Иллюзия бессмертия

      2005 год. Эверситен.       Густой дым сигарет душил, оседая горечью в горле. Обжигал дыхательные пути, медленно пробираясь в лёгкие, и отравлял не только давно мёртвый организм, но и жалкие остатки изломанной души.       Почерневшее ночное небо затянуло плотными тучами, сквозь которые прорывался еле заметный отблеск луны. Эверситен давно не видел звёзд. Загазованный воздух, бесконечные пробки и мусор под ногами. Толпы людей, вечно спешащих по своим делам, бездомные, снующие по вонючим закоулкам, и высокий уровень преступности, на который полиция уже давно закрыла глаза. Но стоило сумеркам вступить в свои права, как на улицах Эверситена появлялись уже не только жалкие человечишки, но и другие, более величественные, расы. В том числе и вампиры.       Говорят, у детей ночи нет ни чести, ни понятий, ни достоинства. Кровожадные вурдалаки, нежить, что однажды вырвалась из Некрополиса и принесла в земной мир хаос. Никто не скажет, когда это началось, но прошло достаточно времени, чтобы можно было наворотить дерьма. Да в таком количестве, что из одной из самых могущественных рас превратиться в ущемлённых обществом изгоев. Пасть в одночасье так низко и позорно, что, поднимая голову, не видеть ничего, кроме окровавленного неба. И быть загнанными в хлев с табличкой «Мортумат», как стадо овец.       Но всё это дела минувших дней. Столетий. Когда война с вампирами обернулась крахом для бессмертных и вечным клеймом позора. Их закрыли в рамках, поставили условия и подвергли наказанию, выдвинув новые требования.       Не больше десяти обращений в год? Какая чушь!       Трансформация прошла неудачно? Получай штрафной балл! Десять баллов — и тюрьма! Докажи потом, что обращал существо с вероятностью удачного перерождения в 95%, а твой случай, как по злой иронии судьбы, пришёлся на оставшиеся 5%.       Далия Карпентер ненавидела правила. Ненавидела законы, ограничивавшие свободу её расы. Ведь она помнила, как было тогда, два столетия назад, когда вампиры имели право голоса, их боялись и уважали. Перед ними преклонялись. А теперь же… Лишь мерзкое подобие былой жизни, больше похожее на жалкое существование. Немногие сумели воспрять и заново завоевать место под солнцем. Солнцем, на котором надо бы ещё умудриться не сгореть.       Выдохнув дым из лёгких, Далия наблюдала, как густой серый клуб медленно рассеивался, бледнея, и, в конце концов, исчезая. Прямо как все близкие из её жизни. Никто не задерживался надолго — либо предавали её, либо уходила она сама. А в третьем варианте случалось так, что друзей перебивали, как свиней на скотобойне…       Карпентер поморщилась, отогнав от себя болезненные воспоминания, и затянулась в очередной раз. Лучше быть одинокой, но неуязвимой. Этот урок обошёлся ей слишком дорого.       Прохладный порыв воздуха ударил в лицо, и Далия прикрыла глаза, позволив тому просквозить себя до последней клеточки. Став вампиром, она перестала чувствовать холод, ибо сама была соткана из него. И лишь приятно щекотавший кожу ветер на миг дарил ей тот мираж свободы, о которой она так мечтала.       Тяжёлая железная дверь за спиной распахнулась, с грохотом ударившись о каменную стену.       — Далия! — прозвучал низкий мужской голос.       Она повернула голову и опустила взгляд, так и оставшись стоять на месте. Даже не посмотрела на того, кто её звал.       — Мы нашли его.       Губы Карпентер растянулись в ехидной полуулыбке, и она выкинула бычок, втоптав его носком ботинка в асфальт. Развернувшись, уверенной походкой направилась к чёрному ходу, на пороге которого до сих пор стоял Лэнс.       — Чего лыбишься? — презрительно бросила Далия, поднимаясь по обшарпанным ступенькам, с которых сыпалась бетонная крошка, стоило ни них ступить. — Вы потеряли слишком много времени. И заслуживаете, скорее, наказания, нежели поощрения.       И без того серое лицо Лэнса побледнело ещё сильнее, а в мутно-голубых глазах промелькнул страх. Улыбка тут же сошла на нет, мышцы окаменели в напряжении.       Далия победоносно ухмыльнулась, добившись желаемой реакции, и, вскинув голову, проговорила:       — Веди.       Они шли по узкому коридору, в редких местах освещаемому тускло-жёлтыми лампами под потолком. Большинство из них давно перегорело, а те, что остались, постоянно мигали, знаменуя скорый конец. Чёрные стены и кафель визуально уменьшали помещение. И в полной тишине был слышен лишь звонкий стук каблуков.       — Он был один? — спросила Далия, не переставая сверлить взглядом широкую мужскую спину.       — Да. Хорошо скрывался мерзавец.       — А что с остальным поселением?       — Никого. Словно выкосило всех, — в его голосе слышались нотки негодования.       — И почему я не удивлена? — процедила сквозь зубы Карпентер, выходя из коридора.       Кроваво-красный свет заполнял небольшое помещение, пробираясь даже в самые потаённые уголки и обагряя всё вокруг мрачными красками. Дюймах в десяти над полом парила алая дымка, заволакивавшая пространство, и пересекавшие зал вампиры будто не шли, а плыли, подобно призракам.       Оглушающая музыка скрывала громкие голоса посетителей, а также томные стоны кормильцев — существ, что абсолютно добровольно делились своей кровью с вампирами. Только таким образом представители других рас могли попасть в «Молодую кровь» — бар на окраине Эверситена, работавший исключительно в ночное время и открывавший двери исключительно для бессмертных.       Спустившись по лестнице, Карпентер быстрым шагом направилась через весь зал, разгоняя густую дымку у ног. В другое время она бы присоединилась к сородичам, прямо сейчас сидевшим на бархатных диванах и упивавшимся тёплой кровью из вен, запахом которой пропиталось всё помещение. Но не сегодня. Хотя Далия и с трудом сдерживалась, чтобы не поддаться одурманивающему искушению, ударявшему в виски так сильно, что кружилась голова. Будь она моложе, наверняка бы не справилась, но, прожив на земле не один век, Карпентер научилась преодолевать даже самую жгучую жажду.       Далия и Лэнс остановились напротив двери рядом с барной стойкой и, разобравшись с замком, оказались в очередном плохо освещённом коридоре. Кто-то бы сказал, что можно выколоть глаза и ничего не изменится, но вампиры так не считали. Обладая острым зрением в темноте, они бы ни разу не споткнулись, даже если бы везде потушили свет. И когда напарники наконец дошли до пункта назначения, Лэнс протянул Далии длинный металлический ключ.       — Дальше я сама, — твёрдо проговорила она.       — Как хочешь. Но если он сожрёт тебя…       — Не сожрёт, — не дала договорить Далия. И Лэнс, кивнув, удалился к выходу.       Карпентер покрутила тяжёлый прохладный ключ в руках. Тысяча мыслей роились в голове, но ни за одну Далия так и не могла ухватиться — каждая ускользала в самый последний момент. Рассыпалась, как песок сквозь пальцы. Она множество раз представляла себе эту встречу, видела её в кошмарах, но сейчас, находясь в шаге от желаемого, Карпентер медлила. Оттягивала момент истины. Потому что знала, чем всё в итоге обернётся.       Глубоко вдохнув и выдохнув, она вставила ключ в замочную скважину и прокрутила два раза. Дверь с характерным щелчком отворилась, открывая доступ в подвал. Длинная железная лестница, уходящая так далеко, что не было видно конца. Далия перешагнула порог и, закрыв за собой дверь, направилась вниз, придерживаясь за кирпичную стену. Отвратительный запах сырости ударил в нос, и Карпентер поморщилась, когда на её плечо упала крупная капля воды с потолка. Ржавые ступени скрипели при каждом новом шаге. И лишь в конце пути Далия увидела просвет.       Одинокая тусклая лампочка шаталась под потолком. А прямо в центре квадратного подвального помещения, привязанный к стулу, сидел тот, кого Далия усиленно искала последние недели. Связанный по рукам и ногам с накинутым на голову холщовым мешком.       — Ты, — прорычал мужчина, стоило Далии подойти ближе.       «Нюх не подводит его, как и всегда».       Карпентер нервно дёрнула уголком губ, собираясь с силами. Нельзя показывать слабость. Иначе её заложник тут же учует это. Нельзя и на грамм усомниться в собственной правоте. Ведь он предал. А что случается с предателями? Они всегда получают по заслугам.       Далия неторопливо подошла к стулу и обошла его по кругу, кончиками пальцев дотронувшись до плеча мужчины. Он попытался скинуть их, но Далия лишь разочарованно выдохнула. Остановилась напротив и, пригнувшись до такой степени, чтобы лицо поравнялось с лицом заложника, рывком сдёрнула с головы мешок.       Мужчина зажмурился от ударившего в глаза света и поморщился. Светлая чёлка беспорядочными прядями спала на лоб, и заложник со злостью дунул на неё несколько раз, пока она не отлетела в сторону. Привыкнув к освещению, он уставился на Далию в ответ.       Карпентер, не шевелясь, так и осталась стоять на месте, словно её ноги приросли к полу. Она не могла отвести взгляда от лица, на котором знала каждый шрам, каждую родинку… И чтобы не выдавать своей заинтересованности, с насмешкой проговорила:       — Интересно, и кого же ты ожидал увидеть, если не меня? — вскинула бровь Далия, продолжая немигающе вглядываться в оливковые глаза, которые когда-то смотрели на неё с неподдельным тёплом, а сейчас в них сквозил лишь лютый мороз.       «Ох, эти глаза…»       Сможет ли она когда-нибудь их забыть? В голове пронеслись картинки из прошлого и та роковая встреча, в которую Карпентер запомнила отблески золота в радужках Блейка, что переливались на солнце…       Далия настолько сильно спешила на встречу, что не заметила, как налетела на человека у пешеходного перехода. От столь сильного толчка он упал на колени, уронив рюкзак в лужу.       — О боже мой, простите! — испуганно пролепетала Далия, присев рядом с незнакомцем. — Вы целы?       — Вполне, — недовольно буркнул он, поднявшись на ноги, и, покрутив рюкзак, указал на грязное пятно. — Чего не скажешь о нём.       — Может… Может, я могу загладить вину? Хотите, куплю новый?       А потом мужчина поднял взгляд… И Далия утонула в этих нечеловеческих глазах. Он смотрел так пронзительно, что у Карпентер перехватывало дух, и она непроизвольно прикусила нижнюю губу. Давно не видела такого необычного цвета — светло-зелёный с золотым отливом.       Мужчина хитро прищурился, заметив реакцию Далии, и чуть улыбнулся. Карпентер сразу поняла — перед ней стоял оборотень. Чуяла на подсознательном уровне, всем нутром — только волки могли смотреть настолько хищно. Настолько бесстыдно. Карпентер отшагнула назад и растерянно улыбнулась, заправив тёмную прядь волос за ухо.       — Ну, если вы в порядке, я пойду, — она отвернулась и направилась к пешеходному переходу, желая поскорее убраться отсюда. И неважно, что незнакомец ей понравился. У неё было табу. Ещё оборотней в жизни не хватало для полного счастья!       — А, ну-ка, стой! — мужчина перехватил её запястье, остановив и развернув к себе. — Как тебя зовут? — он смотрел изучающе, проникая взглядом вглубь души, и Карпентер была не в силах противиться бешеной энергетике оборотня, окутывавшей с ног до головы.       — Далия Карпентер.       — Как официально. Я Блейк Корриган. Приятно познакомиться, мисс неприятность. Кажется, ты предлагала загладить вину? Новый рюкзак мне не нужен, а вот от пары чашек кофе не откажусь, — довольно ухмыльнулся он, и Карпентер поняла, что пропала…       Далия крепко зажмурилась, отгоняя болезненные воспоминания. Не об этом она должна сейчас думать. Не время утопать в воспоминаниях и пытаться разжалобить себя, давя на самое больное.       «Нет. Я ни разу не скучала. Он не заслужил этого».       Снова нацепив непроницаемую маску, она ядовито улыбнулась и приблизилась к губам Блейка.       — Скажи, когда ты задумал всё это? Сразу в нашу первую встречу? Или после того, как трахнул меня?       Но Корриган молчал. Гордый. Непоколебимый. Лишь желваки заходились на его скулах. Он дёрнулся в попытке разорвать верёвки, что крепко стянули запястья и лодыжки. И тут же прошипел сквозь стиснутые зубы, когда те обожгли руки, оставив на коже алые следы.       — Они насквозь пропитаны настоем бересклета. Так что даже не пытайся. Это не даст тебе ни обратиться, ни сбежать. Теперь моя очередь смотреть, как ты мучаешься, — Карпентер старалась держать лицо максимально равнодушным, чтобы и словом не выдать, что на самом деле творилось в её душе. И с каждой минутой это давалось всё сложнее. Буря неумолимо разрушала защитную стену, выстроенную за то время, что Корриган был в бегах.       — Чего ты добиваешься, Далия?! — прорычал Блейк, щёлкнув зубами, и ободок его радужек вспыхнул ярко-жёлтым сиянием.       — Справедливости! — не выдержала она и крепко схватила его за подбородок, ощутив мягкость густой щетины на ладони. — Прятался почти месяц! Настолько боялся посмотреть мне в глаза?       Далию трясло. Она чувствовала, как из неё сочился яд, а гнев пополам с не до конца исчезнувшими чувствами разрывали, выворачивая наизнанку. И каждый раз, когда она злилась на Блейка, ровно в такой же степени злилась и на себя. За то, что до сих пор не могла отпустить того, кто раздробил её доверие на мелкие куски. Ударил ножом в спину.       — Я ничего не боюсь! — Блейк вырвался из вампирской хватки. — Всего лишь следовал за семьёй.       Карпентер отпрянула и небрежно усмехнулась.       «Значит, за семьёй? Нет, он точно издевается!»       Сжав кулак, она со всей силы ударила Корригана в лицо. Он зашипел от боли, а на щеке тут же выступила кровь.       — Мерзавец! У тебя она хотя бы есть. Но, уверена, это вопрос времени. Пусть вы и подстроили всё, как несчастный случай, кары вам не избежать. Получите если не по закону, так по справедливости.       Далия отошла в противоположный конец помещения, тряхнув рукой, и прислонилась спиной к стене. Слишком эмоционально, слишком несдержанно.       «Нельзя так. Ты лишь показываешь ему свою слабость», — упрекала сама себя Карпентер.       Не спуская с Блейка взгляда, она достала сигарету и затянулась так сильно, что не осталось места в лёгких. Далия курила без остановки, одну сигарету за другой. Никотин ударял в голову, и становилось спокойнее, но не легче.       Горько. Слишком горько. Не только на языке, но и внутри.       Дым постепенно заволакивал помещение серой пеленой, сквозь которую рябью прорывались тёплые отблески света.       Далия и Блейк молчали несколько минут, не прерывая зрительного контакта, словно играли в гляделки. И гордость не позволяла им начать разговор.       Карпентер мучилась. Невыносимо было смотреть на Корригана и воспроизводить в памяти все те мгновения, что они провели вместе. Воспоминания давили так сильно, что под их натиском Далия ломалась, становилась мягче. Вся её хвалёная вампирская выдержка, натренированная десятилетиями, оседала пеплом. И Карпентер невольно вспоминала, кем когда-то была — человечность растапливала ледяное сердце. Чувства захватывали, показывая, что, несмотря на бессмертие, Далия по-прежнему оставалась женщиной, которой нужны эмоции и любовь. Которая хочет такого же глупого счастья, как и большинство в этом гнилом мире.       Молчание убивало. И хоть изначально она обещала себе быть сильной, всё же не сумела удержаться от вопроса:       — Неужели тебе совсем нечего сказать? — скорее с отчаянием спросила Карпентер. Она до сих пор не хотела верить, что случившееся — жестокая реальность. И что Блейк завязан в этом ровно настолько же, насколько и вся его стая.       Корриган дёрнул кадыком и сплюнул кровь на пол.       — А чего ты ожидаешь услышать? Не для душевных же бесед меня похитила и связала.       Сглотнув подбиравшийся к горлу ком из слёз, Далия прикусила верхнюю губу, унимая дрожь. Тот, на кого она сейчас смотрела, не был её Блейком. Это было совершенно другое существо. Монстр в человеческом обличье. Но мозг не воспринимал разницу. Сердце не желало отпускать и забывать.       — Почему? — прошептала она, боясь, что голос сорвётся на всхлип.       — Наверное, потому что беседуют обычно в приятной обстановке, и…       — Не строй из себя идиота! — сарказм Блейка тут же стёр зачатки надвигавшейся истерики, и Карпентер повысила голос. — Почему ты предал меня?       — Это не я тебя предал, милая. Спроси у своего… Как его там… Зейна? — наигранно задумался Блейк, посмотрев в пол, а затем поднял издевательский взгляд и проговорил: — Ох, забыл. Ты же уже ничего не можешь у него спросить.       Далия раскрыла рот от возмущения. В груди магмой закипела ярость, и Карпентер сорвалась с места. С вампирской скоростью подлетела к Блейку, напрыгнув на него. Свалила на пол прямо вместе со стулом и намертво сомкнула пальцы вокруг его горла.       — Сукин ты сын! — она окончательно перестала себя контролировать, но Корриган словно не замечал этого. Продолжал высокомерно смотреть на Далию даже в тот момент, когда воздуха совсем перестало хватать. Она всё сильнее сжимала шею, видела, как вздуваются венки на его лбу, как краснеют глаза. И только когда лицо Блейка стало синеть, она резко отдёрнула руки.       Корриган рвано хватал воздух ртом, не в состоянии насытиться, без конца откашливаясь. И лишь когда дыхание восстановилось, он заговорил:       — А ты всё такая же горячая. Быстро заводишься и так же быстро остываешь.       — Ты такая горячая, — Блейк разорвал шёлковую блузку Далии, и пуговицы разлетелись в разные стороны, рассыпавшись по полу. Он уткнулся носом в ложбинку между грудями, пылко выцеловывая каждый дюйм нежной кожи.       Карпентер прижала Корригана за затылок ближе и запрокинула голову, протяжно простонав, когда влажный язык добрался до соска. Одной ладонью Блейк исследовал свободную грудь, а второй нагло забрался под юбку и прошёлся кончиками пальцев вдоль кромки трусов.       Это был самый быстро развивающийся роман за всю долгую жизнь Далии. Она дала себе зарок не влюбляться уже очень давно, но не сдержала слово. Этот дикий, необузданный волк сводил её с ума одним взглядом, одним запахом. И Карпентер не могла сделать ничего, чтобы противостоять столь безумному притяжению. Хотелось исследовать каждую клеточку его тела, закопаться пальцами в коротких пшеничных волосах и утонуть в опьяняющей пучине чувств.       Потеряв всякую бдительность, Далия отдалась полностью, до последней капли. И взяла в ответ ровно столько же. Чтобы это понять, достаточно было увидеть взгляд, которым Блейк на неё постоянно смотрел — таким же влюблённым и плотоядным.       Карпентер не заметила, как они упали на кровать и остались полностью обнажёнными. Блейк продолжал целовать её во всех местах, спускаясь всё ниже и ниже. И когда он скользнул языком по набухшему от возбуждения клитору, Далия выгнулась навстречу, ловя ртом спасительный воздух. Непроизвольный стон сорвался с губ, и Карпентер прикусила кончик языка в попытке сдержаться. Продолжая дразнить, Блейк ввёл в неё сначала один палец, потом второй и задвигался так быстро, что Далия окончательно растворилась в экстазе. Вцепилась ногтями в мужские плечи и рывком поменяла позиции, оказавшись сверху. Блейк довольно улыбнулся, когда она поцеловала его. И только стоило ему вытащить пальцы, как Карпентер медленно опустилась на всю длину члена. Ритмично заскользила бёдрами и прогнулась в пояснице, как грациозная кошка.       Рядом с Блейком Далия забывала, кто она. Словно они не были вампиром и оборотнем с разницей в возрасте в несколько сотен лет. Он был сильным и выносливым, его мощные руки прятали Карпентер в объятиях, а за широкой спиной всегда можно было укрыться.       Далия снова поцеловала, так страстно, что по спине пошли мурашки от переполнявших эмоций. Полное единение не только тел, но и душ.       — Люблю тебя, — прошептала она…       — Ненавижу тебя!       Далия вскочила с Корригана, так и оставив того лежать на полу.       — Уже не новость, — поморщился он, облизнув окровавленную губу.       — Я не понимаю, Блейк. Не понимаю! Если это был изначально твой изощрённый план, то… — она замельтешила по подвалу, ходя взад-вперёд.       — Это не был мой изощрённый план, — перебил он, выделив последние слова. — И то, что ты осталась жива — этому пример.       — О! Так я тебя благодарить должна? Я мертва! И всё это — сплошная иллюзия! Бессмертие теперь — наказание! Наказание, к которому приговорил меня ты, — остановившись, она ткнула в Блейка указательным пальцем.       Далия чувствовала себя самой одинокой в этом мире — после убийства клана не осталось никого. Карпентер умерла ровно в тот день, когда нашла их обугленные тела, сгоревшие на солнце до самых костей. И ничто не в силах было возместить эту чудовищную потерю. Ничто не могло заполнить образовавшуюся в душе пустоту.       Она винила себя множество раз за неосмотрительность, за то, что не заметила ничего странного в поведении Блейка. Ведь они столько времени проводили вместе. И теперь, отчаянно желая заглушить боль, Далия срывалась на нём.       Отныне она жила только местью.       — Не волки начали эту войну, — шипел сквозь зубы Блейк.       — Заткнись! — Далия схватилась за голову. — Просто замолчи!       — Ты не хочешь слышать то, что тебе невыгодно. То, что может раскрыть глаза и разрушить фантастический мир, который ты выдумала в своей голове.       Карпентер кинула через плечо полный ненависти взгляд на Блейка, сжав губы в тонкую струнку.       Он прав — она не хотела.       В этом не было никакого смысла, когда одна из сторон оказалась полностью истреблена, а вторая бежала.       — Но я расскажу. Из уважения к тебе и нашему прошлому.       — Нет никакого «нашего», — выплюнула Далия, продолжив стоять на месте, и скрестила руки на груди. С одной стороны ей очень хотелось узнать причины случившегося, а с другой… Какие, к чёрту, могут быть причины, когда тебя предали?       Блейк горько улыбнулся, уголки его губ опустились вниз, и он посмотрел на Карпентер с глубоким сожалением. На миг ей показалось, что он до сих пор любит её. А потом тут же отрезвила себя, убедив, что с любимыми людьми так не поступают. Не убивают всех их близких, не сбегают, поджав хвост, и не оставляют с необъятной дырой вместо сердца.       — Когда я познакомился с тобой, то не знал, кто ты. Из чьего ты клана. Мы со стаей только недавно перебрались в пригород Эверситена, так как наконец напали на след тех, кто когда-то погубил наших предков, оставив в живых лишь одного волчонка. И это оказалось их роковой ошибкой, — довольно сверкнул глазами Блейк. — Тем ребёнком был мой прапрадед. Понадобилось много десятилетий на восстановление стаи, на то, чтобы она снова расцвела и в ней появились новые оборотни. И когда мы оказались готовы, то приступили к поискам, чтобы отомстить.       — Что за бред ты несёшь? — Далия не верила ни единому его слову. — Волки и вампиры уже давно не воюют.       — Вот именно, милая, — пошевелив затёкшими руками, Блейк поморщился. — Тогда им всё сошло с рук, уж не знаю каким образом, но по закону их так и не наказали. Поэтому мир миром, детка, а вендетту никто не отменял.       — Им всё сошло с рук, потому что они не убийцы. Я знаю… — запнулась Карпентер, прикусив щеку с внутренней стороны. — Знала… их. И долгие годы была вместе с ними! Мы никого не убивали!       — Долгие? — хмыкнул Блейк. — Это сколько же? Десять? Двадцать? Тридцать? Не смеши. Всё случилось больше сотни лет назад.       — Не верю, — отрицательно замотала головой Далия, будто бы пытаясь убедить саму себя. — Не верю ни единому слову, вылетающему из твоего поганого рта. Всё это — сладкая ложь, как было и всегда. В тебе нет ни капли сочувствия. И ты наглым образом использовал меня!       — Не скрываю, что с тобой получилось легче и быстрее подобраться к клану, но я не врал тебе. Не о том, что чувствовал.       Далия смотрела в его глаза и в глубине души хотела верить Корригану, но не могла. Знала, что это всё отточенные уловки. И он прекрасно понимал, на что давить, пытаясь изо всех сил разжалобить её. Чувства рвались наружу, и Карпентер теряла контроль над ситуацией. Поддавалась Блейку…       — Пора заканчивать, — нахмурилась она, прерывая нежеланный разговор. — Ты скажешь мне, где твоя стая, и мы обо всём забудем.       — А вот теперь лжёшь ты. Ты ни за что меня не отпустишь, как и я ни за что не скажу тебе, где моя семья.       Карпентер шумно втянула воздух ноздрями. Не хотела же прибегать к жестокости, но Блейк не оставлял выбора.       — Думаешь, у меня не получится узнать? — вскинула бровь она и подошла вплотную к стулу, который лежал на полу вместе с Корриганом. Схватившись за спинку, одной рукой поставила его обратно на ножки.       — Ты очень изобретательна, милая, но не думаю, что ты сумеешь узнать то, чего не знаю я сам, — и на его лице появилось неподдельное довольство. Так бывает всегда, когда чувствуешь себя королём сложившейся ситуации.       — Как это? Ты сказал, что пошёл за семьёй, — с непониманием спросила она.       — Я пытался найти её по следам, но выходило скверно, знаешь ли. Мы предполагали, что ты попытаешься схватить меня и всё выведать, поэтому стая не сообщила мне, куда направляется. Они верили, что я сам сумею их найти, — Блейк вздёрнул подбородок и надменно посмотрел на Далию.       — Сейчас проверим, — Карпентер села на колени к Корригану и посмотрела прямо ему в лицо. — Ты же знаешь, что вампир может заглянуть в воспоминания любого существа, с которым был близок?       — А ты думаешь, почему они мне не сказали о своём местоположении?       — Предусмотрительно, — Далия провела подушечками пальцев по затылку Блейка, а второй ладонью погладила его скулу. — Даже если это действительно так, то я буду рада доставить тебе хоть процент той боли, что причинил мне ты. И не позволю тебе отключиться, чтобы ты чувствовал всё — каждый глоток крови, каждый разрыв собственной плоти клыками.       Наклонившись к шее, Карпентер облизнула кожу и ощутила языком, как рьяно бьётся одна из венок.       — Я вижу твои мурашки, — прошептала она. Жажда тут же ударила в голову, и Далия позволила себе отдаться порыву, что отодвинул все остальные эмоции на задний план. — В первый раз всегда больно, милый, — Карпентер специально выделила обращение особой интонацией.       И тут же вцепилась зубами в кожу, разрывая её и совсем не беспокоясь, насколько больно будет Блейку. Он лишь коротко вскрикнул, после чего моментально замолчал, сдерживаясь. А Далия углубила клыки, чтобы кровь сама полилась ей в рот. Она упивалась, жадно вбирая глоток за глотком, и тело обдало новой волной эйфории, а энергия забила ключом.       Карпентер пыталась сконцентрироваться на главной цели, но не могла. Не видела ничего стоящего в воспоминаниях Блейка. Прошлое мелькало хаотичными отрывками, словно осколками разбитой посуды, но никак не собиралось воедино. Далия старалась проматывать общие воспоминания — было слишком больно, невыносимо и душераздирающе. Первый поцелуй, первый секс, второй, третий, бесконечные встречи и свидания, слова о любви. Саднило так сильно, что хотелось скулить. А потом она поняла…       Он действительно не знал.       И это настолько сильно ударило по сознанию, что перекрыло всё остальное. Карпентер яростнее вцепилась в горло Блейка, прижимаясь к нему всем телом. Вынырнула из головы и просто удовлетворила жажду.       Жажду мести.       С трудом взяла себя в руки и оторвалась от шеи, почувствовав, как по подбородку потекла горячая кровь, густыми каплями стекая на одежду. Посмотрела сначала на Блейка, а затем на его кровоточащую рану. Корриган не потерял сознание, но был слаб, еле удерживая голову на плечах. Он смотрел на Далию из-под полуприкрытых век и тяжело вздыхал.       А потом неожиданно улыбнулся.       — Ну как? Нашла, что искала? — даже в такой момент его глаза искрились ехидством и насмешкой.       Карпентер тут же помрачнела. Убрала клыки и отвела взгляд в сторону.       — Я же… говорил. Я… не лгал… тебе, — каждое слово давалось Корригану с огромным трудом, и он делал большие паузы между ними.       — Ты лгал обо всём, — раздосадовано произнесла она, всё ещё не смотря на Блейка. — Втёрся в доверие и разбил моё сердце. Убил моих близких и лишил меня клана.       — Если тебе так легче, то пусть будет по-твоему. Что… дальше? Убьёшь? Тогда н-не… тяни — ещё… немного, и я потеряю… сознание.       Далия снова посмотрела на побледневшего Блейка и вытащила из-за пояса длинный нож. Корриган устало посмотрел на него и усмехнулся, прикрыв глаза, после чего сразу же зашёлся кашлем. На миг Карпентер показалось, что Корриган даже обрадовался, увидев холодное оружие в её руках.       Вихрь эмоций бушевал ураганом за рёбрами, что заставлял Карпентер медлить. Она изо всех сил боролась со стихией, но неумолимо проигрывала.       «Он убил твоих друзей. Разрушил твою жизнь. Сломал тебя. Ну же, Далия, не глупи».       Она крепко сжала рукоять и приставила остриё к груди Блейка.       — Прекрасное окончание, я считаю, — прохрипел Корриган. — Не сомневайся — я заслужил это. Принял участие в убийстве твоего клана.       Далия сжала челюсти и надавила на нож, отчего его кончик вошёл в плоть. Блейк, зашипев, зажмурился и запрокинул голову.       — Не могу иначе, — пыталась объясниться Карпентер, игнорируя тупую боль в сердце, которая всеми силами пыталась остановить хозяйку, не дать ей свершить задуманное. — Ты не оставил мне выбора. Я вряд ли сумею отыскать твою стаю, поэтому единственный, кому я могу воздать по заслугам — это ты.       — Не сомневаюсь. Давай, выполни то, чего ты так отчаянно желаешь. По крайней мере, я умру с улыбкой на лице.       — Что? — удивлённо спросила Далия.       Блейк из последних сил выпрямился, подавшись вперёд, и нож ещё глубже вошёл в грудь. Корриган тихо зарычал, напрягшись всем телом, но так и не отпрянул. Его футболка в месте пореза намокла от крови — тёмное пятно разрасталось сильнее.       Выносливость оборотня позволяла ему проще переносить физическую боль, но Далии от этого не становилось легче. Она видела, как тяжело было Блейку, как он мучился, не сдаваясь. Как пот выступил на его лбу, а мокрая чёлка налипла над бровями.       — Поцелуй меня, — прохрипел он.       Далия округлила глаза.       Не этого она ожидала.       Тело бросило в холодный пот, и Карпентер на миг ослабила хватку. В какой-то момент ей даже показалось, что она ослышалась.       — Ты с ума сошёл, — поморщила нос Далия.       — Всё из-за тебя, — еле заметно улыбнулся он. — Ну же, Далия. Я всё равно не жилец. Не ты, так твои шестёрки меня убьют. Я обессилен, потерял много крови. Давай будем честны друг с другом — мне не выбраться отсюда.       Карпентер проморгалась, ощутив, как глаза зажгло и появилась пелена. Это было невыносимо. Вся её решимость развевалась по ветру и улетучивалась, стоило посмотреть на Блейка. Он играл нечестно. Взывал к совести, в то время как Далия планировала выбить информацию и убить. А что же теперь?..       Блейк приблизился ещё сильнее к Далии, всё глубже вгоняя лезвие в собственную грудь.       — Что ты делаешь?! — возмутилась она, крепче сжав рукоять. В глазах появился чудовищный страх.       Блейк не переставал смотреть на Далию. Его взгляд говорил о безразличии и, скорее, полном смирении. Корриган перестал бороться, отдавшись воле Карпентер.       — Я никогда тебя не прощу. Слышишь? И не смотри на меня так! — но Блейк продолжал не моргая вглядываться в лицо Далии. — Прекрати! — она отвернулась, закусив губу до крови, и продолжила, уставившись в пол: — Предательству нет оправданий, под каким бы ты соусом его не подавал.       — А что бы… сделала ты на моём месте? Твой клан… истребил мою… стаю, оставив в живых лишь маленького ребёнка, который рос в нечеловеческих условиях. Знаешь, что означает… волк без стаи? Он становится изгоем. Ради семьи… — Блейк снова закашлялся. — Ради самых близких людей я готов на всё. Даже пойти… на такие жертвы, как в случае с тобой… Врагу не пожелаю делать подобный выбор, и, надеюсь… тебя он никогда не настигнет. Возможно… однажды ты поймёшь это, когда жизнь дорогих… тебе людей будет висеть… на волоске.       Карпентер стиснула зубы. Нет, не время раскисать!       «Не слушай его. Не смей поддаваться! У него всегда был подвешен язык, он всегда умел убеждать!» — кричало подсознание.       — Ты заговариваешь мне зубы! — прорычала Карпентер и надавила на нож сильнее. — Ненавижу тебя! Ненавижу!       По щеке скатилась одинокая слеза. Далия резко приникла к тёплым губам Блейка, одновременно всадив лезвие по самую рукоять.       Корриган в последний раз глубоко вдохнул. И Карпентер почувствовала вкус крови во рту. Тут же отстранилась, выпустив нож из рук, словно обожглась.       Голова Блейка расслаблено упала на грудь. Ни единого признака жизни.       Мёртв.       Далия застыла в ступоре, лишь ощущая, как по лицу текут солёные ручьи слёз. Отодвинулась назад, судорожно встав с колен Корригана, и зашлась в громких рыданиях, не в силах унять разрывающую боль. Завыла волком, рухнув на пол перед стулом. Не могла поднять взгляда, чтобы посмотреть на то, что натворила. Закусила кожу на тыльной стороне ладони столь сильно, что почувствовала привкус собственной крови на языке.       Она кричала. Стонала. Скулила.       «И чем же я лучше них? Такая же убийца…»       Стоило Далии осознать это, как она зарыдала ещё громче.       «Почему же от желанной мести стало ещё больнее? Почему не помогло?!»

      ***

      Карпентер хлопнула дверью, закрыв её на замок. Вдалеке показался Лэнс, что спешил навстречу по тёмному коридору.       — Мёртв? — хладнокровно спросил он.       — Да, — абсолютно опустошённо ответила Далия.       — Он что-то рассказал?       — Нет. Ничего не знал. Я удостоверилась, — после выплаканных слёз в душе не осталось ничего. А зияющая дыра стала ещё больше.       Между вампирами на минуту воцарилось молчание.       — И что теперь? — заговорил первым Лэнс.       — Не думаю, что мы найдём кого-то. Ни единой зацепки, ни единого следа. Зачистили за собой как положено. Ты сделаешь всё, как мы договаривались? — Карпентер пристально посмотрела в карие глаза напарника.       — Да. На тебя никто не подумает, — уверил он.       — Хорошо, — Далия вытащила из кармана связку ключей и протянула Лэнсу. — Я покидаю Эверситен. Бар твой, присматривай за ним. Вряд ли мы ещё когда-нибудь увидимся.       — Жаль, — во взгляде Лэнса промелькнуло искреннее сожаление. — Не расскажешь, куда направляешься?       — Пока не решила, но, думаю, куда-нибудь на север. Устала от жары. Здесь всё напоминает о клане, — Карпентер обвела взглядом помещение.       — Тогда можно дам совет напоследок? Присмотрись к Палм-Ризу. Город населён разномастными существами, но волками там и не пахнет.       Далия горько улыбнулась. Отсутствие оборотней значительно возвысило это местечко в её глазах. И она задумалась над словами Лэнса. Далия больше никогда не хотела связываться с оборотнями. Слишком дорого ей обходится каждое сближение с ними. Сначала из-за них стала вампиром, а теперь потеряла клан… С неё достаточно.       — Спасибо, — кивнула она. — Прощай.       Карпентер хлопнула Лэнса по плечу и направилась к выходу. Навстречу новой жизни. Совершенно одна и, как по жестокой шутке, с той самой обретённой свободой, о которой так неистово мечтала.