Книги

- Эй, подкинь книжку. В погожий летний день, когда тёплый влажный воздух липнет к коже, а пахнущий горячим асфальтом ветер прорезается сквозь волосы, Джисон, проклиная всё на свете, с огромным неудовольствием шёл в университет на репетицию танца к началу нового учебного года. Сейчас он мог бы гулять с друзьями по Пусану, путешествовать с родителями по неизведанной Италии или хотя бы в одиночку бродить по полному всего подряд Сеулу. Но он вынужден тратить свободное от учебы и работы время на какой-то дурацкий скучный танец, который никто кроме преподавателей смотреть не будет. Хуже отсутствующей публики может быть лишь публика, абсолютно не заинтересованная в том, что ты делаешь. Это явно не самый лучший день в его жизни. Поэтому, когда рядом с ним приземлилась толстая книга, прилетевшая откуда-то сверху, он даже удивился тому, что она не упала ему прямо на голову. - Ты там оглох, что ли? Книгу дай, говорю. Джисон берёт книгу в руки, а потом поднимает голову. На подоконнике второго этажа жилой высотки сидит парень с тёмно-фиолетовыми волосами и требовательно постукивает по оконной раме пальцами, выжидательно смотря на него. - А где же «Пожалуйста» и «Извини, что чуть не прихлопнул тебя своей книгой»? - Нечего под окнами ходить, целее будешь, - парень пожимает плечами. - Кидай её сюда. В другой день отходчивый Джисон бы просто рассмеялся на такое не очень уважительное обращение и швырнул книгу её обладателю, однако сегодня он был не в настроении и решил слегка себя развлечь. - Ну, нет. Либо попроси меня, как следует, либо спускайся и поднимай её сам. Парень удивленно распахивает и без того большие глаза, видимо, не ожидая такого ответа, однако тут же ухмыляется, не собираясь сдавать позиции. - А ты меня заставь, - он садится по-турецки и складывает руки на груди. - Вот ещё. Просто возьму и выброшу её в мусорку, - подтверждая свои слова, Джисон подходит к мусорному ведру, стоящему у тротуара, и заносит над ним книгу. - Порча чужого имущества карается законом, - не переставая ухмыляться, заявляет парень, ничуть не пугаясь угрозы. Джисон фыркает. Этот парень и раздражает своим характером, и вызывает интерес одновременно. Естественно он не собирается выкидывать книгу. Он просто хочет его подразнить за такое наглое поведение, вот только тот оказывается не так прост. Впрочем, настроение уже поползло вверх, а время начало поджимать, значит надо заканчивать. - В общем, мне нужно идти. Раз не хочешь просить по-хорошему, то нет проблем. Либо спустишься сам, либо попросишь кого-нибудь её тебе подкинуть, - Джисон кладёт книгу на близстоящую скамейку и шагает прочь. - Эй, ты, тебе трудно, что ли? - парень был переполнен такой сильной претензией, что чуть не вывалился из окна. – Твою же душу мать, это просто сраная книга. - Вот и поднимай её сам или забей, - Джисон останавливается и разворачивается, победоносно улыбаясь. - Чтоб тебя, - незнакомец выругивается себе под нос и закатывает глаза. - Пожалуйста, отдай мне мою хренову книгу. - Сразу бы так, - одобрительно кивает Джисон и подходит к скамейке. - Одно слово, ничего такого сверхъестественного. Он встаёт под окном хмурящегося парня и, прикинув расстояние, запускает тёмно-синий томик. Раскрывшись в полете и несколько раз перевернувшись, он влетает в комнату, шурша страницами и падая на пол. - Аккуратнее, не картошку кидаешь, - парень поднимает книгу с пола и снова садится на подоконник. - Всегда пожалуйста. Джисон скалится, отвешивает шутливый поклон и идёт своей дорогой. Однако просто так уйти он не может. Это будет слишком просто, а эта фиолетовая голова с надменным взглядом так и напрашивается на ответную подколку. Отойдя метра на три, Джисон поворачивается и, поймав на себе взгляд, кричит: - Убийцей окажется лучший друг Питера — Джон, приятного чтения! Адресованные в спину ругательства, присущие пьяным грузчикам, и всевозможные проклятия слышатся аж до самого перекрёстка. И если в любой другой ситуации они покажутся оскорбительными, то конкретно в этой они звучат как музыка. Едкое удовлетворение разливается по грудной клетке, он его уделал. Два дня спустя по расписанию идёт ещё одна репетиция. В принципе, дела оказались куда лучше, чем предполагал Джисон, так как в этом году им позволили поставить свой танец, а не следовать скучным и устаревшим стандартам, установленным университетом. Он, вместе с собранной им командой студентов танцевального факультета, до позднего вечера ставит танец, составляя его из фрагментов популярных связок и иногда привнося свои личные движения. В итоге, постоянно что-то меняя и преобразуя, они остаются вполне довольны проделанной работой и дико уставшие отправляются домой. Джисону не терпится скорее начать репетировать, чтобы довести движения до идеала, поэтому на тренировку он направляется в отличном расположении духа. Задумавшись о движениях, два раза повторяющихся примерно в середине, он не замечает, как подходит к знакомой жилой высотке. Опоминается он лишь тогда, когда слева от него с глухим звуком приземляется книга в чёрной обложке с яркими красными надписями. - Опять ты, - доносится сверху. Смешок сдержать не получается. Джисон поднимает книгу, отряхивает её и смотрит наверх. На подоконнике второго этажа сидит тот самый парень с фиолетовыми волосами, большими кошачьими глазами и самодовольным выражением лица. Он сидит, вытянув одну ногу и упираясь ею в широкую оконную раму, другая же согнута в колене. Его левая рука лежит на животе, а правая неизменно требовательно барабанит пальцами по деревянному подоконнику. За два дня вежливости в нём не прибавилось. - Что, опять книгами кидаешься? - Она сама упала, - фырканье. - Давай её сюда. Или снова попросишь расшаркиваться перед тобой? - Это было не расшаркивание, а простая вежливость, - Джисон вертит книгу и пробегается глазами по описанию. - О, я читал её год назад. Рассказать, чем всё кончилось? - Ты всё наврал в прошлый раз, придурок, - несмотря на яд, которым был пропитан голос, в нём явно слышится какая-то детская обида. - Зато конец для тебя стал неожиданнее в несколько раз. Ты был уверен, что я из вредности сказал тебе правду, поэтому даже и не думал, что на самом деле преступником окажется совершенно другой человек, - Джисон улыбается и трясёт чёрным томиком. - Но если хочешь, то я расскажу, чем кончится эта книга. - Только попробуй и уйдешь отсюда с кактусом в заднице, - парень резко вскидывает руку и угрожающе указывает пальцем сначала на кактус, по-видимому, стоящий где-то в глубине комнаты, а потом на Джисона. Тот хохочет и примиряюще поднимает руки. - Успокойся, не собираюсь я тебе ничего рассказывать, я же не такой говнюк. Вот, держи. Он подходит поближе к дому и подкидывает книгу вверх. Незнакомец подаётся вперёд, ловит её, хватая за жёсткую обложку, и смеряет его недоверчивым взглядом. - Будь аккуратнее, сидя в окне. Джисон салютует рукой и шагает в сторону университета. Но далеко уйти он не успевает – вслед доносится звучный голос. - Куда ты таскаешься? Я тут всё лето сижу и никогда тебя до этого не видел. - В универ. Мне нужно репетировать танец для церемонии начала нового учебного года. Отсюда идти быстрее и удобнее всего. - Танцор, значит, - парень откладывает книгу в сторону и свешивает ноги в окно. - У вас все танцоры такие начитанные или только ты в книжные черви заделался? - Каждый по-своему проводит свободное время, - Джисон пожимает плечами. - А ты где учишься? Незнакомец как-то странно дёргается, а потом впервые за всё время смеётся, слегка запрокинув голову назад. - Что? – недоумённо хмурит брови Джисон, не понимая, что вызвало такую реакцию. - Как ни странно, я учусь в том же универе, что и ты, - парень прикрывает рот кулаком, продолжая тихо посмеиваться. - На актёрском. Джисон удивленно округляет глаза. - Я никогда тебя там не видел. - Вы, танцоры, вообще никого не замечаете. Вы либо хреначите в третьей репетиционной, либо в полусонном состоянии жуёте в столовке, - парень неопределённо машет рукой. - И кстати, могу удивить тебя еще раз, - он выдерживает трагическую паузу. - Тебя зовут Хан Джисон. - Откуда ты знаешь? - Джисон застывает с открытым ртом, смешно вытягивая лицо. - Я слышал, что на весеннем танцевальном соревновании победил некий Хан Джисон, которого потом ещё долго обсасывали все кому не лень, причём повторяли одно и то же. Что вот, у него такие забавные щёки, он прямо как белка или квокка, бла-бла-бла, у него талия чуть ли не осиная, дьяволу душу за неё продал. Когда ты сказал, что идешь на репетицию, то я просто сложил в голове два плюс два, описание очень красочное, - с гордым видом объясняет парень. - Ладно, умник. Тогда, может, назовешь своё имя? - Хм, - незнакомец задумывается. - Не в этот раз. - Почему? Так трудно сказать мне своё имя? – Джисон недовольно морщится. - Ты опаздываешь на репетицию. Дуй отсюда, - парень красноречиво открывает книгу и с удобством устраивается на подоконнике. Джисон кривит уголком губ и качает головой. Этот экземпляр его забавляет. Есть в его насмешливом голосе, вздёрнутом подбородке и самоуверенности какое-то хамское очарование. Он как будто приоткрывает дверь, высовывает голову, подзывая к себе, но стоит только сделать шаг, как он тут же её захлопывает, гордо хмыкая и давая понять, что даст увидеть ровно столько, сколько захочет. А сам наблюдает из окна за реакцией. В десять часов того же вечера уставший, но абсолютно довольный удачной тренировкой Джисон плетётся домой, мечтая о душе и сытном ужине. Репетиция прошла на ура. Они снова поменяли несколько связок и, прогнав танец несколько раз, решили утвердить его, как окончательный и более не подлежащий изменению вариант. Тренировки было решено проводить каждые два дня. Трёх с половиной недель, оставшихся до дня икс, вполне хватит для того, чтобы довести движения до автоматизма. Проходя мимо кремовой высотки, по периметру обсаженной нарциссами, Джисон невольно останавливается перед знакомым окном. В комнате горит свет и стоит тишина. Видно, как на простой белой люстре с одним круглым плафоном покачивается на сквозняке плетёный ловец снов с длинными перьями цвета индиго. Джисон приходит к выводу, что знакомого незнакомца либо нет в комнате, либо он просто читает, лёжа на кровати. Но стоит только сделать шаг по направлению к своему дому, как из комнаты доносится шум падающих вещей и следующая за этим ругань. - Суни, чёртова ты скотина! Какого хрена ты носишься по квартире, как в жопу ужаленная? Ты видишь, что ты натворила? - слышится шлепок и недовольное кошачье мяуканье. - Что, не нравится? Не нравится, а? Давай тогда помоги мне собрать все книги и поставить этот сраный кактус на место, наглая ты жопа. Джисон слышит какое-то шебуршание, за которым следует крик парня и цокот когтей, драпающих по паркету. - Да как ты смеешь меня царапать?! Ну да, конечно, иди жаловаться мамочке, жирная варежка! Джисон честно пытается сдержаться, зажимая рот ладонью, но после финальной фразы сдаётся и громко смеётся на всю улицу, опёршись руками о колени, чтобы не упасть. Спустя несколько секунд его истерики в окне появляется фиолетовая макушка. - Смешно тебе, да? Ответить не получается, он просто кивает, утирая слёзы с глаз. - Какого чёрта ты вообще тут опять делаешь? - парень прижимает к царапине на внешней стороне ладони салфетку и тихо шипит от неприятных ощущений. - Домой иду, - отдышавшись, отвечает Джисон и весело улыбается, забывая об усталости. - А подслушиваешь зачем? - Я не подслушивал. Шёл себе спокойно и тут вдруг начался ваш бедлам. - Мог бы и приличия ради мимо пройти, - фыркает парень, дёргая вверх подбородком. - Мимо такого театра не пройдёшь, - Джисон продолжает слегка посмеиваться. - Хватит ржать, - незнакомец хлопает ладонью по подоконнику. - У меня, между прочим, боевое ранение. - Что, всё так плохо? - Какая разница, факт в том, что мне больно, - парень приподнимает салфетку, чтобы узнать, остановилась ли кровь. - Промой рану и наклей пластырь, чтобы грязь не попала. - Без тебя знаю, не маленький. - Ты вообще умеешь отвечать без сарказма? - Джисон вздыхает. - Я отвечаю так, как отвечаю, - тот пожимает плечами. На улице зажигаются фонари, рисующие на асфальтированной дорожке неровные желтоватые круги, в которых тут же начинают мелькать полчища мошек. Постепенно ветер начинает свежеть, унося жар уходящего дня куда-то за смородиновый горизонт. У Джисона урчит в желудке, последний раз он ел около десяти часов назад. Он поднимает взгляд на парня, который задумчиво рассматривает что-то вдали, продолжая на автомате потирать область вокруг царапины. Смотря на спокойного и не сыплющего колкостями будущего актёра с тёмно-фиолетовыми волосами, Джисон думает, что у того приятная внешность. Черты не типично правильные: нос слегка крупноват, подбородок не дугообразный, губы какие-то овальные, но в совокупности всё это выглядит гармонично, свежо и даже как-то мягко. До тех пор, пока он не откроет рот, по нему невозможно сказать, что он любитель съязвить. Джисон не может подавить смешок. - Чего ты там опять угараешь? - Да так, просто, - на лице сияет улыбка, он не жалеет, что как-то решил сократить путь и пойти через жилой квартал. - Просто, - парень фыркает, но потом сам невольно кривит губами; ночью концентрация яда и недовольства в нём словно уменьшается, засыпая вместе с прошлым днём. - Ты домой вроде шел. - Опять меня прогоняешь? - Мне-то что, можешь хоть всю ночь тут проторчать, - хмыканье. - Тогда почему спрашиваешь? - Ты после тренировки. Тебе разве не хочется скорее принять душ и завалиться спать? - Боже мой, уж не переживаешь ли ты за меня? – Джисон издаёт смешок. - Размечтался, - незнакомец скрещивает руки на груди. - Делай, что хочешь, мне плевать, я пошёл убирать весь этот срач на полу. Он отходит от окна и Джисон слышит, как на стол одна за другой плюхаются книги, по потолку бегут чернильные тени. Но расставаться на такой ноте не хочется. Танцор был в слишком хорошем расположении духа, чтобы уйти просто так. - Эй, виноградина, - копошение в комнате прекращается. - У меня тренировки каждые два дня. Спокойной ночи и не забудь обработать царапину. В квартире на втором этаже парень с виноградными волосами стоит с книгами в руках и изо всех сил кусает нижнюю губу, пытаясь стереть с лица улыбку и придать себе оскорбленный вид чисто для успокоения собственной совести. В пятницу наступает очередной день репетиции. Около часа Джисон пытается сосредоточиться на книге и не смотреть на часы. Мысль о том, как его необычный знакомый поведёт себя сегодня, интересует намного больше, чем сюжет закрученного детектива, который минуту спустя всё-таки откладывается на стол. Ему надоело извиваться в кресле от нетерпения, поэтому он сооружает себе бутерброд, по-быстрому его уминает и выходит из дома, по пути настраивая себя на мысль о репетиции. Как ни странно, это помогает. Он так увлечен визуальным прокручиванием танца в голове, что почти проходит мимо, если бы не уже ставшее привычным приветствие в виде брошенной сверху книги. - Ты бы хоть под ноги себе смотрел, когда идёшь. Джисон не может сдержать улыбку. Подобные фразы, сказанные с характерной небрежной интонацией, по необъяснимой причине заставляют его настроение ползти вверх. Ему нравится эта показушная небрежность. - Спасибо, что промахнулся, - он поднимает книгу с земли. - «Ромео и Джульетта»? Ты серьёзно? - А что, имеешь что-то против? - вызывающе спрашивает парень. - Да нет, просто это как-то на тебя не похоже. - Много ты обо мне знаешь, конечно, - тот с ухмылкой качает головой. - Учитывая, что я даже имени твоего не знаю, то, пожалуй, ты прав. Как рука? - Нормально, - незнакомец демонстрирует пластырь с мультяшными котами. - Ого. Я и не думал, что царапина такая большая. Твоя кошка просто монстр. - О, - тянет парень. - Это ещё мягко сказано. Мама чуть инфаркт не словила, когда вошла в их с отцом спальню и увидела везде перья. Она-то подумала, что Суни какую-нибудь птицу сожрала, но нет, она обошлась старой подушкой. Разорвала её к хренам собачьим. - Вся в хозяина, а? – Джисон посмеивается. - Острить собрался? Сам-то как будто весь из себя божий одуванчик, душа невинная. - Меня три раза чуть не пришибли книгой, моему терпению можно позавидовать, - Джисон пожимает плечами. - Ну не пришибли же. - И на том спасибо, - он кивает. - Держи свою классику. Танцор прицеливается и уже почти бросает книгу, как его вдруг останавливают. - А ну стоять, умник, - парень вскидывает руку. - Книгу-то хоть открой, а то кидать он её собрался, когда никто не просил. То не дождёшься, то бежит впереди паровоза. Джисон вопросительно приподнимает брови, но книгу всё-таки открывает. Пролистав страницы, он натыкается на лист бумаги, сложенный втрое. - Не позвонишь — будь уверен, я в следующий раз не промахнусь, - парень опирается руками о подоконник, делая требовательное лицо. - Позвоню, - Джисон начинает едва ли не светиться. - Сегодня вечером я обязательно тебе позвоню, И Минхо. - Ну, а теперь попрошу вернуть имущество, - Минхо протягивает ладонь и несколько раз сгибает-разгибает длинные пальцы. - Давай сюда. - Вечером, - Джисон весело улыбается и с книгой в руках направляется в университет. - Слышь, Хан Джисон, - Минхо взбирается на подоконник коленями, держась за раму. - А ну живо отдал мне книгу! Джисон лишь машет на прощание и продолжает свой путь, держа в руке лист бумаги, на котором каллиграфическим почерком был написан номер, имя и приписка большими буквами: «Я давно не был в парке аттракционов и не ел сахарной ваты». У них определённо ещё будет время обсудить любимые книги.