Где ты? Дай мне вновь с ума сойти. Включи все маяки. Здесь я, здесь я! Таю воском без тебя. Мне нужен так Твой сладкий яд. (ТАйМСКВЕР — «Сладкий яд»)
— Ну? И что на этот раз? — устало вздохнула медсестра, прикладывая к его скуле прозрачный пакет с холодной жидкостью. — Упал, — прохрипел Тимка, убирая чёлку со лба и прижимая пакет здоровой рукой. — Ничего нового, — укоризненно пробормотала медсестра, бросив выразительный взгляд на наушники, торчащие из нагрудного кармана его толстовки. — Держу пари, опять переходил пешеходный переход, не снимая этих штуковин, так? — Нет, я просто вовремя не увидел выскочившего из-за угла велосипедиста, — запротестовал Тимка. — А если бы уши не были заткнуты, ты бы услышал его! — возразила женщина. Тимоха лишь недовольно поджал губы и опустил взгляд. Семестр длился всего две недели, а он уже второй раз попадает в медкабинет к их университетскому фельдшеру. Засунув руки в карманы белоснежного халата, она отошла к своему столу, на ходу объясняя: — Ссадину на запястье я обработала, но тебе всё же стоит обратиться в травмпункт. Пусть они проверят твою руку на рентгене. Я напишу направление. Кровь из носа уже не идёт, можешь холод не прикладывать. И умоляю, Коваленко, прекрати передвигаться где бы то ни было в наушниках, пока ещё голова цела! Серьёзно! Это не шутки! — Спасибо, я постараюсь, — проворчал Тимоха, возвращая ставший уже тёплым пакет. Выйдя из медицинского кабинета, он направился в излюбленное место под лестницей. Не было смысла идти на пару, она закончится через десять минут. Да и претензии от Зяблика выслушивать не хотелось, по крайней мере, не сегодня. — Здрасьте, дядь Коль, — сказал Тима, проходя мимо поста охраны. Дядя Коля, сосед и папин закадычный друг, работал охранником в универе уже очень давно. — И тебе не хворать. Мы с Санычем в субботу собираемся на хариуса. Твой отец, случаем, не выходной? — спросил дядя Коля, приподнявшись на своём стуле. — Не, у него вроде дежурство, — ответил Тимка, пожимая плечами. — Тебя-то звать бесполезно, да? — дядя Коля безнадёжно махнул рукой. Тимоха уже открыл было рот, чтобы ответить дяде Коле, что скучнее занятия чем рыбалка не найти, как его перебили. — Николай Викторович, скоро прибудет комиссия из управления образования, — донёсся требовательный голос стремительно приближавшегося парня, — отправьте их, пожалуйста, в актовый зал, — отчеканил он, останавливаясь у поста и деловито сжимая в руках ежедневник. Тимке в глаза сразу же бросился поблёскивающий в свете лампы пластиковый бейджик — староста студсовета. Он поднял голову — да, так и есть. Перед ним стоял пятикурсник Макс Витальский. Как всегда, в белоснежной рубашке и безукоризненном костюме. Вот уж кому точно ничего не будет за прогулы пар. Тимоха на полном серьёзе был уверен, что тот вообще не ходит на занятия, а только и делает, что занимается «общественно-полезной деятельностью». Ему вспомнился старый фильм, который иногда смотрел отец по телевизору, где есть Шурочка, которую когда-то выдвинули на общественную работу, да так и не могут задвинуть обратно. Вот этот как раз из той же категории. Тимоха невольно усмехнулся. Только жаль, что Витальскому всё сходит с рук, и преподы смотрят на его пропуски сквозь пальцы. Ведь он же староста! «Вот бы и мне разрешали пропускать особо бесячие пары, например, Зябликовские», — завистливо подумалось Тимке. Небрежно окинув его равнодушным взглядом, Витальский отвернулся и педантично обратился к дяде Коле: — Проследите, чтобы комиссия пошла именно по правой лестнице, а не по левой. «Какой же он душнила», — промелькнула мысль. Со скучающим видом Тимка отвернулся и направился туда, куда изначально планировал — в закуток под лестницей. В прошлом году здесь стоял кофейный автомат, но сейчас его перенесли в место помноголюднее и поприбыльнее. Если завернуть и пройти немного дальше, то можно спрятаться ото всех. Именно этим Тимохе и нравился этот закуток. Единственное, что осталось от автомата в напоминание — неокрашенный участок стены. Кое-кто из наиболее смелых студентов, видимо, решил, что это неофициальная доска для объявлений или местная достопримечательность. На облупившейся штукатурке начали появляться всякие шуточные объявления или карикатуры на преподов. Помнится, первого сентября здесь висело объявление, снятое кем-то с двери кабинета Зяблика ещё в конце прошлого курса. Зяблик известен в универе, как самый въедливый и несговорчивый преподаватель. Во время сессий именно у его кабинета собираются самые огромные очереди из пересдающих студентов. «Студенты, не сдавшие свои "хвосты", будут повешены на первом этаже, а позже отчислены!» — гласило объявление. Тимка до сих пор помнил, с каким бешенством Зяблик вывешивал это объявление на двери своего кабинета. Ему тогда повезло, он всё сдал, чего нельзя было сказать о нескольких его однокурсниках. Когда листок сняли со двери кабинета и повесили здесь, то все вдруг осмелели и стали оставлять на нём свои комментарии. Одни спрашивали, за что именно будут подвешены студенты — за пальцы, за хвосты или за какие-то другие органы. Другие возмущались тем, что в универе процветает дискриминация хвостатых студентов, а вот с рогатыми преподавателями ничего не делают. Но сейчас на неокрашенном участке стены царила анархия. Кто-то написал маркером прямо по облупившейся штукатурке. Хотя Тимоха готов поклясться, что ещё вчера в этом месте ничего не было, кроме сиротливо висящего листка со схематично нарисованным кулаком и просьбой подписываться на Пьюдипая. Надпись, сделанная довольно корявым почерком, гласила: «Фейс — говно. Слушайте Моргенштерна. Он крутой!» Пониже этой надписи, кто-то приписал карандашом: «Кто пустил в универ школьников?» А ещё ниже: «Надо гнать этих недорепперов ссаной тряпкой. Лучше рок-музыки пока ничего не придумали». «Сам ты ссаная тряпка, говнюк. Твой рок — дерьмо». «А ты мудак с атрофированным музыкальным вкусом». — Похоже, в зоопарке день открытых дверей, — пробормотал Тимоха себе под нос. Висевшие ранее объявления, по крайней мере, были забавными, а тут... К тому же, если участники опускаются до взаимного поливания говном, то подобные дебаты становятся тухлыми и неинтересными вдвойне. Вообще, споры, касающиеся чужих вкусов и интересов, казались Тимке абсолютно бессмысленными. Правильно ведь говорят, что о вкусах не спорят. Сняв с плеч рюкзак, Тимоха достал ручку и свой блокнот на кольцах с логотипом Slipknot. Конечно, с перевязанной рукой сделать это было проблематично. Аккуратно вытащив лист из зажима колец, нацарапал ручкой одну из запомнившихся ему цитат: «Человеческие споры бесконечны не потому, что невозможно найти истину, а потому, что спорящие ищут не истину, а самоутверждение» © Тимка на полном серьёзе считал, что эту фразу можно применить к любым срачам, так часто устраиваемым в соцсетях. А что касается его самого, так Тимоха никогда не любил ограничивать себя рамками одного музыкального жанра. Поэтому вся карта памяти в смартфоне была забита самой различной музыкой: от инструменталки до хип-хопа, от металла до техно-хауса. В конце концов, какая разница, к какому жанру относится трек, если он тебе понравился? А наушники для Тимохи — это предмет острой необходимости. Без них он чувствует себя не в своей тарелке. Если быть до конца честным, без них он вообще никуда не выходит. Всегда лучше слушать музыку, чем опостылевший городской гул или людской трёп. Немного оглядевшись, Тимка замер, решая, как же прикрепить листок. Отложив блокнот и ручку на подоконник, он не без труда вытащил из стены кнопку, на которой ещё вчера висело объявление с Пьюдипаем, и поверх всей этой писанины приляпал свой лист. Он не уверен, что это поможет покончить с бессмысленным спором, устроенном прямо на облупившейся штукатурке. Но попытаться стоило. Заслышав гомон в коридоре, понял, что пара закончилась. Быстро схватив рюкзак с подоконника, он направился на третий этаж. Не хватало ещё и на схемотехнику опоздать. Войдя в аудиторию, как обычно, уселся за самый дальний стол. К нему тут же подскочила староста их группы Аня. Несмотря на то, что она единственная девчонка в их мальчиковом коллективе, она, без сомнений, даст фору всем парням вместе взятым. — Почему на электродинамике не был? — без предисловий спросила она, положив перед ним на стол листок с проверенным тестом. Заметив выведенную красными чернилами двойку, Тимка разочарованно вздохнул. От Зяблика он большего и не ожидал. — В меня велосипедист врезался, — объяснил Тимка, поднимая из-за стола перевязанное запястье. — И какой это по счёту? — спросила она, вглядываясь в его лицо. Тимка знал, что у него на скуле, наверное, уже проступил отчётливый синяк. — Я сбился со счёта, — равнодушно хмыкнул Тимка. Нагнувшись, Аня потянула за провод, и наушник выскочил из уха. — Это из-за наушников. Не ходи в них по улице. «Сговорились они все, что ли?!» — раздражённо подумалось Тимке. Он перевёл взгляд на свой листок с проверенным тестом и не спеша смял его, сжимая в кулаке. Видимо, заметив его кислый вид, Аня сказала: — Не переживай. Неуды у всей группы, кроме меня и Вани. Зяблик что-то в последнее время с ума сходит. — В последнее время? — усомнился Тимка, — да он всегда таким был. — Я бы на твоём месте взяла справку у медсестры. Всё-таки уважительная причина, — посоветовала Аня, отходя от его стола. Пара уже подходила к концу, когда Тимка сдал готовую работу и теперь нашаривал в рюкзаке свой блокнот. Не обнаружив его в привычном месте, он заволновался и стал перетряхивать весь рюкзак. Но блокнот как сквозь землю провалился. Ладони вспотели, как и всегда, когда он сильно волнуется. Так, без паники! Когда он видел его в последний раз? Память услужливо подсунула ему закуток под лестницей и цитату на листке блокнота. Чёрт! Похоже, он оставил его там! Осознав это, Тимка стремительно вскочил на ноги. Стул отодвинулся с протяжным скрежетом. — Коваленко, в чём дело? — обратился к нему удивлённый препод. — Можно выйти? — Хм, — препод недовольно нахмурил брови, затем добавил, — ладно, иди. До конца пары осталось три минуты. Наспех покидав все принадлежности в рюкзак, Тима пулей выскочил из аудитории. Он мчался на первый этаж, как ветер, перепрыгивая через две ступени, и холодел от мысли, что блокнота на подоконнике не окажется. Но он был на месте. Фух! Тимка испытал оглушающее облегчение. Он согнулся пополам, уперевшись здоровой рукой о колено, и пытался отдышаться. От быстрого бега кололо в боку, а сердце колотилось, как бешеное. На ватных ногах он подошёл к подоконнику и дрожащими руками забрал блокнот. А вот ручки рядом с ним не оказалось, хотя Тимка точно помнил, что не забирал её. Этот блокнот он привёз из Питера, когда они прошлым летом ездили туда с отцом в отпуск и гостили у одного его приятеля. Тимка дорожил этим блокнотом, ведь там хранились все его записи, схемы, чертежи, а также всякие цитаты, которые так или иначе зацепили Тимку. Ну и ещё совсем чуть-чуть различных набросков, не ахти каких красивых, конечно, таланта к рисованию у него никогда не было, но иногда ему нравилось изображать что-то абстрактное. К тому же этот блокнот — подарок. Тимка невольно улыбнулся, вспомнив дружелюбное лицо Леры, дочери отцовского приятеля, с ней просто невозможно было не подружиться. Милая, добрая и открытая, они быстро нашли общий язык. Следом в голове промелькнули менее приятные воспоминания, и Тима решил отогнать эти мысли подальше. Прислонившись к стене, он попытался унять до сих пор бьющееся сердце. И только тут заметил, что листка, на котором он накалякал цитату, уже не было. Вместо него висело отпечатанное на принтере объявление:«Уважаемые студенты! Напоминаем, что за порчу университетского имущества полагается административная ответственность и накладывается штраф! Если кто-то из студентов знает тех людей, кто исписал стену, прошу обратиться в деканат вашего факультета!
Администрация
— Так, пойду-ка я отсюда подобру-поздорову, пока на меня все обвинения не свесили, — пробормотал Тима, попутно заглядывая в мусорку, стоящую неподалёку. Он был уверен, что обнаружит там скомканный листок из своего блокнота, но мусорка была девственно чиста. Озадаченно хмыкнув, Тимка поспешил уйти.* * *
В столовке, как обычно, было не протолкнуться. Отстояв очередь, Тимоха оглядел зал и, найдя свободный столик, двинулся к нему, стараясь не пролить компот. Он наскоро уплетал макароны с котлетой, когда услышал знакомый голос: — Привет, Тимоха! Рядом со столиком стоял улыбающийся, как сто китайцев, Серёга Прошкин, второкурсник с факультета журналистики. Однажды в прошлом году Тимоха починил его ноутбук, так теперь парень повсюду таскался за ним. Не то чтобы он не нравился Тимохе, нет, но иногда жутко раздражал своей громкостью и чрезмерным энтузиазмом. Впрочем, как и все остальные студенты с этого факультета. Факультет журналистики по праву можно считать факультетом экстравертов, всегда громкие, шумные, чрезвычайно предприимчивые, точь-в-точь, как та самая активистка Шурочка из старого фильма. В общем, полнейшая противоположность большинству студентов с радиотеха, где и обучался Тимоха вот уже третий год. — Привет, — ответил Тимка с набитым ртом, небрежно пожав протянутую Серёгину руку. Тот присел за столик и, не обращая внимания на свой обед, подался вперёд и доверительно сказал: — Я хочу переустановить винду на свой ноут. — С чем тебя и поздравляю, — невнятно пробормотал Тимоха. — Это ещё не все, — загадочно улыбнулся Серёга, — я хочу научиться делать это сам. Ты меня научишь? — Да у меня заказов дофига, пока некогда, — категорично сказал Тимоха. — Хотя бы посоветуй, какую сборку лучше поставить? Тимоха по инерции запустил руку в волосы, зачёсывая чёлку назад, и поднял взгляд. Серёга внимательно смотрел на него и даже подался вперёд сильнее прежнего, как будто бы боялся пропустить хоть слово. — Забей на всякие сборки, — ответил Тима, вновь утыкаясь в тарелку, — скачай с официального сайта чистую винду и уже на неё накатишь всё, что нужно по своему вкусу. — Так она же не активирована, — в замешательстве проговорил Серёга, — а у меня пока денег на лицензию нет. — Правильно, — терпеливо ответил Тимоха, — именно поэтому пираты придумали активаторы. — А какой активатор посоветуешь? И с какого сайта скачать, чтоб на вирусы не напороться? Как им пользоваться-то? — Серёга самозабвенно заваливал Тимоху вопросами. Терпеливо вздохнув, Тимка ответил: — Хорошо, я тебе архив с активатором отправлю, а то и вправду себе троянов накачаешь, напишу тебе подробно, чё нужно будет сделать. — Спасибо, дружище! — просиял Серёга. — С меня шоколадка! — Уж лучше пицца, — ухмыльнулся Тимоха, вставая из-за стола. — Не проблема! Давай сходим как-нибудь в пиццерию, я угощу тебя. Тимке стало не по себе от его чрезмерного энтузиазма, к тому же упоминания пиццерии вновь взбудоражили грустные питерские воспоминания. Пробормотав «угу, как-нибудь», взял поднос с посудой и поспешно ушёл.* * *
На кухне был слышен мягкий рокот холодильника, звяканье ложек о тарелки да жужжание какой-то залетевшей в форточку мухи. Довольно унылые звуки. У Тимки руки чесались засунуть в уши наушники и врубить свой плейлист. Но нельзя. Отец ругался, когда Тимка ужинал в наушниках. — Что с рукой? И откуда синяк? — донёсся до него вопрос. — Велосипедист врезался, — коротко ответил Тимка. Отец нахмурился, но говорить на эту тему ничего не стал. Вместо этого спросил: — Как учёба? — Нормально, — Тимка пожал плечами и, не поднимая головы, продолжил есть суп. Вот, собственно, и весь разговор. Но Тимку это нисколько не тяготило. Они с отцом оба не очень многословные. Он и без вот этих дежурных вопросов понимал, что отец заботится о нём. Просто был довольно неуклюжим в проявлении этой самой заботы. Впрочем, ничего нового. Тимоха и сам точно такой же. Конечно, отца он любил, но ему никогда и в голову не придёт говорить об этом. — Кстати, дядя Коля хотел позвать тебя в эти выходные на хариуса, — сказал Тимоха, подняв на отца взгляд. — Я на дежурстве, — тоскливо отозвался тот. Отец работает в дежурной части уже давно. Та ещё работёнка, но ему, видимо, нравится. Немногие, наверное, могут похвастаться, что занимаются тем, о чём мечтали с самого детства. Отец не раз упоминал, что всегда хотел работать в полиции, тогда ещё называвшейся милицией. Также Тимоха знал, что у отца с самого детства страсть к рыбалке. В основном он рыбачил с их соседом дядей Колей, неподалёку от пасеки ещё одного их друга Сан Саныча. Отец не раз пытался приобщить его к своему увлечению. — Сидишь целыми днями за своим компьютером, света белого не видишь, — бывало, ворчал отец, — поехали с нами на пасеку с ночёвкой, хоть свежим воздухом подышишь. Но у Тимохи всегда находились отговорки: — Не могу, завтра с утра привезут системник, надо переустановить винду. Сборкой и починкой компьютеров Тима начал заниматься ещё в старших классах. Сначала отец не очень одобрял занятие сына и относился к этому довольно скептично. Но когда Тимка стал зарабатывать этим себе на карманные расходы, отношение кардинально поменялось. Тимоха уже хотел было встать из-за стола, как отец спохватился: — Слушай, забыл тебе сказать. Ко мне на днях Иваныч заходил, ну тот, который начальник следственного отдела, помнишь? Так вот, он домой себе купил новый компьютер. Только он разобранный. — Комплектующие нужно собрать? — уточнил Тимка, кладя тарелку в раковину. — Ну да. И ещё всяких этих ваших программ закачать, чтоб работало всё. Понимаешь? — Да, понимаю. Ты цену ему сказал? — Да. Как цену ему сказал, так он сразу и согласился. Говорит, мол, в магазине за это слишком дорого дерут. — Хорошо. Пусть привозит, я соберу, — согласился Тимоха. — Он хочет, чтобы ты к нему домой сам приехал, и помог всё подключить. — Вообще-то я не выезжаю на дом, ты ж знаешь, — с сомнением пробормотал Тимка. — И это правильно, — поддержал отец, — опасно слишком. Но за него я могу поручиться. Иваныч — мужик надёжный. Тимоха лишь кратко кивнул в знак согласия и, пожелав отцу спокойной ночи, ушёл в свою комнату. Плотно притворив дверь, он щёлкнул выключателем. Его комната — личный островок спокойствия. Тут и там возвышались стопки коробочек с различными компьютерными комплектующими — какие-то уже отслужившие своё и идущие на детали, а какие-то только ждущие починки. И пусть посторонним это место кажется воплощение хаоса из непонятных микросхем и проводков, Тимоха знал, что у него здесь царил порядок, просто не каждый разберётся в нём. Подойдя к окну, занавесил шторы, словно бы отрезая себя от внешнего мира. Включил комп и настольную лампу, тут же по инерции надел наушники, подключенные к системнику. Он уже хотел было достать жёсткий, который ему принесли вчера для ремонта, но вспомнил о том, что обещал Прошкину отправить архив с активатором. Он полез в рюкзак. Помнится, Серёгина почта в блокноте была записана. Через несколько секунд поиска, блокнот, с шелестом распахнувшись на последней странице, выпал из рюкзака прямо на стол. Сразу заподозрив неладное, Тимоха наклонился ниже и с озадаченным видом прочёл надпись в блокноте, сделанную чужой рукой:Владельцу блокнота: ты – интересный если захочешь пообщаться, найди меня 201 VI – 3 - ИВБ PS: кстати, классные цитаты
А ниже нарисованный от руки ухмыляющийся смайлик.