Стоял тихий, спокойный летний день. Такие и должны быть в середине августа. Где-то в чаще леса пересвистывались птицы, в высокой траве пряталась мелкая живность, вроде букашек и ящериц. Над небольшим озером летали стрекозы. Ветер лениво колыхал ветки деревьев и гнал по воде рябь. Но бывало, что в воде мелькала чешуя, а по поверхности озера расходились круги. Там водилось много рыбы. Этим и пользовался молодой мужчина, расположившийся на берегу и поглядывающий на свои удочки, закинутые в воду.
Виктор Цой лишь недавно нашёл это озеро, которое по какой-то причине не пользовалось популярностью у рыбаков. Но ему это только на руку.
Итак, Цой лежал прямо на траве, жевал колосок и напевал себе под нос строчки новой песни. В Латвии отдыхалось хорошо. Тяготящая усталость, преследовавшая музыканта по всей России вместе с нарастающей популярностью, в Латвии сошла на нет. Можно было спокойно ходить по улицам и не бегать от толп фанатов, в частности восьмиклассниц. Лишь пару раз за весь отдых слышал Виктор своё имя из уст прохожих, да и те не спешили бежать за автографами.
Но все хорошее когда-нибудь кончается. Сегодня утром, едва открыв глаза, Цой снова почувствовал это чувство. Казалось бы, какая усталость, ведь сердце поёт, а душа ликует! Но что-то мрачное заставило его не будить сына, не прощаться ни с кем, а собраться и уехать на рыбалку в одиночку.
На природе полегчало. Всё, от мальков в озере до могучих деревьев в чащобе леса привечало жертву популярности. Только комары, как обычно, пытались сожрать Цоя заживо. Но он уже притерпелся к этому.
Поплавок одной из удочек заколыхался. Рыба пробует наживку.
Виктор поднялся с примятой травы и приготовился подсекать рыбешку. И вот, после нескольких слабых подергиваний, удочку дернуло уже сильно. Попалась рыба на крючок.
Цой потянул удочку вверх и чуть на себя, подсекая рыбу. Но увы — через несколько секунд сила, тянувшая удочку, исчезла. Разочарованному Цою осталось лишь подтянуть леску к себе, чтобы удостовериться: рыба сорвалась.
Он кинул взгляд на наручные часы. Время близилось к одиннадцати. За пять часов, проведённых за рыбалкой, Виктору удалось поймать нескольких неплохих плотвичек. А также отдохнуть и набраться вдохновения для новых песен, которые станут продолжением альбома, который они с группой недавно записывали…
Пора уже сматывать удочки, не в том, конечно, смысле, что убегать. Лучше спокойно собраться и поехать назад, в посёлок, к Наташе и сыну, Саше. Тот наверняка будет дуться, что Виктор поехал на рыбалку без него.
Цой улыбнулся. Ничего, в следующий раз он обязательно возьмёт сына с собой, может, расскажет о своих планах, если, конечно, ребёнку это будет интересно…
Где-то в чаще леса внезапно раздался крик кукушки. Цою невольно вспомнилась его одноименная песня. А что, почему бы и нет?
— Песен еще не написанных сколько? — тихо пропел первые строки своей песни «Кукушка» Виктор. — Скажи, кукушка, пропой…
Птица замолкла. «Как и следовало ожидать», подумалось ему. Но он все равно продолжил:
— В городе мне жить, или на выселках…
И как бы странно это ни было, кукушка отозвалась. Пропела, хоть и пением это назвать сложно, своё «ку-ку» ровно один раз.
И снова, который раз за день что-то неуловимо тревожное комом встало в горле у Цоя.
— Камнем лежать, или гореть звездой?
И замолк, вслушиваясь в далекое кукование. Два «ку-ку», таков был ответ птицы.
— Звездой… — тихо пропел под нос Цой. Хоть это повторение и было в тексте песни, на данный момент это ощущалось как некое подтверждение, закрепление…
Виктор быстро собрал свои снасти, улов. Вроде ведь ничего и не изменилось, солнце все так же припекало музыканта, привыкшего ходить в чёрной одежде, рыба все так же плескалась в озере, деревья шелестели, подпевая птицам среди своих ветвей… Нет, что-то изменилось, и это что-то нависало над душой у Цоя, словно огромная мрачная туча. Кукушка больше не издала ни звука.
***
Полдень. Виктор Цой ехал по трассе Слока — Талси на своём «Москвиче» и не обращая внимания на музыку, доносившуюся из портативного магнитофона на пассажирском сидении, напевал себе под нос строчки свежих песен и отбивал такт пальцами. Сначала он ехал осторожно, все же Цой таким человеком был по жизни… Потом уже махнул рукой, все равно на пустынной трассе никого, кроме него не было, и позволил себе разогнаться до 90 км/ч, максимальной скорости на этой трассе. О недавнем, то есть о загадочном ответе — или что это было? — кукушки старался не думать. Сейчас бы в приметы верить! Вместо этого Цой предпочитал грезить о светлом будущем группы «Кино». Слова будущих песен уже просились на язык, впереди замаячили новые горизонты, ведь попытку обращения к фольклору в новом альбоме можно было справедливо назвать удачной…
Кассета кончилась. Вообще кончилась она ещё минут пять назад, но Виктор не вслушивался в музыку, так что даже и не заметил. Но все равно потянулся за новой, бросив, разумеется, взгляд на дорогу — машин не наблюдалось.
Цой полез к бардачку за кассетой, не сбавляя почему-то скорости. Внезапно он ощутил удар. Моментально вернулся в исходное положение и выкрутил руль влево, сообразив, что врезался в ограждение, забрав вправо.
Все произошло в один миг — темно-синий «Москвич» влетел прямо в автобус «Икарус», выехавший из-за поворота. Водитель «Икаруса» попытался избежать столкновения, автобус вылетел на обочину, прямо в реку. Но аварии уже было не избежать. «Москвич» ударился об автобус, смялся, словно картонный и отлетел на несколько метров назад. Полетели стёкла, послышался лязг искореженного металла. Спасти водителя, молодого Виктора Цоя, могло лишь чудо. И чуда не случилось.
***
Столкновение произошло 15 августа 1990 года на тридцать пятом километре трассы Слока — Талси, в 11:38. Официальной версией произошедшего стало «Виктор Цой уснул за рулем». Родные, близкие, да и просто фанаты не верили, что человек, «ступавший по жизни на мягких кошачьих лапах», мог уснуть за рулем машины, гнавшей под сто километров в час. Предполагали даже, что его убили, или же он сам совершил самоубийство. А кто-то не верил. Для некоторых Цой просто вышел покурить, и вот он, скоро вернётся, снова возьмёт гитару и будет петь про перемены и звезду по имени Солнце, гордо задрав подбородок…
Появились памятники и мемориалы по всем странам СНГ. Самые известные из них — мемориал на тридцать пятом километре Слока — Талси, стена Цоя на старом Арбате и памятник в Казахстане, в Алма-Ате. Он установлен на улице, где снималась финальная сцена фильма «Игла» с Виктором Цоем в главной роли, и изображает его с зажигалкой, как в этой самой сцене.
И мало в каком городе России можно не найти граффити «Цой жив». А в наиболее крупных городах можно найти настоящие произведения искусства, та же стена Цоя на Арбате…
