***
Когда утром приходит врач — Мария Александровна, ночью про нее прочитали всю доступную (и недоступную) информацию, — Сережа еще растрепанный, в одном шелковом фиолетовом халате пьет свой кофе, в котором сливок и сиропа больше, чем непосредственно кофе. Олег после более полноценного сна обрабатывает Лаки шов на лапе, не забывая потрепать пса по шее и поцеловать в нос. Мария Александровна, судя по ее ступору возле двери, к такой картине не готова. Впрочем, она быстро берет себя в руки и принимается за Лаки. Пес — умница, все манипуляции выдерживает стойко, даже не сопротивляется, когда ставят укол и заставляют съесть таблетки. Олег внимательно слушает про уход и лечение, расспрашивает, а некоторые вещи просит Марго записать. Сережа наблюдает. Он уважает людей, которые не только хорошо выполняют свою работу, но и любят ее. Именно такие делают VMeste — да и весь мир — лучше. И именно такая Мария Александровна. Движения этой тучной женщины с короткой стрижкой немного грубоватые и резкие, но в то же время заботливые. А то, что она заведующая клиникой и открыла приют на ее базе, вызывает восхищение. — Я понимаю прекрасно, вы люди занятые. Но дня три-четыре Лаки одного надолго лучше не оставлять. Ему нельзя много двигаться, прыгать, а без присмотра… — Без проблем, мой офис в соседней комнате. Как насчет выпить кофе? Я настаиваю, — Сережа улыбается, запуская кофемашину, и тут же шикает на ухмыльнувшегося Олега. — Сергей Викторович, — Олег говорит подчеркнуто вежливо и серьезно, но в глазах пляшут почти незаметные смешинки, — напоминаю, вас ждут в отделе дизайна. — Покажи мне дизайнеров, которые готовы работать в девять. Пусть проснутся. Вам кофе покрепче, сливки, сироп?.. Олег желает хорошего дня, еще раз чешет Лаки шею и оставляет немного побледневшую Марию Александровну наедине с Сергеем Разумовским. Тишину нарушает только шумящая кофеварка. — Я не задержу вас надолго, просто хочу задать парочку вопросов. Сережа подробно расспрашивает о состоянии Лаки и интересуется другими пациентами. Переводит тему на работу в клинике и как бы невзначай спрашивает про условия содержания животных в приюте. Мария Александровна уже сама рассказывает, что деньги на лекарства и еду собирают пожертвованиями, а иногда приходится брать кредиты. Жалуется на нехватку рук. И каждый раз, когда она говорит о подопечных, ее глаза светятся любовью. Беседа длится не дольше десяти минут, но Сережа успевает узнать все, что хотел. Поэтому, когда Мария Александровна уходит, и Сережа приводит себя в более рабочий вид, он просит Марго найти реквизиты этой клиники-приюта и перевести пару миллионов, а секретаря — промониторить приюты города и включить их в благотворительную программу VMeste. Будут им и деньги, и волонтеры. Сережа проверяет, чтобы миски у Лаки были полными и почти чешет пса за здоровым ухом, но одергивает себя. Не надо привязываться. Лаки все равно у них только на передержке. К дизайнерам Сережа спускается после десяти, но, судя по всему, его присутствие там нужно для красоты или мотивации перешептывающихся и косящихся новичков. Пока дорабатывают шаблон нового интерфейса страницы сообществ, Сережа накидывает в корзину интернет-магазина все, что может понадобится Лаки. Автоматические миски, пару-тройку десятков игрушек, лежанку — фиолетовую и даже с виду удобную настолько, что Сережа сам был бы не против вздремнуть в ней. Хотя, после очередной бессонной ночи он не против вздремнуть где угодно. — О, ты решил завести собаку? — на диванчик рядом падает Катя — ведущий дизайнер и одна из заместителей, с которой они вместе работают уже несколько лет. — Нет, на передержке пока. Тебе не нужен случаем? — У меня их три, куда еще? Но поспрашиваю у своих, — Катя заправляет за ухо упавшую на лицо синюю прядь и нагло лезет в планшет: — Разум, ну ты чего. Сразу видно, у человека никогда животных не было. Пищалки убирай, спать не дают и раздражают. Все эти автоматические миски — херня, некоторые песели застревают, уж удели минуту своего драгоценного времени и насыпь ручками. А лежанку для себя выбираешь? — Я ваш интерфейс также критиковать буду, — Сережа ворчит, но послушно удаляет лишнее. — Попробуй, — Катя обворожительно улыбается. — Мы хотя бы разбираемся в том, что делаем. Устроить тебе ликбез? Сережа кивает и на два часа погружается в тонкости ухода и воспитания. Не то чтобы это необходимо для передержки, но лишним не будет. Раскритиковать интерфейс не получается: уж больно он хорош.***
Оставлять Лаки одного за стенкой, пока сам работает в кабинете, Сережа не хочет. Поэтому аккуратно переносит его на уже офисный диван и просит вести себя хорошо и не мешать. Лаки в очередной раз показывает себя умницей и только лежит, грызя пожертвованный тапок. Либо ему все еще слишком больно и плохо, чтобы играть. Сережа пробует как обычно поработать за столом, но не может перестать кидать обеспокоенные взгляды на пса, поэтому через десять минут включает ноутбук и перебирается на диван. Ему вполне удобно кодить одной рукой, а второй гладить по впалому боку. Сережа привычно выпадает из реального мира и полностью погружается в строки кода. Он уже редко программирует сам, куда чаще встречи, отчеты, конференции… Хотелось бы сидеть весь день в мире цифр, особенно с таким приятным пушистым напарником, но тогда никто не заключит новый договор и не выведет VMeste на международный уровень. Поэтому каждую возможность сделать что-то собственными руками, а не языком, Сережа использует максимально. Он даже не особо реагирует, когда возвращается Олег. Кивает на все его вопросы, не думая, и просит дать еще чуть-чуть времени, совсем немного осталось доделать. В реальный мир возвращает Мария Александровна. Она приходит поставить вечерний укол и минут десять распинается в благодарностях за такое крупное пожертвование. В клинике до сих пор не могут осознать всей суммы, хотя расписали траты и на еду, и на лечение, и на аренду на полгода вперед! — Я убежден, что нужно помогать людям, которые делают этот мир лучше, — Сережа улыбается и молчит про включение нескольких городских приютов в благотворительную программу. А это не только регулярные взносы и пиар: каждую неделю добровольцы ездят по организациям и помогают физически. Ужасное упущение, что до этого момента VMeste покровительствовала только детским домам и хосписам. После ужина — увлеченный работой, Сережа согласился на овощной суп! — приезжают сразу две доставки из одного зоомагазина. — Я должен быть удивлен, — Олег косится на четыре миски и две коробки с игрушками. — Но не удивлен. Даже фиолетовой лежанке. — Да что не так с фиолетовой лежанкой! Ты пищалки заказал, но я же молчу. — Не молчишь, — Олег тепло улыбается и гладит по ладони. Сережа жмурится от того, насколько это приятно и совсем немного щекотно. — Ты молодец, я забыл о лежанке. Она точно лучше дивана. — Зато вспомнил про шампунь с расческами. Миски поставим еще в офисе, а игрушки… Их никогда не бывает много, — Сережа хитро улыбается, облизываясь, и имеет в виду совсем не собачьи игрушки. Олег это прекрасно понимает и чуть краснеет. Заставлять его заливаться краской — особый, изысканный вид удовольствия. Каждый раз, когда Олег решается позволить себе — им — что-то новое, выходящее за глупые рамки, Сережу с головой накрывает сначала любовью и только потом возбуждением. — Можем сразу опробовать, — Сережа не успевает даже ничего представить, как все его мечты и планы рушат, — В смысле шампунь с расческами! — Не уверен, что швы можно мочить, — Лаки словно понимает, что говорят о нем, и отрывается от догрызания тапка — видимо, очень вкусного, раз новые игрушки такого энтузиазма не вызывают. Смотрит на Олега и машет засаленным, с комьями грязи и слоем пыли хвостом. В облюбованном уголке дивана уже темные пятна. — Но оставлять таким, пока заживут… А если еще занесет в рану? — Серый, — Олег улыбается и качает головой, — если бы ты думал не только об игрушках, то услышал бы, что нам рассказывали про сухие шампуни. Сережа бурчит себе под нос, что он не всегда думает об игрушках, Олег согласно кивает. Через две минуты им становится не до разговоров. Лаки — пес умный, но с темным дворовым прошлым и неизвестно какими психологическими травмами. Что ж, одна уже известна: громкие звуки. Лаки лежит спокойно и позволяет себя гладить, размахивая хвостом, но стоит Сереже попытаться брызнуть спреем-шампунем, как Олег с трудом удерживает вырывающегося пса. И вроде распыляет не так уж и громко, но Лаки все равно отчаянно пытается сбежать со сломанной лапой. Через сорок минут и кучу матов на русском, арабском и итальянском языках, перемешанных с ласковым «хороший мальчик, молодец, ничего же страшного» Лаки удается забрызгать со всех сторон. Правда, себя и диван тоже. — Как думаешь, — Олег трет темное пятно на обивке, — химчистка или сразу новый? Сережа пожимает плечами и продолжает чесать подставленную рыжую шею. Глаза довольно прикрыты, язык высунут, а хвост мелькает из стороны в сторону. — А этот шампунь неплох, — Сережа рассматривает и трогает одну из своих прядей, на которую попало спреем. Волосы мягкие. — Сергей Викторович, как вам удается сохранять волосы такими шелковистыми? — Мой выбор — шампунь «Собачья сила». Гав. Олег смеется и говорит, что бедный стилист от такого откровения упадет с инфарктом, а Лаки согласно гавкает. Расчесать шерсть получается без каких-либо проблем: видимо, Лаки воспринимает это очередной приятной лаской и сам подставляется. Сережа рад видеть, что сегодня псу лучше. Да, ему еще три дня почти нельзя ходить, неделю надо колоть антибиотики, и все две — обрабатывать швы. И по хорошему надо откормить, а то сейчас такое чувство, что расческа чуть ли не по костям проходится. Но уже блестят глаза, и Лаки то и дело пытается вывернуться и зализать. Все еще слюняво, но уже не противно. Шерсть после шампуня не такая жесткая и тусклая, пусть и далека от здоровой. Без слоя грязи она рыжая-рыжая, и Сережа косится на свои волосы. Его светлее. — Ничего, сейчас правильное питание и уход, — Олег чешет по чистому боку и целует в нос, — и сам Сергей Разумовский обзавидуется. Сам Сергей Разумовский закатывает глаза и делает на телефон пару снимков Лаки. Отправляет их Кате и получает ответ через полминуты. 22:57, Катерина, Богинюшка лайна: Оооо, что за прелесть!!! Что за сладкая булочка я завтра приду ее тискать 22:57, RazOOm: Сладкую булочку охраняет серый волк. Он делает больно 22:58, Катерина, Богинюшка лайна: Я подкуплю волка рецептом бабушкиного пирога: 3 — Скажи ей, что я куплен, — Олег приобнимает за плечи, заглядывая в экран, и хмыкает. 22:58, Катерина, Богинюшка лайна: Я тогда разошлю эту фотку ребятам? Такого красавца все захотят забрать Сережа чувствует, как Олег напрягается и чуть сильнее сжимает его плечо. Да, еще утром они обсуждали, что пес живет у них на передержке, но… Прошло меньше суток, а Лаки уже ощущается кем-то очень близким. Не членом семьи, но другом точно. Лаки лежит на сережиных коленях и смотрит в глаза с такой любовью, что ответ приходит сам собой. Друзей не отдают. 23:01, RazOOm: Знаешь, мы оставим его себе***
Через две недели на закрытом канале «Волкопес», на который подписана большая часть сотрудников VMeste (и не из-за того, кто его ведет), выходит новое видео. Сначала на темном фоне видно только текст. «Сергей Разумовский: у нас не будет собаки». Затем камера показывает кровать с размытым рыжим пятном и фокусируется. Размытое рыжее пятно превращается в ухоженного пса и уткнувшегося лицом в его шерсть Сергея Разумовского. — А еще он говорил, что Лаки нельзя на кровать.