Любопытные оттенки дружбы

      Когда они миновали очередной фонтан и подошли к постоялому двору, в котором остановились с Ниаллом, Никкаль бросила косой взгляд на Варассу, задумываясь о том, какой могла бы быть её жизнь, окажись она простым человеком. Нашла бы его раньше? Создали бы они семью? Или всё было решено в тот день, когда она встретила Ниалла?       Никки перевела взгляд на друга. Вар был красивым и когда-то она думала о том, что у них могло бы что-то быть, начиналось ведь, но всё резко изменилось и они в том числе. У них были уже разные жизни и разное будущее, только почему-то Никкаль очень сильно захотелось получить обратно своего друга. Того, с кем она могла много и долго смеяться и не заботиться о том, что делала что-то глупое и неправильное, могла смело вытворять безумные вещи и он бы не стал закатывать глаза. Вар всегда был тем, кто, наоборот, поддерживал каждую её шалость.       — Ты женат?       Варасса оступился и споткнулся о камень как только услышал слова Никкаль. Умела она задавать неудобные и несвоевременные вопросы. Всегда так делала. Ещё со школы. Только сам он успел забыть об этом, а Никки не испытала никакого смущения, так как в её голове всё звучало логично и понятно.       — Нет. Не довелось.       — Значит у тебя нет той, которая будет против нашей дружбы.       — Так вот к чему был этот вопрос?       Вар рассмеялся и потрепал Никки по макушке. Ему нравилось видеть то, что пусть она и изменилась, но всё ещё осталась его Ягодкой. Хотел бы он найти ей замену, поверить в то, что и правда смог бы быть с кем-то другим, но чувства к этой взбалмошной девчонке не исчезли даже спустя годы, а обманывать другую он считал неправильным. У его друзей уже были жёны и по нескольку ребятишек, а у Вара воспоминания и тоска по тому, что так и не случилось, а теперь и подавно не случится после встречи с прошлым увлечением.       — Я не хочу тебя снова потерять.       — Не потеряешь. Слишком уж не хватало мне моей Ягодки, чтобы позволить тебе снова потеряться.       Вар шутливо прикоснулся к носу Никки согнутым указательным пальцем, на что она звонко рассмеялась. Он и забыл, какой смешливой и непосредственной она была раньше, и, на удивление, осталась по сей день. Ему с тоской подумалось о том, что спустя столько лет у неё обязательно кто-то должен быть. Не могла такая девушка быть одной. Мужчины вокруг неё не могут настолько быть слепыми, чтобы не замечать ценность Никки.       — А как ты? Есть у тебя кто-то?       Теперь была очередь Никкаль затихать и неуверенно пожимать плечами. Разве она могла вот так легко открыть своё сердце и распутать противоречивый клубок чувств, который похоронила под непробиваемой плитой сомнений и запретов? Сказать, пусть и давнему другу, о своих неправильных, несвоевременных чувствах? О любви, которую любой нормальный человек или маг стали бы осуждать?       Она сама стыдилась того, что чувствовала. Это было неправильно, она не должна была чувствовать это, особенно если учитывать, сколько Ниалл делал для неё. И тем не менее, как говорят, сердцу не прикажешь. Пока он воспринимал её как подопечную и подругу, она грезила о его объятиях и поцелуях, о любви, которой никогда не будет.       — Нееет. Нет.       — Ты как-то неуверенно.       Никкаль отвернулась от Вара, чтобы он только не увидел её смущения и то, как растерянно забегали глаза. Ей было неловко признаваться в своей тайне даже тому, кто ничего не знал о её жизни и о том, насколько проблемной и сложной на самом деле была эта привязанность. Проще было сказать, что она никого не любила.       — Действительно нету. Нет никого, к кому я чувствовала что-то большее, чем дружба.       — А этот никто знает о том, как сильно ты его не любишь?       Вар открыто забавлялся, наблюдая за изменившимся поведением давней подруги. Он не видел её никогда такой смущённой, растерянной и вместе с этим такой притихшей. Она словно боялась лишний раз сделать вздох, чтобы он чего-то там не заподозрил. И хоть ему было грустно это осознавать, но, исходя из её поведения и слов, становилось ясно, что кто-то прочно засел в этом строптивом сердце, только, как начал подозревать сам Вар, этот кто-то даже не подозревал о чувствах Никкаль.       — Неееет. Очень надеюсь, что нет. А иначе он ещё раньше выгнал бы меня из Академии.       — Выгнал из Академии? Ты шутишь.       Варасса нахмурился. Он представлял, что речь шла о каком-то студенте, молодом мужчине, и уже даже придумал речь о том, что все молодые нерасторопные, но Никки сказала про исключение и Вар замер. Он помнил о том, что Никки и Су с братьями забрал некий благодетель, который повёлся на просьбу подруги и помог им. Благодетель был магом и управлял целой Академией. Никки не переставая говорила о нём целую неделю. Ещё, как он помнил, тот был молод и красив. Если бы речь шла о человеке, то за десять лет тот бы мог измениться, выглядеть старше и потерять свою привлекательность для Никкаль, но речь шла о маге, и Вару не хватило бы и целой жизни, чтобы соперничать с ним. Вару было сложно поверить, что из всех магов сердце подруги выбрало именно того благодетеля, но поведение и состояние Никкаль убеждали его в том, что он сделал правильные выводы.       Он мог бы и порадоваться за подругу, пожелать ей счастья, да только было одно обстоятельство, которое беспокоило Вара: насколько он помнил, Никки и тот мужчина не были ни равны, ни свободны перед законом. Она была сиротой и, что гораздо важнее, сам объект её любви по закону был её Поручителем, своего рода опекуном, и такие отношения осуждались обществом ничуть не меньше близкородственных.       — Только не говори, что ты влюбилась в своего опекуна…       Варасса недоверчиво посмотрел на подругу, но та пристыженно опустила голову, скрывая лицо копной рыжих волос, заструившихся вниз, и только подтвердила его выводы. Хотя он давно подозревал, что её первоначальное восхищение обязательно перерастёт в нечто большее. А ведь его даже не было рядом, чтобы помешать подруге вляпаться по самую макушку в это болото.       — Он же твой опекун, Ягодка.       — Думаешь я не понимаю? А ещё до недавних пор он был моим ректором, а я — его студенткой.       Никкаль рассмеялась, представив на мгновение как признаётся Ниаллу в своих чувствах, а он отталкивает её от себя из-за толстого слоя противоречивых запретов и препятствий. Она достаточно хорошо знала его, чтобы предположить, что каждое «против» было для него важным, и ни одно из них не позволило бы ему поговорить с ней. Они ведь даже не обсудили то, что произошло тогда на поляне с духами. У неё были свои предположения, но одно дело знать, а другое — догадываться, а гадать она устала, да и ведь снова могла понять всё неправильно.       — Что он на это сказал?       — Ниалл не знает. Я не собираюсь говорить ему.       — Никки… — с грустью прошептал Вар, печалясь о том, что она испытывала такую знакомую ему боль невзаимности. Он знал, что такое любить без надежды на ответные чувства и как это тяжело, и никогда не пожелал бы такого ей.       Никки аж вздрогнула от его шёпота и резко обернулась к другу. Последнее, чего бы ей тогда хотелось — обсуждать какая она жалкая.       — Не жалей меня! Я не хочу, чтобы меня жалели!       — Я и не собирался тебя жалеть. Просто хотел подвести итог: ты вляпалась, подруга.       — Я знаю. Мы, кстати, уже пришли.       — Я понял. Мы стоим у этой гостиницы уже несколько минут.       Никки поспешно обняла его, стараясь передать через объятие ту тоску по другу, что чувствовала всё это время, радость от новой встречи и надежду на то, что их связь не оборвётся так быстро. У неё были друзья, хорошие друзья, и ей нравилась её жизнь, но Вар был ей дорог, и она планировала сделать всё, чтобы они снова не потерялись. Варасса обнял её в ответ, но затем слишком быстро отстранился. Она недоумённо посмотрела на него, а он кивнул за её спину.       — Не тебя ли ждут?       — Никкаль, — почти одновременно с Варассой, сдержанно, но непривычно твёрдо окликнул её Ниалл и, обернувшись к зданию постоялого двора, она только сейчас увидела его возле дверного проёма.       Со своего места она не видела его лица, но, судя по всему, он явно был зол или как минимум огорчён тем, что видел. Никки вспомнила об их откровении у духов, о поцелуе, обо всём невысказанном, что оставалось между ними, и подумала о том, что делала тогда. Ей даже не хотелось предполагать, что он подумал, увидев их вот в таком вот положении.       Поспешно опустив руки и отстранившись от Варассы окончательно, Никки предусмотрительно отступила от него на шаг, думая о том, что сама уже давно вырвала бы волосы любой, кто стал бы обнимать Ниалла. Но, с другой стороны, это была она и её чувства, а о своих, если они и правда были, Ниалл не говорил ничего.       — Меня, — неуверенно улыбнулась Никки и, когда Вар едва слышно уточнил не об этом ли мужчине они говорили несколько минут назад, она поспешно кивнула.       Прощаться Никкаль не любила и не умела, а поэтому, пообещав заскочить к другу как минимум один раз перед отъездом, повернулась и пошла к Ниаллу. Чем ближе она подходила, тем сильнее ощущала насколько тяжёлым было пространство вокруг её мага воздуха. Он определённо был зол и, будь кто другой на её месте, испугался бы его, но она не боялась. Видела уже и более грозным.       Ниалл ничего не говорил ей и молча наблюдал, как Никки приближалась к нему. То, что он увидел её, одновременно и обрадовало его и разозлило, а всё потому, что она так тепло и доверительно разговаривала с незнакомцем. Он его не знал, не доверял и вообще видел впервые, а вот Никки, судя по всему, имела полное представление, кем он был. И если бы мужчина был просто знакомым или другом, Ниалл бы всё понял и принял, но незнакомец смотрел на его Никкаль так, словно она была для него бесценным сокровищем. С интересом, с желанием, пусть само поведение Никки и говорило, что этого она уж точно не замечала.       Интерес незнакомца был именно тем, что так разозлило Ниалла. Никто. Никто не мог смотреть на неё до тех пор, пока они не решат вопрос того, что происходило между ними. А сделать это было невозможно пока они в столице. Энки и остальные Четверо были хитры и коварны, и если бы они странным образом узнали или почувствовали что-то лишнее, обязательно использовали бы против них.       Ниалл не мог отпустить Никки после того, как своей резкостью, злостью и реакцией на её бесчисленные необдуманные поступки едва не разрушил их дружбу, их тесную эмоциональную связь. Ему казалось, он был прав, когда выгнал её из Академии, когда не повёлся на её слезы и остался непреклонен, хотя знал, что разбивает сердце. Был прав, когда сохранял молчание в те моменты, когда стоило говорить, но то видение у духов… оно лишило его всех тех оправданий, за которые он цеплялся, убеждая самого себя, что поступил правильно.       Он помнил тоску Никки по близнецу, помнил её стремление защитить его. Такая хрупкая и юная, ещё не познавшая всего коварства и испорченности мира, а с тем его удивительную прелесть в мелких и простых вещах. Она готова была отдать свою жизнь только чтобы защитить его — израненного, измученного, потерявшего всё и разочаровавшегося в мире и в будущем, которое непременно должно было его ждать. Он зарекался больше никогда никого не любить, и всё же: то чувство, которое он испытывал к Никкаль… оно выходило за рамки дружеской привязанности и заботы о своей подопечной. Она стала для него большим, гораздо большим.       — Кто это?       — Мой давний друг.       — Как давно ты его знаешь?       — Ещё с Дома Детей. После того, как ты нас забрал, его перевели в ту же школу спустя месяц.       Никкаль задумчиво прищурилась, пытаясь понять, почему он реагировал так, как реагировал. У Ниалла не было поводов злиться: она пришла обратно с мечом, с деньгами и целой. Немножко пьяной, но не достаточно, чтобы не вспомнить обратную дорогу или, к примеру, не защитить себя. Да, он мог переживать из-за того, что, когда вернулся в гостиницу, её ещё не было, но что-то ей подсказывало, что дело было далеко не в этом. Что дело было именно в Варассе.       — Ты уверена, что ему можно доверять?       — Конечно! Это же Вар!       — Видела бы ты, как он на тебя смотрел. Если ты считаешь его другом, то он…       Никкаль, пусть и немножко выпившая алкоголя, но всё ещё ясно соображавшая, опешила от его слов. Он же… Он не мог злиться на неё только потому, что Вар её провёл… Это было невозможным. Всё, что она могла сделать неправильно — обнять Варассу в то время как за ними наблюдал Ниалл. Это было проявлением дружеской привязанности. Не более. Но что если он воспринял это иначе? Никки с лёгкостью могла представить, что подобная ситуация с Ниаллом разозлила бы её так, что она могла бы и волосы подпалить сопернице (а может и платье), но то была она, Никкаль, глубоко и преданно любящая его, но он… Неужели за этим всем скрывалось именно то, о чём они так и не поговорили? Неужели его злость была вызвана вовсе не беспокойством?       — Ты ревнуешь?       — Нет. Я беспокоюсь за тебя.       Никкаль внимательно проследила за реакцией мужчины. Он, казалось, даже слегка побледнел, но всё ещё оставался непреклонным. Те стены, что были между ними, начали трещать и, испугавшись, что они вот-вот разрушатся, Ниалл стал яростнее цепляться за них. А Никки ой как не хотелось этого. Ей нужен был этот мужчина, а не его забота как опекуна.       Никкаль сделала два шага к нему и, остановившись непозволительно близко, подняла голову вверх, чтобы заглянуть в его глаза. Она не видела тогда их зелень: на улице было темно, а свет лампы у входа пусть и освещал всё вокруг, но недостаточно, чтобы передать оттенок и переливы радужек.       Ниалл, стараясь сохранить невозмутимое лицо, всё же задержал дыхание, вдохнув исходивший от неё пряный запах жасмина и корицы. Если бы только она знала, чего именно он хотел бы с ней! Но она была его подопечной, его другом и его совестью. Как он мог прикоснуться к ней как-то иначе, чем это позволяла дружба?       — Нет. Ты ревнуешь!       — Не придумывай себе, Никкаль. Это всего лишь твои фантазии.       Никкаль медленно покачала головой, уверенно отметая в сторону его последние слова. Она не знала точно, но интуитивно чувствовала, что он лгал тогда и ей, и самому себе.       Она подняла руку и ткнула указательным пальцем ему в грудь и, прежде чем заговорить, подумала о том, как было бы хорошо быть в его объятиях, а не ссориться с ним. Под её рукой гулко билось сердце, но глаза и выражение лица Ниалла оставались всё такими же непреклонными.       — Тебе не нравится, что я обнимала кого-то другого. Не тебя. Почему бы тебе не сказать мне то, что отбило бы во мне интерес видеть кого-то, кроме тебя?       — Ты пьяна, Никки.       — Да, пьяна, — согласилась Никкаль и привстала на носочки, — и не только из-за алкоголя.       Она поцеловала Ниалла с такой тоской и желанием быть наконец понятой и любимой, что, ей казалось, стена из «против» и «но» должна была бы поддаться и разрушиться. Это и должно было произойти, никакая стена бы не выдержала. Если бы только её не поддерживали с другой стороны. В то время как она стремилась решить все разногласия и недомолвки, Ниалл цеплялся за неё изо всех сил.       — Пожалуйста, — тихо прошептала Никкаль, не встретив с его стороны никакого участия. Она готова была молить его об участии, да только чем бы это помогло?       Ниалл не ответил ей. Ни с первым коротким поцелуем, ни со вторым, ни с третьим… Всё, что стремилась показать и доказать Никкаль, так и осталось непонятым, отвергнутым. Наткнувшись на глухую стену и при отсутствии реакции со стороны Ниалла, Никки опустилась на пятки и слегка пошатнулась, не в силах поверить в то, что он отвергал её. Когда он попытался поддержать её, она так резко выдернула руку, что начала падать. Ниалл подхватил её и поставил на место. Никкаль смерила его грустным, расстроенным взглядом. Ей ведь не показалось. Не могло показаться…       — Почему ты это делаешь? Почему отталкиваешь меня?       — Я не… Никкаль, всё не так просто.       — Всё очень просто: чувствуешь ли ты что-то ко мне или нет? Я ошиблась там, на поляне с духами.       — Никки… Не место. И не время…       Ниалл хотел сделать всё правильно. Как должен. Сначала нужно устранить все препятствия и решить насущные проблемы, а уже потом раскладывать по полочкам всё, что было между ними. Только почему было так тяжело смотреть на то, как глаза его любимой наполнялись болью и разочарованием?       Он не хотел отвергать её, да только был вынужден. Не в последнюю очередь из-за отца и её безопасности тоже. Тот ни в коем случае не должен был увидеть, что между ними что-то есть, а иначе… Впрочем, как не увидеть, насколько Никки была прекрасной. Он бы укрыл её от всех, кто мог бы даже в теории навредить, но был вынужден привести в столицу и познакомить с отцом. Оставалось только надеяться, что всё обойдётся.       — Почему? Мы одни.       — Тебе стоит быть более терпеливой.       — А я и была. Но разве это сложный вопрос: чувствуешь ли ты что-то ко мне или нет?       — Я не могу, Искорка. Поиски Этана, моё Поручительство, твоё доверие и мой возраст.       — Ты не хочешь меня?       Ниалл внимательно всмотрелся в лицо Никкаль, подмечая алый румянец смущения от вопроса и негодования от всей ситуации. Он знал, что делал ей больно, но не мог, не сейчас. Ему казалось, он понимал, что она чувствовала из-за того, что он отталкивал её от себя. Но он не Никки, и даже не догадывался, насколько яростно её сердце стремилось к нему. Он исправит. Он всё исправит. Но не раньше, чем настанет время.       — Мы не можем…       Оправдание. Всё, что слышит в ответ на свои мольбы — только оправдания. Ей надоело ждать, надоело следить за ним и за всеми, кто вечно старается отвлечь его, заинтересовать. Не одна она из всей Академии была влюблена в Ниалла. Не зря же много других студенток ненавидели её уже за то, что она была его другом и была вольна в общении с ним. Ниалл не замечал ни их, ни её чувства, а сейчас, когда у неё появилась надежда на что-то, он отталкивал её, словно вопрос чувств был самым последним, на что им стоило вообще обращать внимание.       — Мы могли бы всё, но ты не хочешь.       — Никки…, — устало выдохнул Ниалл и потёр переносицу пальцами. Этот простой жест разозлил Никкаль ещё больше.       Почему он вёл себя так, словно она не заслуживала ничего, кроме порицания?       — Пожалуй, мне стоит принять приглашение Вара и навестить его завтрашним вечером.       Ниалл, как и рассчитывала Никкаль, плотно сжал губы. Ему не нравилось само упоминание Вара, а уж то, что она собиралась пойти к нему и быть какое-то время с ним вдвоём… Он ревновал, и ей оставалось надеяться хотя бы на то, что вероятность того, что она увлечётся другим, повлияет на него и он сделает хотя бы шаг в её сторону.       — Ты никуда не пойдёшь.       — Я свободная девушка. Моя личная жизнь уж не касается ни моего Поручителя, ни моего друга.       — Перестань быть ребёнком. Ты же знаешь…       Ниалл попытался взять её за руку, но она дёрнулась назад и не позволила ему даже прикоснуться к себе. Теперь уже не хотела она.       — Ничего я не знаю! Пока ты чётко не скажешь кто мы друг другу, я ничего не знаю!       Никки развернулась и собиралась войти в постоялый двор, но то, что она была зла и что вокруг никого не было, придало ей сил и смелости. Остановившись от него по правую сторону, сделала мелкий шажок в его сторону и едва слышно прошептала, давая ему возможность сделать вид, что он не слышал ни слова:       — Пусть твои принципы согревают тебе постель пока ты думаешь.       Никки мигом исчезла в дверном проёме местной гостиницы, а Ниалл остался на улице, в растерянности стараясь понять, что же именно произошло сейчас между ними…