<start! ВЫБОР>

неподвижно висит тёмная туча в полнеба видно, молнию ждёт ~мацуо басё~

      — Господа, да проходите же вы быстрее! Мы уже начали!..       — Извините, господин председатель!       Опоздавшие стыдливо проскальзывают внутрь и занимают последние свободные места. Двери за ними снова закрывают.       Светлый большой зал настолько просторный, что торопливые шаги припозднившихся мужчин и скрежет ножек стульев по мраморному полу издевательским эхом раздаются по всему помещению. Кто-то фыркает.       В этом зале собрались все богатейшие, самые влиятельные люди Южной Кореи: чиновники, олигархи, бизнесмены, банкиры, владельцы предприятий и всевозможные начальники. Не просто те, кто имеет право голоса в правительстве, — а те, от кого это правительство зависит.       Говоривший показательно вздыхает, качая седой головой, и, дождавшись возвращения идеальной тишины, вновь берёт слово:       — Итак, господа… Как я уже говорил, мы оказались перед сложнейшей проблемой. Для новоприбывших повторю вкратце: у президента Пака заканчивается четвёртый срок, приближаются выборы, а настроения в обществе… скажем мягко, изменились. Впрочем, всё это вам уже известно. Какой вопрос нам предстоит решить сегодня: какие усилия потребуются от каждого из нас, чтобы президент Пак смог переизбраться? Мы обсудим любые предложения, господа, — не стесняйтесь.       На какое-то время в зале остаётся почти тишина — лишь полушёпот, как поток неприятно прохладного ветерка, облетает по диаметру бесконечно длинный стол, за которым проходит совещание.       Какую-то общую интонацию не уловить, потому что её нет. Кто-то уже начинает перебирать подходящие варианты, обсуждая их с коллегами или выписывая идеи на бумагу. Кто-то же хмурится, старается говорить как можно тише и держаться как можно ближе к единомышленникам.       Председатель никого не торопит и лишь решает скромно побаловать себя бокалом красного сухого.       Наконец почтенного возраста женщина поднимает руку высоко вверх.       — Да, госпожа? — с готовностью и интересом откликается председатель, и последние разговоры мигом затихают.       Женщина поднимается со своего места и одёргивает юбку.       — Спасибо, — слегка кланяется она. — Я являюсь ректором нескольких крупнейших университетов в стране, но также заведую и многими другими. Моё предложение таково: провести тематические беседы в учебных учреждениях. Объяснить преподавателям и студентам, почему им следует отдать свои голоса за президента Пака…       — Объяснить? Простите, госпожа, но разве это не слишком мягкая мера? — включается в разговор сидящий напротив неё старик. — Если спросите меня, я скажу по-другому. Сотрудники моих банков либо проголосуют, либо будут уволены.       — Поддерживаю! — кивает ему расположившийся рядом мужчина. — Сейчас ситуация слишком шаткая, чтобы пытаться разрешить её воспитательными беседами. Их следовало проводить намного раньше.       — Вы, кажется, очень слабо осведомлены о том, каких настроений придерживается теперь молодёжь, — невесело усмехается госпожа-ректор. — Принуждение? Угрозы увольнений и отчислений? Молодые люди воспримут это гораздо острее, чем вы думаете. Боюсь, господа, такая политика возымеет обратный эффект.       — А простой трёп, думаете, поможет? — хрипло смеётся банкир. — Вы уж простите меня за грубость!.. Уже шестнадцать лет подряд твердим им одно и то же, одно и то же!.. Да теперь в это ни один человек в здравом уме не поверит!       — Именно поэтому нам и нужно продумать аргументы. Логичные, сильные и весомые, — продолжает свою мысль она. — В данной ситуации остаётся только убеждать, а не принуждать.       — Ладно, госпожа. Допустим, вы правы, — чешет в седом затылке её собеседник. — И на что тогда нам ставить акцент? На… чёрт, не знаю!.. На стабильность?       На неприлично долгие несколько секунд между ними повисает красноречивая тишина. С другого конца стола слышится вызывающе громкий смех.       — Господа, вам самим не забавно? — интересуется молодой голос. — К чему вам этот президент Пак? Вы ведь и сами пользы от него не видите!       — А кто, если не президент Пак?! — мигом теряет терпение банкир, с грохотом ударяя кулаком по столу.       — Давайте будем смотреть фактам в лицо, хённим, — слегка повышает голос мужчина, — ни вам, ни нам больше нечего взять с президента Пака. Он засиделся, люди устали, они не потерпят его ещё четыре года. Шествия и пикеты регулярно идут уже сейчас, а могут превратиться и в настоящие бунты…       — Президент Пак не в своём уме к тому же. Он даже не понимает, что мы носим ему на подпись, — добавляет его единомышленница. — В стране больше пятидесяти миллионов человек. Занять место президента может буквально кто угодно. Хотя бы кандидат Ли…       — Ли Донук?! Этот… выскочка?! — старик подскакивает на ноги. — Нет, нет и ещё раз нет!       — А что же с ним, по-вашему, не так?       — Чересчур уж кандидат Ли активный, — покачивает головой ректор. — Нам это не нужно.       — Это нужно людям, — громко отвечает ей девушка. — После почти двадцати лет полнейшего застоя и упадка.       — И давно ли вы, донсэны, начали волноваться о людях? — откликается старик надменным хохотом.       — А вы настолько сильно боитесь потерять тёпленькое место у кормушки? — скалит она идеально белые зубы. — Вам ведь тогда за президентом Паком и в гроб лезть придётся… Причём довольно скоро! Ему ведь уже, считайте, семьдесят лет!..       — Я не потерплю! — с шумом подрывается на ноги банкир. — От какой-то!.. Вас что, уже совсем не учат уважению к сонбэнимам?!       — Господин, не сердитесь на них. Это всего лишь зависть, — прикасается к его запястью ректор и поднимает глаза на говорившую: — Ведь, стоит признать, их места не такие тёплые и удобные, как наши.       — Ещё бы, госпожа! — злобно, будто лает, смеётся старик. — Мы-то в бизнесе уже по десять, по двадцать, да даже по тридцать лет!.. Те деньги, которые вы зарабатываете год, мы можем без сожалений спустить за день!..       — Радостно слышать, сонбэним, — саркастично скалится девушка. — Но, надеюсь, вы спустили не слишком много. При новом режиме жить так уже не получится.       — Пока жив президент Пак, будет жить и режим, — уверенно заявляет женщина. — Мы не поддержим кандидата Ли ни на каких условиях.       — А мы поддержим, — пожимает плечами молодой мужчина. — И когда он победит, то не забудет тех, кто ему помог. И тех, кто отмалчивался.       — И чем вы ему поможете?! — с заметной долей жалости смеётся банкир. — Вы же должны понимать, что мы купим предвыборную компанию больше, громче и сильнее? Да влейте в этого Ли хоть все свои деньги — его имя даже никто услышит!..       — Не переживайте за нас и за наши деньги, сонбэним. Как правильно заметила госпожа ректор, сейчас важны аргументы, — подпирает щёку кулаком женщина, — которых у вас, как вы и сами видите, нет.       Старик застывает на своём месте и, разведя руки в стороны, обводит ошарашенными глазами сидящих рядом с ним старых друзей и бессменных коллег.       — Я не понимаю… — наконец заговаривает он, снова переводя взгляд на другую половину стола. — Не понимаю… Что это вы затеяли?! Это что, госизмена?! Попытка переворота?! Что это вы?..       — Господин, — мягко обращается к нему бизнесмен, — не стоит так переживать. Это всего лишь выборы.