Ожившая мебель

Ожившая мебель. Докатились. Ладонями протираешь лицо ещё раз стряхиваешь голову, смотря на двух мужчин напротив. —Ты купила нас у дедульки.— говорит шкаф. —А дедулька с прибамбасом был—говорит кресло. Оба ржут, смотря друг на друга, и дают пять, закончив также резко как начали. Трёшь виски за этот вечер наверное раз десятый. В твоей нездоровой психике уже начинаешь не сомневаться и хрустишь шеей, думая что делать. Мебель будто читает твои мысли и говорят одновременно как двое из ларца: —Любить, кормить, никогда не бросать.—и после недолгой паузы, смотря друг другу в глаза, пошло улыбаясь, говорят —и, естественно, давать—и проваливаются в очередной истерический смех. Отрицательно мечешь головой, пробивая ладонью фэйспаун и встаёшь с дивана, направляясь на кухню. Друзья-братья не задумываясь идут за тобой. Ты встаёшь около раковины, что находится в левом углу комнаты, и начинаешь мыть посуду. Моешь тщательно губкой тарелки и приборы, стараясь не замечать мужчин рядом, окруживших тебя. Они вновь сболтнули между собой шутку и смеются, ты лишь устало закатываешь глаза, думая какие таблетки покупать. В реальность возвращает шлёпок по ягодице, сильный, так, что остаётся красный след, громкий, что звон разносится по помещению. Поворачиваешься к креслу корпусом, оставляя чистую тарелку в раковине и почти начинаешь на него ругаться, как сзади шкаф хватает за локти и скрепляет в крепкой, нерушимой, схватке. Шепчет на ушко грозно: —Мы, как может показаться на первый взгляд, обычная мебель, просто принявшая человеческий облик. Но поверь, дорогая моя, мы слышим каждую твою мысль, знаем о тебе все, о твоих пороках и желаниях. Я— Ха Джун и с этого момента ты зовёшь меня только так. —А я Намджун, но для тебя могу быть и господином.— Нам скалисто улыбается, спуская руку по футболке к трусам. Двумя пальцами хватает клитор теребя. Выдыхаешь рвано, когда Ким не теряя времени, опускается на колени и стягивает с тебя нижнее белье, приподнимая белую верхнюю ткань, оголяя живот. Хан подбирает ткань и рывком приподнимает, оголяя грудь со вставшими сосками, заставляя ее качаться. Скулишь когда кресло проходится языком по лону, выпивая твой любовный сок. Пытаешься хватать воздух, с тобой такое впервые. Впервые два сильных мужчины держат тебя между ними, впервые тебя облизывают так, будто хотят вынуть из тебя всю жидкость. Шкаф хватает тебя за горло грубой хваткой, преграждая кислород, отчего ноги подкашиваются, заставляя в стоне лишь прохрипеть —Поверь, мы знаем всю порнуху, которую ты смотрела и которая тебе нравится.—присмакивая говорит Нам— ты не сможешь удержаться от желания—не вытерпишь. Хан шумно ухмыляется, прикусывая мочку уха и сразу зализывая. Его рука перешла на твоё бедро и царапает ягодицу ногтями, отчего ты без сил буквально бросаешь голову ему на крепкое плечо и стонешь громко, протяжно. —Ну-ка, ну-ка, смотри, Джун, она кончает. Говорит Хан нижнему, а тот лишь улыбаясь кивает заставляя спину выгнуться до хруста, а по телу разнести приятную негу, так что в грудной клетке витают бабочки, а пальцы на ноге поднялись на носочки. Чтобы не рухнуть, тебя держит только одно-Хан. Пока ты шумно дышишь и взглатываешь накопившуюся слюну, он не теряет времени. Ловким движением подхватывает тебя за колени, раздвинув ноги, и несёт в спальню. Шкаф бросает тебя на кровать так, что ты сразу приземляешься в блядскую позу собаки, широко раздвинув ноги. Ты хочешь встать, перевернуться, но Хан грубо хватает за бедро, впиваясь ногтями, отчего в комнате для тебя становится ещё жарче, чем было на кухне. Слышишь бляшку ремня через затуманенное сознание, когда чья-то рука берет тебя за волосы, заставляя посмотреть наверх. Оттуда, словно от нимба свет, видно лицо Нама. Невольно открываешь рот, чтобы сказать ему пару слов, как получаешь грубый толчок членом в горло. Давишься сразу, стучишь ему по ляжке, на что сзади получаешь шлёпок и реагируешь стоном. Вибрация проходится по стволу, и кресло одобрительно пускает рык куда-то в потолок, начинает двигать головой вверх вниз, заставляя все новые и новые горячие слюни обволакивать твёрдую плоть. Хан пристраивается сзади, трёт головкой о промежность, отмечая на сколько же ты сейчас мокрая. Входит одним махом своих бёдер, а тебе крышу сносит. Его толчки затрагивают точку, заставляя раскрывать рот все шире и шире, и для того чтобы показать насколько сейчас по-шлюшьи хорошо и чтобы Джуну в глотке было охуенно. Ты не знаешь куда деть свои руки, Наму они не нужны при попытке стимулировать места до которых ты не достаёшь, он хватает за кисти и толкается глубже своими бёдрами, сзади тоже они ни к чему не способны, поэтому не находишь ничего лучше чем стимулировать клитор. Член долбящий тебя сзади доходит до самой матки, почти пробивая ее и входя головкой. Не сказать, что чувство приятное, но сейчас это добавляет экстрима чувствам заполняющих тебя. Тут руки, находящиеся у тебя на ягодицах хватают твои, заставляя выпустить член Нама изо рта и смотреть на него со слезами на глазах, когда все плывет. —Смотри на неё, Джун, смотри, вот она. Та самая сексуальная сучка, что совращала тебя почти ежедневно. Говорит Хан, вдалбливаясь по самые яйца. Кресло смотрит на твоё лицо, на твой ротик из которого сексуально стягивается слюна вместе с природной смазкой мужчины, твои глаза, стеклянные и намокшие. Твои розовые, горящие от градуса температуры, щеки. Он тянется и целует тебя. Требовательно и властно, с его языка ещё не сошёл твой вкус, он пытается передать его тебе, вы сражаетесь языками, ты стонешь ему в губы. Шкаф делает пару заключительных грубых, резких, но периодически редких толчков и, выходя, кончает тебе на бедро. Нам не теряя ни секунды хватает тебя за руки и тянет на себя. Сажает на свои королевские бёдра и сразу размашисто двигает. Ты кричишь от восторга. В глотке его член идеально умещался, а здесь его толстота буквально разрывает киску. Вырабатывается ещё больше смазки, когда он делает такие же толчки как Хан, стонешь каждый раз протяжно. Потом опять начинается бешеный темп, ты прячешь лицо ему в шею, что-то шепча про свое удовольствие. —Нееет, куколка, так не пойдёт.— растягивает фразу шкаф и оттягивает волосы назад, заставляя смотреть Наму прямо в горящие глаза. Вдруг тебя резко передергивает, шея сама, ещё больше запрокидывается наверх, а член кресла сильно сжимают стеночки влагалища. Джун, видя твои закатившиеся глаза, словно школьник, кончает без предупреждения прямо в тебя. Когда тебя отпускают крепкие мужские руки, падаешь полностью на мягкую кровать без сил. Тяжело дышишь, пытаясь понять, что сейчас произошло. Наверное, сейчас об этом лучше не задумываться. Глаза закрываются сами, последнее в твоей памяти: два мужских силуэта дают друг другу пять и смеются гладко и глубоко.