Тени прошлого

Маиза довольно потянулась, когда солнечные лучи ласково пощекотали её ресницы, и села в постели, собрав вокруг себя простыни, что ворохом лежали на кровати, напоминая о любовных утехах двух возлюбленных. На душе было так приятно и светло, как девушка уже очень давно себя не чувствовала. Кажется, она даже слышала пение птиц за окном? До чего приятно проснуться в постели любимого (да, она вполне готова была себе признаться, что начала испытывать это чувство) человека, где до сих пор сохранился неизменный аромат его одеколона, и каждая деталь словно бы говорила о нём — будь это искусно сделанные фото на стенах, брошенный на столик роман Хемингуэя рядом со справочниками и кипами медицинских журналов, или стопки дисков рядом с телевизором. На первый взгляд даже не бросалось в глаза, что квартира была довольно маленькой как для успешного доктора. Может ему так нравилось? Маиза успела понять, что Франсиску был фанатом простоты во многих вещах, хотя она не совсем пока понимала откуда всё это взялось. К слову, стоило бы задаться вопросом где он сам... Но для начала она решила привести себя в порядок и направилась в смежную со спальней ванную комнату. Поскольку женских вещей там не было, за неимением других вариантов после душа ей пришлось накинуть халат Франсиску. Но одновременно это говорило о том, что здесь не бывают через день женщины, что конечно хорошо, ей сейчас совсем не нужны отношения с свободно порхающим от девушки к девушке обольстителем. Маиза и вовсе не была уверена, что ей сейчас нужны отношения, но к Франсиску её очень тянуло. Она всё ещё молодая женщина и даже после всех разочарований душа жаждала любви и эмоций. По сути не такой уж большой у неё жизненный опыт в плане отношений: мальчишки из колледжа, что церемонно сопровождали её на выставки и концерты, конечно не в счёт, головокружительно страстный роман с Диогу резко прервался его трагической гибелью, Лукас с первых дней их знакомства был влюблён в другую и даже не скрывал этого, и ушёл так же внезапно как его брат до него. Будет ли с Франсиску всё иначе? Он ли тот самый мужчина, который ей нужен? Маиза не знала сможет ли она вынести ещё одно разочарование. — Доброе утро,— именно в этот момент в комнату вошёл Франсиску с подносом, мягко улыбаясь девушке.— Я не знал что ты предпочитаешь на завтрак, не додумался у тебя спросить, потому решил приготовить всего понемногу. — Ммм... Ты ещё и завтраки готовить умеешь,— улыбнулась ему девушка.— О скольких твоих талантах я ещё не знаю?— она заметила конечно и умелую сервировку блюд, которые он явно не впервые готовил, судя по дразнящим желудок ароматам, и красивый букет в вазе. — Если захочешь, я обо всём тебе расскажу, надеюсь, у нас будет много времени впереди...— молодой человек поставил поднос на маленький столик между парой мягкий стульев и неспешно подошёл к девушке, приветствуя её наконец страстным поцелуем, от которого у неё на мгновение даже ноги подогнулись. — Я думала ты никогда этого не сделаешь...— заметила Маиза, всё ещё цепляясь за его плечи. — Хотел дать тебе время с оскорблённым видом выгнать меня из комнаты и велеть ни на что не надеяться,— дразнящим голосом заметил он. Впрочем, в его словах была и доля правды, он не знал не считает ли Маиза их связь немного поспешной.— Я серьёзно, Маиза. Ты же не сожалеешь о случившемся? Я не хочу на тебя давить, ты только потеряла мужа и сомневаться нормально. — Не сожалею...— после короткой паузы ответила девушка, поднимая на него глаза.— Как я могу сожалеть, если мне уже давно не было так хорошо? Это правда, что я не хочу спешить, пусть всё идёт своим чередом, но скрывать наши отношения и прятаться по углам я тоже не намерена. На свадьбе сеньора Леонидаса я тоже не собираюсь делать вид, что мы просто случайные знакомые. Если ты конечно не другого мнения...— она слегка сощурила глаза, словно ожидая, что он захочет в этот момент отступить. — Я только счастлив объявить всем, что такая восхитительная женщина выбрала скромного парня вроде меня,— душа молодого человека пела от счастья этим утром. На время он предпочёл забыть даже о своих сомнениях, не думать примет ли девушка его простой образ жизни и груз ответственности, который лежал на его плечах. Франсиску неспроста жил в настолько простой квартире будучи довольно успешным доктором в престижной клинике. Выросший в простой семье, у его близких не было возможности оплатить учёбу по избранной сыном профессии, на что его сподвигла длительная болезнь младшей сестры, из чего его семья так и не выбралась. Наблюдая как увядает на глазах его любимая сестра, Франсиску пообещал себе стать хорошим врачом, потому мечта стать фотографом уступила другой — стать первоклассным доктором. Он начал заниматься спортом: борьба, шахматы, теннис, что обеспечило несколько наград и спортивную стипендию, всё остальное время он работал как проклятый — официант в баре, грузчик на стройке, внештатный фотограф, не было плохой профессии если она приносила деньги. Дополнительно ему пришлось влезть в кредиты, но в итоге Франсиску получил вожделенный диплом и поступил в ординатуру местной больницы, откуда вышел с отличными рекомендациями. Годы учёбы прошли как одна сплошная каторга, к тому же именно в то время ушёл из жизни и его отец. Отношения тоже никак не складывались, он вечно влюблялся не в тех девушек. Только в частной клинике он начал прилично зарабатывать, жизнь потихоньку начала налаживаться, но стоило ему немного выбраться из кредитов и даже приобрести подержанный, но довольно приличный на вид автомобиль, как их семью подобно грому поразила гибель его брата в автокатастрофе. Оставшаяся с ребёнком на руках невестка начала потихоньку сходить с ума и однажды в одном из приступов выпрыгнула из окна — она осталась жива, но навсегда осталась инвалидом. На психическую и физическую реабилитацию Амелии, как и на оплату детского сада и школы для племянника тоже требовались немалые деньги, тем более его мать вынуждена была уйти с работы чтобы заботиться об Амелии и маленьком Клаудио, а шитье и выпечка на дому много денег не приносили. По своим связям Франсиску удалось найти отличную программу реабилитации для жены брата, но главным условием скидки было, что она должна быть не дальней родственницей, а членом его семьи, потому Франсиску и Амелия заключили фиктивный брак, и конечно он усыновил племянника, потому формально он был женат и являлся опекуном восьмилетнего мальчика. И молодой человек понятия не имел как на такое откровение может отреагировать Маиза, что было одним из главных препятствий для их отношений, не считая другого — политика клиники запрещала ему иметь отношения с пациентами или родственниками таковых, если о них с Маизой доложат, он рисковал вылететь с работы. Потому Франсиску то проявлялся, то отступал, пока не осознал, что просто не может бороться со своими чувствами. Он знал, что Маиза особенная, что её внешняя холодность была напускной, и ему так хотелось попытаться сделать её счастливой! Но было ли у них будущее? Ему хотелось об этом мечтать, когда она так удобно устроилась в его объятиях за аппетитным завтраком. Он полагал, что заслужил счастье, Маиза тоже пережила слишком много. Должно же счастье улыбнуться им? — О чём ты думаешь?— спросила в какой-то момент Маиза, заметив его задумчивость. — Я думаю, что начинаю в тебя влюбляться, Маиза, и ничего не могу с собой поделать, да и не хочу,— честно признался Франсиску. — Полагаю, наши чувства взаимны,— тихо прошептала она,— я тоже в тебя влюбляюсь...

***

— Ну наконец-то ты пришла!— Лауринда по первому же нажатию дверного звонка открыла дверь, пропуская подругу внутрь, как будто только и ждала её прихода стоя под дверью. — Что случилось? Потоп, пожар, ограбление? Ты здорова?— первым делом спросила она. — Ничего такого, Иветти, мне просто нужно с тобой поговорить, потому и позвонила. Ты проходи, а я всё тебе объясню! — Ты меня напугала, Лауринда!— возмутилась Иветти.— Позвонила с утра пораньше, потребовала срочно приехать, ничего толком не объяснила, я же поднялась в такую рань и неслась через весь город! В последнее время я ужасно устаю, наверное беременность так на мне сказывается. И на улице жуткая жара!— блондинка подошла к кувшину, чтобы налить себе воды и только тогда заметила валяющиеся на полу мужские брюки, поворачиваясь к подруге, слегка приподняв брови.— У тебя был гость? — Если бы!— хмыкнула Лауринда.— Знаешь, Иветти в этом доме ничего не меняется с годами, ты уже переехала отсюда, собираешься замуж, но мужчины по-прежнему продолжают приходить только к тебе! — Не поняла,— с удивлением посмотрела на подругу Иветти,— что ты сейчас имеешь в виду? — Не понимаешь?— переспросила Лауринда.— А я тебе сейчас объясню! Идём со мной!— она пошла в сторону старой спальни Иветти, прежде убедившись, что подруга идёт за ней, и открыла дверь.— Полюбуйся! Иветти невольно ахнула, увидев открывшуюся перед ней картину: в комнате всё было перевёрнуто верх дном, часть одежды, которая просто не поместилась в чемоданы при переезде, валялась разбросанная по полу, а на кровати дрых громко храпящий Лобату в одних трусах и наполовину расстёгнутой рубашке. Если хорошо присмотреться, оказалось легко заметить, что он крепко обнимал подушку, на которую почему-то было натянуто её старое платье. — Что это значит, Лауринда? — Это ты у меня спрашиваешь? Да это я тебя хочу спросить что ты опять натворила!— возмутилась Лауринда.— Жизнь ничему тебя не учит, Иветти? — Я ничего не натворила! В чём именно ты меня сейчас хочешь обвинить? — Говоришь, что ничего не натворила? А почему тогда он вчера явился то ли пьяный до белой горячки, то ли чего похуже, и признавался тебе в любви? Как ты это объяснишь? — Мне признавался?— поразилась Иветти. — Ну не совсем тебе, но он-то думал, что тебе... Говорю же, явился он сюда будучи совсем не в себе, сначала кричал, всё требовал тебя, потом рыдать начал и в ногах у меня валяться, а потом вломился в твою старую спальню, нахлобучил твоё платье на подушку и давай ей — то есть тебе — в вечной любви признаваться! Упал на колени и давай говорить, что ни в какую не может забыть вкус твоих губ, ощущение твоей кожи под своими руками... И после этого ты будешь говорить, что между вами не было ничего? Как тебя только угораздило, Иветти? Он же лучший друг сеньора Леонидаса, а у вас только всё наладилось! Тебе понадобилось почти девять лет после той вашей ссоры чтобы он опять подумал о возможности создать семью, вместо того чтобы бегать туда-сюда без конца! Я думала этому не будет конца! А теперь что? Всё начинается сначала? — Да тише ты!— шикнула на неё блондинка.— Ничего не начинается! Не было ничего, понятно? Только одно большое недоразумение, которое я вовремя прекратила! Идём, я всё тебе расскажу на кухне, не надо его будить! Похоже, вчера у него был не лучший денёк... — Да его и вой пожарных сирен сейчас не разбудит! Похоже, у него был не лучший месяц, если не больше,— возразила Лауринда, но таки пошла следом за подругой, прикрывая за собой дверь в спальню. Позже подруги сидели на кухне за чашкой чая и тихо беседовали. Лауринда даже рот приоткрыла от удивления, услышав от приятельницы как всё было на самом деле. — Ну и дела, подруга! — Вот-вот,— кивнула Иветти,— я понятия не имею что теперь делать! Бедный Лобату, он же просто убивает сам себя... Я думала, со временем он успокоится, но ничего не меняется! Ты знаешь, что все, включая Львеночка, думают, что Лобату нет в городе, что он уехал навестить своих детей? Я тоже на это надеялась, а он вместо этого...— женщина тяжело вздохнула.— Что мне теперь делать? — А что тут теперь поделаешь?— пожала плечами Лауринда.— Ему в клинику надо, лечиться, реабилитацию проходить, и поскорее, иначе, если так дальше будет продолжаться, он попадёт либо в тюрьму, либо в сумасшедший дом! — Это понятно. Но как его уговорить? Честно скажу, после того вечера я старалась избегать общества Лобату, было как-то неловко... Может он потому настолько далеко зашёл? Если бы я с ним сразу поговорила, может ему стало бы лучше? — Не факт, когда дело касается чувств, все ведут себя по-разному... Даже не знаю что тебе посоветовать, Иветти! Ну а с сеньором Леонидасом ты об этом уже говорила? Он-то должен знать как унять своего друга, они же знакомы много лет, по твоим рассказам я поняла, что он в каких только ситуациях его не видел... Ты с ним поговори, расскажи как всё было, только как-то поделикатнее... — Ты шутишь?— поразилась Иветти.— Я не могу ему рассказать! Он же меня прибьёт! — Так уж и прибьёт?— усомнилась Лауринда.— Когда ты была реально виновата — не прибил, а теперь уж и подавно! Тем более, ты беременна, он не станет на тебя долго злиться! — Ни в коем случае, и речи быть не может! У нас только всё наладилось, через три дня свадьба, и Львеночек едва начал отходить после Лукаса... Я не хочу опять всё испортить! — Ну тогда не знаю как можно успокоить сеньора Лобату! У меня варианты закончились! Но решать что-то нужно, и желательно поскорее, пока он,— рыжеволосая кивнула на спальню, откуда до сих пор был слышен храп Лобату,— действительно себя не погубил... — Если бы я только знала что делать...— тяжело вздохнула Иветти.— Это тупик какой-то!