Это и мой ребёнок

      В офисной столовой стоит негромкий гул, среди которого можно различить негромкие разговоры, звонкий смех их главного бухгалтера и быстрое клацанье клавиатуры особых трудоголиков, которые даже во время обеда умудряются заниматься работой, притащив с собой ноутбук.       Чонгук с негромким хрустом жуёт лист салата из своего цезаря, закинув ногу на ногу и медленно ею покачивая. Он подтягивает рукава своей чёрной оверсайз рубашки ближе к сгибу локтей и тянется за своим вишнёвым соком в высоком стакане. Омега параллельно внимательно слушает сидящих с ним за столом сотрудников, что с энтузиазмом рассказывают о весело проведённых выходных на базе отдыха за городом.       Чонгук улыбается, опуская взгляд на свой салат и слегка качая головой. Он тоже весело провёл выходные: выспался от души, выпихнув своего мужа из постели на растерзание проснувшемуся в семь утра сыну. Тот, конечно, возмущался и пыхтел, что это их общий ребёнок и страдать они должны вместе, но после крепкого поцелуя и жалостливых глазок омеги, молча развернулся и ушёл к сыну, что уже стоял за дверью их спальни в обнимку с коробочкой «Лего», нетерпеливо топая ногой.       Чонгук с горящими глазами принимает протянутую своим сотрудником шоколадку с миндалём, в мгновение ока уплетая любимую сладость под негромкое хихиканье других работников. Он хоть и руководитель своего IT отдела, но с подчинёнными старается держаться в нейтральных отношениях, чтоб они ему доверяли, а не боялись. Где надо он, конечно же, проявляет твёрдый характер и ставит их на место, не давая совсем расслабиться и зарваться. Всё же он терпеть не может, когда люди некачественно выполняют свою работу и увиливают от ответственности. Не просто так ведь своё кресло начальника получил. — О, Тэхён-щи, Мингю-щи, садитесь к нам! — Сонун, омега из отдела Чонгука, машет рукой и подзывает к ним двух альф, что совсем недавно пришли в столовую и теперь с подносами в руках искали куда бы приземлиться. Мест, к слову, почти не было, так как почти все сотрудники предпочитали оставаться на обед в столовой офиса, а не уходить куда-нибудь в кафе или нести еду из дома.       Альфы, завидев знакомого, быстрым шагом направляются к ним за стол, опуская на него свои подносы и кланяясь перед Чонгуком, как перед старшим по должности. Он кивает им в ответ, здороваясь и поднимая взгляд на Тэхёна. Красивый альфа. Высокий, широкоплечий, с выразительными чертами лица и тёмными глубокими глазами. Чонгук дёргает уголком губ, быстро пробегаясь глазами по альфе с головы до ног. — Хорошо выглядите, Тэхён-щи, Вам к лицу этот цвет, — кивает на приталенный тёмно-синий костюм альфы, одобрительно показывая большой палец. Остальные омеги за столом согласно поддакивают, тоже окидывая Кима внимательными взглядами. Тот отрывается от перемешивания своего жареного риса с кимчи, поднимая глаза на Чона, и благодарно улыбается, кивая. — Благодарю. Мне этот костюм тоже нравится. — Где купили, если не секрет? — не унимается Чонгук, нарочито незаинтересованно покачивая в стакане остатки сока и вздёргивая аккуратную бровь. Тэхён задумчиво жуёт свой обед, несколько секунд буравя омегу нечитаемым взглядом, в котором на короткое мгновение пробегает весёлая искра. — Честно говоря, сам не знаю. Мне его муж подарил. Чонгук понятливо мычит, закусывая губу, пока любопытные коллеги, услышав любимую для обсуждений тему, снова пытаются выпытать, на ком же Ким уже женат целых 6 лет (это единственное, что им удалось узнать от альфы). Тот в очередной раз не поддаётся на попытки влезть в его личную жизнь, продолжая держать своего суженого под тайной семи замков.       Чонгук смеётся с них негромко и отвлекается на пришедшее на телефон сообщение. Он вздыхает, а после встаёт со своего места, поправляя примявшуюся снизу рубашку. — Назначили внеплановое собрание руководителей отделов, я должен идти, — поясняет он на вопросительные взгляды сотрудников, что были удивлены его уходом, ведь до конца обеда ещё полчаса. Чонгук тянется к своему подносу, чтоб отнести грязную посуду на мойку, но его останавливает Тэхён, едва ощутимо обхватив длинными пальцами за оголённое запястье. — Я уберу, Вы идите. — Спасибо, — Чонгук улыбается напоследок, кивает остальным и уходит из столовой, на ходу набирая своего ассистента.       Намджун грузно плюхается на кресло рядом с Чонгуком и устало вздыхает, сразу же потянувшись за бутылкой минералки, что предусмотрительно стояли в центре длинного стола. Чонгук отрывается от своего экземпляра отчёта, выданного каждому руководителю, поднимая глаза на хёна. — Опять работал допоздна? — с жалостью спрашивает Гук у давнего друга, слегка хлопая его по плечу. Ким снова вздыхает, прикрывая глаза и откидывая голову на спинку кресла. — Проклинаю тот день, когда я согласился стать начальником юридического отдела. Я и мои ребята уже вешаться готовы. Ненавижу концы кварталов. Ещё и у поставщиков будто обострение какое-то началось, по пять раз условия договора требуют менять, — жалуется старший, массируя указательными и средними пальцами виски и рассеянно глядя на какие-то диаграммы на интерактивной доске. Он так устал, что уже даже понять не может, что это за диаграммы. Но уровень его любви к работе падает так же стремительно, как и красная линия на них.       Чонгук не успевает даже ничего сказать в ответ, только ободряюще улыбнуться хёну, когда в кабинет входит Сынмин, — их генеральный директор, — быстрым шагом направляясь к своему месту во главе стола и начиная собрание.       Сынмин прерывается на полуслове, когда телефон Намджуна начинает разрываться от трели входящего звонка. Ким извиняется, быстро заглядывая в экран телефона, но увидев имя звонящего, извиняется ещё раз, принимая вызов и прикладывая телефон к уху. Сынмин, к счастью, довольно понимающий начальник, поэтому лишь кивает и спокойно ждёт, пока его сотрудник договорит. Да и Намджун слишком ответственный, и не стал бы прерывать собрание, если б звонок не был важным.       Ким негромко переговаривается с человеком на том конце провода, рассеянно почёсывая ногтем кончик брови, и с каждой секундой хмурится всё больше. — Что-то серьёзное? — обеспокоенно спрашивает он. Чонгук поворачивается к другу, слегка нахмурившись. Голос говорящего на том конце показался ему очень знакомым. Намджун мелко кивает и поджимает губы, напоследок бросая в трубку понимающее: — Да, конечно иди. — Что случилось? — учтиво интересуется Соён, их главный бухгалтер, когда Джун убирает телефон в карман светлого пиджака. — Тэхён, сотрудник моего отдела, попросился срочно уйти с работы по семейным обстоятельствам.       Чонгук напрягается, вперившись в Кима немигающим взглядом больших тёмных глаз и начиная нервно барабанить пальцами по своему колену. — Что-то серьёзное? — Сынмин задаёт точно такой же вопрос, что и сам Ким минуту назад. И скорее всего ему и не особо интересно это, но воспитание требует поинтересоваться. — Ему из детского сада позвонили, сказали, что его сын руку вывихнул.       После коротких вздыханий и негромких «надеюсь, он в порядке», собрание продолжается, но Чонгук уже не выдерживает. Он судорожно собирает в свою сумку рабочий планшет и документы, нервно кусая нижнюю губу и раздражённо заправляя спадающую на глаза светлую прядь за ухо. — Мне теперь тоже нужно уйти, прошу прощения, — скороговоркой выпаливает он, низко кланяясь удивлённому начальнику и быстро направляясь к выходу из кабинета. Сердце суматошно бьётся в груди. — Чонгук, Вы-то какое отношение имеете к ребёнку Тэхёна? — недоумевает Сынмин, привставая со своего места, упираясь руками о тёмную поверхность стола. Все сидящие в кабинете, кроме Намджуна, тоже с любопытством смотрят на застывшего в дверях Чонгука. Ким ведь друг семьи уже много лет, он тут единственный знает всю правду.       Тот вцепился пальцами в дверную ручку и прикрыл глаза, глубоко вдыхая полной грудью. Что ж, видимо молчать больше не получится. Омега становится к коллегам в полоборота, растянув уголок губ в доброй усмешке и одарив всех снисходительным взглядом. — Это и мой ребёнок тоже.       Дверь за Чонгуком захлопывается в гробовой тишине.       Тэхён заводит машину и только собирается выехать с парковки, как дверь с пассажирской стороны резко открывается и в салон запрыгивает Чонгук, судорожно дыша и стараясь справиться с одышкой. Он бежал сюда на всех скоростях, боясь не успеть, пока муж не уедет.       Тэхён удивлённо хлопает глазами, пока Чонгук раздражённо пытается пристегнуться, что у него не получается от слова совсем. В конце концов, альфа тянется вперёд и сам пристёгивает мужа, успокаивающе погладив по внутренней стороне бедра напоследок. — Что с Минхёком? — Гук взволнованно заглядывает альфе в лицо, быстро-быстро хлопая ресницами и чувствуя подкатывающий к горлу ком. Переживание за их малыша накрывает его с головой.       Тэ отрицательно качает головой, выруливая с парковки и выезжая на проезжую часть. — Ты же знаешь, какой он у нас непоседа. Воспитательница отвернулась на пару минут, а он залез на детский шкафчик и плюхнулся с него неудачно, — Тэхён снова качает головой, морщась, ибо их сорванец как обычно отличился и заставляет за себя попереживать. Серьёзно, за этим ребёнком нужен глаз да глаз, а то создаётся такое впечатление, будто он нарочно убиться пытается. — Боже, ну что за неугомонный, — сокрушается Чонгук, скидывая туфли и привычно забираясь на сиденье вместе с ногами. — Это он в тебя пошёл, — ворчит, несильно толкая мужа в плечо. Брови альфы удивлённо взмывают вверх, а сам он обескураженно-насмешливо выдыхает негромкое «Ха-а?» — И это ты мне говоришь? Человек, который в молодости успел раз триста навернуться с крыш гаражей и получал административку за мелкое хулиганство? — ехидничает, перестраиваясь в другой ряд. Так доедут быстрее, всё же, как бы он ни старался сохранять спокойствие, за сына всё равно очень переживает. Минхёк ведь маленький совсем ещё, четыре года всего.       Чонгук цокает, возмущённо приоткрыв рот щипает его за бедро, а Тэхён быстро перехватывает его ладонь, переплетаясь своими пальцами с чуть подрагивающими омежьими. Он тянет получившийся замочек из рук к своим губам, покрывая костяшки Чонгука ласковыми поцелуями, находя в этом жесте некое умиротворение. Гук смотрит на него большими грустными глазами, и Тэ дарит ему мягкую улыбку, прижимаясь щекой к тыльной стороне ладони омеги. — Не переживай, всё будет хорошо. Наш мальчик очень сильный, ты же знаешь. Заживёт всё, мы и моргнуть не успеем.       Чонгук понимающе кивает, перетягивая их сцепленные руки к себе на колени и накрывая их второй ладонью. Тэхён подбадривающе поглаживает его кожу большим пальцем, и Чон и правда немного расслабляется, чувствуя поддержку и спокойствие, исходящее от его любимого человека. Внутри, конечно, всё ещё крутит от волнения за его кроху, что сейчас сидит там с вывихнутой рукой и испуганно озирается по сторонам в поисках родителей. — Почему ты не сказал мне об этом? Если бы не Намджун, я бы даже не узнал сразу, — омега устало смотрит на мужа, поджимая губы. — У тебя было собрание, я не хотел тебя беспокоить. Я бы поехал сам спокойно, а тебе позвонил чуть позже. — Никакое собрание не будет стоять выше нашего ребёнка, Тэ, даже если бы он просто коленку ушиб, ты должен был сказать мне.       Тэхён пристыжённо жуёт нижнюю губу, строя действительно виноватое лицо и немного втягивая голову в плечи. Он сильнее вцепляется ладонью в руль, вторую всё ещё держа в крепкой хватке чонгуковых пальцев. — Прости, я на эмоциях тоже был в тот момент, видимо. Не подумал, — извиняется искренне, вновь покрывая ладонь Чонгука короткими поцелуями, не сводя взгляда с дороги. Омега снисходительно улыбается, наклоняясь и оставляя нежный поцелуй на чуть щетинистой щеке супруга. — Всё в порядке, Тэ. — Как ты, кстати, смог уйти с собрания? — задаёт интересующий ещё с самого начала вопрос.       Чонгук хмыкает, протяжно вздыхая и едва ли не растекаясь по спинке кожаного сиденья. — Сказал им правду.       Тэхён растерянно моргает, сведя брови к переносице и непонимающе поворачиваясь к мужу. — Ты сделал что?       Омега коротко смеётся с его выражения лица, зачёсывая пальцами чёлку назад. — Ну, я тоже был на эмоциях? — хмыкает совсем невесело, кривя губы и играя с пальцами альфы на своём бедре. — Да и надоело мне скрываться. Так всё равно стало. Пусть знают, что мы пара.       Чонгук и Тэхён скрывали свои отношения с самого начала работы в компании. Чонгук устроился туда чуть раньше и очень быстро продвигался по карьерной лестнице, впоследствии заняв пост руководителя отдела. И тем самым стал по статусу и должности выше своего альфы, что даже в их современном мире стало бы поводом для обсуждений, насмешек и перешептываний. Альфа же типа глава семьи и «должен быть выше омеги», а тут вот какой поворот.       Паре в принципе плевать с высокой колокольни на эти тупые и устаревшие порядки, они работали в своём темпе и в своё удовольствие, стабильно принося в семью доход. Их не волнует, кто какую должность занимает и сколько за это получает. Пока их устраивает то, чем они занимаются и этим они могут прокормить семью — на всё остальное им всё равно. Но в их довольно консервативной стране, к сожалению, таких прогрессивных в этом вопросе, как они, не так много.       Да и в целом они не хотели привлекать лишнего внимания к себе, ведь уже давно известно, что парочки — это любимая тема для сплетен в офисах среди сотрудников. И наблюдают за ними зачастую как за цирковыми обезьянками, следя за каждым вздохом, хотя лучше бы за своей жизнью так же пристально следили. Чонгук ещё и начальник, это ещё больше подогреет интерес местных сплетников к их скромной маленькой семье.       Тэхён и Чонгук довольно долго держались, хотя уже много раз хотелось послать всё к чёрту, поймать своего супруга посреди офиса и глубоко так поцеловать, прижав к себе вплотную, потому что успел соскучиться. Видеть друг друга целый день и не иметь возможности потрогать привычным образом, проявляя ласку — довольно тяжёлое занятие.       Но сегодня Чонгуку стало так плевать. Все его мысли были лишь об их ребёнке, да и он уже взрослый мужчина, который имеет полное право не держать свои отношения в тайне от чересчур любопытных идиотов. — Надеюсь, ты не против? Или я всё испортил? — встревоженно интересуется у альфы, ведь именно ему достанется большая часть косых взглядов и скрытых насмешек из-за того, что он ниже по статусу, чем его омега. Чонгук только сейчас об этом подумал, и внутри закололо от чувства вины, что поступил так эгоистично и подставил любимого человека, не обговорив с ним всё.       Однако Тэ реагирует совершенно спокойно. Когда он останавливается на красный сигнал светофора, то тянется к Гуку и накрывает его призывно распахнутые губы нежным поцелуем, зарываясь пальцами свободной руки в густые пряди на макушке и довольно мурлыча. Чонгук с энтузиазмом подаётся навстречу, прикрывая длинные ресницы и размыкая губы, позволяя языку альфы лениво сплестись со своим. — Плевать, — чеканит альфа коротко, довольно улыбаясь и пожимая плечами. — Я, честно, сам уже устал скрываться, как беспризорник какой-то. Да и зато теперь все будут знать, что ты — мой, — Тэхён едва ли не щебечет довольным соловьём, уже просто представив то, как сможет без зазрения совести подойти к своему супругу во время обеда и обнять за тонкую талию. Или подкидывать из своего салата ему его любимую курицу. А ещё вместе уезжать с работы прямо с парковки, а не проходить пару сотен метров пешком, прежде чем сесть в машину к подъехавшему за ним мужу.       Чонгук облегчённо выдыхает, ярко улыбаясь, из-за чего его глаза превращаются в маленькие сверкающие счастьем щёлочки, а у их уголков собираются маленькие морщинки, которые альфа покрывает поцелуями-бабочками, прежде чем вернуть своё внимание к дороге. Тэхён не злится, и это прекрасно. — А я наконец смогу тебя засосать прямо на глазах у этого Джихёна из отдела кадров, — улыбка мигом слетает с его лица, когда он вспоминает эту омегу, что уже давно кидает двусмысленные взгляды на его альфу и активно пытается флиртовать, хоть и знает, что тот состоит в браке. Неугомонная сволочь. Гук закатывает глаза, сжимая зубы. Его раздражает даже простое воспоминание об этой сучке. — Прям-таки засосать? Может, поцеловать всё-таки? — хмыкает весело Ким, забавно морща нос с родинкой на самом кончике. Не будь он сейчас за рулём, Чонгук поцеловал бы его в неё. — Именно засосать, — чеканят в ответ уверенно, раздражённо фыркая, — Чтоб сразу катился к чёрту в своих рубашках без пуговиц. — У него есть пуговицы. — Однако он не спешит и половину из них застегнуть при тебе, — шипит недовольно, ревностно сжимая бедро альфы, впиваясь в мягкую ткань брюк короткими ноготками.       Тэхён ничего не отвечает, позволяя омеге таким образом заявлять свои права. Лишь поворачивается шустро, звонко чмокая его в лоб, и снова переводит взгляд на кажущуюся уже бесконечной дорогу. К счастью, они уже почти доехали. — Всё, что пожелаешь, — выдыхает податливое, и Чонгук довольно скалится, тычась вечно холодным носом ему в шею. — Моя содержаночка, — шутит беззлобно, уже заранее зная, что его мужа и такой кличкой окрестить успеют после сегодняшнего. И ведь всем будет плевать, что Тэхён так-то тоже работает в поте лица и неплохо зарабатывает. Люди всегда найдут причину для издёвок, даже если этой причины и в помине не было. — Я тебя сейчас высажу прямо тут, — угрожают в ответ, обиженно стряхивая со своей ноги руку омеги. Но тот лишь прыскает, снова укладывает её на своё законное место и поднимает угрожающий взгляд, мол, только посмей снова стряхнуть. Тэхён делает вид, что пугается. — Намджун, кстати, собирается скоро перейти в другой офис и планирует предложить мою кандидатуру на своё место. Так что, возможно, недолго мне «твоей содержаночкой» быть, — как бы между прочим бросает альфа, уже припарковавшись у больницы и выходя из машины. Он шкодливо улыбается, когда удивлённый данной новостью Чонгук что-то кричит ему вслед.       Повеселевший Чонгук чуть не разрыдался, когда увидел опухшую руку своего мальчика, что спокойно сидел на скамейке рядом со вторым воспитателем в приёмном покое. Тэхён успел только коротко обнять и осмотреть ребёнка, когда на него налетел ураган под названием Чон Чонгук и чуть ли не вырвал их крошку из его рук.       Он долго и звонко целовал мягкие щёки ребёнка, что смущенно улыбался и старался уверить встревоженного родителя, что всё нормально и ему даже почти не больно. Тэхён, клюнув Минхёка в пушащуюся макушку, ушёл заполнять документы на осмотр, пока Чонгук качал мальчика из стороны в сторону, усадив на свои колени и заботливо прижав к груди. Минхёк не сопротивлялся, напротив, зарылся личиком в шею родителя, втягивая его родной аромат и крепко обнимая за шею здоровой рукой.       И хоть ребёнок старался храбриться и делать вид, что всё в порядке, когда пришло время вправлять руку и ставить лангету, всё равно начал хныкать и вцепился намертво в пиджак Тэхёна, огромными слезящимися глазами буквально умоляя не оставлять его одного. Тэ без лишних вопросов взял сына из рук Чонгука, поцеловал последнего в лоб, успокаивая, и зашёл в кабинет вместе с Минхёком. Ребёнку было спокойнее, когда отец сидел рядом и заботливо поглаживал по голове, шепча всякие глупые шуточки на ушко, пока врач занимался его рукой.       Дома они сразу завалились на диван, уложив сына между собой и, как «пострадавшему», сделав поблажку в рационе в виде ведёрочка шоколадного мороженого. Тот от счастья чуть вторую руку себе не сломал, пока нёсся к холодильнику за сокровенным сладким и споткнулся о ковёр в гостиной. Чонгук цокнул негромко и обессиленно уложил голову на плечо мужа, притираясь щекой к тёплой коже под тканью домашней футболки.       Их телефоны разрывались от нескончаемых сообщений в рабочих чатах, и естественно, причиной такого ажиотажа были именно они. Все были в шоке и теперь яростно обсуждали местную "сенсацию". Было несколько сообщений и от Намджуна, в которых он спрашивал о состоянии Минхёка и пожелал паре крепиться, ведь теперь они местные звёздочки их офиса.       Тэхён хмыкнул, напечатал короткий ответ другу (а по совместительству своему начальству), а после откинул телефон куда подальше, прижимая к себе за плечо супруга и с грузным выдохом целуя его в висок.       Плевать. Пусть хоть обговорятся о них. Они достаточно взрослые и эмоционально стабильные люди, чтоб проигнорировать все эти шушуканья. Зато они наконец-то будут чувствовать себя свободно, а их ребёнок счастливо улыбается, пригревшись под боком у любящих родителей и даже забыв, что у него тут как бы лёгкая травма.       И да, Чонгук потом и правда засосал его на глазах у Джихёна и всего офиса заодно. Именно засосал. Смачно так и со вкусом, приподнявшись на носочки и окольцевав шею альфы своими руками. А после убежал с довольной улыбочкой на планёрку, пока Тэхён остался стоять прямо посреди коридора, семафоря красными щеками.