Колесо обыденности

Хотелось спать. И плакать. Перед штормом, как и всегда, болела нога, простреленная давным-давно. Ничего нового не случалось - все было до этого, много-много раз, только с другими людьми. Порой, вкалывая огромные дозы обезбола, Брок клял себя за то, что до сих пор ждал. На окне цвела герань. Раз в неделю-две Брок плавал на материк, покупал продукты. Рожу, искалеченную шрамами, он объяснял автокатастрофой, а не слишком любопытные местные довольствовались этим и не лезли. Интернет на острове не ловил, но Броку было и так неплохо. Он потихоньку обустроил маленький огородик, научился ловить местную рыбу. Мир был сонно-серым, идеально спокойным для обгоревшего внутри и снаружи военного, неспособного прожить без сильно незаконных обезболивающих. Джек, в короткие сеансы связи, когда Брок был на суше, звал его к себе и Магде, в их милый белый дом с заборчиком в Австралии. В Австралию не хотелось. Не хотелось быть лишним рядом с Джеком и глубоко беременной Магдой. Другие ребята из Страйка тоже звали его к себе, но Брок понимал: везде он был бы черным пятном. Все это было старо как чертов мир. Новости Брок не читал, но они все равно настигали его. Спустя полтора года ожидания он купил фиалки, решил на зло самому себе и примерному ожиданию "муженька" поставить на окно. Муженек из Зимнего выходил так себе - к "жёнушке" он совершенно не спешил. Но, в прочем, к такой "женушке" спешить не будет никто. по поводу своей внешности Брок иллюзий не питал - после трискелиона он выглядел хуже чем рыбный фарш из целой, нечищеной, с кишками и чешуей рыбы. Солдат, сука пафосная, всегда любил развести вокруг себя кордобалет, чтобы все ходили на пуантах и ногти красить боялись. Брок же ни ногтей не красил, ни на пуантах стоять не желал, и с Солдатом мог спокойно потягаться в любви к пафосу. То, что происходило сейчас, было фарсом высшей степени даже по тем обрывкам сведений, которые Брок улавливал. У Брока не было запасных нервов, а его ему были дороги, и он не читал новостей даже тогда, когда очень хотелось. Так все и шло - спокойно, медлительно, одинаково. Алоэ замерзло, когда Брок забыл закрыть форточку, и активно отращивало утерянные листья. Маленькая гардения неожиданно зацвела, и в доме стало немного уютнее. В одно из стекол маяка врезалась чайка, и Брок забрал ее в дом. Она вырывалась, орала, но в себя пришла быстро и вскоре самостоятельно возвратила себя в свою среду обитания. Броку нравилось постоянство. Это был какой-то мазохизм - колесо обыденности, утыканное гвоздями день за днём пыталось убить Брока, причиняло боль, но стокгольский синдром не миновал и его. Он не пытается отодвинуться с пути колеса. Все равно чего-то не хватало. Он хорошо знал, чего. Не хватало риска, экстрима, той ярости боя, которой за жизнь Брок пропитался до мозга костей. Было, конечно, ещё кое-что, но он старался об этом не думать. *** Его мирные будни кончились в среду, когда посредине его острова просто появились двое. Просто появились, не постепенно соткались из дыма, как какие-то джины; не упали с неба; не выкопались из под земли - просто появились. Не то чтобы Брок особо боялся кого-то или чего-то. Свое он отжил, Солдат - последний, кому он был нужен - вполне справлялся сам. Вышел к явно растерянным пришленцам он сам, вооружившись старым-добрым глоком, десятком ножей, расположенных так, чтобы было удобно незаметно достать любой из них и крепким матерным словцом. Нарушители его спокойствия были как инь и янь - один блондин, другой брюнет. Первый в черном непонятно что, второй в стильном светлом пальто. Первый - явно более слабый, от темноволосого фонило силой так, что даже привычного к чудесам Брока пробирало - все норовил закрыть собой второго, отделить его от Брока, пока они шли к его дому. Расспрашивать их Брок не стал - а пришельцы и сами были рады. Слава всем несуществующим богам, у него была скромная гостевая комната. Утром, они размахивая палочками, будто выходцы из обожаемого женой Джека Гарри Поттера, осмотрели место своего прибытия, блондин со странным именем или прозвищем "Драко" впал в то апатичное отчаянье, которое свойственно людям, обречённым на смерть, но не готовым оставить что-то в этом мире. Близился четвертый час дня, и Брок задумывался о том что нужно бы приготовить ужин. Брюнет(Гарри) же буквально вытащил из воздуха плед, отдал его усевшемуся на голые камни блондину и пошел к дому, из окна кухни которого Брок украдкой наблюдал за происходящим. Войдя в дом и хмуро хлопнув дверью, он вытащил из кармана фляжку, сделал глоток чего-то (и что-то подсказывало Броку, что это был не яблочный сок) и сказал: - Спасибо, дядь. Брок выключил чайник и вернулся к чистке картофеля. - За что спасибо-то? - Ты нас крупно выручил - приютил, накормил, не спрашиваешь ничего. А мы похоже, тут надолго. А может - и насовсем. Если повезёт, мы не привязаны к острову, уедем спокойно. Если нет - мы и уехать не сможем. - Дерьмо. - понимающе кивнул ничего не понимающий Брок. - Виски пьёшь? - Я пью все, кроме русского самогона. - Тогда, думаю, нам по пути. Жуть как напиться хочется. Так, чтобы прям в хлам. - А как же твой блондин? - А не мой он. Мне так, один раз повезло, а потом ему не интересно. Свой собственный он. Только вот что получается: возвращаться не к кому мне - друзья и без меня проживут, и так по полгода не общаемся из-за работы, а у него родители, друзей целый полк, кот один в квартире остался. Удивительно, правда? Брок покачал головой. Ему было отлично видно, как Драко(ну что за имя такое?) Смотрит на Гарри, как готов ринуться защищать, явно более слабый чем тот, кого он пытался защитить. Похоже, все влюбленные становились слепцами - так и он не заметил что Стив больше жизни любит своего погибшего друга. Гарри взмахнул рукой и на стол с высоты в пару миллиметров приземлился ящик виски. По мнению Брока, этого было сильно многовато, но ничего говорить он не стал. - Не спросишь ничего? - Я видел как женщины жрут своих детей и самих себя, видел инопланетян и бога. Ящиком виски меня не напугать. На утро голова почти не болела, зато тело болело адски. Брок вколол себе чуть больше стандартной дозы обезбола и шутканул про себя: мол, гроб пора бы готовить. К обеду они вышли в море, и спокойно отплыли от острова больше чем на два километра, но вернулись - Гарри что-то осенило, и спустя три с лишним часа они с Драко собрали вещи (Гарри оставил ему большую часть ящика с виски и два десятка различных флакончиков с мелко исписанными этикетками, а Драко на его глазах вырастил несколько кустов роз с бутонами в пока пустых горшках, а также превратил самую маленькую из фиалок в невиданную зверушку - фиолетовый плетистый цветок, который, как он сказал, очень любит сладкое. В этом Брок убедился сам - неведомая зверушка ловко выхватила у него из рук печенье) и отправились к себе. Когда утром Брок не смог встать с кровати, шутка про гроб перестала быть шуткой. Ног он почти не чувствал, левая часть тела, больше всего пострадавшая от огня, горела так, что Брок предпочел бы гроб этой пытке. Через двое с лишним суток - если верить календарю в его стареньком ноутбуке - почти что предсмертной агонии, смог дойти до кухни и вдоволь напиться воды. Превышать дозу было черевато попадением в гроб, которого у Брока не было. *** В бессонные ночи мерещилось странное. Перед самым рассветом приходил Стив. Не Кэп, а Стив. Сидел на стуле у кровати, болтал о чем-то, а потом в комнату входил Солдат и другой Брок. Тот Брок приказывал Солдату раз за разом одно и тоже. Раз за разом Солдат и Стив умирали в схватке. Брок подумывал купить книгу вегетарианских рецептов. Наверняка это все месть умертвленных животных которых он пожирал всю жизнь. Определенно. *** Он не мог встать. Сил не хватало. Он сидел на краю кровати и смотрел в пустоту. Он попытался встать, но нога скользнула по углу одеяла, сползшего на пол, и он упал. Едкие, горькие слезы скопились в уголках глаз. Встать было невозможно. Но Брок встал. Как вставал много раз до этого - сначала, чтобы вернуться к бабушке (которая считает его мертвым больше полутора десятков лет), потом - к Джеку, потом - к ребятам, к Солдату и к венцу его безумия - к Стиву. Никого из них не было рядом, никому из них он больше не был необходим, но Брок встал, просто потому что вставал всю жизнь, и теперь просто так сдаться не мог. Брок встал, сходил на кухню, приготовил омлет, и позавтракал. Вечное колесо его дней на острове закрутилось вновь. Как обычно, в три часа по полудни второй среды, Брок был на суше и сидел в углу кафе, ожидая звонка от Джека. Джек позвонил. Все шло нормально, пока Джек не сказал: - Брок, возвращайся. Это был тревожный знак - слишком редко Джек звал его по имени, обычно звал как и остальные - Командир (и все возможные производные от него) Колесо приостановилось. Джек продолжал: - Мы хотим собрать отряд. Возвращайся к нам. Колесо остановилось. В тщетной попытке его запустить Брок сказал: - Я не вернусь. Ты всегда знал, что после меня будешь ты. В снайперы возьми старших Грога, они давно хотели. И найди кого-нибудь Мэй на подстраховку, запас лишним не будет. Колесо запускаться не хотело. - Брок, не дури. Ты сам знаешь, что без работы загнешься. Ты центр отряда - ты собрал его, ты его распустил, тебе и собирать вновь. Брок скрипнул зубами. Хотелось ответить "да", вернуться в строй, быть рядом с ребятами. Но нельзя. Он стар, разваливается на ходу. Он не имеет права тревожить ребят. Он отпустил их, хватит за них цепляться. - Нет. - Не дури, ты там либо сам сдохнешь, либо от передозировки. Нет, сам ты не скажешь, мол, возвращаюсь, я знаю. Брок, ты сдохнешь. Ты сам не можешь без этого, мы тоже. Брок молчит. Джек тоже. Брок прокашливается и говорит сухо: - До связи. И привет передавай. Возможно, ненадолго пропаду. - Ты только возвращайся, командир. *** Однажды, хмурым утром после осеннего шторма, Брок находит на берегу человека. Колесо, мирно крутившиееся уже несколько месяцев подряд, останавливается. Он лежит лицом вниз,в темных темные от воды волосах запутаны водоросли. Левую руку едва видно, но Брок знает, какая она. Правая рука красно-коричневая от крови, на голой спине уже побледневшие синяки и огромная рваная рана. Сердце не хочет стучать, Броку становится плохо, и он садится на землю. В горле невероятно сухо. Что за неведомая сущность сталкивает его с тем, с отсутствием чего в своей жизни он почти смирился? Брок не может дышать. Воздуха нет совершенно. Он в вселенском вакууме, и только прибой по привычке бьётся в берег. Солдат чуть дёргает рукой, и Брок сам себе не отдавая отчёт, что делает, вскакивает и бежит к нему. На боль в ушибленной лодыжке он не обращает внимания, на головкружение нет времени, на размышления ему плевать. Он помогает Солдату, едва-едва показывающего признаки сознания, встать, перебрасывает руку через плечо, шепчет что-то успокаивающее, и чувствует себя немного более живым. У Солдата холодная кожа. Маленький мерзлявый кот - вот кто он. Брок зашивает глубокую царапину на белом бедре(три сантиметра вбок - и от кровопотери не оправится даже Солдат. Брок старается не думать об этом), туго бинтует грудь(слава богу, ребра ещё не успели срастись неправильно). Когда Брок пытается оставить Солдата, тот внезапно вцепляется ему в руку со всей своей суперсолдатской силой. У Брока нет никаких сил. Солдат смотрит на него, как на последнюю надежду и бормочет: - Фиалки. Я должен принести их. Брок гладит его по напряженному плечу и успокаивает: - Все хорошо. У меня есть фиалки. Солдат смотрит так, что у Брока ноги подкашиваются и только крепче хватается за руку. - Отпусти, - просит Брок. Солдат мотает головой, по-детски надувает губы и бурчит: - Не пущу! И Брок остаётся с ним, пока он не засыпает. Потом он приносит ему ещё одно толстое одеяло, и Солдат, трогательно свернувшись клубком, под двумя одеялами, выглядит так безобидно, что Брок позволяет себе маленькую вольность. Он целует его в лоб и тихо уходит. Утром Солдат приходит на кухню с очаровательно-растерянным видом, и Брок не успевает ничего сказать, как тот говорит: - Спасибо за спасение. Где я? И, извините, вы случайно не знаете кто я? Брок почти слышит, с каким звуком колесо обыденности ломается пополам. Хотя, возможно, это всего лишь его сердце. Солдат не спешит уехать. Он помогает Броку по хозяйству и совершенно очаровательный, как котенок. На третий день Брок уходит смотреть на рассвет - он уже достаточно поздний, чтобы Брок мог любоваться без подъёма в неимоверную рань. Солдат, видимо, потерявший его, испуганный прибегает к нему через десять минут, заставляет надеть шапку и смотрит на него испуганными глазами. В рождество бушует буря. Брок и Солдат, теперь откликающийся на "детку", так как с именем у него все ещё проблемы, пьют глинтвейн. Солдат ссорится с чудо-растением, крадущим у него печенье, притаскивает из поездки на материк кота, и Брок совершенно точно влюблен в него по уши. *** Когда зима поворачивает на весну, Солдат вспоминает. Они готовят завтрак, шутливо толкаясь у плиты, и у Солдата вдруг меняется взгляд. Брок сразу понимает: все, конец. И спокойно говорит: - Съездим на материк, де-е-е-тка? - у Солдата играют желваки. Брок, кажется, сойдёт с ума. Когда сходит на большую землю, Брок говорит ему: - И котяру забери. - огромный мурлыкающий монстр постоянно ездит на материк с ними, и сейчас мурчит,потираясь о ногу Брока. Солдат хлопает себя по бедру, кот идёт к нему. Он сутулится, огромная машина чистой смерти - сутулится. И Брок почему-то уверен, что больно тут не только ему. И это не так уж приятно. *** Ему холодно. Он напивается в хлам, отмокает в чистом кипятке, кутается во все одеяла и мёрзнет. В конце концов, к нему на остров буквально сваливается Старк. Злой, осунувшийся, с неаккуратной бородкой. Брок отдает ему свой кофе и плед, связанный Солдатом. Они взаимодействуют на интуитивном уровне, точно так же как и тогда, когда Брок был совсем мальчишкой, разбитым первыми потерями под его командованием, а Тони - точно таким же мальчишкой, но разбитым по немного другим причинам. Они напиваются, орут песни, Брок жалуется на то, что без обезбола подохнет, Тони рассказывает о том, как Кэп разбил реактор. Тони настраивает интернет, оккупирует его кладовку и перетаскивает с материка костюмами "жизненно важные вещи, ты не понимаешь". Они смотрят дурацкие русские сериалы, Брок переводит для Тони, и объясняет непонятные никому кроме русских шутки. Впервые за чёртову кучу времени он отвечает Джеку на звонок. Тот орет на него, мол, совсем крыша поехала, мы думали что ты сдох! И Брок слушает это все. Тони приносит ему кофе, а Джек смущённо рассказывает, что они снова работают с кэпом. *** Гости приходят тогда, когда их не ждут. Кэп и теперь уже не Солдат, а самый настоящий Баки Барнс приходят к ним утром. Брок продолжает готовит кофе, совершенно не обращая на них внимания. Тони выскакивает из неоткуда, толкает его под локоть, кидает фикусу-сладкоежке печенье из вазы, Брок кидает ему зажигалку - наверняка пойдет курить. Кэп останавливает Тони и говорит ему: - С нами Паук. И Тони испаряется. Брок переливает кофе в чашку, отходит к окну и старается не обращать внимания на то, как его спину сверлят взглядами. Он отлично понимает, что первым разговор никто не начнет. Поэтому начинает сам. - Я, кажется, все сказал вам обоим. Ко мне какие-то претензии? У Брока волосы на затылке дыбом встают: Солдат стоит в сантиметрах трёх от него; бесшумный, тварь. - Страйком я больше не командую, притензий к тебе, Кэп, за подпорченную рожу не имею. К Солдату за испорченную жизнь даже предъявлять не пытался. Что надо? - Тебя. - Чётче, я с мямлями не вожусь. Солдат уже рычит, отлично. Он зол - есть шанс на то, что личные чувства не дадут сосредоточиться на его убийстве. Кэп делает шаг к нему. Брока пробирает дрожью. Он злит двух сверхлюдей, действительно, лучше способа сдохнуть не нашел. - Я всё ещё не понимаю, что от меня нужно. - Командир - почти жалобно рычит Солдат. Кэп хватает его за плечи, поворачивает его к себе, глаза в глаза смотрит. - Ты идиот? Я влюблен в тебя, Баки тоже. Пришли к тебе, и ты спрашиваешь меня, что надо? Ты убить меня пытался, а я думал о том, какие у тебя глаза! Ты водил меня за нос, а я мечтал вернуть тебя себе, чтобы ты просто улыбался мне, понимаешь? Мы с Баки мир перерыли, тебя искали, он тебя случайно нашел,так бы мы могли и не узнать ничего. Ты мог приехать к своим, вернуться давным давно, страховка позволила бы тебе не колоться тем наркотическим дерьмом, а ты тут остался. Кэп выдыхается, сдувается, и Брок видит синяки под глазами, видит как он переносит вес на левую ногу, как смотрит отчаянно. Солдат добавляет: - Кот по тебе скучает. И я место под твои цветы освободил. Помнишь, я обещал тебе фиалки? Я нашел тот сорт. Кэп готовится разразиться следующей тирадой, и Брок с наслаждением выливает кофе ему на голову. Кэп принимает очаровательно растерянно-разъяренный вид, а Брок проскальзывает к плите и готовится сделать себе ещё порцию кофе, когда Солдат, видимо, совсем вышедший из себя, хватает его за горло и рычит: - Старку я тебя не отдам! Кэп пытается что-то сказать, но Брок зло рявкает: - отставить! Солдат, видимо по старой привычке, подчиняется - отпускает шею Брока и отступает назад. Брок оборачивается. - Я кому-то что-то обещал? Нет. Не обещал. Все что обещал - исполнил. Долгов нет. Брок втягивает в себя побольше воздуха, и продолжает низвергать тяжелые слова на головы суперсолдат. - Я никому и ничего не должен. Так какого черта вы вторгаетесь в мою жизнь, будто бы вам тут рады? Вы не думали что у меня может быть личная жизнь? Тайная жена, десять детей и любовница? Я повторюсь: какого черта вам от меня надо? Стив смотрит на него все так же отчаянно, Солдат же знает, как давить на жалость - опускается на колени, вцепляется в ноги, смотрит снизу вверх. Брок этот прием отлично знает, но что-то маленькое и нежное в уголке души все-таки достает свой отбойный молоток. А Брок назло ему усмехается и спрашивает снова: - Что нужно? У Стива совершенно внезапно льются слезы, и это все, это конец. Брок не может смотреть на то, как он безмолвно плачет, как у него руки трясутся - и Брок сдается. Гладит одной рукой Солдата по голове, другой манит Стива. Стив переходит сразу к решительным действиям, и целует Брока. Солдат встаёт, и стоит Стиву чуть отстраниться, впивается в губы Брока. Целуются они совершенно шикарно. Брок почему-то уверен что колесо обыденности никогда не завертеться вместе с суперами.