Matching Pieces

Иногда Шэнь Цинцю думал, что жизнь хочет проверить его на прочность. Мало того, что он бесславно умер, отравившись мясной булочкой в своем изначальном теле, и мало того, что он был вынужден переселиться в тело Подлого злодея из самого невообразимо ужасного романа о жеребце во всем Интернете, но этот ужасно написанный роман также был в жанре омегаверс, и, конечно же, мерзавец Шэнь Цинцю был «худшим» из трех типов — омегой. — Видишь, вот тут ты ошибаешься, — сказал ему Шан Цинхуа. — Люди верят только в то, что омеги — «худший» тип. Но омеги — единственные, кто могут рожать, так что без них людям и демонам была бы крышка! Так что, возможно, они самые важные! — Да, я вижу твою неуклюжую аллегорию реального сексизма, — категорично сказал Шэнь Цинцю. — Но тебе не кажется, что превращение злодея в омегу было слишком предсказуемо? — Но быть омегой очень важно для развития его характера — это часть того, почему он ненавидит свою судьбу и окружающий мир… — И еще одна причина для него ненавидеть и преследовать главного героя? — спросил Шэнь Цинцю, ехидно приподняв бровь. Ло Бинхэ, конечно же, был альфой — и его ореол Главного героя означал, что не имело значения, к какому полу относились его любовные интересы, они все равно влюблялись в него. Было ясно, что Оригинал ненавидел Бинхэ из-за его типа и постоянно издевался и принижал его за это. Шэнь Цинцю, с другой стороны, не терпел всей этой глупой, банальной неразберихи. Никто в Школе Цанцюн не относился к нему как к низшему из-за его второго пола, и поскольку он был доволен тем, что остался здесь и коротал свои дни в праздном наслаждении жизнью, тот факт, что он был омегой, в основном его не беспокоил. То есть до инцидента в пещере суккубов. Учитывая упрощенный выбор Братана-Самолета в отношении второго пола каждого персонажа, Шэнь Цинцю подумал, что нет ничего сложного в том, что Лю Цингэ был альфой. Бог войны пика Байчжань, известный своей резкостью, когда дело доходило до речи, невежеством, когда дело доходило до эмоциональных проблем, и молниеносностью, когда приходило время кого-то избить, — конечно, он не мог быть никем другим. То, что он, по сути, обладал таким же вторым полом, как и сам Шень Цинцю, стало, мягко говоря, шоком. Поскольку Высшие Лорды Цанцюн были (предположительно) сосредоточены в первую очередь на совершенствовании, все они, как правило, принимали специальную смесь, приготовленную Му Цинфаном, отвар, который подавлял как течку, так и гон, и делал запах неоднозначным. Таким образом, предположение Шэнь Цинцю о типе Лю Цингэ не было основано ни на чем, кроме тропов; когда разгневанные суккубы начали выбрасывать в воздух волны вызывающего течку запаха, Шэнь Цинцю предположил, что они нацелились на него. Он быстро зажал нос, прикрыл рот и подождал, пока Лю Цингэ не перерезал почти всех, кто не успел в ужасе разбежаться, прежде чем осмелился заговорить снова. — Шиди, не сражайся с ними больше. Разве мы не должны спасать молодого господина Хуана? Лю Цингэ опустил Ченлуань, наблюдая горящими глазами, как остальные суккубы поспешили прочь. Чем дольше Шэнь Цинцю смотрел на него, тем больше он замечал, что что-то не так; бледные щеки Лю Цингэ теперь были ярко-розовыми, он задыхался сильнее, чем должен был заслуживать такой легкий бой, и он выглядел… взволнованным. Шэнь Цинцю протянул руку и схватил Лю Цингэ за запястье, заставив его вздрогнуть. — Лю-шиди, как ты себя чувствуешь? — спросил Шэнь Цинцю, нахмурившись. У Лю-шиди была очень высокая температура, а сердце опасно частило. Лю Цингэ, казалось, мгновение сомневался, прежде чем сказать: — Жарко. Жарко — тяжелое дыхание — румянец — учащенное сердцебиение… Шэнь Цинцю пристально посмотрел на него мгновение, прежде чем спросить: — Лю-шиди, скажи мне: ты омега? Лю Цингэ моргнул, глядя на него. — Да? — сказал он таким тоном, который подразумевал, что, по его мнению, Шэнь Цинцю уже должен был это знать. Шэнь Цинцю уставился на него, как зависший компьютер, все что мог выдать его мозг - это большой вопросительный знак. Самолет, повелитель клише, сделал Бога войны Лю Цингэ омегой? — Что? — спросил Лю Цингэ, хмуро глядя на него. — Что в этом плохого? — Ничего, — быстро сказал Шэнь Цинцю. Затем он добавил: — За исключением того, что эти суккубы выделяли вызывающие течку феромоны, так что теперь ты, вероятно… «У тебя течка», — хотел сказать он, но был слишком смущен, чтобы произнести эти слова. Однако Лю Цингэ, казалось, прекрасно его понимал. — О, — сказал он, внезапно выглядя немного сбитым с толку, как будто он понятия не имел, что делать дальше. Такое выражение Шэнь Цинцю не часто видел на его лице. Шэнь Цинцю быстро пробежался по всему, что он знал об этих периодах у омег. Очевидно, что в оригинальном романе не было уделено особого внимания предотвращению или контролю течки — в конце концов, они были сюжетным приемом, используемым исключительно в качестве оправдания сцен па-па-па. Но после того, как он впервые попал в этот мир, он пошел навестить Му Цинфана и осторожно уточнил… — Шисюн знает, что делать, — сказал Шэнь Цинцю, пытаясь распространять ауру спокойствия, и протянул руку. — Пойдем со мной. Лю Цингэ посмотрел на его руку, как будто это была змея, которая могла вот-вот бросится и укусить его, но через мгновение принял ее. Его кожа уже была заметно горячей на ощупь; Шэнь Цинцю придется действовать быстро. Он потащил Лю Цингэ по соседнему туннелю, бормоча что-то ободряющее о том, как он позаботится обо всех проблемах своего шиди. Лю Цингэ странно смотрел на него, румянец на его щеках стал ярко-красным, но Шэнь Цинцю не мог позволить себе обращать на это внимание; ему нужно было помочь Лю Цингэ, прежде чем случится что-нибудь неловкое! — Лю-шиди, как ты обычно заботишься о своих течках? — спросил он, намереваясь отвлечь его. Лицо Лю Цингэ дернулось; он выглядел таким же ошеломленным, как и минуту назад, когда мадам Мэйинь спросила, занимался ли он когда-нибудь двойным самосовершенствованием. — Я… сражаюсь со своими учениками, — медленно сказал он. Шэнь Цинцю невольно поднял брови. Лю-шиди со всеми этими шумными альфами вокруг — не слишком ли это рискованно?! — Они не делают… чего-нибудь неподобающего? — спросил он осторожно. Лю Цингэ презрительно фыркнул. — Если бы они победили меня, они могли бы. Шэнь Цинцю боролся с желанием закатить глаза. Рисковать своим телом, быть настолько уверенным, что никто не сможет победить его — это был тот Лю Цингэ, которого он знал. — Что ж, на этот раз шисюну придется лечить тебя по-другому, — сказал он, прежде чем нанести быстрый удар ногой в живот Лю Цингэ, отправив его назад в ледяную розовую ванну мадам Мэйин. Он стоял на краю, очень довольный собой за то, что застал врасплох легендарного Повелителя пика Байчжань, и сказал: — Что теперь, Лю-шиди? Ты чувствуешь себя лучше? Очевидно, что так и было, потому что в следующую секунду Шэнь Цинцю почувствовал, как чья-то рука обхватила его лодыжку, и он тоже погрузился в холодную воду. Когда он вынырнул на поверхность, отфыркиваясь и задыхаясь, Лю Цингэ плавал в нескольких футах от него с отсутствующим выражением лица. — Лю-шиди, зачем ты это сделал? — пожаловался Шэнь Цинцю. — В воздухе витал вызывающий жар запах. Ты тоже омега. — Я закрыл нос и рот! — Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, — лаконично сказал Лю Цингэ, прежде чем вылезти из ванны. Это ничего не должно было изменить — не похоже, чтобы второй пол когда-либо имел для него большое значение, как только он к этому привык, — но Шэнь Цинцю не мог перестать думать о том факте, что Лю Цингэ был омегой. У него не было причин так беспокоиться о нем — по его собственному признанию, он был достаточно адекватен во время своих течек, чтобы сражаться со своими собственными учениками, ни один из которых не был неумехой, когда дело доходило до фехтования. Очевидно, что никто не мог представлять для него угрозы даже в самые уязвимые моменты. Тем не менее, эта мысль не оставляла Шэнь Цинцю в покое. — Ты действительно сделал Лю Цингэ омегой? — спросил он Шан Цинхуа, когда они проводили очередную встречу за чаем. Выражение лица Шан Цинхуа просветлело. — Ах, да — его арка должна была быть сосредоточена на том, чтобы бросить вызов типичным стереотипам сеттинга… — Пока ты не убил его за то, что он круче главного героя. — Не говори так, бро, ты же знаешь, я должен был дать фанатам то, что они хотели… — Шан Цинхуа склонил голову набок. — Ты действительно думаешь, что Лю Цингэ круче, чем Бинхе? Очевидно, что его ученик — маленькая белая овечка — был хорошим, послушным ребенком, примером для других учеников, но, в конце концов, Лю-шиди каждый день убивал отвратительных, могущественных монстров, был известен и широко уважаем как Бог войны пика Байчжань, был холодным, отчужденным… в такие моменты даже главный герой не мог с ним сравниться! Шэнь Цинцю кивнул. — Разве ты не убил его именно по этой причине? — Ну, за то, что он был конкурентом… но Бинхе станет намного круче после того, как он пройдет сюжетную линию Бесконечной Бездны, вот увидишь! Шэнь Цинцю поморщился. Он старался не слишком много думать о предстоящем Собрании Союза Бессмертных. Хотя было не похоже, что он мог избежать этого. Система была неумолима — казалось, столкнуть Ло Бинхэ в Бездну было его единственным вариантом. Независимо от того, сколько раз он пытался придумать альтернативы, это не указывало ему на выход. Естественно, он был невероятно напряжен к тому времени, когда все бессмертные мастера собрались на смотровой площадке на церемонию открытия. Мало того, что ему скоро придется предать главного героя, но до этого ему придется наблюдать, как тот сражается со смертоносными монстрами, не имея возможности пошевелить даже пальцем, чтобы помочь, — даже зная, что на стороне Бинхэ был ореол Главного героя, эта ситуация была действительно слишком напряженной! — О чем ты так напряженно думаешь? — спросил Лю Цингэ, вырывая его из раздумий. — Ах… просто соревнование и мои ученики… Лю Цингэ фыркнул. — С ними все будет в порядке. — Лю-шиди, тебе следует немного побеспокоиться за своих учеников… — Если они не вернутся, значит, они были недостаточно сильны, — холодно сказал Лю Цингэ. Затем он кивнул куда-то позади Шэнь Цинцю и сказал. — Тебе следует беспокоиться за себя. Шэнь Цинцю проследил за его взглядом и увидел нескольких красивых мужчин, стоящих немного поодаль, одетых в цвета небольшой школы, которую он не знал. Когда он посмотрел на них, все они улыбнулись и склонили головы в знак приветствия. — Эти люди? — он спросил. — Почему я должен о них беспокоиться? — Они ищут пару. Ах, верно — сватовство. Так же популярно в мире Пути Гордого Бессмертного Демона, как и у любопытных бабушек группами сидящих у дома. — Понятно, — сказал Шэнь Цинцю, — Тогда, может быть, нам с шиди стоит пойти сюда. Говоря «сюда», он, конечно, имел в виду, что они должны поспешить обратно к Юэ Цинъюаню. — Чжанмэнь-шисюн, — поприветствовал Шэнь Цинцю, останавливаясь рядом с ним и таща за собой Лю Цингэ. Юэ Цинъюань был альфой, но от него исходила спокойная, устойчивая аура, как будто он совершенно не боялся опасностей окружающего мира. Вместо того, чтобы быть стереотипным альфой «хочет трахнуть все, что движется», он больше походил на преданного, долгосрочного партнера, на которого можно положиться. Он также был лидером крупнейшей в мире школы и настолько могущественным, что люди отступали даже до того, как он успевал обнажить меч, поэтому Шэнь Цинцю был озадачен тем, что ему еще не удалось найти себе партнера. Кто знает — может быть, его стандарты были слишком высоки? — Как вам все это, Шэнь-шиди, Лю-шиди? — спросил Юэ Цинъюань. Лю Цингэ скорчил гримасу, и даже Шэнь Цинцю не смог заставить себя солгать. — Это немного напряженно, — сказал он. — Ах, шиди, не нужно беспокоиться о Ло Бинхэ и других — монстры, собранные дворцом Хуанхуа, не будут слишком опасны. Это ты так думаешь, Чжанмэнь-шисюн! Конечно, Шэнь Цинцю знал, что внутри барьера будут опасные монстры и не у всех его учеников была защита, данная автором Бинхэ. И, конечно же, в конце ему пришлось бы бессердечно сбросить Бинхэ в огненные бездны ада! — Я постараюсь не волноваться, — сказал он, пряча выражение лица за веером. Прежде чем Юэ Цинъюань успел сказать что-нибудь еще, позади него раздался голос. — Глава Юэ! Рад приветствовать вас! Красивый мужчина подошел с другой стороны к Юэ Цинъюаню; он был примерно такого же возраста, и на нем были одежды цвета морской волны школы Тянь И. Говоря это, он смотрел на Юэ Цинъюаня, но Шэнь Цинцю заметил, как его глаза метнулись к Лю Цингэ и его улыбка стала ярче. — Приветствую вас, мастер Сян, — вежливо сказал Юэ Цинъюань. Повернувшись к Шэнь Цинцю и Лю Цингэ, он сказал: — Это Мастер Сян Сюин из школы Тянь И. Мастер Сян, я не думаю, что вы и Шэнь Цинцю встречались, но я полагаю, вы знаете Лю Цингэ? — Действительно, мы в долгу перед мастером Лю за его неоценимую помощь несколько лет назад! — сказал Сян Сюин, сложив руки чашечкой и поклонившись Лю Цингэ, который кивнул ему в ответ. — Если бы не вы, наши ученики, возможно, были бы серьезно ранены этим собачьим монстром! — Ничего особенного, — сказал Лю Цингэ — скорее всего, потому, что он действительно думал, что не сделал ничего особенного, чем потому, что он был скромным. Сян Сюин все еще улыбался, изображая благодарность, но в его глазах было выражение, которое не понравилось Шэнь Цинцю. Все его внимание было сосредоточено на Лю Цингэ, и в его взгляде было восхищение, которое, по мнению Шэнь Цинцю, было немного чересчур для того, кто однажды помог ему справиться с монстром. — У мастера Лю много учеников в соревновании? — спросил Сян Сюин. — Несколько. — Они, должно быть, надежда горы Цанцюн! Неожиданно Лю Цингэ покачал головой и сказал: — Тот, кто справится лучше всех, вероятно, ученик Шэнь Цинцю. Впервые Сян Сюин посмотрел в сторону Шэнь Цинцю. Одарив его улыбкой, он сказал: — О? У пика Цинцзин есть ученик, который может соперничать с Байчжанем? — Лю-шиди очень добр, раз так говорит, — сказал Шэнь Цинцю, умудряясь сохранять скромный тон. Что-то в этом Сян Сюин заставило его захотеть сказать что-нибудь резкое и грубое. — Мой ученик Ло Бинхэ очень усердно тренировался, но, конечно, я не могу похвастаться от его имени. Даже при том, что он наверняка оставит твоих вялых учеников далеко позади, добавил он про себя. — Конечно, конечно, — сказал Сян Сюин, снова переключая свое внимание на Лю Цингэ. — Однако мы все надеемся, что наши ученики преуспеют, не так ли? Или члены семьи, в вашем случае, мастер Лю, — я слышал, у вашей сестры хорошие шансы? На этот счет Лю Цингэ высказался совершенно ясно. — У нее все получится, — твердо сказал он, и Шэнь Цинцю показалось, что он даже уловил намек на гордость в выражении его лица. Конечно, никто не мог упомянуть любимую ученицу Ци Цинци без того, чтобы она не навострила уши. — Вы говорите о Миньян? — спросила она, появляясь рядом с Лю Цингэ. — Мастер Сян заинтересован в ее талантах, — сказал Шэнь Цинцю, беря Лю Цингэ за руку. — Шиди, не хочешь ли ты побеседовать вместе со мной с мастером Яо? — Сказав это, он практически утащил Лю Цингэ прочь, прежде чем кто-либо успел возразить. Он остановился, когда они подошли к перилам в передней части смотровой площадки, откуда они могли видеть внутренний двор, где собрались ученики, ожидая начала Собрания. Шэнь Цинцю раздраженно выдохнул, его глаза инстинктивно выискивали своих учеников среди толпы. Они собрались вместе в небольшую группу; выглядело так, как будто Мин Фань давал им последние наставления. — Где мастер Яо? — спросил Лю Цингэ. Шэнь Цинцю моргнул, глядя на него. — Что? — Ты сказал… — Ах, это. Нет никакого Мастера Яо, я просто хотел уйти, — рот Шэнь Цинцю скривился в гримасе отвращения. — Этот мастер Сян был слишком прямолинеен. Лю Цингэ нахмурился, глядя на него. — Он спрашивал о моих учениках, — сказал он в замешательстве. — Он очень ясно выразил свои намерения. Лю Цингэ пожал одним плечом. — Как и половина здешних альф. Шэнь Цинцю почувствовал, как что-то кислое поднялось у него в груди. Честно говоря, все они заискивают перед Лю Цингэ… Это серьезное соревнование за славу среди их преданных учеников, а не социальный миксер! — Они должны быть более уважительными, — сказал он. — Если бы они не были уважительными, были бы они все еще живы? — заметил Лю Цингэ. — Я понимаю, но… этот шисюн просто защищает своего шиди, — сказал Шэнь Цинцю, похлопывая по руке, которую он все еще держал в своей хватке. — Я не могу позволить, чтобы привязанность шиди была украдена каким-то беспринципным альфой. Лю Цингэ моргнул, глядя на него, его рот был полуоткрыт; на мгновение Шэнь Цинцю показалось, что он увидел слабый розовый румянец, пробежавший по его щекам. Однако прежде, чем он смог убедиться в этом, снизу донесся громкий голос, объявляющий о начале Собрания Союза Бессмертных. Мгновенно все мысли о Лю Цингэ и его возможных поклонниках вылетели из головы Шэнь Цинцю, беспокойство о том, что должно было произойти, снова поглотило его разум.

***

Шэнь Цинцю сидел в бамбуковом домике — притворяясь, что читает, на самом деле просто погрязая в страданиях, — когда Лю Цингэ пинком распахнул его дверь. Даже не удивившись, Шэнь Цинцю поднял глаза и поздоровался: — Доброе утро, Лю-шиди. — Возьми свой меч, — сказал Лю Цингэ, прежде чем снова исчезнуть снаружи. Шэнь Цинцю вздохнул и закатил глаза. На самом деле, этот парень был слишком беспокойным. Сложив ручную печать, он подозвал к себе Сюя и вышел из дома. — В чем дело, шиди? Лю Цингэ уже стоял на своем мече. — Чудовище, — сказал он. Никакого намека на то, что это за монстр, насколько он силен или какова награда за его убийство? Ты не был бы хорош как NPC, дающий задания, Лю-шиди! Вздохнув про себя, Шэнь Цинцю повернулся к Мин Фаню и Нин Инъин, которые появились как по волшебству вскоре после прибытия Лю Цингэ. — Этот учитель сопровождает вашего шишу в важном задании, — сказал он им. — Тем временем убедитесь, что здесь все будет в порядке и спокойно. — Да, Шицзунь! — хором ответили они, кланяясь ему, а затем он и Лю Цингэ взлетели, паря бок о бок в небе. Им не потребовалось много времени, чтобы на своих мечах добраться до места, где, по словам Лю Цингэ, они найдут монстра. Шэнь Цинцю задавался вопросом, когда они спускались, как именно Лю Цингэ узнал обо всех этих монстрах — был ли групповой чат, охотников на монстров, в который его не пригласили? Если так, то он хотел оставаться в неведении, насколько это возможно. Они приземлились на склоне горы; Шэнь Цинцю остановился, чтобы взглянуть на пейзаж, оценив прекрасный вид вниз по склону и на предгорья за ним — пока Лю Цингэ не дернул его за руку. — Там, наверху, — сказал он, указывая на вершину горы. Шэнь Цинцю скорчил гримасу. — Если это там, наверху, почему мы не полетели? — пожаловался он. — Мы должны подойти к нему незаметно, — сказал Лю Цингэ, уже карабкаясь вверх по склону. Не имея другого выбора, Шэнь Цинцю закатил глаза и последовал за ним. — Зачем тебе нужна моя помощь в этом, шиди? — спросил он. Лю Цингэ не ответил; на мгновение Шэнь Цинцю подумал, что он не расслышал. — Шиди? — Для этого нужны два человека, — сказал Лю Цингэ, и это было все объяснение, которое Шэнь Цинцю смог вытянуть из него, прежде чем он подал сигнал о необходимости тишины. Они были недалеко от входа в пещеру, пробитую в скале прямо под вершиной горы, как будто это было сделано с помощью машины для прокладывания туннелей. Она вела в полную темноту. Лю Цингэ прокрался вверх по склону горы и высунул голову над краем широкого плоского выступа за пределами пещеры. Через мгновение он посмотрел вниз и сделал приглашающий жест, прежде чем привлечь Ченлуань. "Ты мог бы хотя бы сказать мне, что там, Лю-шиди!" - подумал Шэнь Цинцю, заставляя Сюя выскользнуть из ножен как можно тише. В стремительном рывке Лю Цингэ вскочил на выступ и исчез. Секунду спустя Шэнь Цинцю услышал гулкий, пронзительный рев, похожий на крик огромного разъяренного орла. Вскарабкавшись по крутому склону, Шэнь Цинцю поднял голову и увидел Лю Цингэ с Ченлуаном в руке, который на фоне огромной птицы с ярко-красным, синим и черным оперением, казался маленьким. Существо снова закричало, раскрыв крылья, каждое из которых выглядело длиной с три автобуса, припаркованных друг за другом; оно уставилось вниз на Лю Цингэ, когда он занес свой меч, чтобы нанести новый удар, его глаза-бусинки и крючковатый клюв явно принадлежал злобной хищной птице. Легендарный Пэн! На глазах у Шэнь Цинцю Лю Цингэ нанес еще один удар, и Пэн закричал. Шэнь Цинцю остался на месте, запоминая все детали оперения огромной птицы, форму тела, клюв и когти, пока Лю Цингэ боролся с ней, обмениваясь ударами, стремясь не дать ей взлететь. Шэнь Цинцю все еще не вступил в битву, когда Пэн одержал верх; он воспользовался мгновенным преимуществом, чтобы вцепиться когтями в спину Лю Цингэ, отбросив его в глубь пещеры. Шэнь Цинцю пригнулся, когда птица расправила свои могучие крылья и спрыгнула с уступа, издав громкий крик, когда резко упала на секунду, прежде чем поймать потоки ветра и подняться в воздух. Легендарная птица была далеко не самым важным из того, что волновало Шэнь Цинцю. Он вскочил на выступ и в мгновение ока преодалел его, сердце его сжималось от страха. Но Лю Цингэ уже поднимался на ноги, так что беспокойство слегка отпустило. — Шиди? — он выдохнул, хватая Лю Цингэ за руку. — Все не так уж плохо, — сказал Лю Цингэ, выпрямляясь. — Не так уж плохо, — воистину, вы мастер преуменьшения, лорд Лю! — Рана сильно кровоточит, — сказал Шэнь Цинцю. — Все в порядке, — настаивал Лю Цингэ. — Птица… — Забудь о птице, она улетела. Позволь мне взглянуть на эту рану… — Подожди, — Лю Цингэ стряхнул его руки с себя, снова поднимая Ченлуана. Пэн уже удалялся выбрав южное направление, но цель для Лю Цингэ была идеальной. Он отправил меч в полет и Ченлуань пронзил могучую птицу насквозь. Пока они смотрели, как он бесшумно падает на землю, Лю Цингэ сказал: — Нам нужно найти труп. Му Цинфан хочет получить его части. Шэнь Цинцю схватил его за руку, чтобы остановить. — Нет, пока мы не обработаем твою рану. Лю Цингэ что-то проворчал себе под нос, но позволил Шэнь Цинцю отвести себя к краю плоской каменной площадки, где они сели. — Твоя одежда испорчена, я надеюсь, ты взял запасной комплект, — сказал Шэнь Цинцю. Поскольку их явно нельзя было надеть снова, он не почувствовал сожаление, когда разорвал одеяния, быстро обнажив бледную спину Лю Цингэ и глубокие следы когтей, которые пересекали ее. — На самом деле, тебе следует быть более осторожным, шиди. Что бы ты делал без шисюна, который был бы здесь, чтобы помочь тебе? Лю Цингэ ничего не сказал, и Шэнь Цинцю не мог видеть его лица, так что невозможно было сказать, что он чувствовал. Шэнь Цинцю больше заботился о заживлении ран на спине; он заставил Лю Цингэ наклониться вперед, затем вылил эликсир на его спину, в результате чего раны частично закрылись. Должно быть, это было больно, но Лю Цингэ не издал ни звука. После того, как он перевязал его бинтами, Шэнь Цинцю отстранился и полюбовался делом рук своих. — Теперь все выглядит намного лучше, шиди. Как насчет этих новых ханьфу…? Лю Цингэ только хмыкнул, затем оторвал оставшиеся полоски ткани, которые составляли верхнюю половину его одежды. — Вот так, все в порядке, — сказал он, испепеляя белую ткань небольшим всплеском духовной энергии. — Ты полуголый, — сказал Шэнь Цинцю. Он с удивлением обнаружил, что краснеет. Лю Цингэ пожал плечами, снова поворачиваясь к нему. — Там бинты. Бинты недостаточно прикрывают, шиди! Я все еще вижу твои шесть кубиков пресса! — Это неприлично, — сказал Шэнь Цинцю, — у меня есть в сумке… — Не нужно, — Лю Цингэ встал, подзывая Чэнлуань; очевидно, он хотел пойти найти труп Пэна и разделать его. — Шиди, подожди!.. Конечно, Шэнь Цинцю был вынужден гоняться за обнаженным Лю Цингэ по горам, тщетно пытаясь заставить его надеть больше одежды. Он согласился снова одеться должным образом только после того, как солнце начало садиться, и Шэнь Цинцю указал, что им нужно будет найти гостиницу на ночь. — И я не хочу, чтобы меня видели на публике с тобой в таком виде, — сказал Шэнь Цинцю, указывая на обнаженную грудь Лю Цингэ. Он обнаружил, что одновременно и хотел, и не хотел смотреть на него прямо сейчас; не хотел, потому что это было безнадежно неловко, и хотел, потому что, боги небесные, Лю Цингэ был прекрасен. Было почти завораживающе наблюдать, как перекатываются мышцы под этой бледной, идеальной кожей… — Шэнь Цинцю? — Хм-м? — Шэнь Цинцю поднял глаза и понял, что Лю Цингэ протягивает ему руку. — В чем дело, шиди? — Запасная одежда? — спросил Лю Цингэ, выглядя смущенным. Верно, он собирался отдать Лю Цингэ кое-что из своих запасных одежд. — Это мои, так что не порви их, — сказал он, передавая стопку белой и бирюзовой ткани. На секунду рука Лю Цингэ, казалось, заколебалась; затем он взял одежду, торжественно пообещав: — Не буду. — Хорошо. Я подожду, пока ты переоденешься. Им пришлось пролететь небольшое расстояние, чтобы найти подходящую гостиницу; к тому времени, когда они добрались до порога, уже совсем стемнело. Владелец посмотрел на вонючий, окровавленный мешок, который Лю Цингэ перекинул через плечо, но, похоже, в конце концов решил не задавать никаких вопросов; он провел их в прекрасные гостевые апартаменты и оставил там, заверив, что ужин скоро принесут. Когда Лю Цингэ бросил свой мешок на пол, Шэнь Цинцю с отвращением посмотрел на него. — Шиди, тебе обязательно держать это здесь? Лю Цингэ моргнул, глядя на него. — Кто-нибудь может украсть его. - Кому может понадобиться мешок с частями тела монстра? — Другим культиваторам. — Оно воняет, шиди. Лю Цингэ пожал плечами, затем подошел и сел на свою кровать. Шэнь Цинцю вздохнул и начал стаскивать сапоги. Ты действительно грубый, упрощенный человек, Лю-шиди! — Что у нас на ужин? — спросил Лю Цингэ, откладывая свои сапоги в сторону. — Откуда мне знать? — коротко сказал Шэнь Цинцю; он все еще был слегка раздражен всем этим спором о вонючем мешке с частями монстра. — Я похож на твою жену? Лю Цингэ поднял на него испуганный взгляд, а затем, к удивлению Шэнь Цинцю, на его щеках появился слабый румянец. Шэнь Цинцю не мог удержаться от смеха. — Шиди, я просто дразню тебя. — Я знаю! — горячо воскликнул Лю Цингэ. «Лю-шиди на удивление очень мил, когда краснеет и волнуется», — подумал про себя Шэнь Цинцю, пряча улыбку. — Ты когда-нибудь думал о том, какие качества ты хотел бы видеть в жене, шиди? — спросил он, чувствуя себя немного озорным. Румянец Лю Цингэ усилился. — Нет, — твердо сказал он. — Действительно? Ни разу? — Когда Лю Цингэ просто пристально посмотрел на него, он продолжил: — Ты хочешь красивую девушку? Или страстную? Может быть, скромную? — Затем Шэнь Цинцю пришла в голову мысль, и он сказал: — Или ты предпочел бы красивого, удалого молодого человека? При этих словах Лю Цингэ отвел взгляд, и Шэнь Цинцю показалось, что его щеки покраснели еще больше, чем раньше. Так вот чего ты хочешь, шиди! — Наш ужин здесь, — сказал Лю Цингэ. Он встал и открыл дверь еще до того, как молодой официант успел постучать. Шэнь Цинцю кивнул, но все еще был погружен в свои мысли. Почему-то мысль о Лю Цингэ с каким-то безымянным, безликим альфой… заставила его почувствовать странную грусть и почти злость. Это казалось неправильным по какой-то причине, которую он не мог точно назвать. Может быть, настанет день, когда кто-то другой отправится вместе с ним на эти миссии. Когда кто-то другой прикроет его спину. Шэнь Цинцю не мог сказать, что ему понравилась эта идея.

***

Эта ночь была самой красивой, которую пик Цинцзин видел за последнее время. Полная луна стояла высоко в темном небе над головой, заливая все мягким серебристым светом; ветерок мягко шелестел в бамбуковых лесах, как будто вся гора шептала сама с собой. Шэнь Цинцю сидел прямо перед бамбуковым домиком, наслаждаясь прохладным вечером и ветерком, дующим в лицо, который приносил с собой слабые звуки мелодии откуда-то с другой стороны горы — его ученики снова тренировались допоздна. Без сомнения, кто-то пожаловался бы, что он должен сказать им остановиться, но если они не ценят хорошую музыку, это их проблема. Удивительно, но эта мирная атмосфера не была полностью нарушена с прибытием Лю Цингэ. Шэнь Цинцю услышал позади себя легкие шаги, а затем характерный стук мешка, упавшего на землю. Он не мог не улыбнуться про себя. — Лю-шиди, только не говори мне, что ты привел еще одного монстра, чтобы я его съел. — На этот раз он живой. Шэнь Цинцю повернулся, чтобы посмотреть на него. Лю Цингэ был таким же хладнокровным и спокойным, как всегда, его белые одежды сияли в лунном свете, ни один волосок не выбивался из прически. Мешок у его ног даже не дернулся. — Ты уверен? — спросил Шэнь Цинцю. — Я только что поймал его. — Почему он жив? — Он хорош как домашнее животное. — Я понимаю. Что ж… Спасибо, я полагаю. — Монстр, несомненно, стал бы забавным развлечением для его учеников, по крайней мере. Шэнь Цинцю похлопал по земле рядом с собой. — Сядь и отдохни минутку, шиди. Лю Цингэ послушно подошел и сел на край бассейна рядом с ним, и наступила долгая минута молчания, пока они оба сидели, прислушиваясь к легкому ночному ветерку, не чувствуя необходимости нарушать это уютное молчание. — Тебя долго не было, — сказал Шэнь Цинцю. Он, конечно, имел в виду, что скучал по нему, но было трудно взять и сказать это так смело. Лю Цингэ просто кивнул. — Ты проводишь много времени в путешествиях, шиди. Это интересно? — Мне это нравится, — подтвердил Лю Цингэ. — Хм. Ну, твой шисюн подумывал о том, чтобы спуститься с горы и самому побродить вокруг. Может быть… — Ты мог бы пойти со мной, — сказал Лю Цингэ, заканчивая мысль Шэнь Цинцю, но как подтверждение, а не как вопрос. Шэнь Цинцю улыбнулся. — Это очень любезно с твоей стороны. Лю Цингэ открыл рот, затем сделал паузу, прежде чем отвернуться и посмотреть на гору. У Шэнь Цинцю возникло ощущение, что он хотел что-то сказать, но, возможно, не мог понять, как правильно произнести эти слова. — Это было бы интересно, — сказал он легко. — Мы вдвоем, вместе. Лю Цингэ энергично кивнул, но по-прежнему ничего не сказал. И снова они оба замолчали. — Шиди, — спросил Шэнь Цинцю через некоторое время, — ты когда-нибудь думал о том, чтобы остепениться? Я имею в виду — с кем-то, — уточнил он, когда Лю Цингэ непонимающе посмотрел на него. В последнее время эта тема занимала его мысли. Он нервничал из-за того, что произойдет, когда Ло Бинхэ наконец вернется из Бесконечной Бездны, и серьезно думал о том, как избежать ужасной участи Оригинала. Вырастить себе новое тело с помощью Ростка Росы Солнца и Луны было заманчивым планом, но что-то удерживало его каждый раз, когда он обдумывал это. Теперь он чувствовал, что, возможно, лучшим вариантом было бы исчезнуть в глуши, чтобы никто никогда больше о нем не слышал — но, конечно, это скорее ограничило бы его возможности встречаться. Прошло много времени, прежде чем Лю Цингэ сказал: — Иногда. Шэнь Цинцю ожидал грубого «нет», так что этот ответ был неожиданным. Когда он взглянул на него, Лю Цингэ уже смотрел на него в ответ, и выражение его лица было трудно прочесть. — Хм. Но не сейчас? — он спросил. Лю Цингэ мгновение колебался, прежде чем сказать: — Пока нет. Шэнь Цинцю улыбнулся. — Ах, шиди, тому, кто завоюет твое сердце, действительно повезет. И я буду ненавидеть их, совсем немного, за то, что они забрали тебя. — Ты так думаешь? — тихо спросил Лю Цингэ. — Конечно! Как это может быть не так? Лю Цингэ какое-то время просто молча смотрел на него. Когда он посмотрел ему в глаза, Шэнь Цинцю показалось, что он уловил намек на тоску в этом взгляде, и он прищурился. — Или ты уже нашел кого-то? — он спросил. Он понятия не имел почему, но эта мысль заставила его сердце дрогнуть. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Лю Цингэ наконец кивнул головой. Тошнотворное чувство в животе Шэнь Цинцю усилилось — что было странно и неестественно, теперь, когда он подумал об этом. Если Лю Цингэ нашел кого-то, кого любил, почему Шэнь Цинцю не был рад за него? Тем не менее ему удалось сохранить улыбку на лице. — Оу? Могу ли я узнать, кто это? — Ты знаешь, кто это, — сказал Лю Цингэ. Шэнь Цинцю склонил голову набок. — Ты имеешь в виду, что я его знаю? — Ты… я… — Лю Цингэ остановился и отвел взгляд, этот очаровательный румянец снова разлился по его щекам. Шэнь Цинцю нахмурился, глядя на него, пытаясь понять, о чем идет речь. Обычно Лю Цингэ никогда не был таким загадочным. — Как ты думаешь, ты ему нравишься в ответ? — Я не знаю, — тихо сказал Лю Цингэ. — У тебя есть какие-то основания полагать, что ты ему не нравишься? — спросил Шэнь Цинцю. Он обнаружил, что чувствует себя странно ущемленным от самой мысли; как кто-то мог отвергнуть его? — Мы одного пола, — сказал Лю Цингэ. — О. Шэнь Цинцю на мгновение задумался, но даже с его обширной историей чтения дерьмовых веб-романов, встречи омег с другими омегами или альфы с альфами, как правило, случались так редко, что он даже не мог привести пример. В упрощенном мире Пути Гордого Бессмертного Демона он не был уверен, что когда-либо слышал, чтобы такое происходило. — Это… — Он на мгновение заколебался, прежде чем сказать. — Ты все еще мог бы посмотреть, захочет ли он попробовать? Даже когда он это сказал, это болезненное, кислое чувство усилилось в его груди. Глупо, глупо — это было почти так, как будто он ревновал. Мысли Шэнь Цинцю прервались. Стоп. Он ревновал? И если да… то что? Брови Лю Цингэ сошлись вместе; он выглядел так, как будто серьезно обдумывал предложение Шэнь Цинцю. — Но… Я никогда не слышал, чтобы омега был с другим омегой, — тихо сказал он. — Разве это имеет значение, если вы любите друг друга? — Почему ему было больно говорить это? Он не мог так ревновать Лю Цингэ только потому, что тот нашел кого-то, а Шэнь Цинцю все еще хандрил из-за того, что никогда не сможет завести девушку. Лю Цингэ медленно покачал головой. — Вот видишь, — сказал Шэнь Цинцю, его ободряющий настрой все еще оставался неизменным, несмотря на смятение в его сердце, — Ты можешь это сделать, Лю-шиди. Когда Лю Цингэ снова посмотрел на него, в его глазах была смесь решимости, надежды и страха. — Шисюн… если ты не хочешь, пожалуйста, прости меня. У Шэнь Цинцю было всего мгновение, чтобы возмутиться тем, что Лю Цингэ неожиданно назвал его «Шисюн», когда он сделал кое-что еще, что заставило мир Шэнь Цинцю закружиться. Его движения были быстрыми и решительными, Лю Цингэ наклонился, сокращая расстояние между ними, и запечатлел поцелуй на его губах. Шэнь Цинцю замер; он даже не закрыл глаза, вместо этого просто смотрел на лицо Лю Цингэ очень близко к его лицу. Глаза Лю Цингэ были плотно зажмурены, что свидетельствовало о нервозности, которую Шэнь Цинцю никогда раньше у него не видел. Он также, казалось, на самом деле не понимал, что делает; он прижался губами к губам Шэнь Цинцю, а затем остановился, просто держа их там, как будто он понятия не имел, что делать дальше. Примерно через пятнадцать секунд Шэнь Цинцю протянул руку и положил ее на щеку Лю Цингэ, прежде чем мягко отстранился от него. Он никогда раньше не прикасался к лицу Лю Цингэ; его кожа была теплой и удивительно гладкой под его рукой. — Лю-шиди, — тихо сказал он, — ты говорил обо мне? Этот прекрасный румянец разлился по щекам Лю Цингэ, и он кивнул, его глаза смотрели куда угодно, только не на Шэнь Цинцю. — Я… я просто… — начал он, затем сделал вид, что собирается встать и уйти. Шэнь Цинцю схватил его за руку. — Не уходи пока, — тихо сказал он. Лю Цингэ снова сел и неуверенно поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с Шэнь Цинцю. Это был первый раз, когда Шэнь Цинцю подумал, что к Лю Цингэ можно применить такие слова, как «нерешительный» и «робкий»; на этот раз он выглядел уязвимым, неуверенным, и это заставило что-то заныть глубоко в груди Шэнь Цинцю. Они стояли там, уставившись друг на друга, и Шэнь Цинцю понятия не имел, что сказать. Его рука все еще лежала на лице Лю Цингэ, и он держал ее там, чувствуя, что это единственное, что удерживает Лорда Пика Байчжань от того, чтобы броситься бежать, как испуганная лошадь. Как они дошли до этого? Шэнь Цинцю никогда по-настоящему не думал о Лю Цингэ как о возможной кандидатуре в романтические партнеры. С другой стороны, мысль о нем с кем-то другим была горькой и неприятной. Он вспомнил то кислое, щемящее чувство, которое поднялось в его груди, когда он подумал, что Лю Цингэ говорит о любви к кому-то другому. Теперь было ослепительно очевидно, что то, что он чувствовал, было ревностью; не к Лю Цингэ, а к тому воображаемому, безымянному человеку, который украл его сердце. Чувствуя себя так, словно он добровольно бросился со склона горы, Шэнь Цинцю тихо сказал: — Шиди… тебе нужно немного попрактиковаться, когда дело доходит до поцелуев. Позволь шисюну показать тебе. Ему потребовалась секунда, чтобы насладиться ошеломленным выражением лица Лю Цингэ, прежде чем снова притянуть его к себе. Шэнь Цинцю не считал себя экспертом по поцелуям, но в своей прошлой жизни он, по крайней мере, убедил одного или двух человек показать ему, что надо делать. Однако это никогда не казалось таким важным, как сейчас; с ними он не чувствовал этого нервного волнения в животе, не чувствовал, что держит хрупкую бабочку в своей ладони, желая, чтобы она не была раздавлена. Он двигался медленно, снова прижимаясь губами к губам Лю Цингэ, обхватив одной рукой лицо. Лю Цингэ, возможно, никогда раньше никого не целовал, но он быстро учился. После нескольких поцелуев (с твоими губами, шиди, а не с твоими зубами!) он, казалось, освоился. Теперь он обнимал Шэнь Цинцю за плечи, крепко прижимаясь к нему. Шэнь Цинцю как раз думал о том, готовы ли они рискнуть перейти на языки — даже от этой мысли его обдало жаром, который он расценил как решительное «да», — когда он услышал тихое ворчание и сопение. Что-то пушистое коснулось его руки. Он рывком отстранился, оглядываясь по сторонам. — Это что было? — Хм? — Когда он снова посмотрел на Лю Цингэ, Шэнь Цинцю пришлось на мгновение остановиться, чтобы полностью оценить его, великолепно взъерошенного и взволнованного, с розовыми щеками и покрасневшими от поцелуев губами. Шэнь Цинцю только что решил забыть о том, что его беспокоило, и вернуться к явно очень важной задаче — поцеловать Лю Цингэ, — когда он увидел маленькое пушистое существо прямо около них. Маленькое короткошерстное чудовище, которое должно было быть в безопасности в бессознательном состоянии в мешке Лю Цингэ — и что более важно… — Шиди, это маленькое чудовище ест мой бамбук!

***

Честно говоря, «сеанс поцелуев, прерванный сумасшедшим демоном, питающимся бамбуком» был не самым постыдным событием, которое произошло в личной жизни Шэнь Цинцю. Теперь, когда маленькое чудовище было надежно заперто в дровяном сарае (оно жалобно выло, но это была проблема его учеников), он отступил в бамбуковый дом, таща за собой Лю Цингэ. Когда Шэнь Цинцю вернулся с чаем, он заметил, что Лю Цингэ нервно поглядывает на кровать. — Сегодня вечером нам больше ничего не нужно делать, — сказал Шэнь Цинцю, садясь напротив него. — Шисюн ничего от тебя не потребует, шиди. Лю Цингэ кивнул, но его глаза все еще продолжали поглядывать на кровать. Шэнь Цинцю сделал большой глоток чая, наблюдая за ним, а затем сказал: — Если ты, конечно, не захочешь. Лю Цингэ поперхнулся чаем, и Шэнь Цинцю пришлось подавить улыбку. Он понятия не имел, что хотел, чтобы Лю Цингэ сказал в ответ; часть его хотела отшутиться и отправить Лю Цингэ домой, в то время как столь же большая часть его просто хотела… большего. Эта часть была на переднем плане его сознания, когда он наблюдал, как колеблется Лю Цингэ, его взгляд перескакивал с кровати на собственные руки, обхватившие чашку с чаем. Интересно, этот румянец распространился далеко вниз? Лю-шиди такой бледный, так что это может быть… — Лю-шиди когда-нибудь был с кем-нибудь еще? — спросил Шэнь Цинцю, чтобы нарушить растущее неловкое молчание. Лю Цингэ покачал головой. — Я никогда не хотел… Шэнь Цинцю кивнул. — Шисюн понимает. — Я не знаю… — Лю Цингэ снова неловко остановился, а затем просто махнул рукой в сторону кровати. Что, шиди? Ты не знаешь, чего хочешь, или ты даже не знаешь, что делают двое мужчин в постели? Шэнь Цинцю, по крайней мере, знал, какие части куда пихают. — Может быть, было бы лучше, если бы шисюн сначала провел кое-какие исследования, — сказал Шэнь Цинцю. Лю Цингэ кивнул. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — тихо спросил он. — Нет, — быстро сказал Шэнь Цинцю. Ему даже не нужно было тратить время на размышления об этом; он не только искренне хотел бы составить компанию Лю Цингэ, но и то, как печально тот задал этот вопрос, заставило сердце Шэнь Цинцю заныть. Ему была невыносима мысль о том, что он вернется на пик Байчжань один. — Останься здесь, со мной. Лю Цингэ моргнул, глядя на него. — Где я буду спать? — Очевидно, в моей постели. — Лю Цингэ выглядел немного испуганным, поэтому Шэнь Цинцю добавил: — Если ты не хочешь… Я могу найти тебе что-нибудь еще… Лю Цингэ поспешно покачал головой. Они вдвоем посидели еще немного. Хотя они уже все для себя решили, ни один из них, казалось, не хотел делать первый шаг. Шэнь Цинцю возился с чайными чашками, раздумывая, не пойти ли за другим чайником, когда Лю Цингэ наконец встал. Со свойственной ему решительностью он быстро разделся до нижнего белья и лег на кровать Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю моргнул, на мгновение ошеломленный этим внезапным действием. — Ах… Шисюн присоединится к тебе через минуту, — сказал он, прежде чем выйти на улицу, чтобы найти таз с холодной водой. Честно говоря, шиди, разве тебе не нужно немного ополоснуться перед сном? Глаза Лю Цингэ были закрыты к тому времени, когда Шэнь Цинцю вернулся в комнату. Он тихо разделся, затем скользнул в кровать рядом, заняв другую сторону просторного матраса. Когда Шэнь Цинцю лег рядом с ним, глаза Лю Цингэ снова медленно открылись, отражая лунный свет, проникающий через закрытые ставнями окна, когда он уставился на Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю неуверенно обнял его и сказал: — Давай спать, шиди. Мы все решим утром. Лю Цингэ кивнул и положил голову на его плечо.

***

Несмотря на обещание Шэнь Цинцю, все, что они на самом деле сделали утром, это выпили еще чаю и немного позавтракали, прежде чем оба поняли, что опаздывают на собрание Пиковых лордов. Затем он увлекся разговором с Юэ Цинъюанем и, обернувшись, обнаружил, что Лю Цингэ исчез. — Куда делся Лю-шиди? — поинтересовался он. — Вероятно, вернулся к своему пику, — сказал Юэ Цинъюань. — Шиди, насчет того свитка, о котором мы говорили на прошлой неделе… — Он все еще у меня, — сказал Шэнь Цинцю. Его мысли были отвлечены внезапным исчезновением Лю Цингэ, и он вспомнил свои слова, сказанные накануне вечером. — Чжанмэнь-шисюн, этот шиди хочет кое о чем спросить. Не будете ли вы так любезны позволить мне воспользоваться вашей библиотекой? Юэ Цинъюань выглядел удивленным. — Есть ли что-то, чего вы не можете найти на пике Цинцзин? У Шэнь Цинцю были некоторые воспоминания Оригинала, а тот прочитал каждую книгу и свиток на Пике Цинцзин, готовясь стать Пиковым Лордом. Он мог бы честно сказать, что там не было ничего, что дало бы нужную информацию. Шэнь Цинцю кивнул, и Юэ Цинъюань сказал: — Конечно. Будьте моим гостем. Возможно, ему следовало ожидать этого, но в библиотеке на пике Цюндин тоже не было того, что он искал. Шэнь Цинцю вернулся на пик Цинцзин в сумерках, мрачно приветствуя своих учеников по пути, внутренне борясь с проблемой. Как он скучал по возможности ввести любой поисковый запрос в Baidu и мгновенно получить ответ! Конечно, не было никого, кого он мог бы открыто спросить об этом; смущение убило бы его. Итак, на следующий день Шэнь Цинцю спустился с горы с мыслью, что у обычных, менее аскетичных, простых людей может где-то быть том, содержащий необходимую ему информацию. Он остановился в городе, который был широко известен качеством своих книжных магазинов, и просмотрел подборку. Владельцы магазинов, видя отчужденного и впечатляющего бессмертного мастера, не осмеливались давить на него или предлагать помочь ему выбрать то, что он искал, поэтому у него было столь необходимое уединение, когда он просматривал более сомнительные полки в поисках ответа. В борьбе между книжным магазином и Бессмертным Мастером Шэнем в конце концов последний одержал победу! Шэнь Цинцю пролистал страницы своей драгоценной находки, слегка покраснев от содержания. Шисюн не разочарует тебя, шиди! Теперь ему просто нужно было набраться смелости, чтобы купить это.

***

Он вернулся на Цанцюн и обнаружил, что Лю Цингэ, как и следовало ожидать, снова отправился на охоту за монстрами. Но это было прекрасно; это давало Шэнь Цинцю время для исследования. Прошло несколько дней, прежде чем дверь бамбукового домика наконец распахнулась со знакомым грохотом. Шэнь Цинцю поднял глаза с улыбкой, готовый радостно поприветствовать, пока не заметил мешок, перекинутый через плечо Лю Цингэ. — Лучше бы этому быть мертвым, — сказал он, указывая на мешок. Лю Цингэ моргнул, глядя на него. — Так и есть. — Хорошо. Я хочу, чтобы ты забрал того монстра обратно, шиди. Он доставляет мне бесконечные неприятности. Лю Цингэ поставил свой мешок на землю, выглядя смущенным. — Это домашнее животное. — Он покушается на весь бамбук, который есть на пике Цинцзин. — О, — Лю Цингэ на мгновение задумался, а затем сказал. — Если тебе это не нравится, тогда я заберу его обратно. — Хорошо. Спасибо, — Шэнь Цинцю встал и подошел к нему, наконец-то улыбнувшись. — Я думаю, что на пике Байчжань он будет намного счастливее. Это соответствует темпераменту ваших учеников. Затем, прежде чем успел задуматься об этом, он наклонился и поцеловал Лю Цингэ в губы. Какое-то мгновение Лю Цингэ не отвечал, и Шэнь Цинцю подумал, что он совершенно неправильно оценил ситуацию. Он уже собирался отстраниться, когда Лю Цингэ внезапно пошевелился и с энтузиазмом поцеловал его в ответ. Прошло некоторое время, прежде чем Шэнь Цинцю отстранился и, задыхаясь, сказал: — В прошлый раз шиди убежал так быстро, что шисюн подумал, что тот злится на него. Лю Цингэ покачал головой. — Я не злюсь. — Хорошо. Это хорошо, — Шэнь Цинцю оглядел Лю Цингэ и сказал. — Ты должен ополоснуться и позволить моим ученикам почистить эти одежды. Лю Цингэ покраснел, но протестовать не стал. Когда они вместе погрузились в горячую воду, Шэнь Цинцю сел на выступ под водой и заставил Лю Цингэ сесть рядом. — Тебе следует лучше заботиться о своих волосах, шиди, — предостерег он, распутывая конский хвост Лю Цингэ и расчесывая маленькие косички. Затем он заставил Лю Цингэ лечь на спину, пока все его волосы полностью не оказались под водой. Это было одновременно и снисходительно, и интимно — вот так запускать пальцы в волосы Лю Цингэ, нежно массировать кожу его головы. Теперь, положив голову на колени, Шэнь Цинцю мог наблюдать за лицом Лю Цингэ; его глаза были полуприкрыты, как будто он собирался задремать, напоминая Шэнь Цинцю сонного, довольного кота. — Как прошло твое путешествие? — спросил Шэнь Цинцю, медленно проводя пальцами по длинным, ниспадающим завиткам чернильно-черных волос. — Хорошо, — пробормотал Лю Цингэ. — Ты так красноречив, шиди, — поддразнил Шэнь Цинцю. — Хм. — А теперь подними голову, мне нужно вымыть тебе волосы. Лю Цингэ неохотно сел и позволил ему нанести на волосы белую вязкую жидкость. Это была специальная смесь, приготовленная для учениц пика Сяньшу, немного похожая на шампунь и кондиционер, к которым Шэнь Цинцю привык дома, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить Ци Цинци дать ему несколько бутылочек. Он немного подержал смесь на волосах, затем снова столкнул Лю Цингэ обратно в воду, чтобы смыть ее. Было приятно, подумал Шэнь Цинцю, видеть это лицо таким искренне расслабленным, таким совершенно незащищенным. У него, конечно, не было никого, кто сделал бы это за него там, на пике Байчжань; вероятно, он даже не подумал бы об этом, если бы был один. Мысль о том, что он присматривает за ним, вызвала теплое, приятное чувство в груди Шэнь Цинцю. К тому времени, когда он наконец вытащил Лю Цингэ из ванны, уже стемнело. — Ты должен поесть, а потом отдохнуть, — сказал Шэнь Цинцю. Лю Цингэ согласился, и они вдвоем разделили простую, теплую еду, прежде чем забраться в постель. Это было странно, думал Шэнь Цинцю, лежа в темноте, уже быть таким домашним, когда они не сделали ничего, кроме поцелуя. Он посмотрел вниз на Лю Цингэ, когда тот что-то пробормотал во сне, его руки немного сжались вокруг тела Шэнь Цинцю. Что ж, это было прекрасно. В конце концов, они не были обязаны двигаться слишком быстро.

***

Однако, как оказалось, Шэнь Цинцю не пришлось долго ждать. Однажды вечером он вернулся в бамбуковый дом и обнаружил, что Лю Цингэ уже там, ждет его за низким столиком. В этом не было ничего странного; Лю Цингэ привык приходить и уходить из бамбукового дома, когда ему заблагорассудится. Что было странным, так это его озадаченное, почти нервное выражение лица и тот факт, что он читал книгу. Когда Шэнь Цинцю взглянул, что это за книга, все стало ясно. — Ах, шиди, такого рода книги… — Твое исследование, — сказал Лю Цингэ. Кончики его ушей уже покраснели. — Да, это так. — Не в силах сдержаться, Шэнь Цинцю добавил: — Тебе интересно? — Я…! — Лю Цингэ вспыхнул, а затем остановился. Он отвел взгляд и пробормотал: — Да. — Хорошо, — Шэнь Цинцю подошел и сел рядом с ним, ближе, чем это было необходимо. — Ты хочешь попробовать это? Он попытался заставить слова звучать заманчиво, приглашающе, но не был уверен, что ему это удалось. Лю Цингэ просто кивнул, сжимая книгу так сильно, что Шэнь Цинцю испугался, что страницы порвутся. Нервный трепет пробежал по телу Шэнь Цинцю, но он умело сохранял бесстрастное выражение лица. — Ну, уже поздно, и все ученики легли спать… Лю Цингэ кивнул, но когда Шэнь Цинцю попытался встать, его рука метнулась вперед и схватила его за запястье. На вопросительный взгляд Шэнь Цинцю он пробормотал: — Это будет проблемой? Две омеги… Шэнь Цинцю изобразил ободряющую улыбку. Честно говоря, он ничего не нашел в книге о том, что два омеги были вместе; там говорилось исключительно об альфах с омегами. Он не мог сказать, было ли это оплошностью со стороны этого конкретного автора, или мир Самолета был настолько неоригинальным, что вряд ли кто-нибудь в нем когда-либо думал о людях одного пола, занимающихся сексом друг с другом. — Это не должно быть проблемой, — спокойно сказал он и мысленно скрестил пальцы. В конце концов, независимо от их пола, у них обоих было все необходимое, не так ли? Это было бы прекрасно. Шэнь Цинцю пришла в голову идея, что они должны были начать целоваться, а затем медленно снимать друг с друга одежду, каждая деталь соскальзывала бы на пол, и их поцелуй становился все глубже, когда они пробирались к кровати, наконец, падая и запутываясь в простынях, когда оба были полностью обнажены. На практике одежда Лю Цингэ была слишком сложной, чтобы он мог снять ее вслепую. Ему пришлось оторваться от их поцелуя, чтобы действительно взглянуть на то, что он делал, — и почему пояс было так глупо трудно развязывать… — Позволь мне сделать это, — сказал Лю Цингэ, отталкивая его руки. Поскольку этот вариант провалился, Шэнь Цинцю подумал, что вместо этого ему следует медленно, сексуально раздеться, как в частном стриптизе или что-то в этом роде. Однако снова он потерпел неудачу, на этот раз из-за собственных нервов. Когда Лю Цингэ, наконец, оказался почти голым, стоя там без рубашки и теребя завязки на брюках, Шэнь Цинцю все еще не пошевелился, чтобы снять ни единого предмета одежды. Лю Цингэ поднял бровь, глядя на него, и в момент паники Шэнь Цинцю взмахнул рукой, погасив все свечи. — Мы собираемся сделать это в темноте? — спросил Лю Цингэ. — Так проще, — сказал Шэнь Цинцю и, наконец, сумел заставить себя снять верхнюю одежду. В конце концов, они сделали это; оба обнаженные, оба на кровати, их тела были прижаты друг к другу, пока они целовались. Было приятно лежать сверху на Лю Цингэ и чувствовать всю эту гладкую кожу и твердые мышцы под собой. Шэнь Цинцю медленно провел руками по телу Лю Цингэ, становясь смелее с каждым тихим вздохом, который Лю Цингэ издавал у его губ. Он чувствовал, что все это движется в правильном направлении; он даже чувствовал, как возбуждение Лю Цингэ, прижимается к его бедру. Это внезапно заставило его осознать кое-что, что поставило его в тупик. — Лю-шиди, — сказал он, отрываясь от их поцелуя. — Ты хочешь, эм… отдавать или получать? Даже в полутьме Шэнь Цинцю мог сказать, что Лю Цингэ непонимающе уставился на него. — Что? Ты хочешь быть сверху или снизу, Лю-шишу? Семе или уке, гонг или шоу?! Честно говоря, идея и того, и другого заставляла Шэнь Цинцю немного нервничать, поэтому он предпочел бы, чтобы решение принимал Лю Цингэ. — Ты хочешь, чтобы я… Я имею в виду, для моего, чтобы пойти твоим… или другим путем… — Шэнь Цинцю ощутил, что яростно краснеет, и почувствовал себя неуклюжим подростком. Этому не способствовало и то, как Лю Цингэ смотрел на него. — Разве ты не знаешь, как это работает? — спросил он немного раздраженно. Невероятно, но Лю Цингэ покачал головой. Ах, верно. Конечно, Лю-шиди полагался на своего шисюна, чтобы получить ответы на все вопросы! Серьезно, насколько плохим был секс в школе Цанцюн?! Шэнь Цинцю сделал мысленную пометку обсудить это с Юэ Цинъюанем в ближайшие несколько дней. Чувствуя, что ему хочется умереть, Шэнь Цинцю прямо сказал, указывая на правильные места: — Шиди, это пойдет сюда, или наоборот. Глаза Лю Цингэ немного расширились. — О, — через секунду он добавил. — …почему? — Потому что это приятно, — Шэнь Цинцю отстранился. — Итак… у тебя есть предпочтения? Лю Цингэ отвел взгляд, нервно проведя рукой по волосам. Молчание затянулось; Шэнь Цинцю уже собирался предложить себя на роль нижнего, когда Лю Цингэ неожиданно сказал: — Не мог бы ты… Шисюн, ты сделаешь это со мной? Шэнь Цинцю моргнул. И снова опора на тропы, казалось, направила его в неверном направлении. Кто знал, что славный Бог Войны Пика Байчжань был не только омегой, но и хотел быть уке? Лю Цингэ выглядел таким нервным, что Шэнь Цинцю не удержался, наклонился и поцеловал его. — Да, — прошептал он в губы Лю Цингэ. — Не волнуйся, шисюн позаботится о тебе. Он снова лег поверх тела Лю Цингэ, и некоторое время они больше ничего не делали, кроме поцелуев, становившихся все более влажными, горячими и отчаянными по мере того, как они двигались. «Мы, — подумал Шэнь Цинцю, — по крайней мере, преуспеваем в этом». В книге говорилось, что омега становится мокрой и скользкой, когда возбуждается альфой, независимо от того, была у нее течка или нет. Поскольку они оба были омегами, Шэнь Цинцю принял некоторые меры предосторожности, разыскивая что-то, что, по его мнению, с его ограниченным опытом, вероятно, было похоже на смазку, которая была у них в его старом мире. Как оказалось, ему не нужно было беспокоиться; когда он, наконец, набрался смелости, чтобы сунуть туда руку и пошарить вокруг, его пальцы встретились с горячей, липкой жидкостью, покрывающей кожу Лю Цингэ. У него было мгновение, чтобы подумать, что это испортит простыни, прежде чем он экспериментально засунул палец в дырочку Лю Цингэ. Дрожь пробежала по всему телу Лю Цингэ, и он издал тихий-тихий стон. Шэнь Цинцю оттянул палец назад и снова засунул его внутрь, наблюдая за лицом Лю Цингэ, когда он ахнул. — Тебе это нравится, шиди? — тихо спросил он, и Лю Цингэ кивнул. Было легко просто просунуть весь свой палец внутрь тела Лю Цингэ; на самом деле, казалось, что одного пальца было недостаточно. Лю Цингэ снова застонал, когда Шэнь Цинцю добавил еще один, и он почувствовал, как на его руку потекла теплая жидкость. Он прижался лбом к Лю Цингэ, наслаждаясь тихими вздохами, которые тот издавал, когда Шэнь Цинцю задал ритм, чувствуя, как Лю Цингэ расслабляется вокруг него, когда его пальцы двигаются внутри. Так, размышлял он, намного проще, чем использовать смазку; это было единственное, что, по его мнению, работало лучше в этой вселенной омегаверса. Он снова поцеловал Лю Цингэ и продолжил растягивать его пальцами, чувствуя, как ногти Лю Цингэ впиваются ему в спину. Теперь он был твердым, отвлекающим, и чем более влажной и горячей становилась дырочка Лю Цингэ, тем больше Шэнь Цинцю думал о том, как хорошо было бы заменить пальцы своим членом, как чертовски хорошо Лю Цингэ будет чувствовать себя под ним. — Ты готов? — спросил он, затаив дыхание. Быстрый, уязвимый взгляд промелькнул на лице Лю Цингэ, но он кивнул. Шэнь Цинцю поцеловал его, думая, что это было бы очень гладко и романтично, если бы ему удалось продолжать целовать Лю Цингэ, пока он скользил внутри него. Он, конечно, должен был извлечь уроки из своего предыдущего опыта с их одеждой. Было невозможно правильно выровнять свой член с дырочкой Лю Цингэ, не видя, что там происходит; после нескольких неудачных попыток, которые заставили его почувствовать себя неумелой собакой, бьющейся о диван, Шэнь Цинцю пришлось признать поражение и отступить, чтобы посмотреть, что, черт возьми, он такое на самом деле делает. Чувство, когда он, наконец, вошел в Лю Цингэ, стоило всего этого смущения. Лю Цингэ издал громкий, отчаянный звук, который поразил Шэнь Цинцю, как удар молнии. Секунду Шэнь Цинцю не мог даже пошевелиться, полностью захваченный тем, насколько горячим и тесным был Лю Цингэ вокруг него. Лю Цингэ снова застонал, когда он, наконец, начал толкаться, его бедра приподнялись навстречу Шэнь Цинцю. — Это хорошо, шиди? — Шэнь Цинцю прошептал ему на ухо, прежде чем поцеловать его. — Тебе нравится? Лю Цингэ отчаянно кивнул и протянул руку, чтобы схватить Шэнь Цинцю за бедра и притянуть его обратно к себе. Шэнь Цинцю чуть отстранился, чтобы иметь возможность наблюдать за его лицом, когда он делал толчки, отступал и снова толкался, очарованный идеальным розовым румянцем на его скулах и отчаянным, почти агонизирующим выражением его лица. Его глаза были зажмурены, а рот слегка приоткрыт, и Шэнь Цинцю не смог удержаться, чтобы не запечатлеть еще один глубокий, долгий поцелуй. Лю Цингэ снова застонал, и Шэнь Цинцю трахал его сильнее, быстрее, постанывая ему в рот. Он был так обнажен, на стольких разных уровнях. Во-первых, он собирался признать, даже если только в уединении своей собственной головы, что эта штука с сексом в омегаверсе на самом деле была чертовски горячей. Во-вторых, он понимал, наблюдая за раскрасневшимся красивым лицом Лю Цингэ, слушая его всхлипы каждый раз, когда толкался глубоко внутрь… что его чувства, возможно, уже немного глубже, чем просто влюбленность. — Ты так хорош, шиди, — прошептал он Лю Цингэ, покрывая его щеку нежными маленькими поцелуями. — Ты такой чувствительный… Лю Цингэ снова застонал, и Шэнь Цинцю спустился к его шее, осыпая поцелуями и нежными маленькими покусываниями бледную, идеальную кожу. Лю Цингэ склонил голову набок, предлагая себя, — и в этот момент Шэнь Цинцю вспомнил еще один важный момент в биологии омеги, о котором он до сих пор забывал. Альфы оставляли следы укусов на своих омегах, чтобы пометить свою территорию, — обычные засосы, если это не были серьезные отношения, вплоть до глубоких укусов, оставляющих настоящие шрамы, если все было более серьезно. Очевидно, у Самолета была какая-то склонность к укусам, потому что Шэнь Цинцю вспомнил несколько сцен, достойных объяснений о том, как именно работали эти укусы, требующие утверждения, и кто кому мог их дать. Конечно, любая девушка, присоединившаяся к гарему Бинхэ в оригинальном романе, получала метку, независимо от того, была она омегой или нет, но все работало немного по-другому, когда ты не Главный герой. У основания шеи, где она переходила в плечо, было место, которое у омег невероятно чувствительно. Именно туда альфы кусали их, чтобы пометить свою территорию; там же Шэнь Цинцю сейчас прижался нежным, почти робким поцелуем. Это заставило дрожь пробежать по всему телу Лю Цингэ, и он издал хриплый, задыхающийся стон. Шэнь Цинцю поцеловал его снова, на этот раз сильнее, наслаждаясь тем, как это заставило Лю Цингэ сжаться вокруг него. Когда он добавил немного зубов, Лю Цингэ издал отчаянный, сдавленный звук, его бедра затряслись. — Ты хочешь, чтобы я укусил тебя, шиди? — прошептал Шэнь Цинцю, сам удивляясь тому, каким хриплым вдруг стал его голос. — Ты хочешь, чтобы я укусил тебя там? — Он снова поцеловал его в это конкретное место и сказал. — Ты хочешь, чтобы я сделал тебя своим? — Да, да, — выдохнул Лю Цингэ, покачивая бедрами. — Пожалуйста, я… пожалуйста… Шэнь Цинцю подался бедрами вперед и впился зубами в шею Лю Цингэ сбоку — недостаточно сильно, чтобы разорвать кожу, но достаточно, чтобы оставить след. В ответ Лю Цингэ запрокинул голову и застонал, издавая рваный, прерывистый звук, который Шэнь Цинцю никак не ожидал услышать из его горла. Секунду спустя он кончил, заливая горячим и влажным семенем свой собственный живот и живот Шэнь Цинцю, снова застонав, когда Шэнь Цинцю прижался успокаивающим поцелуем к отметине от укуса на его шее. Сделав всего несколько толчков, Шэнь Цинцю тоже кончил, прижимаясь лицом к изгибу шеи Лю Цингэ, когда слепое удовольствие охватило его тело. Секунду спустя он рухнул на Лю Цингэ. Прошло много времени, прежде чем кто-либо из них пошевелился. Они оба лежали там, тяжело дыша, прижимаясь друг к другу, вокруг них была тихая и спокойная ночь. Шэнь Цинцю первым пошевелился, осторожно выскальзывая из тела Лю Цингэ и морщась от семени на его животе. — Я думаю, нам нужно принять ванну, — сказал он, улыбаясь Лю Цингэ сверху вниз. Секунду Лю Цингэ просто смотрел на него, его глаза были полны сонной вялости, как будто он не понял ни единого слова. Затем он медленно кивнул. Шэнь Цинцю не мог удержаться, чтобы не прижаться к нему, когда они вместе мылись в ванне, собственнически потирая большим пальцем отметину от укуса на шее Лю Цингэ. Она уже становилась фиолетовой. — Тебе понравилось, Лю-шиди? — он спросил. Лю Цингэ кивнул, и Шэнь Цинцю увидел, как покраснели его уши. — Ты хочешь сделать это снова? — Да, — пробормотал Лю Цингэ. Шэнь Цинцю рассмеялся и поцеловал его.

***

Лю Цингэ мог скрыть отметину от укуса с помощью высокого воротника своего ханьфу, но они не могли вечно держать свои отношения в секрете. Ци Цинци была первой, кто прокомментировал это. Она села напротив него за стол на собрании Пиковых Лордов и прямо сказала: — Итак, я слышала, что вы с Лю-шиди были очень близки в последнее время. Шэнь Цинцю претенциозно помахал веером у себя перед носом. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, шимэй. — Я имею в виду, что Минъянь увидела отметину от укуса у него на шее, и, когда она спросила его об этом, он сказал, что это от тебя. Шэнь Цинцю, как всегда, сохранял невозмутимый вид, но внутри он ругался. Храни секреты своего брата получше, Лю Минъянь! — А тебе-то какое дело? — он спросил. Ци Цинци склонила голову набок. — Это просто… Разве вы оба не омеги? — И что? Казалось, она на мгновение задумалась над этим. — И… Я никогда об этом не слышала, — она пожала плечами. — Тем не менее, я полагаю, что до тех пор, пока ты не создаешь проблем никому другому, это не мое дело. — Она погрозила ему пальцем. — Просто не разбивай ему сердце. — Или ты убьешь меня? — Забудь обо мне; тебе придется беспокоиться о Минъянь. Ци Цинци была не единственной, кто слышал о них. В конце встречи Юэ Цинъюань остановил его, когда все остальные Пиковые Лорды выходили из зала собраний. — Шиди, подожди минутку. Шэнь Цинцю повернулся к нему и сказал: — Что-то не так, шисюн? — Не ошибаюсь, точно… — Юэ Цинъюань остановился, выражение его лица было чем-то средним между беспокойством и интересом. — Я знаю, что спрашивать немного невежливо, но… это правда, что вы с Лю-шиди сейчас состоите в отношениях? Не было особого смысла лгать ему, поэтому Шэнь Цинцю подтвердил это. Запоздало он начал задаваться вопросом, был ли какой-то запрет, который он пропустил в правилах Цанцюн, запрещающий двум Лордам быть вместе. На лице Юэ Цинъюаня появилось легкое замешательство. — Но, учитывая, что вы оба омеги… — Для нас это не имеет значения, — сказал Шэнь Цинцю, его голос прозвучал неожиданно резко. На самом деле, почему все в этом мире были уверены, что две омеги не могут быть вместе? Он не был настоящим экспертом в сексе, но не думал, что им с Лю Цингэ чего-то не хватает только потому, что у одного из них нет члена альфы. Юэ Цинъюань медленно кивнул. Шэнь Цинцю показалось, что он почти… заинтересовался этой идеей. — Омеги, как правило, на самом деле не становятся спутниками жизни, так что ты открываешь новые горизонты, — сказал он. — Я имею в виду только одно: если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы, ты можешь положиться на меня. Он протянул руку, чтобы похлопать Шэнь Цинцю по плечу. На мгновение это заявление сбило его с толку, но затем Шэнь Цинцю осенило. Конечно — Юэ Цинъюань был так заинтересован в их отношениях, потому что он хотел встречаться с кем-то, кто был такого же пола, что он! Сочувствуя, Шэнь Цинцю улыбнулся ему. — Спасибо тебе, Чжанмэнь-шисюн. И, ты знаешь, этот шиди тоже поможет тебе, если сможет. Улыбка Юэ Цинъюаня на этот раз выглядела немного натянутой, но он все равно сказал: — Спасибо, шиди. Возвращаясь на пик Цинцзин, Шэнь Цинцю задавался вопросом, кем же интересовался Юэ Цинъюань. Может быть, один из других Пиковых Лордов? Ци Цинци была альфой — может быть, он тайно влюбился в свою шимэй? Лю Цингэ не придал особого значения этой идее, когда Шэнь Цинцю рассказал ему об этом. — Чжанмэнь-шисюн не любит никого, кроме тебя, — сказал он. — Пф-ф, Юэ Цинъюань не интересуется мной в этом смысле. Лю Цингэ только фыркнул, глядя в свою чашку с чаем. Кроме Шан Цинхуа, который разинул рот, а затем смеялся, пока Шэнь Цинцю не ударил его по голове, все остальные спокойно относились к его отношениям с Лю Цингэ. Нин Инъин даже спросила, не следует ли ей и другим ученикам Цинцзин начать называть Лю Цингэ «Лю-синьян», идея, от которой Шэнь Цинцю очень быстро отказался ради их здоровья. Оставалась одна вещь, из-за которой Шэнь Цинцю нервничал — и, конечно, учитывая его удачу, это должно было произойти скорее раньше, чем позже. Установив правило, что если Лю Цингэ сломает дверь, то он должен будет заплатить за новую, Шэнь Цинцю сотворил чудо, научив своего возлюбленного правильно входить в бамбуковый дом. Однако сегодня дверь распахнулась с большей, чем обычно, силой, едва не слетев с петель. — Я надеюсь, что ты не сломал ее, шиди, — сказал Шэнь Цинцю, не поднимая глаз. — Это не так, — голос Лю Цингэ звучал странно, слегка хрипло и прерывисто. Шэнь Цинцю поднял глаза и увидел, что он неподвижно стоит посреди комнаты, пристально глядя на него с необычным даже для него пылом. — Шиди? — он спросил. — Ты в порядке? — Я… — Лю Цингэ сглотнул. — Это… Течка. Шэнь Цинцю кивнул, сохраняя бесстрастное выражение лица, но внутри он подумал: «Черт». Не то чтобы ему не нравилась идея провести несколько дней взаперти в бамбуковом домике, занимаясь сексом с Лю Цингэ, но он действительно беспокоился. Альфы реагировали на течку своих омег, сами входя в гон, но течка омеги никак не влияла на другого омегу. Независимо от того, сколько он вдыхал запах Лю Цингэ или прижимался к нему, Шэнь Цинцю не грозила течка. Проще говоря, он просто беспокоился, сможет ли справиться с этим. Тем не менее он был готов к этому. Он встал и с улыбкой подошел к Лю Цингэ. — Ты пришел, чтобы провести ее с шисюном, а не избивать своих учеников? Для меня это большая честь. Лю Цингэ покраснел и опустил взгляд на свои ноги. — Я хотел… тебя, — тихо сказал он. Шэнь Цинцю обнял Лю Цингэ за плечи и, наклонившись ближе, сказал: — Хорошо, потому что я хочу посмотреть, как выглядит шиди, когда у него течка. Лю Цингэ просто кивнул, на его лице боролись смущение и нетерпение. Шэнь Цинцю отступил от него и сказал: — Раздевайся, ложись в постель и жди меня, шиди. Мне нужно предупредить своих учеников. Лю Цингэ кивнул, и когда он начал раздеваться, Шэнь Цинцю отправился на поиски Мин Фаня. Излишне говорить, что мысль о Лю Цингэ, ждущем, обнаженном и нуждающемся, в его постели, заставила его поспешить обратно как можно быстрее. Когда он вернулся, Лю Цингэ уже лежал голый поверх простыней. Он тяжело дышал, его кожа покраснела и порозовела до самых плеч, его руки были сжаты в кулаки под тканью, как будто он сдерживался от чего-то. Шэнь Цинцю прислонился к дверному проему и наблюдал за ним. — Ты хочешь потрогать себя, шиди? Лю Цингэ поднял на него глаза. Взгляд уже затуманился, выражение лица было немного ошеломленным. — Ты мне этого не говорил, — сказал он. Шэнь Цинцю чуть не сказал: «Ты можешь делать что угодно, даже если я тебе этого не скажу», но слова застряли у него в горле. Вместо этого он сказал: — Это хорошо, шиди. Просто подожди еще немного, и шисюн подойдет и поможет тебе. Лю Цингэ кивнул, его руки еще глубже зарылись в простыни. Шэнь Цинцю был почти уверен, что быстрее он никогда не раздевался. Он скользнул в постель рядом с Лю Цингэ, который тихонько заскулил, когда руки Шэнь Цинцю наконец коснулись его кожи. Проведя руками по бокам Лю Цингэ, Шэнь Цинцю позволил одной задержаться на его бедре и прошептал: — Как ты себя чувствуешь, шиди? — Жарко, — немедленно сказал Лю Цингэ, — И… все… Включился? Подумал Шэнь Цинцю, улыбаясь про себя. Он притянул Лю Цингэ к себе и начал целовать его в шею, наслаждаясь тем, как его дыхание сразу же участилось. Руки Лю Цингэ вцепились ему в спину, ногти впились в кожу, когда Шэнь Цинцю нежно поцеловал именно это место на его шее. Шэнь Цинцю медленно провел пальцами вниз, задерживаясь на всех твердых мышцах груди и спины Лю Цингэ, наслаждаясь возможностью прикасаться к нему так сильно, как ему хотелось. Лю Цингэ тяжело дышал ему в ухо к тому времени, когда рука Шэнь Цинцю, наконец, добралась до его задницы, а пальцы скользнули вниз, в его дырочку. — Ты уже такой мокрый для меня, шиди, — прошептал Шэнь Цинцю ему на ухо, скользя одним пальцем внутрь него. Лю Цингэ застонал и кивнул, и еще один поток горячей, влажной жидкости потек на пальцы Шэнь Цинцю. Смазки было уже больше, чем обычно, когда у Лю Цингэ не было течки; Шэнь Цинцю мысленно смирился с тем, что сожжет этот комплект простыней, позволив двум пальцам глубоко проникнуть в тело Лю Цингэ. — Такой влажный, — пробормотал он. — Такой открытый, — Лю Цингэ застонал, покачивая бедрами, насаживаясь на пальцы Шэнь Цинцю. — Ты уже готов для меня, шиди, — сказал он, прижимаясь губами к шее Лю Цингэ. Когда Лю Цингэ отчаянно закивал, Шэнь Цинцю пробормотал: — Ну, у тебя есть предпочтения? — Что? — Лю Цингэ ахнул. — Поза, — сказал Шэнь Цинцю и рассмеялся, когда Лю Цингэ покраснел. — Не смущайся, шиди, — сказал он, целуя раскрасневшиеся щеки Лю Цингэ. Лю Цингэ думал об этом всего несколько мгновений, прежде чем пошевелиться, толкнув Шэнь Цинцю на кровать и оседлав его бедра. Шэнь Цинцю положил руки на бедра Лю Цингэ и почувствовал, как волна тепла пробежала по нему, когда он качнулся назад, потираясь задницей о член Шэнь Цинцю. — Прими его в себя, шиди, — тихо сказал он, потирая большими пальцами тазовые косточки Лю Цингэ. Рука Лю Цингэ мгновение пошарила, прежде чем сомкнулась вокруг члена Шэнь Цинцю, заставив мужчину под ним застонать. Он немного приподнялся на коленях и снова опустился, двигаясь слишком быстро для того чтобы это было комфортно. Это было почти невыносимо для Шэнь Цинцю, видеть его таким отчаявшимся и взволнованным, что он терял контроль над своим обычно железным самообладанием; а затем он оказался внутри Лю Цингэ, и на несколько мгновений забыл, как дышать. Неужели Лю Цингэ всегда был таким горячим, таким тугим? Шэнь Цинцю инстинктивно толкнулся в него, и Лю Цингэ застонал, немедленно начав двигаться вверх и вниз на его члене. Шэнь Цинцю придерживал его за бедра, позволяя ему двигаться так, как он хотел, брать все, что он хотел от тела Шэнь Цинцю. — Вот так, шиди, — пробормотал он, двигая рукой, чтобы обхватить ладонью задницу Лю Цингэ. — Просто возьми то, что тебе нужно. Шисюн даст тебе все, что ты захочешь. Лю Цингэ застонал, его бедра задвигались быстрее, когда он закрыл глаза. У Шэнь Цинцю было чувство, что он долго не протянет; он поднял другую руку и нежно провел пальцами по члену Лю Цингэ, наслаждаясь стоном, который вырвался из его рта при прикосновении. — Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, шиди? — Пожалуйста, — простонал Лю Цингэ, и это единственное слово заставило член Шэнь Цинцю дернуться. Шэнь Цинцю потребовалась секунда, чтобы скользнуть рукой вверх, прежде чем сильно провести по члену Лю Цингэ вверх и вниз, заставив его дернуть бедрами и ахнуть. — Кончай вместе со мной, — скомандовал Шэнь Цинцю, и Лю Цингэ подчинился, издав хриплый удовлетворенный стон. Шэнь Цинцю оставил у кровати много чистых маленьких полотенец, чтобы убрать неизбежный беспорядок; когда он вытирал сперму со своего живота, заметил, что эрекция Лю Цингэ почти не уменьшилась. Это было только начало, подумал он, смесь возбуждения и нервозности отдалась жаром внизу живота. Он качнул бедрами, все еще болезненно твердый внутри тугого, влажного тепла Лю Цингэ, и улыбнулся ему. — Тебе не нужно останавливаться сейчас, шиди, — сказал он, — мы будем продолжать так долго, как ты захочешь.

***

На следующее утро Шэнь Цинцю проснулся оттого, что Лю Цингэ прижался к нему и сонно целовал его в шею. Он вздрогнул, когда чужие губы прошлись по его собственному чувствительному месту. — Еще не устал, шиди? — пробормотал он, поворачивая голову, чтобы поцеловать Лю Цингэ в лоб. Он покачал головой, прижимаясь ближе. Шэнь Цинцю уже мог чувствовать его член, сильно и жадно прижимающийся к его бедру. Лю Цингэ ахнул, когда Шэнь Цинцю опустил руку вниз и нежно обхватил ею его член, тяжело дыша ему в ухо, когда он медленно двигал рукой вверх и вниз. — Шисюн, я… — пробормотал Лю Цингэ, его бедра качнулись вперед в объятиях Шэнь Цинцю. Он заметил, что его возлюбленный назвал так Шэнь Цинцю только в постели. Шэнь Цинцю продолжал длинные, вялые поглаживания, слегка вздрагивая, когда дыхание Лю Цингэ касалось его уха. — Уже так жаждешь меня, шиди, — тихо сказал он, и Лю Цингэ утвердительно застонал. — Ты снова готов к следующему раунду? Лю Цингэ застонал, и мгновение спустя Шэнь Цинцю почувствовал влажное тепло на своей коже. — Тебе придется немного полегче с твоим шисюном сегодня утром, — сказал он, убирая посуду. — Прошлой ночью ты не давал мне спать допоздна, а этот мастер уже не молод. Шэнь Цинцю собирался поддразнить его, но Лю Цингэ выглядел обеспокоенным. — Я… Вместо этого я могу пойти и избить своих учеников, — сказал он. — Нет, — немедленно сказал Шэнь Цинцю, протягивая руку, чтобы схватить его за запястье. Когда Лю Цингэ удивленно посмотрел на него, Шэнь Цинцю добавил: — Ты думаешь, я позволил бы тебе вернуться ко всем этим альфам? — Он притянул Лю Цингэ ближе. — Ты пришел ко мне, чтобы я помог тебе справиться с твоей течкой, ты думаешь, я бы просто так тебя бросил? — Я… Шэнь Цинцю поменял их позы, вдавливая Лю Цингэ в кровать. — Ты мой, а не их, — сказал он в губы Лю Цингэ. — Да, — простонал Лю Цингэ и, обняв Шэнь Цинцю за плечи, поцеловал его. Несколько минут спустя, когда они снова лежали неподвижно, прижавшись друг к другу, Шэнь Цинцю покачал головой. — Ты такой соблазнительный, шиди, даже после такой долгой ночи ты можешь заставить меня захотеть сделать это снова, как только я проснусь. Как бесстыдно, — сказал он, сдерживая смех при виде румянца, разлившегося по лицу Лю Цингэ. — Ты все еще чувствуешь это? — спросил он, проводя большим пальцем по горячей щеке Лю Цингэ. Он кивнул, прижимаясь немного ближе к боку Шэнь Цинцю. — Я могу подождать, — сказал он, положив голову на плечо Шэнь Цинцю. — Я бы не заставил тебя ждать, шиди, — сказал Шэнь Цинцю, покрывая поцелуями его лицо. — У меня есть идея получше. Он позволил своей руке скользнуть вниз, и Лю Цингэ издал тихий, довольный звук, когда пальцы Шэнь Цинцю начали нежно исследовать его свободную, скользкую дырочку. — Ты хочешь попробовать это?.. Лю Цингэ нетерпеливо кивнул. Шэнь Цинцю заставил его подождать несколько мгновений, немного возбудив его медленными, нежными прикосновениями, прежде чем двинулся, чтобы встать с кровати. — Подожди секунду, шиди, — сказал он, когда Лю Цингэ издал обиженный звук из-за того, что его оставили в покое. Шэнь Цинцю немного порылся под кроватью, прежде чем вытащить деревянную коробку. Потребовалось крайнее подавление его естественного смущения, чтобы набраться смелости и заказать это, поэтому он надеялся, что это действительно сработает. Когда Лю Цингэ увидел, что у него в руках, его глаза немного расширились. — Он слишком большой? — немедленно спросил Шэнь Цинцю. Лю Цингэ покачал головой. После минутного раздумья он сказал: — Это не ты. — Тебе просто придется притвориться, что это так, — сказал Шэнь Цинцю, забираясь обратно на кровать. — Не волнуйся, шиди, я уверен, ты останешься доволен. Он бросил на него жаркий взгляд — Лю Цингэ выглядел взволнованным, как и было задумано. Шэнь Цинцю велел ему лечь на живот. Правда заключалась в том, что без странного коктейля половых гормонов или чего-то еще, что вызывало течку и гон, Шэнь Цинцю просто не смог бы продержаться достаточно долго, чтобы удовлетворить ненасытную похоть Лю Цингэ, движимую течкой. Естественным решением было бы пригласить замену, но мысль о том, чтобы наблюдать, как кто-то другой трахает Лю Цингэ, была невыносима. К счастью, было много одиноких омег, которые справлялись со своими течками, не прибегая к крайнему насилию, как Лю Цингэ, или медитируя целыми днями, как Шэнь Цинцю. Вместо этого они воспользовались бурно развивающейся торговлей секс-игрушками в человеческом мире. Уложив Лю Цингэ лицом вниз на кровать, Шэнь Цинцю заставил его немного приподнять бедра, держа фаллоимитатор в другой руке. Он был на удивление тяжелым, сделанным из чего-то, что не было ни деревом, ни пластиком. Учитывая, какие странные материалы были доступны бессмертным культиваторам в этой вселенной, Шэнь Цинцю не задавал никаких вопросов; эта модель была признана одним из лучших продуктов Школы Да Цзянь, и этого было достаточно для него. Лю Цингэ немного подался вперед, когда Шэнь Цинцю осторожно протолкнул головку члена внутрь него, как будто он не был совсем уверен, что хочет этого. — Не думай об этом слишком много, шиди, — сказал Шэнь Цинцю, проводя рукой по его спине. Он протолкнул его еще немного, услышав резкий вдох Лю Цингэ. Фаллоимитатор был немного больше члена Шэнь Цинцю и растягивал его сильнее; Шэнь Цинцю зачарованно наблюдал, как дырочка Лю Цингэ открылась и приняла толстую, тяжелую длину. Он медленно протолкнул его внутрь, до самой рукоятки, пока огромная выпуклость у основания не прижалась к заднице Лю Цингэ. Он издал вопросительный звук, и Шэнь Цинцю сказал: — Да, на нем есть узел. Нормально? Лю Цингэ кивнул, его бедра слегка качнулись назад. Шэнь Цинцю немного сильнее надавил на основание фаллоимитатора, почти заставив узел проскользнуть внутрь Лю Цингэ, прежде чем снова вытащить его. Лю Цингэ издал недовольный звук, который превратился в стон, когда Шэнь Цинцю снова засунул фаллоимитатор обратно в него. — Ты думаешь, я бы так легко повязал тебя, шиди? — Шэнь Цинцю рассмеялся. — Тебе придется немного поработать для этого. Лю Цингэ снова застонал, все его тело двигалось в такт быстрому, жесткому темпу, который задавал Шэнь Цинцю. Он едва мог оторвать взгляд от того места, где толстый фаллоимитатор скользил внутрь и наружу; он издавал густой, влажный звук, когда двигался, все больше и больше жидкости медленно капало из дырочки Лю Цингэ, когда он насаживался на фаллоимитатор, тяжело дыша и постанывая. — Видишь, шиди, я знал, что тебе это понравится, — сказал Шэнь Цинцю, удивленный тем, как хрипло и прерывисто звучал его собственный голос. — Я люблю тебя внутри себя, — выдохнул Лю Цингэ. — Я знаю, что ты любишь, шиди; шисюн тоже любит быть внутри тебя. Фаллоимитатор, конечно, был не его член, но использовать его было еще горячее; технически это все еще был он, открывающий Лю Цингэ вот так, делая его таким горячим и влажным. Шэнь Цинцю свободной рукой схватил Лю Цингэ за бедро, а секунду спустя встал на колени позади него, как будто на самом деле трахал его. — Ты так стараешься для своего шисюна, шиди, — грубо сказал он, потянув Лю Цингэ обратно на фаллоимитатор, положив руку на бедро. Лю Цингэ снова застонал, немного повернув лицо, чтобы он мог дышать; Шэнь Цинцю видел неприкрытое удовольствие на его лице, сладкое отчаяние. Он наклонился и прошептал: — Ты хочешь, чтобы я повязал тебя узлом? — Ах… пожалуйста… шисюн, пожалуйста… Шэнь Цинцю продвинул фаллоимитатор немного дальше, позволив твердой выпуклости фальшивого узла прижаться к заднице Лю Цингэ. — Ты хочешь этого, шиди? — Да, ах, пожалуйста, пожалуйста… Шэнь Цинцю подразнил его еще немного, толкая фаллоимитатор до тех пор, пока узел почти не проскользнул внутрь него, только чтобы снова вытащить его. Наконец, он протолкнул его полностью внутрь одним быстрым, резким движением, толстый узел исчез в скользкой, влажной дырочке Лю Цингэ. Он издал прерывистый, дрожащий звук и кончил, покрывая свой живот и простыни горячей спермой. Зачарованный, Шэнь Цинцю наблюдал, как дырочка Лю Цингэ сжалась и затрепетала вокруг узла. Он протолкнул его еще немного, и Лю Цингэ издал еще один грубый, сдавленный звук. — Ты в порядке? — тихо спросил он, успокаивающе положив руку на поясницу Лю Цингэ. Он кивнул; его глаза все еще были крепко зажмурены, дыхание было хриплым. Шэнь Цинцю лег рядом с ним, нежно притянув его в свои объятия. — Ты хочешь вынуть его? — спросил он, и Лю Цингэ тут же покачал головой. Шэнь Цинцю поцеловала его в лоб, пробормотав: — Все в порядке, шиди. Мы сделаем все, что ты захочешь. Он погладил одной рукой бедро Лю Цингэ; отсюда он не мог видеть фаллоимитатор, но чувствовал легкую дрожь в мышцах Лю Цингэ, когда они сжимали его глубоко внутри его тела. — Это приятно? — спросил он, невольно волнуясь. — Так хорошо, — прошептал Лю Цингэ и уткнулся лицом в шею Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю понял, что это был первый раз, когда его повязали узлом; технически он был первым, кто сделал это. Эта мысль вызвала прилив приятного тепла в его животе. Обычно альфа вытаскивал член, как только узел возвращался к нормальному размеру; Шэнь Цинцю подождал, пока Лю Цингэ не пробормотал: — Теперь больно, — чтобы вытащить его, это движение вызвало еще одну волну дрожи по всему телу Лю Цингэ. Шэнь Цинцю пощупал лоб Лю Цингэ тыльной стороной ладони. Его температура понизилась, но это было не то значительное падение, которое сигнализировало об окончании течки. — Похоже, у нас еще есть в запасе день или около того, — предположил Шэнь Цинцю. Лю Цингэ что-то пробормотал ему в шею. Хотя течка никуда не делась, на мгновение безудержная похоть немного утихла, оставив после себя сладкую сонливость. Шэнь Цинцю погладил его по волосам и осыпал легкими поцелуями его лицо. Здравый смысл подсказывал, что ему, вероятно, следует воспользоваться этим перерывом, чтобы сделать что-то полезное, например, перекусить, проверить своих учеников или вымыть секс-игрушку, которую они только что использовали, но он не мог заставить себя отстраниться от Лю Цингэ. Он всегда был тактильным и приятным после оргазма, черта, которую Шэнь Цинцю находил бесконечно милой; течка только усилила это, как и все остальное. — Давай спать, шиди, — пробормотал он и с мягкой улыбкой наблюдал, как Лю Цингэ засыпает, положив голову на его плечо.

***

Лю Цингэ снова отправился в путешествие после того, как отошел от течки, и его отсутствие оставило Шэнь Цинцю много времени для размышлений. Как обычно, он только и делал, что волновался. Лю Цингэ вернулся поздно вечером, когда Шэнь Цинцю снова сидел снаружи у пруда, погруженный в свои мысли. Он подошел так тихо, что Шэнь Цинцю даже не услышал его, пока он не сел на траву рядом с ним, заставив Шэнь Цинцю подпрыгнуть, его рука наполовину дернулась для призыва меча, пока он не понял, кто это был. — Не подкрадывайся ко мне так, шиди, — сказал он, облегченно выдохнув. Лю Цингэ критически оглядел его. — Ты нервничаешь, — сказал он. Так оно и было; время шло, и хотя еще не прошло и пяти лет, Шэнь Цинцю почти ожидал, что из-за каждого куста и зарослей бамбука, мимо которых он проходил, выскочит кровожадный Ло Бинхэ. — Ты просто застал меня врасплох, — сказал он, отводя взгляд. Он мог сказать, что Лю Цингэ не слишком в это поверил, но не стал настаивать. Он подошел ближе и поцеловал Шэнь Цинцю в щеку. — Хм, я скучал по тебе, Лю-шиди, — сказал Шэнь Цинцю, улыбаясь и обнимая Лю Цингэ за плечи. — На этот раз никакого подарка для меня? — Там не было ничего хорошего. Твоего возвращения целым и невредимым достаточно, Лю-шиди, учитывая монстров, с которыми ты сражаешься! — Все в порядке, мне больше не нужны короткошерстные монстры, — сказал Шэнь Цинцю, положив голову на плечо Лю Цингэ. Они долго сидели молча, наблюдая, как лунный свет играет на воде, и слушая шум ветра в бамбуке, прежде чем Шэнь Цинцю сказал: — Ты помнишь еще одну такую ночь? — М-м-м. — Ты поцеловал меня! — Шэнь Цинцю рассмеялся. — Я был так удивлен. — Ты ответил на поцелуй. — М-м, я не говорил, что мне это не понравилось. На самом деле, мне это очень понравилось, — Шэнь Цинцю вздохнул. — Хотя, шиди, я думал еще кое о чем. Помнишь, мы обсуждали той ночью. — Что? — Я сказал, что подумываю о том, чтобы попутешествовать, и ты предложил мне пойти с тобой. — Ты хочешь пойти? — Шэнь Цинцю показалось, что он уловил намек на волнение в тоне Лю Цингэ. Шэнь Цинцю улыбнулся и взял Лю Цингэ за руку. — Да, — сказал он. Лю Цингэ оглянулся в сторону пика Байчжань, и Шэнь Цинцю рассмеялся. — Я не имею в виду прямо сейчас, в этот момент, шиди. Нам обоим понадобится время, чтобы уладить дела на наших вершинах. И попрощаться со всеми здесь, так как Шэнь Цинцю не планировал возвращаться, если бы мог. Мысль о том, чтобы оставить Юэ Цинъюаня, Нин Инъин, Мин Фаня и остальных позади, заставила что-то болеть глубоко в сердце Шэнь Цинцю, но, в конце концов, это было бы к лучшему. В конце концов, без него здесь вероятность того, что их всех убьет Ло Бинхэ, сильно снижалась. И у него будет Лю Цингэ. Лю Цингэ, который смотрел на него задумчивым, почти подозрительным взглядом. — Ты планируешь уехать надолго? — спросил он. — Нет смысла уезжать на короткое время, шиди. Лю Цингэ медленно кивнул. — Мы будем путешествовать. Шэнь Цинцю потребовалась неделя, чтобы все подготовить. Он был осторожен, чтобы никто не узнал о его настоящих планах; у него было подозрение, что Юэ Цинъюань, возможно, догадался, что он не совсем честен в том, насколько долго он планировал отсутствовать, но Глава все равно пришел со всеми остальными, чтобы проводить их. — Будь осторожен там, шиди, — сказал он, сжимая одну из рук Шэнь Цинцю своими. Шэнь Цинцю ощутил небольшой укол вины, но улыбнулся в ответ. — Мы так и сделаем, Чжанмэнь-шисюн. — Мы будем скучать по тебе, Шицзунь! — воскликнула Нин Инъин, обнимая его. Шэнь Цинцю похлопал ее по спине, сжал плечо Мин Фаня и вежливо не указал на его заплаканные глаза, попрощался с Ци Цинци, Му Цинфаном и всеми остальными, а затем… Затем он и Лю Цингэ остались одни, рука об руку спускаясь по длинной лестнице, которая вела из гор Цанцюн. Шэнь Цинцю улыбнулся про себя, сжимая руку Лю Цингэ. Теперь они были свободны. — Куда ты хочешь пойти? — спросил Лю Цингэ. —Как далеко ты бывал, шиди? Я хочу пойти еще дальше. Лю Цингэ поднял брови. — Так далеко? — Я хочу зайти как можно дальше, — сказал Шэнь Цинцю. Он улыбнулся ему и взял Лю Цингэ за руку, добавив: — С тобой. Лю Цингэ улыбнулся ему в ответ, и, взявшись за руки, они вдвоем спустились с горы.