***
«Ой, граф! А у Вас вся спина белая!» — с улыбочкой, растягивая слова, произнёс Гробовщик, посмаковал звучание пару секунд и решительно мотнул головой: «Нет.» Перо безжалостно вычеркнуло эту фразу из списка вместе с «У Вас, кажется, шнурки развязались». — День Дурака — конечно, праздник занятный. Но все эти традиционные розыгрыши какие-то уж слишком скучные и примитивные, — Жнец бросил перо на стол. Вот заставить графа побегать с «важным посланием»… пожалуй, пошло бы ему на пользу. Только задача эта весьма трудноосуществима. Обычно графу все письма носят, а не наоборот. Жнец подпёр ладошкой голову и покрутил в пальцах перо, рассматривая. Может, подкинуть какую-нибудь кричащую новость? «Её Величество Королева Виктория беременна! От кого же?! Скандал! Принца Альберта давно ведь нет с нами. Джон Браун как честный человек обязан жениться.» Нет. Слишком грязно. Пошло. К тому же уныло. «В Тауэре состоится показательное мытьё белых львов»? И что? Граф побежит на них смотреть? Скучно. «В Лондонских подземельях замечен человек с лицом Гая Фокса»? Интересно. Но в итоге не граф будет прочёсывать канализации вдоль и поперёк. Кстати, любопытная мысль. «В здании Парламента замечен призрак Гая Фокса.» Но… И что? «Британские острова уносит течением в Атлантический океан»? Опять же: и что? «Ирландия сдалась»? … Это скорее готовый анекдот, а не розыгрыш. Может, сказать, что Танака собрался жениться? Хотя… В такое я бы и сам не прочь поверить. Но если бы Танака после женитьбы захотел покинуть должность — это сделало бы графа ещё более одиноким. И ничего весёлого в этом нет. — Что ж. Возможно, следует как обычно довериться классике, — улыбнулся Гробовщик, положил перо на подставку с чернильницей и, расчёсывая пальцами, провёл рукой по волосам. У входа в лавку как раз стоял гроб подходящего размера.***
Винсент уверенным движением открыл дверь и под звон колокольчика вошёл в лавку. Прислушался. Колокольчик затих и внутри помещения струной натянулась тишина. — Гробовщик, ты здесь? — фраза оборвалась. В маленькой лавке даже для эхо не было места разгуляться. Винсент снова прислушался и сделал пару шагов. Под ногами скрипнули половицы. — И где его черти носят когда он нужен?.. — вздохнул Винсент и расслабился. Позади него у стены бесшумно сползла на бок крышка гроба. Высокая фигура в чёрном приближалась, подкрадываясь на цыпочках. Рука с длинными чёрными ногтями потянулась к плечу. Винсент краем глаза уловил какое-то движение тени на полу, резко отпрыгнул в сторону и обернулся. Из трости в руке сверкнула часть спрятанного в ней лезвия. — Хи-хи-хи, с Первым Апреля, граф! У Вас отличные инстинкты, — Гробовщик застыл, играя пальцами. Затем расплылся в зловеще милой, довольной улыбке. Винсент с облегчением выдохнул, спрятал лезвие в трость и холодно сказал: — Я чуть не прирезал тебя. — Не думаю, что Вам это удалось бы, — парировал Жнец. — А даже если и так — это стало бы отменной шуткой. Винсент достал карманные часы: — Половина третьего. Уже слишком поздно для розыгрышей. Ты только себя выставляешь дураком. — Неужели граф специально не пришёл в гости пораньше? Кажется, молодой граф стал слишком серьёзен чтобы над ним разрешалось подшутить. Винсент спрятал часы и сказал неопределённое: — Гхм. Положение обязывает. — Ах, да. Положение, — незаинтересованно отмахнулся Гробовщик. — Да, эти слова мне попадались часто. По долгу службы. И уж поверьте, я прекрасно представляю, к чему приводит излишняя серьёзность. — Не беспокойся. У меня есть план. И пока всё происходящее ему соответствует. — И эти слова я видел так же часто. Особенно ближе к концу. Не желаете ли угоститься чаем, граф? — Гробовщик склонился в шутливом полупоклоне, указывая рукой на соседнюю комнату. Между прядями чёлки можно было уловить серьёзный, пристальный взгляд зелёных глаз. Винсент посмотрел на него, улыбнулся уголком рта и мягко кивнул. Комната оказалась кухней пополам с лабораторией. В одной её половине на стеллажах стояли ёмкости с заспиртованными органами, а у противоположной стены — плита и буфет с посудой. Посреди комнаты у окна располагался простой, дубовый стол. Гробовщик заглянул горят ли ещё угли в плите и поставил вскипятить воды. Достал из буфета большой белый заварник с нарисованными кружевами и розами, и две чашки с блюдцами из того же сервиза, поставил на стол. — Прошу простить мои манеры. Всё забываю, что графу не пристало надолго задерживаться на кухне. Что же до меня, я нахожу маленькие комнаты странным образом уютными и успокаивающими, — с этими словами Гробовщик достал из буфета коробку с печеньем в виде косточек и также поставил её на стол. — Пожалуйста. Винсент с любопытством осмотрелся и сел за стол, улыбнулся: — Можешь уже прекратить. Я понял. Ты преподаёшь мне мой же собственный урок. Которому я когда-то учил Дидриха. — И что же это за урок? — поинтересовался Гробовщик, близоруко разглядывая надпись на коробке с чаем. — Когда человек слишком серьёзен, он перестаёт видеть новые возможности. Он становится заложником самим собою выдуманных правил. И начинает совершать ошибки. Высокомерие заставляет нас отводить взгляд от тех частей жизни, которые мы считаем недостойными нашего внимания. А меж тем, там жизнь продолжается, развивается и кипит. Иногда даже настолько сильно, что может захлестнуть ничего не подозревающего гордеца. Чайник на плите начал бурлить и свистеть, приподнимая крышку. Гробовщик отставил его в сторону. — Занятно услышать как твои слова возвращаются тебе обратно, — сказал Винсент, наблюдая как тёмная заварка сыплется в белый фарфор. — О, да. С уроками только так и бывает, — Гробовщик залил заварку горячей водой и одел на заварник утепляющий колпак-грелку. — Но я был бы признателен, если б ты меня больше так не пугал, — после некоторой паузы, с улыбкой, глядя на Жнеца сказал Винсент. — В таком случае, я был бы признателен если бы граф улыбался чуточку чаще. Прошу, отведайте печенья. Я сам вчера вечером испёк, — Гробовщик, подавая пример, взял из коробки и надкусил одну из печенюшек-косточек. — Не знал, что ты готовишь, — Винсент взял печенье, подозрительно покрутил, осмотрел со всех сторон и тоже осторожно откусил кусочек. Глаза его сделались круглыми от удивления. — Гробовщик! Это великолепно! Ты… Ты точно сам это сделал?! Не шутишь?! Или ты меня снова разыгрываешь? — Отнюдь, граф, не шучу. И мне приятно, что Вам они пришлись по вкусу. — Если бы ты сказал, что умеешь готовить — это было бы розыгрышем получше, чем подкрадываться со спины. Хотя… для розыгрыша обычно нужно соврать, — Винсент мигом умял остаток печеньки и взял следующую. — Не обязательно. Именно из правды получаются лучшие шутки, — Гробовщик снял с заварника колпак и начал разливать по чашкам горячий, ароматный напиток. — Говоря по чести, я и сам пару раз пытался что-то сообразить, но такой вкусноты у меня никогда не получалось, — позабыв о приличиях, с набитым ртом проговорил Винсент. — Невероятно! Как ты этому научился? Когда?! Прости. Кажется, я успел проголодаться больше, чем думал. Весь день сегодня в разъездах. «Побегал с "важным посланием"?» — мысленно ухмыльнулся Гробовщик, а вслух ответил: — Научиться кулинарии вовсе не сложно. Как и любому делу. Главное — иметь достаточно желания. И достаточно свободного времени. У меня было первое. А второго у меня было в избытке, — Гробовщик, стоя у стола, сделал глоток из своей чашки. — Если хотите — я могу что-нибудь приготовить пока мы разговариваем. Как насчёт яичницы с гренками? — О, я не уверен, что это удобно… — смутился Винсент. — Вполне. Это займёт буквально пару минут, — Гробовщик поставил на плиту сковородку, налил масла, разбил два яйца и положил рядом с ними несколько ломтиков хлеба, всё посыпал солью. Когда сковородку накрыло крышкой — она приятно, глухо зашкварчала. Гробовщик вытер кухонным полотенцем руки: — Боюсь, другой, более серьёзной еды я не припас. — Ну, что ты! Это и так больше, чем я мог рассчитывать, — Винсент уничтожал очередную печеньку. — Переходя к Вашей недавней просьбе, я составил список всех крупных дел, в которых принимала участие Ваша матушка… — на последних словах Гробовщик то ли запнулся, то ли просто замолчал, двинувшись к стеллажам у Винсента за спиной. С шорохом достал свёрнутую стопку бумажных листов. — … с тех пор как стала графиней Фантомхайв. Получился увесистый манускрипт. Он положил стопку на край стола и направился к буфету за тарелкой. Снял крышку на сковороде, изучил готовность блюда, подцепил гренки ногтями как щипцами, перевернул и накрыл крышкой снова. Винсент, держа одной рукой чашку, другой потянулся к бумагам. — Также там есть все имена и фамилии особ, с которыми Ваша матушка сотрудничала, кто пострадал в результате её действий или чьи интересы были затронуты. Проще было взять списки знати и известных богачей с передовиц газет. Нескольких стран. — А что думаешь ты? — спросил Винсент, перекладывая страницы записей. — Разумеется, и у меня есть кое-какие соображения, но… Вы уверены, что это дело — из тех, которые следует доводить до конца? — Гробовщик, речь идёт о моей матери, — Винсент серьёзно посмотрел на него. Жнец сложил руки на груди и, уставившись в пол, покачнулся на каблуках. На поясе звякнули медальоны. — Всё бы вам, Фантомхайвам, с кем-то бороться и кого-то выслеживать… Ой! — он спохватился, обернулся и убрал сковороду с огня. Поднял крышку и из-под неё вырвался ароматный клуб пара. — Успел, — Жнец схватил лопатку и быстро переложил яичницу с гренками с раскалённой сковороды на тарелку. Подвинув бумаги, поставил блюдо перед Винсентом и положил столовые приборы. — Благодарю, — сказал Винсент. Гробовщик машинально кивнул. Он как будто ушёл в себя и стал очень хмур и задумчив. Винсент, уплетая еду под позвякивание ножа и вилки, выждал минуту и мягко напомнил: — Ты не ответил. — Мне бы очень не хотелось впутывать Вас в эти дела ещё больше, граф. Вендетта никому не приносила счастья, — тихо сказал Жнец. — Я понимаю. Иногда нужно выяснить где затаилась змея чтобы ненароком не наступить ей на хвост. Снова. Но почему-то мне кажется, что Вы этим не ограничитесь. И начнётся полномасштабная охота. Ещё неизвестно на кого… Винсент положил приборы, прожевал. — Может, лучше просто отпустить? Плата и так была высока. Может, на этом кладбище довольно трупов? — прошептал Жнец. — Не всё можно отпустить, — холодно сказал Винсент. «И это — печальнее всего,» — подумал Жнец. Винсент опять взялся за приборы, состроил хитрую улыбку и добавил: — Я ведь — Цепной Пёс Её Величества! Никто не уйдёт из моей хватки, — но глаза его оставались ледяными. Винсент закончил с нехитрым блюдом, сложил вилку и нож на тарелку, отодвинул и вернулся к остывшему чаю. — Если ты так волнуешься, почему бы тебе не помочь мне? — так же деланно, зажмурившись, улыбнулся он. — С тобой у меня будет больше шансов. И верных людей найти сейчас очень сложно. — Их всегда было сложно найти, — автоматически поправил Жнец. Его мысли продолжали где-то блуждать. — Тем более, — кивнул Винсент. — Неужели ты чем-то сейчас настолько занят, что не сможешь выкроить для меня хоть капельку времени? Кстати. Скажи, Гробовщик, а у тебя глобально есть какая-то цель в жизни? — У меня? — Жнец поднял голову и задумчиво приложил ноготь к губам. — Порой просто продолжать жить — уже достаточно важная и сложная цель, — загадочно произнёс он. Винсент удивлённо округлил глаза и расхохотался: — А говорил не быть слишком серьёзным! Извини, иногда я тебя не понимаю. Но уверен, что смогу предложить развлечение получше. «Да, граф… Всё же Вы ещё очень молоды,» — с какой-то смесью грусти и тени азарта подумал Гробовщик.