***
Лиловый. Именно такого цвета воздух. Он зыбкий. Можно даже увидеть ветер, но его не было. Был лишь лиловый воздух и маленькая фигурка девочки. Она нервно поправляла свои светлые волосы, пытаясь понять где она и что здесь делает.***
Пробуждение близко, скоро зазвенит будильник. Часы решили поторопиться на последнем кругу и завопили так, что в соседнем доме залаяла собака. Кира дернулась и резко встала. Ей опять приснился «этот» сон. Незнакомый силуэт маячил перед глазами и пытался что-то сказать. Но девочка не воспринимала это близко к сердцу. С раннего утра нужно было идти. Иногда даже бежать от них. Некогда думать о прошлом, когда надо спасать свою шкуру. Собрав все вещи в портфель и положив часы в карман, девочка двинулась на восток. Часы — это единственное, без чего после трагедии Кира не могла. Солнца уже давно никто не видел, из-за чего без часов сложно понять: день сейчас или ночь. Они помогают вставать, даже когда очень не хочется, даже когда другие уже никогда не встанут. Нужно бежать от своих родных, чтобы не оказаться там же, где и они. Перескакивая через обломки многоэтажки, Кира внимательно высматривала остатки вещей. Где-то торчал костыль, где-то расческа без зубчиков, но это все не то, это никак не поможет. И вот девочка наткнулась на что-то желтое. Подойдя поближе, она разглядела канцелярский нож - вот эта вещь точно пригодится! Первым делом Кира избавилась от самого ненужного. От своих длинных светлых волос. Когда-то они были чёрными, но после взрыва те, кто выжили, начали белеть. Так и Кира стала почти альбиносом. Светлые волосы стали словно мишенью, особенно длинные, поэтому их ликвидация даже не обсуждалась. Девочка, желая выбросить волосы, отрезвила прядь, ведь они постоянно напоминали о том ужасе, что она пережила. Но решила, что использовать их для разжигания костра будет выгоднее. С короткими, как у мальчика волосами, Кира двинулась дальше. На поиски ночлега. И всё же девочку не покидало чувство дежавю. Сон. Сон, который она видит уже не первый раз. Что же это за сон? Что ей снилось? Девочка не помнила. Но чувство, что ты забыл что-то очень важное, не покидало ее.***
Сквозь лиловую дымку можно было разглядеть тонкие руки. Знакомые руки с кольцом, которое было у мамы. Пространство словно двинулось и кто-то начал неразборчиво шептать.***
Вдруг, за остатками стены Кира заметила женщину. Пухлая и уставшая, она бродила совсем рядом и, что самое страшное, у неё были темные волосы. Девочка мгновенно присела, ее глаза забегали в в поисках укрытия. Но как назло, все обломки рядом были небольшие и открытые. Рядом разбилась бутылка. — Гребанная заражённая!— женщина набрала воздух в легкие, — Хотела сожрать меня, пока я ничего не подозреваю!? Не дождёшься. Такие, как ты уже давно в могиле, — снова вдохнула — если у них вообще есть тот, кто их похоронит! Сердце упало в пятки, в ушах загудело. На миг Кира впала в ступор, и если бы не сирена, заоравшая на весь город, черноволосая женщина бы выстрелила ей прямо в лоб. Женщина поспешила в убежище, а Кира прочь из города. Скорее, быстрее на север. Прочь из этого мерзкого города, насквозь прогнившего, где люди обвиняют во всем выживших. Ведь Кира не виновата, что радиация подействовала на неё по другому, не так как на взрослых. Почти все дети побелели и выжили. Именно они, подростки и дети, хоронили обожженные тела своих родителей. Но взрослые, которые избежали эпицентра событий, считали их мутантами. Кира бежала. Долго и далеко, пока не оказалась в лесу. Упав на колени, пытаясь отдышаться, она заревела в голос. Слёзы текли и текли, не хотели останавливаться ни на секунду. Куда ей идти? Зачем каждый день вставать? Но нельзя просто лечь и не вставать, нужно жить хотя бы ради… ради кого? Да хотя бы ради человечества! Ведь если все умрут, наша история закончится, а Кира историю любила, даже в четверти у неё было пять.. Успокоившись, девочка начала оглядываться. Хорошее место для ночлега, но наверняка ночью здесь много зверей. Пришлось лезть на сосну. Обхватив ствол руками, девочка почувствовала, что лес икает. Такое явление стало нормальным после взрыва, можно услышать как деревья икают, земля плачет или облака вздыхают. И сейчас лес икал, из-за чего мешал девочке забираться на дерево. И когда она пыталась дотянуться до веток, дерево снова икнуло и Кира упала.***
Опять лиловый воздух, странные силуэты — девочка и руки тени. Знакомые руки. Их обладатель начинает что-то шептать, но что? Шёпот становится громче, Кира уже почти разобрала слова. Найти? Дойти? Что же оно хочет сказать?! Ну же, почти стало понятно. Ещё чуточку и девочка все узнаёт! Но шёпот прекращается, руки пропадают. Кира хочет окликнуть силуэт, но как его зовут? Кто ты? Силуэт не представился, но показал глаза. Чёрные в крапинку с длинными ресницами и нависшими веками. Кира вспомнила. Вспомнила про свою бабушку. Вспомнила, что в день, когда она потеряла родителей, они ехали именно к ней. Получается девочка не одна. Ей есть куда идти, есть кого искать. Бааабуушкаа. Слово про которое уже несколько месяцев девочка не думала. Главное вспомнить все, что Кира знает о бабушке, ведь из-за шока у нее исказилась память. Имя, адрес, как во всем этом разобраться одиннадцатилетней девочке? Слишком много мыслей в голове у Киры. Но время не медлит и девочке пришлось кое-как встать и продолжить попытки забраться на сосну, да и вроде бы икота у леса прошла.***
Возможно это было поспешное и необдуманное решение. Но Кира спасала свою жизнь, поэтому рациональным его назвать можно. Но всё-таки захватывать лагерь взрослых в местной школе это уже чересчур. Хотя Владлен уверен в детских силах, ведь самые мелкие остались в лесу, но это же ВЗРОСЛЫЕ. Наверняка у них много оружия и огромных мужиков. Это слишком не продуманный план. Шансы у детей невелики. Но на все эти претензии беловолосый Владлен разъяснял что-то про разведку и упоминал погоду. И он был чертовски прав. Либо сейчас, либо никогда. Пока земля плачет, лес икает, а облака чихают — взрослые прячутся по подвалам, считая новые явления природы проявлением радиации. Оружия было много, а жизнь научила детей выживать. Поэтому появление банд было неизбежным. Хотя после того, что они пережили — они уже не дети. Даже найти воду было сложно, поэтому их маленькие белые руки были испачканы кровью. А некогда красивые волосы, нещадно отстрижены, чтобы в городе не привлекать внимания. Зато навыки стрельбы были отточены. Убить? Легко. Съесть, то что убил? Без проблем. Хорошо спится по ночам? Да, спится. Но не хорошо. Несколько раз в лагеря беловолосых попадали взрослые. И тогда уже дети отрывались. Им было всё равно, что это за человек. Ведь все взрослые отвернулись от них. Вот и они отвернулись. Но повернули дуло пистолетов. У большинства детей случился некий сбой в памяти. Они с трудом вспоминали своих родственников, свои адреса, а иногда не знали где похоронены и похоронены ли вообще их родители. Именно поэтому им было необходимо здание школы. Возможно там сохранились документы с адресами, именами и тд. Это была их цель. Но это могло стоить им жизни. То, за что они сражались несколько месяцев после взрыва, могло за секунду испариться. Этого Кира и боялась. И хотя девочка была уверена, что именно там есть документы о ней самой, страх был неумолим. Беловолосым ещё повезло, что самый старший из них, оказался достаточно смышлёным и ответственным, чтобы переломать себя и организовать запуганных детей. Владлен не был гениальным, скорее агрессивным, особенно по отношению к взрослым. Именно он нашёл Киру на сосне во время обхода леса. Именно он изучал лагерь взрослых. И именно он убил своего отца, который пытался задушить трехлетнего мальчика, брата Владлена. И сейчас он планировал дать детям шанс найти тех, кому они нужны. Кто сможет принять их, даже несмотря на белизну. Штурм начался. Лес вовсю икал, что позволило беловолосым незамеченно пробраться к школе и занять свои позиции. Взрослые даже не удосужились организовать охрану, ведь, что может сделать белобрысая шпана? Врубили сирену и толпа мужчин и женщин направилась в подвал, где по плану их и запрут. Кира с Владленом сидели в штабе и ждали отчета. — Думаешь справимся? — Должны. В небе появились красные полосы — первые сигналы. Дальше от плана ничего не зависит. Главное, чтобы подростки не растерялись. — Верх не одобрил мой план, — вздохнул мальчик, приняв позу мыслителя — только бы всё не потерять. Кира не ожидала такого откровения, тем более, что сама была не уверена в успехе операции. Когда видишь, что твой лидер сомневается, охватывает тревога. — А что именно сказал Верх? — Вернуться живыми. — А у нас получиться? — Не знаю, я даже не закончил десятый класс. Я вообще ничего не понимаю. Мне остаётся только защищать этих мелких и с чистой совестью отчитываться перед Верхом. — Зачем тебе это всё? Владлен замолчал и тяжело вздохнул. — Надо. *** Потери были. Причём значительные. Никто не ожидал, что у взрослых есть огнемёт и винтовки. Обезумев, кто-то из них даже не узнал своих детей. Четырнадцатилетний мальчик Дэн не мог стрелять по своему дедушке. Тот даже не понял, что это его внук и убил мальчика. Близняшек сожгли заживо и их старшая сестра нанесла двадцать восемь ударов ножом по убийце. Бедняжка не смогла собрать их прах. Сидя над окровавленными бумагами, Владлен то и дело находил личные дела погибших ребят. Мальчик дрожал, но не смел проливать слёзы, которые вот-вот прольются. Он смотрел на своё личное дело. Владлен Марков, мать-одиночка, отец сумасшедший, младший брат в детском саду, других близких родственников нет. Что ж теперь ситуация еще лучше. Кроме брошенных детей и брата у Владлена никого нет.. Кира привыкла к запаху крови. Но собирать холодные, ещё белее, чем прежде тела было мерзко. Она не могла притронуться к ним. Владлен подошёл к девочке и протянул ей мятый листок. — Это из твоего личного дела. — девочка не могла шевельнуться, пытаясь собраться с силами и поднять трупа. Увидев ее попытки, Владлен сказал: — Иди, я сам разберусь с Киром. Всё-таки он был моим соседом… Быстро шагая, Мариша почти вылетела из здания школы. Ей нужен воздух. Но земля как назло заплакала, заполняя всё вокруг запахом почвы. Девочка взглянула на документ. Мелисса Афанасьева. Имя ее бабушки.***
Толпа беловолосых детей убирали весь лагерь после серого дождя. Природа опять начала бунтовать, поэтому никто не удивлялся, если мир становился черно-белым. Достаточно было смахнуть капли с палатки и краски вновь проявлялись. Но в этот раз причина уборки была серьезнее. Приезжал Верх. Группа взрослых, которые не отвернулись от детей. Они не могут постоянно быть рядом, иначе мерзкие сумасшедшие избавятся от них. Но они дают детям то, что у них отняли. Любовь. Поэтому огромная толпа детей и подростков с нетерпением ждали Верх. Кто-то смахивал серость, кто-то мыл посуду, а кто-то оттирал засохшую кровь. По такому случаю воды не жалко. И вот долгожданный момент наступил. Старый потрепанный фургон остановился на шоссе у леса. Серость начала раздуваться ветром, застревая в листве комками и сыпясь взрослым на головы. Человек десять начали беспокойно оглядываться по сторонам в поисках беловолосых. Первым вышел Владлен. Радостно налетев на него, толпа начала обнимать и целовать ребёнка, при этого говоря: «Боже спасибо, спасибо, что выжил.» В лагере все дети оказались зацелованы. Столько счастья за последние месяцы они не испытывали. Кто-то даже рыдал от тоски по дому и теплу. Кира не знала куда деться. Все это время она пряталась от таких же людей, а сейчас взрослые легко гуляют по их территории. Мимо прошла дряхлая женщина лет семидесяти в лиловом платье и с ведром леденцов. От неё пахло старостью, но этот запах оказался невероятно родным. И чёрные глаза. Невероятно добрые чёрные глаза в крапинку с длинными ресницами и нависшими веками. Это было Бабушка Киры. — Кирочка, будешь конфетку? — мило улыбаясь, со слезами на глазах сказала старушка, прежде, чем девочка кинулась ей в объятья.***
Часы мирно шли. Время уже не было столь беспощадным и шло неспешно, чтобы мир успел проснуться. Будильник больше не звенел. Лучики солнца начали бегать по палаткам, пытаясь нагреть продрогшую землю. Это было первое солнце после взрыва.