Перекрёсток судеб

«Мондштадтское вино? — сладко протягивал Кэйа, вспоминая слова знакомого торгаша из Мондштадта. — Разве оно может сравниться с вином Каэнри’арха?». Кэйа заказал очередной стакан какого-то крепкого алкоголя у бармена, которого уже знал как облупленного. Выпивать в этом пабе Кэйа любил больше всего — алкоголь здесь дешевый и не до жути плохой для своей цены. В отличии от остальных пабов королевства здесь не вливают пьяницам литры некачественной выпивки за громадную цену, за что Кэйа и ценил это заведение. Кэйа отпил глоток: «Я бы в первую очередь понизил цены на алкоголь, — вдохнул мужчина, — если бы был у власти». Как вообще так вышло, что когда-то и прославленный принц Каэнрии, гордый и улыбчивый юнец, докатился до распития дешевого Бренди? Кэйа сам не знал ответа на этот вопрос и узнавать, если честно, совсем не хотел. Крепче сжав стакан в ладони, Кэйа нахмурил брови. Стараясь не думать о былом, Кэйа откинулся на спинку стула и оглянулся вокруг. Пятничный вечер — час пик для этого места. Ни на секунду не затихают звонкие стуки стеклянных кружек друг о друга, сопровождаемые громкими возгласами пьяниц. Кто-то подпевал стоящему неподалёку барду, а кто-то сидел в углах паба, молча потягивая свою последнюю кружку пива на этот вечер. Видимо, у этих людей явно был тяжёлый день. Кэйа встал со своего места и направился на поиски нового душевного друга на этот вечер, который по мнению Кэйи поймёт его как никто другой. Шаря мутным взглядом по мужским лицам, Кэйа нашёл самое притягивающее. Это был толстяк с раскрасневшимся лицом и деловитым видом. Он выглядел как человек, который в курсе всех торговых делишек. Этот мужичок сидел в компании из трёх человек, которые заинтересовано что-то обсуждали. Кэйа подсел к этому мужичку, протягивая руку в знак знакомства. Тот широко улыбнулся, демонстрируя свой золотой вставной зуб и протянул руку в ответ. Компания оказалась довольно приветливой, поэтому Кэйа сразу смог найти общие темы для разговора. Время летело быстро, бард каждый раз напевал новые песни, под которые Кэйе хотелось танцевать все сильнее и сильнее, девушки то и дело ставили на их стол новые кружки, не успевая убирать пустые. Не следя за временем, Кэйа не следил и за окружающими его людьми, поэтому не успел понять, когда на его талии успела появиться одна пухлая рука. Разговоры скакали с тему на тему, были о чем-то важном и одновременно ни о чем. Сидя явно в компании каких-то более менее понимающих в государственных делах людей, Кэйа почувствовал себя гораздо более уверенно и узнал несколько новостей, которые интересовали его уже как пару недель. Мужчины громко смеялись с шутки одного старика, пока один из них, тот, кого Кэйа заприметил изначально, не склонил свою голову ближе ко всем, словно он собирается рассказать тайну, за которую ему отрубят голову, и не понизил свой голос до шёпота: — Мужики, не хотите лёгких золотых? Среди мраморных стен, расписанных золотыми узорами, шёлковых диванов и бархатных красных штор с золотистой каемкой, напротив окна возвышался напряжённый силуэт. Он стоял чётко, сложив руки за спиной, только грудь его размеренно поднималась и опускалась обратно. Мужчина то и дело одергивал бледную тюль, возмущённо наблюдая за возней подчинённых у ворот замка. — Ваше Благородие, сегодня к нам прибыло десять килограмм винограда с винокурни покойного сэра Рагнвиндра. — Оповестил Дилюка заведующий складом Эрнест. — Всего десять? Куда делись остальные пятнадцать? Слуга нервно переступил с ноги на ногу: — Господин. — Мялся Эрнест. — Что ты мямлишь? Если ты был ответственен за перевозку винограда, тогда каким образом пятнадцать килограмм исчезли по пути? — Не услышав ответа слуги, Дилюк прорычал. — Либо ты приходишь ко мне с объяснениями, либо можешь больше не возвращаться в этот замок. Пошёл прочь. Эрнест дёрнулся и криво поклонился, после чего спешно покинул комнату, оставляя Дилюка в одиночестве. В этом году виноград выдался поздним, из-за чего все расписание работы, которое Дилюк составил заранее на несколько месяцев вперед, пришлось сдвигать. Помимо этого во время перевозки большая часть винограда была утеряна. Неслыханно. Он не любил, когда работа отстает или сбивается с назначенного пути, и не мог не корить себя за очередной неправильный подбор рабов для доставки винограда. Нахмурившись, мужчина в последний раз одернул тюль и большими шагами направился в другую часть комнаты. Дилюк сел на небольшой диван, покрытый шелковой тканью и усыпанный подушками, и подозвал к себе служанок с приказом. Дилюка окружила толпа юных девушек в невзрачных серых формах. Нежные женские руки оцепили шею и ноги Дилюка, начиная массажировать уставшие мышцы. Дилюк прикрыл глаза и, разрешая себе ненадолго расслабиться, наклонил голову чуть вперёд. В последнее время участились пропажи винограда с полей и во время перевозок, что не могло не волновать Дилюка. Сначала это были небольшие потери, которые можно было списать на мелкие неурядицы, однако совсем скоро они переросли в немыслимые. Сколько бы Дилюк не ломал голову, но все равно не мог понять, почему и из-за чего вдруг начал пропадать виноград. В конце концов, этот сорт винограда, лично выведенный далёким прадедом Дилюка, был лучшим среди всех восточных государств Тэйвата. Именно из этого сорта получается самое вкусное вино. Поэтому он не мог позволить того, чтобы хоть одна косточка винограда попала в руки чужеземцев. Со стороны двери раздался стук, одернувший Дилюка из своих мыслей. В комнату вошёл стражник, оповещая Дилюка о приходе его родственницы. — Тётушка Джинн. — С теплотой поприветствовал Дилюк, вставая с дивана. В комнату вошла женщина в годах, однако внешний вид её довольно обманчив. На пару лет точно. Шурша своим темно-синим платьем, она грациозно поклонилась Дилюку и подошла ближе. Джинн в свое время заменила Дилюку мать, погибшую практически сразу после родов. Она вместе с его отцом была свидетельницей его первых шагов, первых произнесенных слов и первых ошибок. Джинн для Дилюка всегда была человеком, который даст самый дельный совет и поддержку в трудную минуту. Она не правила государством как погибшая мать, но она правила в воспитании и гареме Дилюка, была и остаётся его главной советчицей и правой рукой. — Дорогой, я слышала, что в последнее время на винокурне дела идут неладно, — Джинн положила руку на плечо Дилюка. — поэтому я решила лично навестить тебя и всё разузнать. Дилюк мог только глубоко вздохнуть, и положить свою ладонь поверх тётушкиной. В этой ситуации он чувствовал долю вины перед ней, ведь эта винокурня, которую сейчас благополучно обворовывают неизвестные ему рабы, принадлежала её дорогому покойному брату. — По пути сюда Вы, вероятно, были введены в курс дела. Для меня очевидно, что за моей спиной происходит вывоз самого ценного, что имеет наше государство. И я не собираюсь сидеть сложа руки, раз мои подчинённые не в силах узнать кто и куда вывозит виноград. — Дилюк твёрдым взглядом смотрел в глаза Джинн. — Что же ты собираешься предпринять? — Я лично буду сопровождать возницы с виноградом, но никто не будет об этом знать.