Smooth as Silk

Когда Шикамару вышел на балкон их общего гостиничного номера, он не ожидал, что Асума будет там. Он не говорил Асуме, что начал время от времени курить. У Шикамару не было оправдания для того, чтобы быть там, и он даже не заботился о том, чтобы придумать его. — Я думал, это был ты, — сказал Асума, поворачиваясь лицом к Шикамару, когда он закрыл за собой стеклянную дверь. — Ты читаешь мою чакру, — сказал Шикамару, присоединяясь к нему у перил, упираясь локтями в холодный металл. В отличие от юноши, который был босиком, в рубашке с длинным рукавом и брюках, Асума был полностью одет в свою униформу, так что холод, казалось, беспокоил его не так сильно. Дым от марки клана Асумы, «Sarutobi Blondes», регулярно заставлял его глаза слезиться, но запах всегда вызывал ностальгический комфорт. Одного присутствия Асумы было достаточно, чтобы успокоиться, расслабить разум до такой степени, что Шикамару не нужно было доставать пачку сигарет из кармана. Асума швырнул потухший окурок через перила балкона. Сигарета упала в ближайший металлический мусорный бак, и Асума быстро достал зажигалку Zippo из внутреннего кармана бронежилета, чтобы прикурить еще одну, как заядлый курильщик. Шикамару обхватил одной рукой другой кулак, на мгновение крепко сжав его. Вероятно, это была плохая идея — выходить туда, когда то, что его беспокоило, стояло прямо там. С тех пор, как он стал Чуунином, а затем Джонином, и ему не так часто поручали миссии с Асумой, было легче игнорировать свои чувства, отодвигать их в сторону. Но то, что он был заперт в маленькой комнате с ним и Чоджи, с Ино по другую сторону, заставило многие старые чувства выползти на поверхность, как нежеланный демон, которого он пытался игнорировать как детскую влюбленность. — Не можешь уснуть? — спросил Асума, когда молчание между ними затянулось на несколько минут. — Что-то в этом роде. — Что-то в этом роде, — повторил Асума, посмеиваясь после того, как вынул сигарету изо рта и предложил ее Шикамару. — Я не курю, — солгал Шикамару. — Да, ты куришь. Асума вернул сигарету в рот. Его губы сжались вокруг фильтра, когда он вдохнул, а затем выдохнул дым через ноздри. Шикамару просто уставился на него, задаваясь вопросом, откуда он мог это знать. Он всегда старался избавиться от запаха, прежде чем контактировать с кем-либо. Или, по крайней мере, он так думал. То, как Асума облизал губы после того, как вынул сигарету изо рта, на мгновение заставило разум Шикамару затуманиться, его глаза слишком долго были прикованы к его губам, прежде чем он заставил себя посмотреть в другое место. Гормоны были такой помехой. Они были ничем иным, как отвлекающим маневром. «Влюбленность в своего учителя,» — это нормально, сказал он себе, но Асума не мог отплатить за эту влюбленность. Было слишком много чего, что можно было потерять. В конце концов, Асума, вероятно, все еще видел в нем ребенка. Ленивый Генин постоянно стонал о том, как все это тяжело, в то же время прилагая достаточно усилий, чтобы все от него отстали. Обычно, если он ни с кем не делил комнату, он вырубался и делал вид, что ничего не произошло. Игнорировал это чувство, как он всегда делал. Но прямо сейчас его желудок словно скрутило в узел, когда Асума снова заговорил. Его взгляд двинулся по руке, скользнул по бицепсу и предплечью, вернувшись к лицу. Он понял, что не слышал вопроса, заданного Асумой. — Кто-нибудь там сегодня вечером? — спросил Асума, потирая макушку Шикамару, взъерошивая его конский хвост. — Там слишком много всего происходит, — признался Шикамару, потянувшись в карман за пачкой сигарет, только чтобы обнаружить, что их там нет. Он похлопал по другому карману, прежде чем посмотреть на Асуму, который начал смеяться про себя. — Я забыл упомянуть, я твой должник, — Асума протянул ему почти пустую пачку «Блондинок Сарутоби». Шикамару уставился на них с недоверием, но знал, что это только вопрос времени, когда он в конце концов найдет их. Выдохнув, Шикамару вынул сигарету изо рта Асумы вместо пачки и сделал долгую, глубокую затяжку. Он нуждался в этом. Дым был подобен шелку, когда он проникал в его легкие, расслабляя, отвлекая от мыслей о том, каким тугим узлом был его желудок. Он все еще ловил себя на том, что оглядывается на своего сенсея, который наблюдал за ним с некоторым удивлением, когда Шикамару демонстрировал свой опыт с сигаретой. Они держали зрительный контакт, казалось, несколько секунд, прежде чем Асума в конце концов нарушил его, посмотрев назад, когда открылась раздвижная стеклянная дверь. Чоджи был еще сонный, потирая один глаз и переводя взгляд с одного силуэта на другой. Он увидел сигарету между пальцами Шикамару, но не упомянул об этом. Вероятно, он не был удивлен. Шикамару сделал еще одну затяжку, прежде чем снова осмотреть на балкон, вспоминая о том, что только что произошло. Асума выглядел на мгновение раздраженным тем, что его прервали. — Я собираюсь приготовить барбекю внизу. Кто-нибудь из вас хочет? — спросил он, зевая сразу после этого. — Может быть, в другой раз, — сказал Асума, улыбаясь своей проклятой улыбкой, которая снова привлекла внимание Шикамару к линиям подбородка, — может быть, Ино хочет? — М-м, хорошо. Я попробую узнать. Спокойной ночи. Чоджи закрыл раздвижную стеклянную дверь, и Шикамару почувствовал голод, но Асума сказал за него. — А что, если я захочу пойти? — спросил Шикамару, поворачиваясь и прислоняясь спиной к перилам, засунув руки в карманы, сигарета теперь болталась у него во рту. Теперь Асума забрал у него сигарету и расположил руки по обе стороны от него на перила. Он был так близко, что Шикамару все еще чувствовал запах его лосьона после бритья. — А ты хочешь? — спросил он. — Нет. Шикамару выдохнул дым в сторону, чтобы не выдуть его в лицо Асуме, но он продолжал смотреть в глаза своему учителю. Асума придвинулся ближе, и прежде, чем Шикамару понял, что это вот-вот произойдет, губы Асумы оказались чуть ниже его подбородка, медленно двигаясь вдоль шеи. Шикамару издал звук, нечто среднее между всхлипом и стоном. Он прижал руку к груди Асумы, зная, что должен оттолкнуть его, но все-таки оставил ее там. Глаза закрылись, и мужчина исследовал его подбородок с медленной, наводящей на размышления нежностью. Волна неописуемого тепла затопила голову, и электрическое покалывание пробежало под ухом, когда губы Асумы прошлись по его шее. Он втянул в себя воздух, подавляя стон. Без долгих раздумий Шикамару повернулся к Асуме лицом и поцеловал. Это было медленно, легко и неуверенно. Шикамару чувствовал вкус дыма на губах, все еще чувствовал, как он щиплет глаза. Когда его рука добралась до задней части шеи, Асума, казалось, обрел уверенность в том, что Шикамару хочет этого, и углубил поцелуй, массируя его язык своим собственным. Сначала это застало его врасплох, влажные, теплые мышцы вторглись в его пространство, но это не было нежеланным. Шикамару резко вдохнул через ноздри, когда холодные пальцы Асумы скользнули под его рубашку, поднимая ее в мучительно медленном темпе. Затем вся его ладонь скользнула по талии, и Шикамару поддался к прикосновению, вынув руку из кармана и схватившись за предплечье учителя. У него не было намерения останавливаться. Поцелуй прервался через несколько секунд, оставив Шикамару ошеломленным, он в замешательстве уставился на Асуму. Он хотел спросить, что, по его мнению, мужчина делает, но его разум затуманился, когда он посмотрел в чужие глаза. Он не знал, как реагировать на то, что только что произошло. Шикамару почувствовал напряжение, но он никогда не ожидал, что Асума сделает то, что он только что сделал. Холодный воздух, коснувшийся обнаженного живота, заставил его вздрогнуть, отводя взгляд от Асумы. Это привело его в чувство, и Шикамару понял, насколько безрассудным было то, что они делали. Никто не смог бы увидеть их там, но Асума был его учителем, наставником и мужчиной. Шикамару едва исполнилось восемнадцать. Почему его так влекло к нему? Он думал, что все понимает, но гормоны никогда не имели особого смысла. Шикамару почувствовал, как рука Асумы начала отдаляться от талии, чтобы не зайти слишком далеко. Юноша не смотрел на него, стыдясь того, что хотел, чтобы между ними произошло. Он никогда бы не попросил об этом, но ему и не нужно было. Шикамару потянулся к поясу штанов Асумы, поглаживая его, прежде чем снова посмотреть учителю в глаза. Он хотел, чтобы тот что-нибудь сказал, чтобы остановить от продолжения опасной игры, в которую они играли. Это были не сёги, не было возможности переиграть, и пути назад от черты, которую они уже пересекли, не было. Шикамару скользнул рукой ниже, обводя ладонью выпуклость Асумы через штаны. Мужчина резко вдохнул и впился пальцами в талию Шикамару. Все было как в тумане, когда Асума притянул его к себе в таком жарком поцелуе, что Шикамару показалось, будто он видит звезды. Когда он открыл глаза, они уже были внутри комнаты, а Асума тащил его вниз на тюфяк из одеял. Это было ошеломляюще. Он не пытался остановить его, когда губы Асумы отстранились, оставив на их месте только ощущение его бороды и языка. — Спокойно, Асума, — пробормотал Шикамару, садясь сверху. Асума усмехнулся в ответ, наблюдая за ним с игривым выражением в глазах. Шикамару оседлал его бедра и достал сигареты и зажигалку из переднего кармана куртки Асумы. Ему больше не очень хотелось курить, но он хотел, чтобы Асума это сделал. Когда он зажал сигарету между губами и зажег ее, у него словно гора свалилась с плеч. Он чувствовал, что начинает расслабляться. Ухмылка Асумы исчезла, когда он наблюдал за Шикамару, сидящим на нем сверху. Его руки легли на бедра своего ученика, прижимаясь ближе к его заднице. Шикамару чувствовал свою эрекцию сквозь ткань брюк, но притворился, что не заметил. — Ты хоть представляешь, как… хорошо ты сейчас выглядишь? — спросил Асума таким тоном, как будто у него перехватило дыхание. — А ты? — Шикамару выдохнул дым в сторону, вынимая сигарету изо рта. Он поднес окурок к сигарете Асумы. — Как далеко ты планируешь зайти, Шикамару? Шикамару усмехнулся, как будто ответ на его вопрос не был очевиден. Он находил немного забавным, что Асума был тем, кто замедлял ход событий сейчас, хотя он так спешил ранее. Схватив нижнюю часть своей рубашки, Шикамару снял ее через голову и отбросил в сторону. Однако, он должен был признать, что не ожидал, что все зайдет так далеко. Он предпочел бы вернуться в постель, но стояк, прижатый к его заднице, говорил о том, что так легко не отделается после того, как возбудил учителя. Это было тяжело, но он солгал бы, если бы сказал, что не хотел, чтобы все обернулось так, как получилось. — Так далеко, как ты хочешь, чтобы это зашло. Шикамару расстегнул молнию бронежилета Асумы. После минутного вдумчивого размышления он решил снять давление с Асумы, сделав первый ход. Взгляд Асумы проследил за следом молнии, когда она отделила зубья, разрывая цепочку в мучительно медленном темпе. — Как ты меня хочешь? — спросил Шикамару, его голос был едва громче шепота. Асума снова поймал его за бедра и резко поменялся с ним местами, перевернув Шикамару на спину и встав на колени. Юноша увидел широкие плечи Асумы, когда тот снимал свой бронежилет, который вскоре отбросил в сторону. Его рубашка продержалась недолго, когда он стянул ее через голову, обнажив свой мускулистый, подтянутый торс, стараясь не подпалить ткань все еще горящей сигаретой. Шикамару и раньше видел его обнаженную грудь, но не с такого ракурса. Он не мог удержаться, чтобы не исследовать ее руками, проводя пальцами по тонким волосам, которые формировали его мужественную грудь. Губы Асумы вернулись обратно к губам ученика прежде, чем Шикамару успел должным образом оценить чужое тело. Рука его учителя потянула пояс брюк вниз, стягивая их без особого сопротивления; Шикамару приподнял бедра в предвкушении. Асума прервал поцелуй, доставая из своей сумки маленькую закупоренную бутылочку. Масло для заточки ножей. Асума отложил его в сторону и потушил сигарету о пробку, но Шикамару схватил его за запястье. — Не надо, — сказал он. Асума остановился, — продолжай курить. Губы Асумы приоткрылись, как будто он собирался что-то сказать, но он только искал в лице Шикамару ответы на вопросы, которые, без сомнения, у него были. Они хранили молчание. Затем губы Асумы сжались в улыбке. — Тогда мне нужно, чтобы ты подержал ее немного, — сказал Асума, возвращая сигарету Шикамару. Теперь, когда они оба были на одной волне, беспокойство и неуверенность между ними исчезли, оставив только привычный комфорт, к которому Шикамару привык в его присутствии. — Не проблема, — ответил Шикамару, забирая сигарету обратно. Он затянулся, наблюдая за своим учителем, который, казалось, изучал каждый дюйм его тела. Не то чтобы они раньше не видели друг друга обнаженными в банях, но это был первый раз, когда это было не платоническим образом. — Из-за тебя трудно вспомнить, сколько тебе лет. — Ну, я же не ребенок. — Я думаю, что уже нет. Асума открыл зубами бутылку с маслом, с тихим хлопком вынул пробку, прежде чем небрежно пролить немного на член Шикамару. Шикамару вдохнул, крепче сжимая сигарету между пальцами и сжимая другую руку в кулак. Он не ожидал, что будет так холодно. — Извини, — сказал Асума, отставляя бутылку, — постарайся расслабиться. Асума использовал два пальца, чтобы распределить масло по члену Шикамару. Указание ему расслабиться, когда учитель прикасался к одной из самых чувствительных частей его тела, не помогло воплотить это в реальность. Он вцепился в простыни и наблюдал, как сильные пальцы Асумы пробираются к головке. Теплое покалывание затопило пах, и на мгновение Шикамару показалось, что он перестал дышать. Это было по-другому, когда кто-то другой прикасался к нему, и масло только делало все скользким, заставляя пальцы Асумы легко касаться самых чувствительных мест. «Дверь», — подумал он, взглянув в ее направлении. Пальцы Асумы продолжили движение вниз по члену, размазывая масло между ног. Он не торопился, но оставалось не так много времени до того, как Чоджи, в конце концов, вернется. Они заперли дверь? Юноша взглянул на ручку, но издали ничего не мог разглядеть. — Это автоматический замок, — сказал Асума, проводя пальцами по яйцам, затем спускаясь ниже, останавливаясь на сжатом колечке мышц, который напрягся от необычного прикосновения, — у меня есть ключ-карта. С облегчением узнав, что его лучший друг не зайдет к ним в компрометирующем положении, Шикамару взялся за ремень на поясе Асумы и расстегнул его. Сумка Асумы упала на пол с тихим стуком позади него. Шикамару не мог беспокоиться ни о чем другом, когда рот Асумы нашел выпирающую ключицу, целуя ее до самого плеча. Твердая рука Асумы обхватила возбужденный член Шикамару, поглаживая его быстрее, чем он ожидал из-за масла. Шикамару ахнул, впился ногтями в плечо Асумы и дернулся в его руке. Он едва прикоснулся к нему, но его разум уже затуманился от этого всего. — Асума, — выдохнул он, тяжело дыша. Член Шикамару пульсировал от предвкушения, неприятно твердый. Он хотел, чтобы Асума уже трахнул его, чтобы кончить. Дым клубился вокруг лица Шикамару, когда Асума забрал сигарету, его губы обхватили фильтр, чтобы освободить руки. Каждый раз, когда он держал эту сигарету во рту, возбуждение Шикамару, казалось, увеличивалось в десять раз. Он не знал, что в этом его так заводило, но надеялся, что он продолжит. — Ты, кажется, жаждешь, — сказал Асума, проводя руками по внутренней стороне бедер Шикамару, заработав, как показалось Шикамару, жалкий отчаянный стон. — Ты специально это затягиваешь, не так ли? — спросил Шикамару, прикусив нижнюю губу. — Затягивал. Когда его руки исчезли с бедер, Асума осторожно прижал кончик указательного пальца к краю дырочки, осторожно толкая его внутрь. Шикамару вздрогнул, застигнутый врасплох внезапным вторжением, но палец быстро заменили средним. Когда палец вошел до второй фаланги, послышался тихий стон — Перевернись для меня, — сказал Асума, подбадривая его легким рывком за бедра, убирая палец. Как только он сделал, как ему было сказано, Шикамару почувствовал, как его бедра снова сжались, заставляя его опереться на руки. Шикамару опустил голову на подушку, обхватив ее руками, и зарылся лицом в прохладную ткань, которая так сильно пахла Асумой, и дым, который прилипал к его коже, как одеколон. Выставлять себя напоказ перед Асумой было неловко, но Шикамару был слишком возбужден, чтобы делать что-либо, кроме того, как не смотреть на него. — Сначала это может быть больно, — предупредил Асума, после был слышен звук сминающегося пластика. Он повернул голову в сторону, но не смог увидеть, что Асума делал позади. Когда мужчина снова вставил палец, Шикамару издал тихий стон и крепче прижал к себе подушку. Это был всего один палец. Он надеялся, что сможет справиться. После того, как он годами тосковал по своему учителю, было бы обидно, если бы он не выдержал такого. Добавив второй палец, Асума нежно погладил поясницу Шикамару, прежде чем, наконец, опустил руку ниже его бедер и взялся за член. Дыхание Шикамару сбилось, он сдержал стон, когда Асума начал ублажать его. Его рука метнулась к запястью Асумы, удерживая его, пока он тяжело дышал на подушке. — У тебя хорошо получается, — сказал Асума через мгновение, прежде чем постепенно убрать пальцы. Шикамару ахнул, наклонившись вперед, когда почувствовал прохладную смазку. Асума поймал его за бедро и удержал на месте, прежде чем юноша упал всем телом. Он не ожидал этого, и звук хихиканья Асумы заставил его покраснеть от смущения. — Не хотел тебя напугать, — сказал Асума, успокаивая, слегка поглаживая поясницу. Шикамару вжался лицом в подушку, с тревогой готовясь к тому, что должно было произойти дальше. Когда головка члена Асумы прижалась к входу, он подумал о том, чтобы остановиться, это было ошибкой. Но он этого не сделал, он не хотел, чтобы это прекращалось, как бы ни было больно поначалу. Когда член Асумы вошел в него, он был рад, что не сказал ни слова. Задыхающийся, сдавленный звук, который он издавал, был унизителен для собственных ушей. Асума остановился, снова погладив ученика по спине, чтобы успокоить его, не торопясь, пока Шикамару переводил дыхание. — Спокойно, Шикамару, — выдохнул Асума, повторяя то, что он сказал ему ранее, — постарайся расслабиться. Подтянувшись на четвереньках, чтобы выпрямить спину, Шикамару попытался приспособиться к толстому члену внутри себя. Не имело значения, в каком положении они находились, Асума внутри был словно монстр. Не было никакого способа, чтобы член не причинял адской боли. Тем не менее, Шикамару ничего не сказал, зная свои собственные пределы и то, через что ему пришлось пройти. Он мог с этим справиться. — Я знаю, — выдохнул Шикамару, оглядываясь через плечо, — будь нежен. — Обещаю. Асума снова начал двигаться, медленно и уверенно, пока Шикамару снова пытался привыкнуть к давлению внутри. Это не заняло много времени, он отдался чувствам, и, в конце концов, ему больше не нужно было думать о попытках расслабиться. Все, на чем он мог сосредоточиться, — это звук бедер Асумы, когда они соприкасались с ягодицами, когда мужчина увеличил темп. Дым окутал лицо Шикамару, когда он опустил голову, и Асума издал дрожащий стон. Дымок щипал глаза, обжигал горло и вызывал головокружение, но ему было все равно. У него кружилась голова от всего, что Асума мог предложить. Огонь начал собираться у основания паха Шикамару, когда Асума снова взялся за его член, ублажая в том же темпе, в каком он трахал его. Шикамару кончил и почувствовал, словно его член растворяется в руке Асумы, прежде чем учитель притянул его к своей груди, удерживая там, когда он вошел снова. Шикамару откинул голову на плечо и прижался лбом к чужой шее. Он схватился за крепкие руки, издавая различные звуки, пытаясь снова расслабиться в новой позе. Он почувствовал, как член Асумы начал пульсировать внутри него, ощущаясь твердым, как сталь. Мужчина кончил с дрожащим стоном, в результате чего его толчки прекратились. Шикамару тяжело дышал, прислонившись спиной к покрытой потом груди. Он не знал, как долго они лежали, прижавшись друг к другу, но губы Асумы, прижавшиеся к его лбу, привели в чувство. В ответ Шикамару поцеловал нижнюю часть челюсти учителя, получив в ответ хриплый смешок. — Ты в порядке? — спросил Асума. — Да, — Шикамару почти мурлыкнул ему в шею, довольно улыбаясь. Хоть Шикамару предпочитал не шевелить ни единым мускулом сейчас, они оба знали, что должны были скрыть доказательства того, что между ними что-то произошло. Несмотря на то, что тело чувствовало слабость, Шикамару помог Асуме навести порядок и открыть двери, чтобы проветрить пахучую смесь секса и дыма. К облегчению Шикамару, к тому времени, когда Чоджи вернулся с сумкой, полной закусок и банок кофе, он, казалось, не заметил, что что-то произошло. По крайней мере, Шикамару так думал. В конце концов Асума извинился и вышел покурить, оставив Шикамару с Чоджи. Друг рассказал ему о призраке, которого, как он клялся, видел в бане. Однако мысли Шикамару были далеко; он ничего так не хотел, как следовать за Асумой, как преданный щенок.