***
Помещение было наполнено звуками, под которые отдыхающие дёргались, как тараканы под дихлофосом. Диско-шар вращался по кругу, окропляя притемнённое пространство вокруг белыми солнечными зайчиками, за которыми никто не бегал, но все им очень радовались. Группа футболистов отералась у фуршетного стола, медленно попивая газировку, разглядывая и обсуждая наряды пришедших на праздник. — Эй, Тёрнер, а там не твоя… — начал Стив, подтолкнув друга плечом и указав на распахнутые двери спортивного зала, украшенные шариками, гирляндами и звездочками, затесавшимися там ещё с нового года или с Хэллоуина, — очуметь, она бомба. Майкл с удивлением рассматривал наряд Сары, состоящий из одной мужской рубашки в бордово-чёрную клетку, еле доходящей до середины девичьего бедра. Тёмные туфли на высоченном каблуке, что в этот день заменили её излюбленные берцы. Волосы, собранные в подобие пучка, кончиками торчащие в разные стороны, словно прутья веника. — Что? — он перевёл глаза, наполненные непониманием на друга. — Атомная бомба, — кивнул Гейл, пряча улыбку за стаканом. — Чую, скоро что-то будет. — Завали, Стив, — недовольно нахмурив брови, Тёрнер направился в сторону своей неординарной девушки. О'Нил прошла в глубь зала на десяток шагов и остановилась, чтобы рассмотреть его праздничное убранство, забавно перемигивающиеся цветные прожектора, и лишь потом обратила внимание на толпу. Пробежавшись взглядом по танцующим, кинула взгляд к правой стене, где располагались столики с закусками и откуда к ней, огибая немногочисленных школьников на пути, уже спешил Майкл. — Так-так-так, — растягивая накрашенные ярко-красной помадой губы, Адель Моринг обошла бунтарку по кругу, рассматривая её наряд. — Не смогла найти подходящего платья и припёрлась на мой праздник в этих лохмотьях? Из какого чулана ты их достала? — красное в цвет помады мини-платье, казалось, держалось на ней из последних сил за счёт невидимых ниточек, что грозились разойтись при любом неудачном движении. — Ади, а ты в секс-шопе отоваривалась? — широко улыбаясь, бунтарка сложила руки под грудью и отставила ногу в сторону, принимая независимую позу, от которой подол рубашки поднялся выше, чуть больше оголяя девичье бедро. — Завидуешь, потому что таких карапузиков, как ты, туда не пускают? — Сожалею, — посмотрев за спину Адель, Сара с азартом в глазах окинула взглядом толпу за её спиной, с наслаждением понимая, что с каждой секундой заинтересованных их беседой становиться всё больше, — что ты можешь привлечь всеобщее внимание только своим голым телом, — поочерёдно расстёгивая пуговицы рубахи, бунтарка смотрела прямо в глаза Майклу, остановившемуся в паре шагов от неё. — А я — своим появлением. Стоило последней пуговице покинуть петлю, Сара одернула плечами, и рубашка соскользнула по рукам прямо в ладони, а юбка шелкового чёрного платья, прятавшегося под ней, заструилась по ногам и почти коснулась пола, оставляя оголённой отставленную в сторону ногу благодаря разрезу от середины бедра. Кожа зоны декольте покрылась мурашками от неожиданной смены температуры или от произведенного на окружающих эффекта. — Кажется, королевой бала тебе сегодня не стать, — крепко сжимая рубашку в ладони, бунтарка подошла вплотную к Моринг. — Ой, «гадкий утёнок» обошёл гусыню на повороте. Какая жалость, — метнула взгляд в сторону оторопевшего от шоу Майкла, — хотя, я передумала — ни капли! — заведя кисть свободной руки себе за голову, выдернула из пучка тоненькую палочку, позволив своим светлым волосам крупными локонами водопадом обрушиться на плечи, вручила заколку поражённой Адель в руки и поплыла прекрасным чёрным лебедем навстречу своему парню. — И для кого был весь этот спектакль? — искренне улыбаясь, Тёрнер притянул О'Нил к себе за талию. — Конечно, для тебя, чтобы ты знал, что оставляешь здесь, уезжая учиться далеко-далеко, — растягивая губы, намазанные вишнёвым блеском, Сара приподняла подбородок повыше и отвела голову в сторону. — Не считаешь, что это подло — заставлять выбирать между будущим и будущим с тобой? — Чуть-чуть, — жмуря глаза и демонстрируя пальцами то самое количество, бунтарка искренне улыбалась. — Всё, обмен приветствиями состоялся, теперь мы можем отсюда сбежать? — Нет, — Майкл потянул девушку за собой в самый центр веселья, — сначала танец, а потом я тебя уведу отсюда на край света.***
Год спустя…
Солнечные лучи пригревали дорожку, расположившуюся от крыльца до дороги, и играли бликами на травинках, подергиваемых лёгким ветерком. Майкл сидел на крыльце собственного дома, отбивая ритм кроссовком о ступень, сложив кисти в замок и оглядываясь по сторонам. Он вернулся полчаса назад и не застал никого из домочадцев. Предупреждать о своём приезде он не стал, наученный горьким опытом предыдущего не сбывшегося визита, когда нежданно-негаданно тренер оставил всю команду на дополнительные тренировки под страхом исключения из сборной, и все обещания о приезде пришлось взять назад, угнетаемый моральным принципом «дал слово — держи». Он точно знал, что мама на работе и вернётся после обеда, а вот где носило его младшего брата? Созваниваясь накануне вечером, Майкл ненавязчиво выведал у него всю необходимую информацию, из которой следовало полдневное пребывания этого заучки дома, и постепенно в голове у парня начала закладываться мысль, что не в родном доме. Рёв двигателя мотоцикла пронёсся по улице вперед его владельца, пронизывая тихую улицу, как самурайский меч бамбуковую трость — вдоль, мгновенно и с треском деревяшки. Тёрнер-старший повернул голову на звук и сопроводил удивлённым взглядом байк с двумя наездниками. Очень знакомый байк — его. Пассажир соскочил с сидушки и снял шлем, широко улыбаясь: — Майкл, а чего не сообщил, что приезжаешь? — бросившись обнимать брата, Бобби чуть не задел его по голове своим шлемом. — Хотел сюрприз устроить, — похлопав по спине, отстранил Тёрнера-младшего от себя. — Ты явно вырос и… подкачался? — А ты проницательный, — похлопав по плечу и заметив, как Майкл посмотрел в сторону водителя мотоцикла, грациозно перекинувшего ногу через сидушку и оставшегося ждать у дорожного «зверя», — не буду вам мешать, пока поставлю чайник, — и хитро улыбаясь, поднялся по ступеням и скрылся за входной дверью. Чёрный шлем с ушками, расстёгнутая чёрная кожаная куртка, надетая поверх серой майки, джинсы в обтяжку и чёрные берцы — пройдясь взглядом сверху-вниз, Тёрнер вернул свое внимание к шлему, пытаясь разглядеть через визор его владельца. Сделал шаг вперёд, становясь на три фута ближе к цели. Потянувшись пальцами к застёжке и услышав заветный щелчок, водитель стянул шлем со своей головы. Ухмыляясь, следил за реакцией парня, замершего на середине шага. — Что с твоими волосами? — Нравится? — делая шаг навстречу, пальцами, словно гребешком, зачесала чёлку назад, что тут же вернулась на место, немного прикрывая глаза, взъерошила волосы на затылке. Светлые волосы, что раньше лежали на плечах и доставали до лопаток, сейчас были безжалостно обстрижены под каре и пряди местами покрашены в чёрный. — Решила обрубить все хвосты старой жизни и вылупиться новым Чёрным Дракончиком. — И когда только успела? — подходя ещё ближе к Саре, Майкл вытянул руку вперёд и коснулся покрашенной пряди. — Только ж недавно по видеосвязи общались… — Прошла неделя… и я была в полотенце — конспирация и всё такое, — пожимая плечами, бунтарка провела ладонью по мужской груди. — Да, видок был жарким, — проскользнув ладонью под руку, держащую шлем, Тёрнер за талия притянул девушку к себе. — Я скучал. — Я тоже, — поднимаясь на мысочки, Сара потянулась за поцелуем. — Прям так сразу? — отстраняясь, Майкл ухмыльнулся. — Зануда, — свободной рукой обхватив парня за шею, О'Нил потянула его на себя. — Заноза в заднице. — Но любимая? — Несомненно. Солнце, смущённое проявленной нежностью молодых людей друг к другу, скрылось за маленьким облачком, не способным полностью перекрыть дневное светило и поторопившимся сбежать куда подальше. Так же поступи и пара, скрывая своё счастье от посторонних глаз за дверьми дома.