпирали остроконечные пики.
Трон, что пустует уже множество тысяч лет. Трон, который больше никто никогда не займёт.
— Вновь предался тоскливым воспоминаниям? — неожиданно раздался тихий голос, в интонации которого невозможно было не расслышать очередную нескрываемую насмешку.
Михаэль закрыл глаза и устало вздохнул, после чего всё же соизволил повернуться к своему брату. Гавриэль, как обычно, появился совершенно внезапно, снова застав старшего архангела врасплох.
Страж Рая прибыл не один — за его спиной стояли ещё два вооружённых Копьями Праведности подчинённых, что в первые несколько секунд немного смутило Михаэля. Старший архангел насторожился.
— Собрание начнётся нескоро, — проигнорировав вопрос Гавриэля, хрипло произнёс Архистратиг. — Тогда что же здесь делаешь ты?
Страж Рая снисходительно ухмыльнулся.
— Видимо, пришёл разделить вместе с тобой душевную скорбь по нашему брату, — издевательски растягивая чуть ли не каждое слово, медленно проговорил Гавриэль, немного прикрыв глаза и слегка приподняв голову. — Ты ведь явился сюда ради этого, верно?
Михаэль еле заметно, сдержанно нахмурился, уловив в голосе Стража неприятные нотки, невольно вынуждающие напряжённо сжаться сердце в груди и сполна прочувствовать надвигающийся конфликт, избежать которого практически нет возможности.
Резкая перемена настроения не могла пройти незамеченной мимо проницательного архангела, ощутившего свою первую маленькую победу в только-только начавшемся диалоге.
— Ах, Люцифер, — наигранно вздохнув, покачал головой Гавриэль и опустил взгляд в пол. — Чего же ему стоила одна лишь ошибка, всего один неверный шаг…
Михаэль озлобленно прищурился, не сводя пронзительного взора со своего брата ни на секунду, и незаметно сжал кулаки за спиной, тут же болезненно впиваясь ногтями в собственную кожу.
— Он уже давно раскаялся, Гавриэль. Об этом известно всем, — глухо проговорил Архистратиг, уже начиная ощущать, что сдерживаться в разговорах с братом ему становится всё сложнее. — Только вот никто не хочет принять и понять этого.
— Хочешь сказать, что Отец был неправ? — азартно вскинув одну бровь, страж тут же изменился в лице, хитро сверкнув глазами. — Или, может, ты хочешь оспорить Его решение?
Михаэль многозначительно и красноречиво промолчал. Он совсем не хотел поддаваться на уловки и провокации брата, но подобные темы уже становились невыносимыми для старшего архангела. Гавриэль ненавидел Люцифера. Ненавидел всем своим нутром, всей своей паршивой сущностью, в любой удобно подвернувшейся ситуации косвенно оскорбляя, унижая и презирая Падшего.
— Ты ничем не отличаешься от него, Михаэль, — сквозь зубы с откровенным отвращением прошипел Страж, сделав напирающий шаг на Архистратига. — И твоё место как раз рядом с этой змеёй! Там, в адском пламени Преисподней! Гореть вам вместе!
Всё случилось в одно лишь скоропостижное мгновение. Светлый разум, кажется, в ту же секунду покинул сознание Михаэля, заполонив всё вокруг непроглядной пеленой перед глазами. Старший архангел в миг с оглушающим звоном вынул из ножен смертоносный Меч Правосудия, однако сразу же ощутил на своей шее два покалывающих прикосновения. Подчинённые Гавриэля не заставили себя долго ждать, тут же встав на защиту Стража Рая и закрыв его своими телами.
— Я больше не позволю тебе сказать в сторону Люцифера ещё хоть одно гневное слово, Гавриэль, — твёрдо произнёс Архистратиг, по-прежнему не сводя озлобленного взгляда со своего брата. — Иначе это слово будет для тебя последним.
— Ты точь-в-точь пошёл по его стопам… В принципе, чего и следовало ожидать, — одарив Михаэля высокомерным взором, с пренебрежительным оскалом ответил Страж. — Предводитель ангельского воинства, один из самых почитаемых архангелов, архангел Михаэль, «меч Бога», низвергнутый с Небес вслед за вероломным, клятвопреступным предателем Люцифером. Это будет звучать красиво.
Гавриэль обнажил меч.
В тот роковой день Архистратиг потерял себя, свою веру и свою преданность Всевышнему, своему Отцу, в котором ранее не сомневался ни на минуту. Только вот на самом деле смысл его одинокого существования всегда заключался далеко не в Боге.
И скоро, совсем скоро Михаэль вновь восстановится со своей главной ценностью, со своим важнейшим сокровищем жизни.