Наваждение

      Будучи обладательницей достаточно редких и необычных способностей, ты была сразу же замечена своим будущим наставником, Реборном, и одарена честью вступить в ряды бойцов Вонголы. Однако пока что тебя едва ли можно было назвать бойцом, как таковым. А ведь казалось, как легко развить потенциал в этой новой среде, которая так гостеприимно приняла юную, не имеющую опыта в сражениях девушку! Но как ты вскоре увидела, необходимо было прилагать огромные усилия, чтобы достичь хоть каких-либо успешных результатов. Но ты не сдавалась и с присущим тебе упрямством продолжала совершенствовать навыки бойца. Большинство товарищей и знакомых восхищались тобой и, возможно, горячо желали иметь такую же выдержку, стойкость и силу, свидетелями которой они становились на тренировках. Неудивительно, что вскоре нашлись и те, кто жаждал любой ценой похитить твой талант или же совершить нечто гораздо более удобное и приятное: заполучить всю тебя вместе с необычайными способностями и растущей с каждым днём силой. Это были способны замыслить многие "плохиши" мафиозного мира, однако решиться на нечто подобное — только два человека, которых ты знала лично. Самые хитрые, самые могущественные... Те, что приводили тебя в необъяснимый ужас лишь одной своей лукавой улыбкой и несущим угрозу пронзительным взглядом. Мукуро Рокудо и Бьякуран Джессо. Ты прекрасно понимала, что у каждого из них были свои собственные планы на тебя, и часто, с бешеным сердцебиением оглядываясь на пустынных улочках по сторонам, мучаясь от жутких кошмаров, просыпаясь и выглядывая из окон дома тёмными безлунными ночами, ты жалела о своих исключительных боевых возможностях...        Впрочем... как ты вообще могла догадываться об их намерениях? И что ты уже успела вообразить в своём пугливом девичьем уме? Ведь никогда нельзя быть уверенной хоть в чём-то, если ты имеешь дело с этими людьми. Кто бы мог подумать, что для достижения своей желанной, истинной цели они решат объединиться. Ведь одна лишь мысль о подобном совместном деле так увлекает и кружит голову... Более, чем возбуждающе!       Пожалуй, узнай ты об этом чуть ранее... всё равно бы ничего не получилось изменить...

***

      Не было ничего удивительного в том, что после тренировки ты возвращалась домой в довольно-таки поздний час. Как и обычно, Реборн был настойчивым и деспотичным относительно всего того, что касалось твоей боевой подготовки. Твой вид представлял один большой сгусток усталости и истощённости. Ноги заплетались, и тебя немного покачивало из стороны в сторону. Мышцы поразила знакомая болезненность и тяжесть, тело готово было вот-вот распластаться на земле в желанном расслаблении. Очень хотелось спать... Ты, как всегда, не следила за тем, куда идёшь, — машинально выбирала нужный поворот. Привычный сокращённый путь, те же дома по сторонам, те же вывески, дорожные знаки и безлюдные улочки. Да, всё так же, как и каждое день. До этого чёртова вечера. Покажется странным, но в душе засело такое необъяснимое ощущение, будто, следуя вполне прямолинейному маршруту, ты ходила кругами... В глубоком непонимании ты приостановилась. Что же... либо ты сумасшедшая, либо усталость и вечное недосыпание, наконец, дали о себе знать, но ты вернулась туда, откуда ушла около получаса назад.       "Что за... Как такое возможно?!.." Ты огляделась очередной раз, поражаясь всё больше и больше.       Исходящий от луны белый, похожий на пар свет окутывал окружающее тебя пространство. Звёздный туман, спускаясь с небес, медленно застилал землю... Вокруг ни души. Пустота и безмолвие. Подозрительно тихо!.. Не слышно даже лёгкого завывания ветра. Ты кинула взгляд на уходящую ввысь листву деревьев — ни одна веточка не колыхалась. Всё застыло; вокруг воздвигалась безжизненная картина, единственным центром которой была — ты, твоё бьющееся быстрее обычного сердце и кажущееся слишком громким для этого места дыхание. Тебя пробирали холод и мелкая дрожь. Внезапно ты обнаружила, что не в состоянии сдвинуться с места, настолько тебе было жутко и неприятно. Ты тут же звонко хлопнула себя по щекам, намереваясь выйти из этого онемевшего, парализованного состояния. Не оставалось ничего другого, как кинуться в сторону дома, надеясь, что произошедшее — лишь глупая случайность.       И сколько ты уже бежала вот так, не останавливаясь, не оглядываясь? Десять минут? Двадцать ли? Быть может, час?.. Видимо, от глупой случайности не осталось ни йоты.       "Чёрт возьми!.. Что происходит?!" Каждый миллиметр снаружи и внутри тебя был пронизан страхом, таким леденящим и сгущающимся, что с каждой секундой ты всё больше забывала о том, что вполне способна оказать отпор ужасному видению. Не потому что ты была слаба, вовсе нет, — просто нечто мощное вытягивало из тебя саму мысль о сопротивлении. Отчаяние душило тебя изнутри. Слёзы увлажнили глаза. Ты уже не контролировала свои эмоции. Что делать, когда конца — нет, когда начало — потеряно, когда ты — в замкнутом круге? Как выбраться из места, наподобие этому?       — Прошу, хватит!!!       Но вместо крика — гнетущая тишина и одновременный невыносимый гул в голове. Колени подкосились, и ты, уверенная, будто проваливаешься сквозь землю, но ощущая под ногами и руками устойчивую почву, упала. Всё вокруг обратилось в чёрный, небо вспыхнуло огненно-алым, и тут же местность стала такой же знакомой, тусклой и недвижимой, как и ранее. Сгорбившись, задыхаясь в немых рыданиях, загребая пальцами песок, ты крепко зажмурилась...       — Бедное создание! Кто посмел тебя обидеть? — иронично и сладко прозвучало невдалеке. Ты притаилась, ощущая как от болезненной догадки замирает сердце.       — Ку-фу-фу, не нужно так отчаянно плакать...       Два до боли знакомых голоса. Ты подняла обречённый, остекленевший взгляд. В улыбках Мукуро и Бьякурана читалась полная интереса и наслаждения усмешка.       — Я удивлён, что ты не почувствовала иллюзию, моя милая.       — Почему это сразу твоя, Мукуро-кун? Она и моя тоже! Мы же договорились: за то, что я помогаю сделать иллюзию совершенной, мы вместе заботимся о нашей малышке. Ты ведь не будешь против, Прелесть-чан? — улыбнувшись ещё шире и довольнее, Бьякуран сделал навстречу тебе пару шагов.       Сию секунду ты вскочила на ноги и начала отступать в противоположную сторону. Самообладание вернулось к тебе.       — Что вам обоим нужно? И почему я не могу выбраться? — ты бросила на Мукуро грозный взгляд. — Я всегда могла насквозь видеть тебя и все твои иллюзии!       — Как он уже сказал, иллюзия совершенна. Освободиться практически невозможно. Так что лучше не сопротивляйся, моя милая. Твоя сила здесь... бесполезна.       Ты нервно сглотнула. "Я и правда не ощущаю своего пламени... Что бы предпринял Реборн?.."       — Увы, теперь ничего не сделаешь, — Рокудо пронизывал тебя острым, испепеляющим взглядом; он явно получал дикое удовлетворение от происходящего.       — Просто подойди к нам поближе, Прелесть-чан! Или же нам придётся тебя поймать, — Бьякуран игриво и повелительно поманил пальцем.       Но так просто отдаваться в руки неприятеля ты не собиралась! Пускай они властители этой реальности, но и ты не промах. Мукуро сказал: практически невозможно. Значит, шанс всё же есть!.. Моля судьбу об удаче, собрав в кулак последние силы, ты бросилась в неизвестную тебе пропасть: в туман, во мглу...       — Значит, хочет поиграться в кошки-мышки, — в сладком предвкушении Джессо облизнулся.       — Какие детские глупости, ку-фу-фу...       . . . . . . . . . . . . . . . .       Ты понимала, что убегать вечно не получится. Честно говоря, ты поражалась тому, как твоё тело всё ещё может не просто двигаться, но даже бежать. Видимо, надежда и сила воли имеют гораздо больший эффект, нежели принято считать! Однако перевести дух было необходимо. Убедившись, что преследования нет, ты, наконец, позволила себе остановиться. Жилые дома тянулись вдоль улиц; удивительно, какими пустыми и мёртвыми они казались в данный момент. Понимая, что стоять посреди дороги — более, чем безрассудно, ты, опасливо поглядывая по сторонам, подкралась к ничем не примечательному зданию. Дверь подъезда была приоткрыта.       Опасливо покосившись на лестницу, уходящую на второй этаж, в обитель беспросветного, могильного мрака, ты решила остаться поближе к дверной щели, которая пропускала, быть может, тусклый, но всё же делающей твоё укрытие менее жутким лунный свет. Трясясь от вселяющего страх ожидания, ты считала про себя минуты... Первая, третья, шестая... Наконец, на улице раздались шаги. Ты вжалась спиной в стену; всё твоё существо обратилась в слух. "Хоть бы прошли мимо... Хоть бы мимо..." — словно молитву, повторяла ты. Неведомо какие силы услышали твой мысленный зов, но шаги действительно даже не думали затихать и приостановливаться, а напротив, уверенно продолжали идти вдоль дороги. И внезапно тебя, пронизывая насквозь с головы до ног, осенила кошмарная, вырывающая успокоение мысль. Это были шаги не двух, но одного человека!.. Ты зажала рот ладонями, когда невольно из самой груди вырвался отчаянный вздох.       "Кыс-кыс-кыс", — раздалось над самым ухом. Ты перевела взгляд... и напрямую столкнулась с полупрозрачными, изнутри подсвеченными лунным отблеском глазами Бьякурана. Его жаркое дыхание коснулось виска.       — Нашёл...       Голову вскружило. Его ласковый, коварный шёпот пробирался в самые дальние уголки разума... Ты отскочила от него, словно мяч от каменной стены. В мгновение ока распахнула дверь и тут же, в паническом припадке раскинув руки, не видя впереди ни зги, налетела на что-то тёплое, неподвижное и достаточно твёрдое.       — Ну, Мукуро-кун, так нечестно! — иронически скрестив на груди руки, Джессо с насмешкой следил за тобой, вжавшейся в грудь Рокудо, уткнувшейся лицом в его плечо.       Осознав собственную оплошность, ты отступила. Лицо иллюзиониста было непроницаемо и абсолютно спокойно. Его тело закрывало дверной проём, одна из рук покоилась на боковом деревянном брусе, словно показывая: выхода — нет. Положение твоё было ужасным и безнадёжным: ты оказалась зажата с двух сторон.       — Дай пройти!.. — тебя обдавало то холодом, то жаром, но ты старалась как можно бесстрастнее глядеть в заинтригованные, сверкающие алым и сапфировым глаза Мукуро. Но он был всё так же безмолвен и недвижим. Ты сделала решительный шаг к нему, надеясь, что твёрдость твоего намерения пройти всё-таки сдвинет его с места, но это лишь вызвало на его лице лёгкую усмешку. Разрываемая одновременным страхом и гневом, ты, зажмурившись и приготовившись к худшему, попыталась оттолкнуть парня... Удивительно, но он без труда поддался велению твоих рук. Выскочив из адского пристанища, ты, потрясённая лёгкостью своего освобождения, оглянулась. Они — самые хитрые, самые могущественные — стояли вместе, и нечто дьявольское было в их неожиданном для тебя союзе.       . . . . . . . . . . . . . . . .       Как искусно они делали это: уничтожали надежду на спасение и тут же дарили её вновь!.. И ты, словно марионетка повинуясь их малейшей скрытой манипуляции, снова спасалась бегством. Ты едва держалась на ногах, ты захлёбывалась сорвавшимся дыханием. Предел изнеможения был достигнут и, несомненно, даже преодолён. Ковыляя, прихрамывая, ты подошла и припала спиной к широкому стволу дерева, обвивая его сзади руками. Восстановить дыхание не получалось, из груди вместо вдохов и выдохов вырывались гортанные хрипы. Сердце гулко отзывалось в ушах и, казалось, вовсе готово было разорваться от сильнейших ударов. Ведь именно это они и предполагали с самого начала... Зачем пытаться ослабить тебя сражением, если можно всего-то подождать, когда ты сама не менее успешно истощишь себя бесполезным противоборством?..       С болью осознав, что загнала себя в ловушку, искусно ими подготовленную, ты ощутила лёгкий жар. Он исходил от дерева и мягко разливался по касающимся ствола рукам и спине. Ты хотела отпрянуть, но не успела... да и не смогла бы.       На глаза легли сильные мужские ладони.       — Снова попалась, малышка! — сзади к тебе прижимался Бьякуран. Видимо, в этот раз он был настроен более серьёзно: мгновенно перехватил твои дёрнувшиеся в сопротивлении руки и, не столько болезненно, сколько резко, заломив их тебе за спину, сцепил запястья.       — Отпусти сейчас же! — ты пыталась заставить своё обессилевшее тело отбиваться, но ничего не выходило.       — Какая неподатливая, — Мукуро появился буквально из ниоткуда; он стоял прямо напротив тебя, и ты ощущала в глубине своих глаз его проницательный взгляд.       — Ведь ты уже поняла, моя милая, что это... — он протянул руку и, лёгким движением приподняв твой подбородок, провёл пальцем по щеке, — конец.       "К-какой ещё... конец?.."       — Страшно? — его губы расплылись в безумной ухмылке. Ты напряжённо отвела взгляд; рот едва заметно шевелился в припадке ужаса, сердце больно вздрагивало, от обречённости и абсолютной невозможности хоть как-то исправить ситуацию к горлу подступил тяжёлый комок.       — Зачем запугивать её ещё больше, Мукуро-кун? Бедняжка и без того дрожит всем телом.       Ты чувствовала жаркое дыхание Бьякурана у себя в волосах. Чувствовала, как оно на пару секунд сбилось из-за приглушённого смеха. Чувствовала, как пальцы удерживающей тебя сильной руки нежно поглаживали кожу запястий, иногда пережимая пульсирующую жилку.       — М-м-м... Какая у малышки бархатистая кожа...       Пальцами другой свободной руки он провёл по твоей шее, освобождая её от растрепавшихся волос. Это действие заставило мурашки пробежать от затылка вниз по спине. Раззадоренный твоей реакцией, Джессо вновь издал довольное мычание. Желая получить ещё больше, он жёстким ногтем скользил по едва выступающим шейным позвонкам, оставляя светлые метки. Опуская руку всё ниже и, наконец, остановившись на талии, плавно обхватывая её, Бьякуран начал прикасаться губами к этим отметкам, выдыхая тёплый воздух на охладевшую кожу, иногда дотрагиваясь до неё своим горячим языком. Так обжигает... От приятного ощущения волоски встали на руках, а тело становилось всё тяжелее и слабее. Чувствуя, как ты хрипло дышишь, как обмякаешь в его руках, парень коснулся почти кусающим поцелуем восприимчивой ямочки, находящейся немногим ниже затылка.       Мукуро молчал и внимательно, изучая, наблюдал за тобой. Интересно, о чем он сейчас думает?.. Ты устремила на него молящий взор, мысленно заклиная прекратить всё это безумие. Но он лишь вопросительно прищурился. Вот же хитрый лис!.. Приблизился к твоему лицу. "Не понимаю, о чём ты, моя милая", — в твои засохшие губы вонзилось его горячее дыхание. Ты завороженно глядела на него и ясно видела, что ничто не обещает тебе ни спасения, ни права на честный бой. Слёзы увлажнили глаза, и, словно удивившись этому, иллюзионист мизинцем смахнул каплю с ресниц. Она и следующая скатились по щеке. Ты зажмурилась, пытаясь остановить и их, и Мукуро. Но будто он ограничится одними невинными прикосновениями к твоим ресницам! Несильно сжав твоё горло, чтобы ты не пыталась отстраниться, он провёл языком по влажной солёной дорожке на щеке. Скользнув дыханием к ушку, схватил губами чувствительный кончик - мочку. Слегка оттянув её, прикусил. Ты вздрогнула, сдержав звонкий вздох, и сосредоточилась на самоконтроле.       "Спокойно, всё скоро закончится... Всё кончается рано или поздно... Просто представляй, что это не взаправду!.." Рокудо приостановился. Как забавно у тебя выходит сохранять спокойствие! Нужно немедленно прекратить эту глупость, преподав тебе как можно больше увлекательных уроков. Он пробежал пальцами по твоим ключицам и, оттянув вырез футболки, оставил влажный, огненный поцелуй там, где так отчаянно пульсировала сонная артерия. Ты сжала кулаки. Это не осталось незамеченным: Бьякуран запустил пальцы в твои волосы; то мучительно медленно сжимая самые корни, то расслабляя хватку, он потянул назад - на себя - твою голову, делая нежный изгиб шеи ещё более доступным для Мукуро. Пока Джессо крепко удерживал тебя и ощутимо, ненасытно искусывал выступившее из-под прядей ушко, иллюзионист целовал, кусал, посасывал так покорно открывшуюся перед ним эрогенную зону. Его язык надавливал на кожу, зализывал покрасневшие от сладостных терзаний места, заставляя беззвучно выгибаться в пояснице, доставляя тянущему тебя обратно Бьякурану дикое наслаждение. Ты ощущала, как то и дело что-то твёрдое, большое прижимается к тебе сзади, упирается в ягодицы, побуждая светловолосого парня ещё сильнее и настойчивее притягивать тебя к себе.       Оставляя едва заметные красноватые засосы от жадных, жёстких поцелуев, губы Мукуро медленно спускались вниз, продолжая сладкую, ставшую для тебя невообразимо приятной муку... Он лукаво покосился на твоё лицо. Кажется, хвалёное девичье упрямство трещит по швам. Действительно, всё твоё сдержанно-спокойное обращалось в ничто... Удары сердца разрывающе отдавались в каждой клеточке тела. Оно стучало, подобно барабану, по которому бешено и неумело бьёт начинающий барабанщик. Ты всё ещё старалась делать тихими частые и неудержимые хрипы, всхлипы, но из-за этого начинала задыхаться и дышать куда громче и тяжелее. В глазах темнело...       Ты почувствовала, как твою голову повернули в сторону и немного приподняли лицо. Ты удивлённо распахнула глаза, и в тебя в тот же миг вонзился взгляд Бьякурана. Испугавшись, ты едва не отстранилась от него, но парень, предугадав это, властным мановением руки остановил тебя. Его ладонь мягко и неотступно легла на твою макушку. Сделать хоть какой-нибудь поворот головой, который Джессо счёл бы неудобным для него самого, стало невозможным.       — Без лишних движений, Прелесть-чан... — ластящийся, завораживающий шёпот тронул твой висок. Бьякуран ещё немного развернул твоё лицо... Тёплые, чувственные губы накрыли твой рот манящим поцелуем. Давление резко подскочило, перед глазами поплыло, когда его язык проник меж губ. Он не хотел быть слишком жёстким, слишком грубым, — мягче, нежнее, слаще... Ты словно ощущала через поцелуй вкус самого Бьякурана: пряный, как спелый миндаль, и сочный, как земляника. Его горячий, настойчивый язык скользил и возбуждал твой на ответные ласки. В порыве страсти он снова стянул волосы и дёрнул пряди. От этой взбудораживающей уловки ты ахнула, широко распахнув рот. Парень вовсе сорвался: прижав тебя к себе ещё жарче и плотнее, почти отрывая от Мукуро, он углубил этот ставший безумным и ненасытным французский поцелуй. Ноги стали ватными и будто вовсе не твоими, и ты бы упала, если бы не сильные, удержавшие тебя руки парней.       — В чём дело, малышка?.. Уже устала? — Джессо самодовольно ухмыльнулся, оторвавшись от искусанных, припухших девичьих губ. Он смотрел на твоё лицо, раскрасневшееся, с затуманенными глазами и сведёнными в умоляющем жесте бровями, и вид этот заводил, возбуждал его с новым жаром.       Мукуро глядел на тебя с более сдержанным выражением, и оно, казалось, предупреждало: это лишь начало, всего лишь маленькое предисловие в огромной книге, написанной solo per te (итал.: только для тебя).       Ты не понимала, что происходило с чувствами и мыслями: они переплетались, смешивались, не оставляя ничего точного и определённого. Организм необычно и странно реагировал на это место, на происходящее с тобой и на них... Результат иллюзии или что-то иное?       Рокудо поднёс пальцы к твоим глазам и скрестил их в звонком щелчке. В ту же секунду земля под вами будто разломилась пополам. Ты испуганно зажмурилась... Падаешь? Или, наоборот, летишь ввысь? Быть может, и то, и другое? Неужели иллюзия может быть настолько реальна? Неужели кольца Тумана и Марэ настолько могущественны?!.. Нет... Всё дело в этих двоих, будь они прокляты!..       . . . . . . . . . . . . . . . .       — Великолепная идея, Мукуро-кун.       Пробуждённая после недолгого забытья, ты резко открыла глаза. Под тобой лежал Бьякуран, с наслаждением прижимая твоё обессиленное, словно растаявшее тело к своему, крепкому и неутомимому. Носом ты упиралась ему в плечо. Руки всё так же были заломлены назад, но держал их уже Рокудо. Он, властитель этого созданного мира, возвышался над вами и не мог сдержать довольную триумфальную улыбку. Собрав остатки воли в кулак, ты зашевелилась, противясь хватке Джессо, и у тебя даже получилось немного отстраниться от твёрдой мужской груди. Но иллюзионист, пристально наблюдающий сверху, коленом придавил тебя обратно. Ты стиснула зубы в очередной вспышке отчаяния. Ты и правда была здесь всего лишь марионеткой, прекрасной живой куклой, желанной добычей для двух самых опасных преступников... И никто, абсолютно никто не мог сейчас прийти тебе на помощь. Ты почувствовала, как Мукуро, удовлетворённый твоим мгновенным смирением, приподнял тебя за живот, подцепил край футболки и потянул её через голову. Ты жалостливо всхлипнула, в безнадежном жесте врезав лоб в плечо Бьякурана. Защищаясь, подобно загнанному в угол волчонку, ты воспользовалась тем, что иллюзионист ненадолго освободил твои запястья и, намертво сомкнув их между вашими с Джессо телами, напряглась, притаившись. Глупая, невероятная девчонка!.. Не в силах оказать должного сопротивления, ты всё равно продолжала сопротивляться, продолжала раздражать их своей настырной независимостью! Почему ты просто не можешь сдаться?! Они многозначно переглянулись.       — Как пожелаешь, моя милая, — шептал Мукуро и ты чувствовала, как при этом его чертовски горячие губы касаются твоего напрягшегося плеча. Подцепив зубами бретельку лифчика, он начал её спускать, медленно, игриво натягивая, заставляя тебя сполна ощутить невозможность остановить его намерение полностью оголить твой торс. Но ты терпела...       Уверяю, совсем скоро ты поддашься наваждению... Ты не слышала слов, — но они, несомненно произнесённые голосом иллюзиониста, прозвучали в голове так, как звучат сами мысли. По телу пробежали мурашки. Это более, чем поразило тебя... Ты подняла в изумлении лицо. Неужели показалось?..       Конечно же, не показалось, глупышка. Твоё замешательство оказалось на руку Бьякурану: он нетерпеливо притянул твои губы к своей хищной улыбке. Его язык жадно проник внутрь. Я хочу продолжить то, что начал...       Время, пространство, тело, мысли, - всё в их власти!.. Ты расслабила кулаки. Твоя бессильная ладонь покоилась на груди всемогущего обладателя кольца Марэ, и ты вжала её теснее, ощутив мерное мужское сердцебиение, отдающее на твоей руке мощными ударами. А ведь твоя сила, пожалуй, смогла бы остановить их, отбивающих секунды жизни... Сейчас это невозможно, но в любой другой ситуации ты, боец Вонголы, решилась бы умертвить даже такого врага, как он? Ведь это самый главный вопрос, к которому всегда подводил своих учеников Реборн, — живёт ли в тебе убийца, или нет? В них, Джессо и Рокудо, — однозначно. А в тебе?.. Так, немедленно остановись! — это не самое удобное время для философии!.. Опомнившись, ты случайно закусила губу Бьякурана. Боже, как же он тебе сейчас отплатит!..       Он внимательно оглядел твоё лицо, слегка подёрнутое испугом его угрожающего взгляда, но хранящее нечто печальное-одухотворённое и, что он вовсе не мог понять, — задумчивое, загадочное... Её, чёрт дери, насилуют, а она!.. Он нахмурил брови, осознавая, что не до всех твоих мыслей могли добраться лапы их совершенной иллюзии...       Реальная иллюзия, но никак не реальность. Как забавно получается! Ведь возможно, что даже через иллюзию они хотят овладеть твоим телом не в гнусном сладострастном желании... Это было бы слишком низко для их высокого самомнения. Однако чувствуя в тебе опасность, овладеть тобой для того, чтобы — лишить, вырвать из сердца мощный духовный стержень, подчинить страху и их воле... Неудивительно, любой мужчина выберет из всевозможных способов именно такой... Но разве не было бы куда проще убить эту угрозу в виде какой-то неопытной "глупышки"?.. Чтобы наверняка?       Ты смотрела на Джессо и не знала, что он сейчас предпримет и как могла бы поступить ты... Они ни в коем случае не должны узнать о твоей догадке. Нужно всего лишь пережить эту пытку, это испытание, но нельзя больше поддаваться страху, ведь, кажется, именно им они и пользовались всё это время... Как легко сказать: не бойся!..       Ты прикрыла глаза, невольно сжала в кулачках ткань футболки Джессо, — будто решалась на что-то... Безусловно, он не ожидал этого, ведь ты, приблизив к нему лицо, покорно ждала, когда он вновь сомкнёт ваши губы... Ты не сдалась, нет, — просто они всё равно доведут до конца свой замысел. И если вспомнить, — неловко признавать, — но как же тебе понравилось то, как сладостно, нежно, искусно Бьякуран делал это - целовал тебя. Ты разомкнула губы, позволяя ему продолжать... Его язык, щекоча, провёл по нёбу и клыкам, игриво коснулся кончика твоего языка. Одурманенная, ты неуверенно ответила на сладкие, мокрые игры с твоим ртом. Ты почувствовала через поцелуй, как в удовольствии и одобрении приподнялись уголки его губ. Почему-то этот незначительный жест отозвался в теле приятным теплом. Что за безумство, будто ты падка на улыбки плохих ребят! — промелькнуло в голове, но, несмотря на это, ты лишь жарче приникла языком к языку парня. В голове разливалась тяжесть, будто бы ты глубоко дышала одним только густым и насыщенным запахом лилий...       Воздуха, лихорадочно вдыхаемого через нос, было недостаточно, ты открыла рот шире, насыщаясь живительным кислородом. Джессо, и без того разгорячённый твоей внезапной взаимностью, воспользовался этим: два его пальца проникли в твой рот. Ты угрожающе прикусила их, машинально сомкнув губы, но он, усмехнувшись, ввёл их поглубже и скользнул обратно, и так несколько раз... "Представь, что сосёшь... леденец", — шепнул он на ухо; не удержался и сжал зубами мочку, мягкую, восприимчивую, созданную именно для того, чтобы в наслаждении терзать её укусами, возбуждая, услаждая... Ты тихо промычала и, кажется, — ты уже и не замечала за собой, — облизала лакомые, как леденцы, кончики пальцев во рту...       Мукуро ласкал твою обнажённую спину и плечи; он был более бесстрастным и более жёстким: иногда больно прикусывал кожу, всасывал её, оставляя багровые засосы; поглаживая талию, он мог сдавить её так, что ты, едва заглушая всхлипы, вдавливала сжатые кулачки в сильное мужское тело под тобой. Ты догадывалась, что необходимость делить тебя была отвратительна для них обоих, но договор — есть договор. Чтобы не быть разорванной двумя хищниками и получить как можно меньше увечий от их эротических игр, тебе приходилось подстраиваться и под страстные поцелуи Бьякурана, и под неумолимые руки Мукуро, которые сейчас спустились ниже, игриво приспустив пояс шорт, и гладили, то жадно сжимая, то невесомо касаясь, нежную кожу внутренней поверхности бёдер. Порой, скользя по твоей голой ножке от коленей и выше, он как бы случайно пропускал пальцы под лёгкую ткань шорт. Ты ощущала, как он почти достаёт до этого невообразимо горячего и — чего, чёрт возьми, они и добивались — ставшего очень влажным места. Тогда мурашки пробегали по твоей коже, и ты подавалась вперёд, чтобы он не смог до него дотянуться. Это веселило парня: когда придёт время, он сделает гораздо большее, нежели просто коснётся тебя там пальцем... Насильно скрутив твои руки за спиной, он оторвал тебя от груди Джессо. Ты тяжело дышала и вынуждена была, расставив согнутые ноги по бокам, сидеть чуть ниже живота светловолосого парня. Снизу в тебя упиралась его каменная плоть. Заинтересованный тем, что задумал Мукуро, он расслабился, заложив руки за голову, и в озорном жесте вскинул брови. Видимо, твоё лицо выглядело слишком напряженным, и чтобы немного смягчить исполненные трагедии черты, Бьякуран пару раз подмахнул бёдрами. Ты ахнула от внезапного ощущения, сладостно разлившегося по промежности, и, были бы только твои руки свободны, сразу бы зажала ими свой непослушный рот!.. Бьякуран мимолётно улыбнулся, не то своей приятной шалости, не то твоему милому, окрашенному в ярко-розовый смущению, по его велению прогнавшему гнетущее напряжение. С губ Мукуро слетело тихое и довольное "ку-фу-фу". Это была какая-то слишком уж... приветливая? — да, именно приветливая, и, пожалуй, непозволительно приветливая для врагов насмешка. Ты поняла это и отвела в сторону мучительно скорбный взгляд. Ты отчаянно вспоминала, когда успела перейти дорогу этим двоим... Но в памяти не было ни намёка.       Придерживая твои безвольно ослабевшие запястья, Мукуро свободной рукой поднял бюстгальтер, открывая перед Джессо чертовски соблазнительную картину. От спаявшего нервы стыда твои щеки, уши и даже часть шеи вспыхнули багровым румянцем. Тонкие пальцы иллюзиониста провели по нежной округлости груди, коснулись томительной лаской твердеющих сосков... Ты закусила губу, боясь проронить стон. Твоя смиренная сдержанность позабавила Мукуро; нагнувшись и оставил пламенный след от языка на шее, он начал мять грудь в своей способной, как оказалось, на нежность ладони, его пальцы намеренно жёстко перекатывали тёмную чувствительную бусинку, слегка её пощипывая и потягивая. Ты прочитала в глазах Джессо его возгоревшееся намерение и успела уткнуть уже раз "предавший" тебя рот в плечо, прежде чем губы парня обхватили сосок другой груди. Он опустил горячие ладони на твои бедра и теперь играл языком с другой, не менее желанной частью твоего тела, посасывая, слегка прикусывая стоящий сосок... Ты больно давила губами в плечо, чтобы, — не дай Боже! — не выпустить душащие тебя изнутри стоны. Но Рокудо пожелал иначе. Он развернул к себе твоё лицо, вдавив пальцы в щёки так, что от боли пришлось подчиниться и широко распахнуть рот. Жаркое девичье придыхание легло на его губы. Ты ожидала поцелуя...       Но его не последовало. Бьякуран, крепко обхватив твою спину и увлекая тебя за собой, вновь лёг. Чтобы не думала оказать совсем не нужное ему сейчас сопротивление, Мукуро с безжалостной силой уперся рукой в твою поясницу и тут же рывком стянул шорты. Вскрикнув, ты попыталась свести ноги, но иллюзионист развёл твои бёдра ещё шире, заставляя обхватить тело Джессо, как и раньше. Лишь миллиметры ткани трусиков отделяли тебя от паха Бьякурана. Отстраняя низ живота от невозможного жара, ты выгнула спину, приподнимая сексуальный, пухлый изгиб ягодиц. Бьякуран, словно озверев от ощущения, которое дарило ему твоё лоснящееся, почти полностью обнажённое тело, сорвал мешающую футболку и вжал тебя в свою глубоко дышащую грудь. Ты вцепилась ладонями в его плечи, ощущая пальцами твёрдые очертания мускулов.       Для Рокудо открывался изящный вид. Кажется, ты не особо хотела, чтобы тебя здесь касались?.. Поверь, ты будешь умолять, чтобы он продолжал! Его средний палец тронул небольшой, затемнённый влагой участок трусиков и отвёл его, скрывающего приятные подробности твоего тела, в сторону. Это преодолело границы твоего самообладания, но Бьякуран пресёк поцелуем бессознательную и абсолютно бесполезную попытку закричать — он бы залился смехом, если бы не адское возбуждение — на помощь.       Палец неглубоко и легко вошёл во влагалище. Через секунду к нему присоединился второй. Небыстрыми давящими движениями они ласкали лоно у самого входа, иногда проскальзывая внутрь. Ты дрожала и, сильно зажмурившись, прерывала поцелуи, упираясь носом в щеку Бьякурана. Но ни тот, ни другой не позволяли тебе делать подобные передышки. Светловолосый вновь проводил языком по твоим губам, немного вспухшим и местами с кровавыми подтёками от его нетерпеливых укусов. Тебе всё больше нравилось забываться страстными поцелуями с одним врагом и привыкать к умелым пальцам другого... Ужасно стыдно, но то, что вытворяла с тобой эта дьявольская иллюзия, было неописуемо... Похоже, они сами забылись и думали о тебе уже несколько иначе, чем как о своей кукле, безвольной и безобидной. Да и ты, казалось, удивилась бы, вспомни ты о том, что ещё вчера с удовольствием могла бы попытаться надрать им зад.       — Знаешь, моя милая, пальцы - это так банально...       Ты почувствовала, как по нежным складкам провели чем-то очень холодным и безжизненно твёрдым. Ты испуганно оглянулась, и Рокудо, хитро поглядывая на тебя, показал небольшой гладкий шарик.       — Уу-у, вот эти шарики нравятся мне намного больше! — и Бьякуран положил ладони на твои выступающие ягодицы; ненасытно сминая сладостную мягкость, развёл их пошире.       — Не сомневаюсь, — ухмыльнувшись, Мукуро прокатил металлическую бусину по абсолютно другой, чувствительной, отзывающейся на малейшее раздражение, бусинке. Да, он был более извращён и оригинален в своих вкусах, и его, черт побери, "тащило" с этого. Он мягко надавливал шариком на клитор, крутил вокруг него, заставляя всё твоё тело выгибаться в судорогах. Проведя шариком по увлажнённым складкам, Рокудо с лёгкостью протолкнул его внутрь, пальцами надавливая на мокрые, сжавшиеся стенки влагалища. Такой плотный и ледяной... От необычных ощущений ты всхлипнула и напряглась там, надеясь, что шарик всё-таки выскочит, но он, напротив, проник глубже, надавливая и массируя какую-то беспредельно приятную точку... Мечась в стонах, неудержимо слетающих с губ, ты то и дело съезжала животом по выпирающей плоти светловолосого парня, которая, казалось, готова была разорвать ткань брюк, лишь бы побыстрее успокоить это чёртово зверское желание...       — Мукуро-кун, ты больше мучаешь меня, нежели Прелесть-чан, — слабо усмехнувшись, прохрипел Джессо, чувствуя, как член едва ли не разрывается от возбуждения, ставшего достаточно болезненным и безмерно томительным... Иллюзионист покосился в его сторону, нечто победоносное пронеслось в дьявольски красивых разноцветных глазах. Какая удача: два страдающих намного приятнее, чем один...       Его средний палец нажал на тугое колечко другой дырочки, медленно и без особой боли вошел на две фаланги. Ты чувствовала, как его скользящий внутрь палец, доставляя не то чтобы неприятные, но скорее непонятные ощущения, давит через стенку на шарик, в лёгком мановении побуждая его к очередному движению... Смочив слюной второй палец, Мукуро всё интенсивнее растягивал тебя. Это было очень непривычно, но тебе совсем не хотелось бы, чтобы он внезапно прекратил эти порочные ласки... Ты уже не елозила телом в страстных приступах, а не отрывала губ от Джессо, и когда Мукуро делался особо жёстким и настойчивым, ты, не желая того, прокусывала — иногда до крови — его сладкие губы... И тогда ты слизывала с ранок свежие алые капельки, и в ваших ртах оставался сводящий с ума железный привкус...       — Теперь твоя очередь удовлетворять нас... — Джессо опустил руку, и молния его брюк щелкнула предостерегающе звонко.       Иллюзионист привстал и, опуская твои ягодицы чуть ниже, потянул на себя невольно напрягшееся девичье тело. Бьякуран тоже принял более удобное положение, устраивая руки на твоих бёдра; в возродившемся страхе ты вцепилась пальцами в его грудь. Ты следовала каждой их манипуляции и даже если бы захотела, абсолютно ничего не смогла бы сделать. Лишь подчиниться, и будь что будет... Внутри всё горело. Ты нервно, словно бегая по клавишам пианино, перебирала пальцами по обвитым мышцами рёбрам Джессо, по сокращающейся мускулатуре живота...       Он вошёл в тебя первым: нетерпеливым и неглубоким рывком. Почувствовав, как стенки узкого и горячего лона сжали его член, принося невероятные ощущения, как холодный предмет приятно надавил на головку, парень, сладко промычав, запрокинул назад голову. Казалось, его чувственный, глубокий выдох прошёл сквозь твоё упавшее на него тело. Ты и не думала, что эта боль будет настолько ощутимой и передастся эхом на живот, поясницу, даже бёдра... У него был слишком большой... И этот жёсткий шарик оказался чертовски некстати! — вонзался в какую-то чрезвычайно чувствительную к боли область... Твои ногти оставляли беспорядочные красноватые следы на его бледном торсе...       Но это был ещё далеко не конец. Мукуро, руками придерживая твою талию, начал вводить головку члена в тут же сжавшееся колечко. Это было сверх твоих сил. Вцепившись в держащую тебя руку Джессо, ты издала мучительный стон; тело лихорадочно затряслось, ты с болезненной гибкостью изгибалась в спине.       Их срывающиеся на рычание голоса сплелись в твоей голове в коротком, отрывистом расслабься.       Ты попыталась. Входя медленно и с каждым миллиметром всё глубже, Рокудо с наслаждением прикрывал глаза. Его пальцы хорошо растянули тебя, и внутри было всё ещё влажно и скользко от слюны и смазки... Через тонкую преграду их члены, твёрдые и пульсирующие от долгожданного освобождения, давили друг на друга и тёрлись, когда движения в тебе возобновлялись. Бьякуран, не в состоянии сдерживать огненный пыл, входил резко, страстно, почти дико, то задавая быстрый темп, опуская и поднимая шарик до упора, то внезапно приостанавливаясь, и спустя секунды вновь набирая бешеную скорость. Его грудь под твоим телом высоко вздымалась; теперь его сердце билось так часто и так ошеломляюще громко... Ты отвлекалась от боли, насыщаясь, погружаясь мыслями в это неистовое биение...       Мукуро двигался более плавно и неспешно, с огромной амплитудой: выходя почти до кончика головки и погружаясь во всю длину; он постепенно ускорялся, насаживая на свою плоть твоё трепещущее от двояких чувств тело. Иллюзионист едва слышно хрипел; пленительный яд сладострастия и удовольствия вскипал в его очерченных на мускулах венах... Пальцем он дотягивался до клитора, нежно поглаживая его, грубо дёргая и сжимая. Боль от подобного секса растекалась вместе со сладким наслаждением от ласковых движений умелых пальцев, от страстных объятий, в которые тебя захватывали сильные мужские руки. Ты знала: ты привыкаешь, тело всегда привыкает к боли, и та, побеждённая другими чувствами, отступает. Она бессильна перед ними.       Ты взглянула на лицо Бьякурана, его устремлённые в ответ глаза говорили о приближении жаркого пика... Глубокие, быстрые и сильные толчки... Вязкое тепло от горячей жидкости импульсом обдало кожу и голову. Словно густой бальзам, она омыла тебя извнутри. Всё кончилось, но в ушах продолжали звучать собственные крики и стоны, их хриплое рычание, их голоса... Перед глазами стало мутно, и ты озиралась, щурилась в попытке разглядеть мужские лица. Но перед глазами стояли те полупрозрачные образы, которые ты видела и которых так испугалась в самом, самом начале...       . . . . . . . . . . . . . . . .        Ты ничего не понимала... Темнота и тишина нависали вокруг тебя...       — Ого! Ты ещё не ушла? — звонкие, отдалённые ноты чьего-то голоса.       Зрение и слух возвращались к тебе. Ночь. Ты обнаружила себя сидящей на лавке возле здания, где Реборн когда-то очень давно, перед... этим, устроил изнурительную вечернюю тренировку.       — Э-эй?.. Всё в порядке?       Тсуна?.. Тсуна! Ты тут же схватила его запястье и глянула на часы. Должно быть, прошло часа два... или даже больше!..       Десять, ноль семь.       — Тсуна, скажи немедленно, когда в последний раз ты меня видел?! — словно сумасшедшая, ты вцепилась в его плечи.       Парень испуганно икнул. — С-сегодня... на тренировке.       Твои полураскрывшиеся губы застыли. Как это сегодня?.. Чрезвычайно пунктуальный Реборн заканчивает тренировки ровно в 22:00. Ты вновь покосилась на стрелки часов, поднесла циферблат ближе к глазам, повернула лицо, предположив, что могла ошибиться и посмотреть сверху вниз...       22:07. Семь минут! Семь чёртовых минут! Да, пускай иллюзия, но неужели... подобное возможно?.. Но ведь они определённо были настоящие! — из плоти и крови, с невероятно живыми эмоциями и взглядами, такие, какие есть на самом деле!.. Ты коснулась живота, прислушиваясь к отголоскам боли или наслаждения, но ничего не могла разобрать...       — Ты пошла без нас. Сказала, что тебя ждут на улице... Честно говоря, я почувствовал что-то неладное и, вот, спустился раньше остальных, чтобы проверить. Но к счастью, ты цела и невредима!       Ты слушала и не верила его словам. Пошла без них? Сказала, что тебя кто-то ждёт снаружи? Но такого не было... Ты поражённо глядела на мальчика. Неужели ты сходишь с ума?..       — Я не помню ничего этого...       — Должно быть, ты очень устала. Тебе нужно хорошенько выспаться. Хочешь, я предупрежу Реборна, что ты отдохнёшь пару дней?       Тсуна приблизился и положил ладонь на твоё дрогнувшее плечо. Ты неуверенно кивнула.       — Давай я провожу тебя до дома? Видимо, уже нет смысла оставаться здесь, да? — он глянул по сторонам в поисках кого-то, кто мог тебя ждать, но так и не явился на встречу.       — Н-нет... Я дойду сама, спасибо, Тсуна... Мне тут недалеко. До завтра! — ты виновато взглянула на него. Не дожидаясь ответа, обескураженная сложившейся ситуацией и разговором с другом, поспешила прочь.       Когда ты скрылась из виду, к нему, шагая исполненной довольства и беспечности походкой, подошёл кто-то ещё. Тсуна будто бы и вовсе не стоял на этом месте. От его образа не осталось ни следа. Лишь они...       Они, высокие и прекрасные, смотрели на уходящую вниз дорогу, по которой ты почти бежала минуту назад, и, к сожалению, теперь у тебя не было возможности видеть их лица.       До скорого, моя милая...       Превосходство хитрых — в искусно создаваемых ими иллюзиях. Превосходство могущественных — в том, что они превращают эти иллюзии в реальные. Самые хитрые и самые могущественные, — они всегда выбирают для себя лишь самых исключительных... жертв.