Хороший мальчик

      Простыни из египетского шёлка. Кроваво-красные. Настолько дорогие, что лежать на них кажется преступлением.       Стэнли пытался протестовать, правда пытался. Но Тина толкнула его в грудь своей изящной элегантной ручкой, и он упал на спину.       Это был их первый раз вместе, но Стэнли понимал, что будет дальше, и всё тело замирало в сладком предвкушении.       На ужине в шикарном пятизвёздочном ресторане, за бокалом дорогого бархатистого красного вина Тина первой подняла эту тему. Стэнли, поперхнувшись, таращился на скатерть, на пол, на свои руки, чувствуя, как вспыхнули щёки, а сердце готово проломить рёбра. Он не спешил соглашаться, не спешил верить её соблазнительным словам.       Но… конечно, это было разумно. Внезапно до Стэнли дошло, чего именно ему не хватало в жизни.       И вот он наблюдал за ней, полуприкрыв глаза.       Тина действовала быстро и уверенно: поцеловав каждое из его запястий, затянув на них петлю ремня, продолжала целовать предплечья, ладони и пальцы, дразнила его, отстраняясь всякий раз, когда Стэнли тянулся к ней, чтобы поцеловать в ответ. Как тогда, когда их разделяли решётки.       Она оседлала его и принялась расстёгивать пуговицы рубашки. Медленно, одну за другой. Провела пальцами по груди, ниже, ниже, ниже… Но потом вдруг спрыгнула с кровати, заявила, что ей нужно освежиться, и оставила его в полном одиночестве. Уже болезненно твёрдого, с затуманенными карими глазами, с раскрасневшимися щеками.       И теперь он лежал здесь, привязанный к изголовью её до смешного огромной кровати. Руки закинуты за голову, запястья прихвачены ремнями.       Тины не было томительно долго, и, чтобы хоть немного отвлечься, Стэнли разглядывал комнату.       Спальня на верхнем этаже высоченного небоскрёба больше, чем вся его квартира. Дорогая мебель и настоящий натуральный мех на полу. Мрамор и горшки с цветами. И аромат: пахнет специями, ванилью и сладостями так одуряюще, что у него закружилась голова.       Стэнли несколько мгновений дёргал за ремни, но те не поддавались, а член от этих усилий напрягся ещё больше. Восхитительная потеря контроля. Он откинулся на огромные подушки и слабо застонал, толкнулся бёдрами в пустоту, прикусив губу. Чёрт, он такой твёрдый…       — Заждался?       Стэнли приподнял голову и нашёл взглядом обладательницу этого божественного голоса.       Тина стояла посреди комнаты в одном лишь кроваво-красном нижнем белье. Светлые волосы слегка завивались, на шее — цепочка с кулоном. Будь у него ещё та маска, его челюсть упала бы на пол, а глаза превратились бы в сердечки. Но он не Маска. Он Стэнли. И единственное, на что сейчас был способен, — это сдавленно стонать и глупо улыбаться.       — Очень, — шепнул он, и Тина подошла ближе, встала у изножья кровати, не сводя с него глаз: с шаловливой усмешкой на накрашенных алой помадой губах скользнула взглядом по вздувшимся палаткой брюкам, оглядела тело. Помада была в тон белью, простыням и румянцу, полыхавшему у Стэнли на щеках.       — Хороший мальчик.       Похвала разрядом молнии пронзила тело вдоль позвоночника. Член вздыбился сильнее, и Стэнли неосознанно дёрнул за ремни.       Матрас прогнулся под её весом. Она ползла на четвереньках. Изящно. Как хищник. Ползла, пока не оказалась рядом. Пока жемчужинка кулона не повисла прямо над его лицом. Пока волосы не начали щекотать кожу. Пока вся она не оказалась так близко, что Стэнли уловил аромат ванильных духов.       Его бёдра двигались сами по себе, зад приподнялся, а Тина при виде этого усмехнулась.       — Нетерпеливые мы, да? — Она опустилась на колени, сев на него верхом, откинулась назад и просто сидела, скрестив руки на груди. Смотрела. Лукаво так.       — Ничего не могу с собой поделать, — прошептал Стэнли и прерывисто вздохнул. Воздуха не хватало. Вес Тины на бёдрах давил, прижимал к земле, а изнывающий в брюках член упирался прямо ей в промежность.       — Я знаю, малыш. — Она провела пальцем по его подбородку, шее, ключицам, нашла сосок, обвела вокруг, отчего с губ Стэнли сорвался хриплый, отчаянный стон. — Но тебе придётся подождать. Ты сможешь сделать это для меня?       Он энергично закивал, прикусил губу и смотрел, как оседлавшая его богиня медленно наклонилась и наконец поцеловала. У её губ был вкус клубники, сладкий и притягательный. Стэнли содрогнулся всем телом, а Тина, придерживая его за подбородок, хозяйничала языком у него во рту, посасывала нижнюю губу, прикусывала, подёргивала, дразнила, двигала бёдрами навстречу окаменевшему члену. Стэнли пытался сохранить самообладание, старался, как она просила, боролся с собой как мог, и Тина заметила это, улыбнулась.       — Ты такой хороший у меня. — Снова поцеловала. — Такой хороший мальчик.       Спускаясь ниже, она целовала его ключицы, оставляя на коже крошечную отметину. Затем внезапно накрыла ртом сосок, прикусила чувствительный бутон, перекатывая его между губами.       Стэнли не мог молчать, хотя его всегда смущало, как сильно стонет. Бывшие партнёрши говорили, что он слишком громкий, недостаточно доминирующий, недостаточно требовательный… Тина подняла затуманенные глаза с расширившимися зрачками, снова заёрзала бёдрами по члену, и Стэнли понял, что нравится ей таким, какой есть, — безнадёжным инфантильным нытиком.       — М-м-м, какой же ты чувствительный мальчик… — Она играла языком с его соском, а Стэнли дёргался в ремнях и, зажмурившись, скулил:       — Бляяяяяя…       — Следи за языком! — с усмешкой одёрнула Тина и укусила сосок. Не настолько, чтобы серьёзно повредить, но достаточно, чтобы причинить боль. Стэнли вскрикнул от удивления. Но она тут же зализала укус, провела руками по животу, наклонившись, поцеловала прямо над пупком.       — Хорошие мальчики не ругаются, — томно протянула, поднимая глаза. — Я думала, ты хороший мальчик.       — Так и есть! — отчаянно выдохнул Стэнли, и Тина хихикнула над его поспешностью, провела языком по груди и вцепилась пальцами в ремень брюк.       — Конечно, так и есть…       Она нащупала пряжку ремня, с металлическим щелчком отстегнула её, медленно потянула вниз молнию. Внезапно Стэнли осознал, что затаил дыхание. Сердце колотилось, угрожая вырваться из грудной клетки.       Тина стащила брюки с его стройных бёдер, при этом ногтями мягко задевая нежную кожу. У Стэнли пересохло во рту, и он всхлипнул.       Она медлила с его трусами, совсем не торопилась. Окаменевший член вздыбил ткань, и на чёрном явно проступило влажное пятнышко. В следующее мгновение Тина поцеловала его, нащупывала сквозь ткань щёлочку на головке, подразнила языком, пока он, выгнувшись дугой, не выдохнул её имя.       — Чего ты хочешь, пупсик? — Она наклонила голову, при этом порхая пальцами вверх и вниз по всё ещё скрытому тканью члену, едва касаясь его.       — П-пожалуйста, — простонал Стэнли и закрыл глаза, когда Тина обхватила рукой ствол и просто держала. Не двигаясь.       — Скажи мне, малыш, скажи, чего ты хочешь.       Его бёдра двигались сами по себе, толкаясь ей в руку, и Тина позволила ему это, с улыбкой наблюдая, как Стэнли трепещет под кончиками её пальцев.       — Пожалуйста… Пожалуйста, боже… Что угодно… — Его голос звучал глухо, хрипло и так умоляюще.       — Что угодно? В самом деле что угодно? — поддразнила Тина и вдруг отстранилась.       Едва не зарыдав, Стэнли выгнулся, дёргая за ремни. Член ныл… нет, уже болел от того, насколько был твёрд. А она наблюдала за его отчаянными усилиями и усмехалась.       — Ах, Стэнли, пупсик мой, ты сказал, что хочешь чего угодно… — Тина снова наклонилась, обожгла кожу горячим поцелуем, оставив пятна от губной помады. — Тебе повезло, что я так великодушна…       Она провела длинными красными ногтями по чёрной ткани трусов и внезапно стянула их вниз. Сравнительно прохладный воздух спальни хлестнул по словно раскалённому члену так, что Стэнли чуть не взвизгнул.       — О боже… — протянула Тина, разглядывая истекающий смазкой каменно-твёрдый член с побагровевшей от притока крови головкой. Стэнли заставил себя отвести глаза, боясь, что в противном случае кончит от одного только её взгляда. — Стэнли, дорогой, что же ты от меня скрывал?       Тина медленно обхватила тёплой рукой член, не спеша прикоснулась к головке испачканными помадой губами.       — О боже… — простонал Стэнли, пока она медленно облизывала его пульсирующий ствол. Стэнли был уже на грани, уже вот-вот. На головке выступил белёсый полупрозрачный жемчуг предэякулята, и Тина сцеловывала его, размазывая губами.       Сохраняя зрительный контакт, мучительно медленно двигала рукой. Слишком медленно. О боже, слишком медленно. Стэнли зажмурился и старался не толкаться ей в руку.       — Теперь… Ты будешь хорошим мальчиком, пупсик? — Стэнли закивал. Конечно же, он согласен. Он отправится в ад и вернётся обратно ради этой женщины. — Ты будешь лежать неподвижно, пока я буду сосать твой большой толстый член?       Он подавился собственной слюной, его карие глаза превратились в тарелки.       И дело не в том, что Стэнли нечем было гордиться, нет, совсем наоборот — никто никогда раньше так не говорил.       Стэнли снова кивнул, не сводя глаз с великолепного вида на Тину. Ему нравилось, как она открывает рот, как проводит языком по стволу, как обхватывает губами головку члена и как западают щёки, когда не спеша сосала, а обе её руки порхали по всей длине.        Стэнли зажмурился так сильно, что под веками взорвались фейерверки, тело содрогнулось, противясь неподвижности, с губ сорвались смущающие звуки: хныканье, мольбы, стоны.       Он слегка выгнул спину, когда нежные пальчики ласкали чувствительную кожу яичек, вздрагивая и напрягаясь, стараясь оставаться хорошим мальчиком. Край так близок и в то же время так далёк. Нежных прикосновений недостаточно, поддразнивание мучительно.       Стэнли слишком чувствителен. А как он может быть не чувствительным? У него целую вечность никого не было, даже самому подрочить не хватало времени; единственным сексуальным облегчением в жизни были влажные сны, которые он иногда видел. А теперь богиня — БОГИНЯ! — лежала между его раздвинутых ног, отсасывая ему и одновременно играя рукой с собственной киской. Чёрт, от одной мысли, что она хочет его, кровь неслась по венам с утроенной скоростью.       Внезапно Тина с непристойным «хлюп» выпустила член изо рта.       — Ты такой послушный мальчик, малыш, — прошептала, целуя головку, и медленно двинулась вверх по телу. — Молодец. И ты не станешь и дальше двигаться, верно?       Она слегка пощипывала соски, и Стэнли, придавленный её телом, с шипением выдохнул и закрыл глаза, чувствуя на губах лёгкий целомудренный поцелуй.       — Боже, какой ты замечательный маленький мальчик! — Дыхание Тины обдувало его лицо, а рука снова опустилась к члену. — Я вознагражу тебя за то, что ты был таким хорошим…       Она отодвинула свои трусики в сторону, направила член к своему отверстию, но перед этим поводила головкой по клитору. Слетевший с её губ лёгкий стон был просто божественным. Стэнли видел, какая она мокрая, и снова непроизвольно дёрнул ремни. И тут Тина опустилась на него.       Задохнувшись, Стэнли запрокинул голову. Чёрт, он не мог вспомнить, когда в последний раз ему было так хорошо. Живот напрягся, Стэнли тяжело дышал и стонал, не понимая, как Тина может оставаться такой собранной, когда он разваливается на части. Она, упираясь одной рукой ему в грудь, ввела член в свою горячую влажную тесноту, а её глаза были прикованы к его лицу.       Тина улыбнулась, задыхаясь, опустилась ещё ниже, пока он полностью не погрузился в её жар.       — Ты такой чувствительный малыш, — застонала она, и этот стон отдался в члене сладкой дрожью. Стэнли со стоном упал на спину. — Ты хочешь, чтобы я трахнула тебя? Хочешь, чтобы заставила тебя кончить, а?       — О боже, да, — выдохнул он. — Пожалуйста, пожалуйста, я хочу… Пожалуйста…       — Ну что ж… если ты настаиваешь, пупсик…       Стэнли потерялся в ощущениях, как только она начала двигаться. Её темпа, томного и неспешного, с ленцой, было одновременно и слишком много, и недостаточно — Стэнли едва не зарыдал. Он был уже на грани оргазма, член напрягся, готовый выплеснуться внутри неё.       — О, чёрт… — с довольной улыбкой постанывала Тина, медленно двигаясь вверх-вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз. У Стэнли на ногах растопырились пальцы, спина выгнулась, на разгорячённой коже проступили бисеринки пота.       Тонкие изящные пальцы нашли его соски, теребили их и пощипывали. Ощущения оказались слишком сильными, он едва не кончил прямо здесь и сейчас, но Тина замерла, обхватила ладонями его щёки и заставила посмотреть на неё.       — Нет, не сейчас, — строго сказала она, разрумянившаяся, с затуманенными глазами. — Ты понял, пупсик? Ты кончишь вместе со мной.       Стэнли заставил себя кивнуть, стиснул кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и закрыл глаза. Тина так плотно охватывала его, тугая и влажная, и сжималась каждый раз, когда он непроизвольно толкался в её киску. Стэнли впился зубами в нижнюю губу с такой силой, что рисковал прокусить до крови.       Тина снова двигалась, накатывала бёдрами в таком мучительно медленном темпе, что у него в уголках глаз стояли слёзы и ныл прикушенный язык, а дыхание стало настолько прерывистым и громким, что Тина наконец заметила это и тут же наклонилась. Мягкая ладонь легла на его щёку, большой палец закружил по коже.       — О, нет-нет, пупсик, не плачь, — проворковала она, и Стэнли при звуке её голоса прерывисто вздохнул. — Ты был таким хорошим мальчиком, постарайся продержаться ещё чуть-чуть, хорошо?       Он видел, что Тина уже близко. Её движения стали более быстрыми и рваными — она словно подгоняла свой оргазм, глядя Стэнли в глаза и наклоняясь, чтобы поцеловать его снова.       Одна её рука блуждала по его телу, дразня кожу, а пальцы второй нашли клитор, обводя чувствительный пучок нервов. Стэнли вдруг задался вопросом: каково это — доставить ей удовольствие, и член тут же дёрнулся, так что потребовались все последние крупицы силы воли, чтобы не кончить.       Тина продолжала двигать бёдрами, пока они целовались. Продолжала играть сама с собой. Продолжала мучить его.       Но едва Стэнли чуть слышно взмолился под её губами, она кончила.       Её влагалище сжалось вокруг него, горячее, невероятно влажное. Стэнли запрокинул голову и застонал. Несколько солёных слезинок в самом деле потекли по его щекам, но Тина внезапно навалилась всем телом, на лице у неё появилось восторженное и удовлетворённое выражение, оргазменная дрожь сотрясала всё тело.       — Давай, малыш.       Этого оказалось более чем достаточно, чтобы подтолкнуть Стэнли к краю.       Он кончил с жалобным стоном. Всё тело дрожало, а руки дёргали за ремни так, что запястьям стало больно.       Стэнли излился в неё, а Тина прижалась лбом к изгибу его шеи, наслаждаясь ощущениями и хрипловато выдыхая его имя. Он чувствовал, что собственное тело впадает в состояние эйфории. Под веками плясали яркие огни, и всё вокруг расплывалось.       — Да, милый, вот так, — стонала Тина Стэнли в ухо, нежно перебирая пальцами волосы.       Член дёрнулся в её влагалище в последний раз, и Стэнли откинулся на огромные пушистые подушки, а руки бессильно повисли на ремнях. Глаза закрылись, и он погрузился в блаженство, на губах играла лёгкая улыбка.       Приятная тишина заполнила комнату, и некоторое время Стэнли слышал только собственное учащённое сердцебиение и глубокое дыхание Тины, прижавшейся к его шее.       Наконец она пошевелилась, посмотрела на него и улыбнулась. Тина выглядела удовлетворённой и уставшей.       — Ты в порядке? — прошептал Стэнли, его сердце переполнилось самыми нежными чувствами к прильнувшей к нему женщине.       — Это я должна была спросить тебя об этом, — фыркнула Тина, изучая взглядом его лицо. Потом, наконец, она заметила ремни, всё ещё привязывающие его к изголовью кровати, и спохватилась: — О чёрт, давай освобожу тебя от них.       Она приподнялась, позволив обмякшему члену выскользнуть из неё, и развязала руки Стэнли. Тот растёр онемевшие запястья, восстанавливая кровоток. Пальцы были холодные и слегка дрожали, но он чувствовал себя лучше, чем когда-либо после секса.       Тина ещё раз поцеловала его в щёку, но Стэнли вообще не мог пошевелиться. Во всех конечностях ощущалась приятная тяжесть и восхитительная усталость, которая приходит только после хорошего траха.       — Тебе понравилось? — серьёзно спросила Тина, перебирая его волосы.       — Угу, — кивнул Стэнли, едва собравшись с силами, чтобы посмотреть на неё расфокусированным взглядом. По всему его торсу виднелись крошечные засосы и пятна красной помады. Тина улыбнулась с некоторой гордостью.       — Ты был великолепен, — прошептала она и соскользнула с кровати, спотыкаясь, направилась в ванную. Похвала послала волну тепла по телу, и Стэнли улыбнулся.       Она вернулась через некоторое время, смыв макияж и надев одну из рубашек, которые он оставил у неё дома, когда ночевал здесь. С Багз Банни. Тина проскользнула ему за спину, прижалась грудью и обняла.       — Давай закажем пиццу на завтрак, — с глубоким удовлетворённым вздохом пробормотала она ему в волосы.       — Мы умрём от закупорки артерий, — выдохнул Стэнли, уже полусонный, а Тина фыркнула и поцеловала его в макушку.       — Да какая разница…       Они задремали под звуки города и биение сердец друг друга.