Ночное наваждение

      Уже давно было за полночь. Все солдаты спокойно, насколько это возможно при их условиях, спали в своих комнатах и видели уже десятый сон. Если повезет, эта ночь смилостивится хоть над кем-нибудь и даст возможность выспаться и избежать кошмаров. Но она явно имела свои счеты с одним капитаном, который не мог позволить себе уснуть и вновь погрузиться в густую трясину кошмара, который каждый раз будто залезал под кожу и вгрызался в душу так, что надолго оставлял после себя мерзкое чувство беспомощности и своей слабости.       Тишина, которую несла за собой ночь, успокаивала и давала погрузиться в себя. Леви одновременно ждал этого и ненавидел. Леви сидел в Его кабинете, точнее, уже кабинете Ханджи, воспоминания накатывали волнами, сбивающими с ног, и не давали сосредоточиться на работе. После появления Елены и ее помощи с развитием технологий Парадиза бумажной работы стало вдвое больше, а вместе с этим улыбка на лице Ханджи становилась приятной и ценной редкостью. Ее потухший временами взгляд, устремленный в пустоту, сгорбленная поза и усталый вид, когда они оставались наедине, были Леви очень знакомы. Стараясь хоть немного снять тот груз ответственности, который навалился на нее после вступления в должность командора, он добровольно брался за мелкие дела, на которые был способен. В основном это была бумажная работа, которая и забирала все силы.       Привычка работать по вечерам в этом кабинете осталась. Комната не сильно изменилась с новым командором. Ему тут нравилось. Было привычно и спокойно, но не свойственная для этого места тишина угнетала. Раньше всегда фоном слышались шуршание бумаг, редкие тяжелые вздохи и тихое копошение со стороны стола, который сейчас пустовал. Эти звуки, создающие ощущение безопасности и уюта, успокаивали, порой даже убаюкивали, позволяя ненадолго отвлечься от работы, чтобы дать отдохнуть уставшим от чтения различной степени корявости почерка глазам, прислониться спиной к холодной спинке дивана и дать возможность себе немного расслабиться. И не замечать, как сознание начинает тонуть, утягивать в пустоту, где нет кошмаров, просто спасительная темнота, лишь проснуться на несколько секунд от теплого и мягкого прикосновения, после которого тело окутывает тепло, чтобы получше укутаться в принесенный ему плед.       Уже прошло достаточно времени, но привыкнуть к этой тишине было невозможно. Ханджи предлагала ему составить компанию, но Леви наотрез отказывался, отправляя ее высыпаться, потому что смотреть в уставшие глаза было больно. И он понимал, что сон вряд ли справится с данной проблемой, дело было совершенно не в этом. Возможно, это было отчасти лицемерно с его стороны - читать нотации о необходимости сна и отдыха, когда сам практически не спал и сидел тут за бумагами, пытаясь сбежать от очередного кошмара. Но Ханджи уже давно, еще со времен их первой совместной экспедиции, догадывалась о его проблеме со сном, постоянной бессоннице и мучительных кошмарах, а после довольно грубого отказа от помощи, так и вовсе больше не лезла с этим. И успокоилась, когда узнала, что у него есть свои способы с этим справляться. Точнее, были.       Внимательно вчитываясь в очередной документ, Леви не глядя взял небольшой чайничек, стоящий рядом со стопкой бумаг, и хотел было налить себе еще чая, но чашка едва ли наполнилась наполовину. Раздраженный необходимостью идти куда-то и заваривать чай, чтобы хоть как-то скрасить нудную работу, Леви неохотно поднялся с дивана и, прихватив чайник, тихой поступью направился на кухню.       Уже подходя к двери, он заметил небольшую скважину и еле заметный свет оттуда. Послышался шорох, и Леви, не задумываясь, аккуратно открыл дверь, чтобы не спугнуть незваного гостя. Все должны уже были спать, а ночные прогулки были запрещены. Но как только он переступил порог, то сразу же застыл на месте. Возможно, это разум так решил над ним жестоко пошутить, или он незаметно уснул за бумагами, и сны решили пощадить его на этот раз. Хотя от желанного сна до кошмара не так уж и далеко, он это отлично знал.       Возле стола стоял высокий силуэт, который казался Леви до боли знакомым. Светлые короткие волосы, выбритый затылок, ловкие пальцы, держащие боло, и смотрящие вниз голубые, словно чистое небо, глаза. У Леви перехватило дыхание, и было страшно пошевельнуться, спугнуть такое желанное наваждение. - Эрвин? – осмелился наконец произнести Леви, не сводя взгляда с силуэта. Получилось тихо, и он сам удивился, насколько хрипло прозвучали его слова.       Желанный гость резко повернулся, и удивленный, полный сожаления взгляд будто ударил под дых. На него смотрели чужие глаза цвета моря. Теперь в них и намека не было на родные бескрайние просторы неба. Черты лица изменились, и сейчас перед ним стоял чужой человек, хоть и давно знакомый. Армин не знал, что ответить, лишь опять опустил глаза. Как же это было глупо, подумал Леви. Скорее всего, разочарование, которое окутало его в этот момент, было слишком легко прочесть на лице. На что он надеялся, сам не знал. Мертвые не ходят среди живых, а сны не настолько милосердны к нему. Пытаясь скрыть все возможные проявления хоть каких-либо эмоций на лице, Леви заставил себя сделать шаг к столешнице и поставить чайник, чтобы заняться тем, зачем он сюда и пришел. Неприятное чувство все еще гуляло по коже, и захотелось его чем-нибудь стереть, как сейчас он стирает грязь с чайника. Делая вид, что ничего не произошло, он знал, что поступает жестоко по отношению к Армину. Леви прекрасно понимал, что этот парень до сих пор чувствует вину за то, что занял место Эрвина, хотя в слух этого с того дня не произносил, но вот его глаза никогда не врали. Поэтому ситуация была отвратительной. Леви не знал, что нужно сказать, чтобы она не стала еще хуже, он всегда был плох в общении с людьми. Удивительно было, что он смог сладить с Эрвином и Ханджи, а до них были еще Изабель и Фарлан. Но лучше было бы держать дистанцию, потому что все, кто рядом с ним, обязательно умирают, оставляя после себя лишь пустоту. - Простите, - неуверенно сказал Армин, вырывая его из своих размышлений.       Леви тяжело вздохнул, воздуха, казалось, не хватает. Вода практически закипела, давая возможность вскоре покинуть кухню. Но и оставить слова Армина без ответа он не мог. - Я тот, кто должен извиниться, а не ты, сопляк, - он достал заварку и насыпал ее в чайничек. – Ты чего тут по ночам шляешься?       Ответа не последовало, он взглянул на немного взволнованного парня, который будто решал, стоит ли говорить о причине позднего визита или нет. Оглядев его мельком с ног до головы, Леви подумал, что уже нельзя называть этих детей сопляками. Он постоянно забывает, что они уже давно выросли, и каждый из них прошел свои личные трудности, которые заставили их слишком рано повзрослеть. - Не спится? – уточнил он.       На что, наконец, получил кивок. Вглядевшись в кислое лицо Армина, которое выглядело довольно бледно, он достал еще одну чашку. - Пойдем, поможешь мне с документами, раз спать не собираешься.       Немного замешкавшись, Армин все же пошел за ним. Пока они шли к кабинету, Леви не мог понять, зачем все-таки позвал его с собой, но чувствовал, что так будет правильно. Зайдя в кабинет, он, не оглядываясь, направился на свое прежнее место и стал ждать, когда Армин сядет, чтобы объяснить ему принцип работы, а также какая помощь от него требуется. Нагружать парня он не хотел, лишь попытаться отвлечь от грызущих изнутри мыслей. Но и помощь была бы действительно кстати. Армин оглядывал кабинет, рассматривая его в свете тускло горящих свечей на столе, где лежали стопки бумаг. Было, наверно, непривычно видеть это помещение в ночные часы. Сюда почти никто не наведывался в это время, поэтому тускло освещенное помещение казалось незнакомым, но довольно уютным.       Наконец сев рядом, он выслушал все наставления и объяснения, что от него требуется, а дальше приступил к выполнению. Присутствие рядом другого человека настораживало Леви, но не так сильно, чтобы пожалеть о своем предложении. Это немного скрашивало его одиночество и отвлекало от непрошенных мыслей. На секунду даже показалось, что все вернулось к тем дням, но, все же, самого главного элемента не хватало, и это рушило сразу все иллюзии. Пустующее кресло за командорским столом явно об этом напоминало. Иногда он бросал мимолетный взгляд на Армина, надеясь, что делает это незаметно, и удивлялся, как же он мог спутать его с Эрвином. Было очень стыдно за то, что поддался этому странному порыву и надежде, этой изощренной игре разума, прекрасно понимая, что этого не может быть. Он ни на одну чертову секунду не собирался сожалеть о том решении, что принял в Шиганшине, прекрасно осознавая, что поступил тогда правильно. Хотя демонам и место в этом аду, но Леви видел в Эрвине лишь уставшего человека, который заслужил покой. Взваливать такую ношу на плечи этого мальчика было жестоко. - Я смотрю, ты изменил прическу, - нарушил тишину Леви, перелистывая какой-то документ, понимая, что даже не пытался вчитываться в его содержимое, уйдя в свои рассуждения, и придется снова его пересматривать. – Захотел сменить имидж?       Армин недолго помолчал, обдумывая ответ. - Микаса давно уже отрезала мешающиеся ей длинные волосы, и мне показалось, что так намного удобнее. Поэтому я решил тоже попробовать, последнее время они мне начали сильно мешать на тренировках, - он сложил пару бумаг вместе и отложил их в стопку к другим, но замер, так и не отпустив их, задумавшись. – Простите, я правда не подумал об этом.       Леви отвлекся от документа и взглянул на него, рассматривая нескрываемые эмоции на его лице, в глазах он увидел искреннее сожаление, которого не должно там быть. Этот парень не должен чувствовать себя виноватым из-за его тараканов в голове и не способности отличить реальность от своих глупых желаний. - Ты и не должен был думать об этом. Это мой просчет, так что просто забудь об этом, - хотя прекрасно понимал, что такое забыть вряд ли будет легко.       Заметив, что Армин немного расслабился, они продолжили свою работу. Чай, к их сожалению, быстро закончился, и снова куда-то ходить не очень хотелось, поэтому он смирился с отсутствием приятного напитка. Армин, казалось, усердно думал о чем-то своем, и все шло слаженно и монотонно, пока тишина не была снова прервана неожиданным вопросом. - Могу я задать Вам немного личный вопрос? – прозвучало вдруг. - Валяй, - но сам он напрягся, не имея никакого желания начинать разговоры по душам.       Несмотря на уверенность вначале, Армин немного замешкался и уже выглядел не таким уверенным в том, стоит ли его спрашивать об этом. Но это продлилось недолго. - Какие у вас были отношения с командором Эрвином? – перебирая в руках бумаги, спросил, наконец, он. - А ты стал смелее, Арлерт, - усмехнулся Леви, но потом задумался.       Действительно, а какие у них были отношения? Он не помнил, чтобы это обсуждалось ими. Даже за частыми вечерними посиделками за чашкой чая и различными приятными и не очень разговорами, эта тема никогда не поднималась. Все это казалось таким естественным и не нуждалось в объяснении или выяснении причин. Он просто чувствовал, что так и должно быть. И поздними вечерами, когда нет лишних глаз и есть возможность дать волю своим эмоциям, на обычно спокойном и собранном лице командора, Леви видел то же самое. Безоговорочное доверие и преданность, которые были неотъемлемой частью их отношений. Что было довольно странно после тех обстоятельств, при которых они встретились, и уже давно забытого желания перерезать горло командора при любой удобной возможности. Чувство безопасности, когда они рядом друг с другом, ощущение силы и желание защитить. Все это чувствовалось правильным, и, казалось, что по-другому быть просто не могло. Леви понимал, что с их жизнью в разведке опасно привязываться к людям, но тут не мог это контролировать, просто хотелось следовать за ним, быть рядом в трудные моменты, моменты слабости и уязвимости, казалось правильным и необходимым. Все это было одновременно так сложно объяснить, но так просто почувствовать и понять. Но все это в миг пропало, и его отсутствие ощущалось слишком остро. - Я не должен был это спрашивать, - сказал Армин, прерывая внутренние рассуждения, возможно, замечая какие-то отразившиеся на его лице эмоции. - Да, ты чертовски прав, - тихо ответил Леви и попытался опять углубиться в документы, надеясь, что так он прогонит назойливые воспоминания, давая себе и Армину понять, что эта тема закрыта.       Дальше они работали в полной тишине. Было сложно понять, о чем думает Армин, и как на нем отразится этот неудачный ночной инцидент. Но отвлечь его от грызущих мыслей работой - это единственное, чем он мог помочь Армину.       Время за работой летело быстро и не заметно, стопки бумаг уменьшались, а усталость лишь увеличивалась. Взглянув в окно, замечая, что начало потихоньку светлеть, Леви перевел взгляд на уставшего Арлерта, который уже клевал носом и, казалось, был готов уснуть прямо на небольшой стопке оставшихся документов. Его миссия была выполнена. - Иди к себе и поспи немного до подъема, а то ты все документы слюнями запачкаешь, а мне потом перед Ханджи объясняться, - сказал он, не отрываясь от странного почерка, который, будто специально, пытались сделать настолько непонятным, что каждое слово приходилось перечитывать как минимум раза два.       Вкупе с усталостью, это раздражало. Если он увидит того, кто это написал, а он запомнил его имя, то заставит выучиться писать каллиграфическим почерком, перед этим заставив его самого расшифровывать свои письмена. Армин закончил с последними бумагами, которые держал в руках, и направился к двери. Перед тем как открыть ее, он остановился. - Спасибо, капитан, - поблагодарил он и скрылся за дверью.       Усмехнувшись про себя и уже просчитывая, когда он может выгадать немного времени днем, чтобы ненадолго задремать между тренировками и не быть пойманным Ханджи, которая наверняка начнет слишком заботливо следить за ним и прибавлять себе еще больше забот, он потихоньку заканчивал с последними документами и чувствовал, что не прочь немного вздремнуть и сейчас, если удастся, надеясь, что даже если ему и присниться очередной кошмар, скорый подъем не даст ему слишком глубоко в него погрузится.