Нравится

— Шинсо-кун! Неко кидается как всегда быстро, резко, прижимая ладони к его грудной клетке. Хитоши привычно падает, в который раз думая, что его друг слишком активный для причуды кота. — Слезь с меня, Такаюки. Всё так же улыбаясь, он встал и подал Шинсо руку. Сегодня у него особенно хорошее настроение: Шинсо не разбирается во всех этих его улыбках (для него они все одинаковые), но более яркую, до раздражения весёлую энергию, чувствует. — Шинсо-кун, прекрасный сегодня день, не правда ли? И даже это он говорит привычно, радостно, безмятежно пытаясь поймать голубей. Птицы разлетаются сразу же, а Неко смеётся им вслед, словно обещая удержать их в следующий раз. После третьего, он поворачивается к Хитоши и улыбается. Шинсо останавливается и отвечает слегка удивлённым взглядом. Он просто смотрит. Смотрит так, что Шинсо хочется разорваться, исчезнуть, и остановить этот чёртов момент, чтобы смотреть в эти весёлые, тёплые глаза, вечно. Глаза, что сейчас смотрят только на него. — Шинсо-кун, а ты когда-нибудь влюблялся? Вся та энергия, что била в Неко ключом, резко вырвалась на свободу, сбив Хитоши с ног. Может, Шинсо многого не понимает, а тем более в нём, таком резком и импульсивном, однако устье этого разговора, уже предугадывает. И оно ему совсем не нравится. — Возможно. — еле слышно, хмуро отвечает Шинсо, отводит взгляд. Только у него, в прямом смысле этого слова, слух — кошачий. — Серьёзно?! — подпрыгивает и вмиг оказывается рядом, нарушая личное пространство: наклони Шинсо голову, и они соприкоснутся лбами, — Скажи, в кого?! Хитоши слышит, как сердце ноюще требует сбежать. Слабость тянется по всему телу, а в голове пульсирует лишь хаос от этих горящих, чересчур ярких, глаз. Давно пора бы правительству их запретить. — Не важно, — бормочет и проходит мимо, к школе, — Иди быстрее, а то опоздаешь. *** — Значит, у тебя был уже опыт, Шинсо-кун? — Хитоши выдыхает, потому что Неко, про утренний разговор, конечно, не забыл. Хитоши напрягается всем телом, перебирая в уме наиболее подходящую ложь. — Допустим. Неко сияет. — Как здорово! А ты поможешь мне? — Такаюки снова встаёт напротив и ищет взгляд его глаз: Хитоши же, не отрывается от травы — единственной спасительницы в этот момент. — С чем? Шинсо хочет упасть. Упасть, слиться с землёй, быть втоптанным. Закрыть глаза, забыть об этом разговоре, этом дне, и об этом чёртовом Неко, что заставляет его так себя чувствовать. Прекрасно ведь понимает, с чем ему нужна помощь. — Я… Мне кое-кто нравится, — Такаюки гладит свои, до ужаса милые уши, пытаясь подобрать нужные слова, — Но я не знаю, как ему об этом сказать. «Лучше бы это был вопрос, стоит ли вообще говорить» — думает Хитоши и невольно фыркает. — Думаю, так и сказать. — ворчливо замечает Шинсо и обходит его, надеясь уйти. Бессмысленно. — Нет! — снова сокращает расстояние и нависает на его руке, — Помоги мне, Хитоши-ку-у-у-н, — тянет Неко, — Ну, пожа-а-а-луйста… Шинсо попадает в ловушку, когда смотрит в его глаза. Карие, которые видит каждый день, и которых, по какой-то причине, ему всё равно мало. Он выдыхает. — Ладно. Эти глаза, определённо стоит запретить законом. *** В семье Неко, стихает только к ночи, когда самые младшие засыпают, а старшие передвигаются по коридору, уже бессшумно. Добрые, гостеприимные родители Неко, принимают его дома как родного сына. А ещё, у Такаюки есть старшая сестра, что учится на детектива, и маленькие тройняшки, мечтающие стать героями. Они часто дёргают его за волосы и тащат бинты, часто спрашивая про Сотриголову. Такаюки хочет встретиться «с тем самым» завтра, потому, просит советы сейчас. Он набирает полную миску попкорна и крендельков, собираясь внимательно выслушать весь опыт Хитоши. Только Шинсо сказать нечего. Впрочем, он и не собирался. Вместо этого, он включает подборку подростковых сопливых фильмов, надеясь, что там будут ответы на все вопросы. Неко пожимает плечами и утыкается в экран, не замечая ничего вокруг. Шинсо же смотрит на него — сосредоточенного, в меру спокойного и своего, — и хочет кричать, потому что это, чёрт возьми ненормально - врать о несуществующем опыте и желать смерти человеку, о котором он ничего не знает. Но он желает. Желает задушить его бинтами, чтобы вместо «мне кое-кто нравится», услышать: «кое-кто недавно умер». Хитоши сжимает подушку. Нет, это ненормально. Ненормально смотреть на него так, словно он принадлежит только ему, и уж тем более желать, чтобы это было так. И желать не только этого, далеко не только. Желать быть с ним всегда и видеть его взгляды на себе постоянно. Когда, когда только это началось? Когда симпатия к его причуде, переросла в дружбу, и что важнее, когда дружба переросла в этот горящий изнутри ужас? Хитоши не знает. Лишь помнит, как его сердце перекричало всю толпу на чёртовом концерте класса А, когда сидящий на его плечах Такаюки, довольно промурчал в его макушку. Такие моменты непроизвольной близости происходят итак редко. Теперь же, «кое-кто», забирает у него и это. — Хитоши, всё в порядке? — Неко дёрнул его за пижамные шорты. Свои шорты: Шинсо всегда надевал их, когда приходил к Неко с ночёвкой. — В полном. — Подожди, я хочу, чтобы ты увидел. — он наклонился к ноутбуку и перемотал к какому-то моменту. Парень пропускает пальцы в волосы возлюбленной, а девушка робко касается его шеи, после чего, они страстно сливаются в поцелуе. После долгого, жадного касания губами, они шепчут другу другу «я люблю тебя». — Наверное, сделаю вот так. — Неко съел крендель, не отрываясь от экрана. Хитоши разозлился пуще прежнего и резко подскочил к ноутбуку, захлопнув крышку. Такаюки удивлённо посмотрел на него. — Тебе стоит выспаться, завтра важный день. — прошипел он. Неко наклонил голову. — Ты хотел сказать, сегодня. Хитоши растерянно моргнул. Такаюки улыбнулся. — Что? — Уже сегодня, Хитоши-кун, — Неко оказался рядом в один миг, из-за чего сердце Шинсо готово точно также выпрыгнуть из груди, — Время ведь уже полночь, верно? Такаюки расплылся в кошачьей улыбке и запустил пальцы в его волосы, и, довольно проурчав, приблизился к его губам. Шинсо задрожал и забыл о том, как дышать: слегка разомкнув губы, он позволил Неко укусить себя за нижнюю губу и языком проскользнуть внутрь. Хитоши несмело положил ладони на его уши. Оторвавшись, Такаюки лукаво улыбнулся. Шинсо несколько секунд просто смотрел, а затем, положив руку на шею, улыбнулся и отвёл взгляд, надеясь, что в темноте, Такаюки так не заметил его пылающего лица. — Ты хотя бы представляешь, как заставил меня понервничать, Бакаюки? — беззлобно, даже слегка смеясь, произнёс Шинсо, чьё сердце облегчённо выдохнуло. — Прости, — немного виновато улыбнулся Неко и снова приблизился, коснувшись носом его щеки, — Хотел узнать, был ли у тебя кто-то… — Узнал? — нахмурился Шинсо, когда чёртов Неко снова подобрался к его губам. — Да. Но что куда важнее, — он потянул его нижнюю губу, на что Хитоши, запустил пальцы в его волосы, — Я узнал, что тоже тебе нравлюсь. «Чёртов Такаюки, — теряется в мыслях Хитоши, пока Неко затягивает его в сладкий поцелуй, — Знал ведь, как я извёл себя за эти два дня. Наверняка ещё и радовался, сволочь». Неплохо было бы разозлиться, подумал Шинсо. Но когда Неко довольно проурчал в его губы, Хитоши забыл обо всё остальном.