***
— Да ты просто ревнуешь. — заключает за обедом Илья. Он пришёл в их школу всего год назад, в мае, но за этот короткий промежуток времени, он казалось, понял больше, чем все другие. — К кому? — недовольно смотрит Марк, из-под копны кудрявых волос. — К Семененко, конечно же. — пожимает плечами Артур, усаживаясь к Илье. — Да вы серьёзно?! — вспыхивает в ту же секунду Марк. — Я по-моему, вам говорил, что кроме медицинского универа в Питере и здорового 12-часового сна ему больше ничего не всралось! Да к тому же, нахрен ему я, если там… ну Аня Щербакова...— грустно заканчивает Марк, упираясь взглядом в столешницу. У всех за столом пропал аппетит, но всё же Илья заставляет себя проглотить ком в горле. За Марка было крайне обидно. Всем было понятно, что с Женей у них шансов очень мало, но грустная мордашка Кондратюка всё равно вызывала искреннее сочувствие. — А ты спрашивал что ли? — очень осторожно интересуется Артур. — Ну помнишь, ещё неделю назад, до такого как он меня игнорить начал, у нас с ним разговор завязался про будущее… — Марк. — вкрадчиво говорит Илья, упираясь взглядом за его спину. — … и меня прямым текстом послали дальше, чем… — Марк! — громче повторяет Яблоков. — Да что!? — Кондратюк, не успевает договорить, как за спиной слышит голос Жени. Дамы и господа сушите вёсла. Сейчас начнётся показательный концерт. Раньше они обычно здоровались и разворачивались обратно к обедам, но в этот раз Марк, всё ещё обиженный молчанием Жени, даже не повернулся. — Если ты думаешь, что тебя в твоей цыганской рубашке не заметно — то ты плохо умеешь думать. — наклоняется к нему Артур. — Смотрит ведь. — резюмирует Илья, попивая чай и флегматично, подперев щёку, смотрит на соседний столик. — Вы лучше не делаете. — раздражённо бурчит Марк и расстёгивает верхнюю пуговицу. Горло сдавливал воротник и волнение перекрывало дыхательные пути. — А мне кажется, что если бы ты обернулся и дал понять, что тебя ничего не обидело, то он бы сейчас не превратился в гран-пи-кэт. — Илья всё ещё смотрит в другую сторону. — Гран-пи-кэт мертва. — резко отвечает Артур. — Да ты сам-то глянь! — пальцем указывает Илья, решивший проигнорировать замечание Артура. — Ебало похоронное. — Марк рад был бы и развернуться, но большая часть его обиды так и плещется ядом внутри его тела, вызывая непонятные узлы в животе. — Да будет ещё время попялиться. — Артур накидывает рюкзак на одно плечо. — Мы ещё два месяца будем вместе учиться. — И то верно. — хмыкает Илья, поднимаясь со скамьи. Он хватает тарелки в руки и уносится следом за Артуром. — Хэй! Предатели! — обиженно вскрикивает Марк, хватая свой рюкзак и моментально поднимаясь из-за стола. — Я вас всегда жду! — С четырнадцатым февраля, Марик! — кричит в ответ Илья. В буфете раздаются возгласы старых поварих и Марка переполняет злость на друзей. Какое четырнадцатое? Какое февраля? Они рехнулись окончательно? — Некрасиво вышло. — Марк вздрагивает. Ему сегодня тотально не везёт? — Да кто бы говорил. — Парень садится на скамью, с которой вскочил пару минут назад. Он запускает руки в волосы, протяжно вдыхая носом. — Я мог говорить не о твоих друзьях. — Женя садится рядом. Их колени соприкасаются, но сейчас это доставляет больше неудобства, чем приятных ощущений. В холодном помещении столовой всегда было приятно занимать места, которые грелись солнцем, или садиться ближе к другому человеку. Но сейчас тепло от Семененко было ужасным. Оно грело, чтобы исчезнуть. — Тогда, если ты как обычно двигаешь гоголевскую риторику, как обычно, — Марк пожал плечами. — то я пожалуй пойду. — Ты даже мне в лицо не плюнешь? – Кондратюк сдерживается от едкого комментария. – Я…. я имел в виду, — начинает запинаться Женя. — Кароче, может хочешь сходить куда-нибудь вдвоём? Марк разворачивается к Жене, ещё сильнее сворачивая свою шею. Непривычно и экзотично слышать такое от него. Но об этом не сейчас. Сейчас — нужно понять, что сказать и отказываться ли вообще? Марк считает, что если человек первый идёт на контакт, то почему бы, собственно, и не простить? А может он манипулятор? В голове только видео, где коза за сетчатым забором орёт.* — Ммм, — мнётся Кондратюк. — А фиг с тобой. Я пойду... ну куда-нибудь… — как-то не уверено заканчивает парень. — Когда сможешь? — тут же спрашивает Женя и в его глазах вспыхивает огонёк, как-будто нашёл тысячу на улицу. — Если сегодня понедельник, то… в пятницу. Где-то после школы, — Марк видит, что Женя открывает рот и начинает что-то говорить. — с условием, — резко вставляет он — что я приду домой, переоденусь и только тогда, мы сможем куда-то пойти. — Отлично, тогда и мне хватит времени. В среду договоримся? — Договоримся. — устало бросает Марк. Женя сбегает к своим, где его встречает Петя и хлопает по плечу, а Аня загадочно улыбается.***
Марк устало плетётся к раздевалкам. Сегодня через чур сложный день. Биология и львиная доля истории прошла мимо него сегодня. Биология была первой, история — после обеда. Ужасно. Куда он там поступить собирался? С таким вниманием, решил поступить как не самый компетентный человек. Экая трагикомедия. Да и смешно не было. Никак не было. Как-то под конец года, ты и забываешь, что существуют какие-то чувства, кроме опустошения. Когда приходишь домой и листаешь твиттер от скуки, можно испытывать чувства, а не просто делать вещи, которые имеют смысл. Издержки метального здоровья школьников? Хотелось бы верить в это. Сейчас, по всему миру, происходят вещи, которые повергают в апатию или в ужас, может в подвешенное состояние всех, а не только школьников. Да что уж там, по миру, взять комнату Марка — бардак, как следствие полного безразличия. Он только помнит, что зарядка лежит на кровати. Зарядка для наушников? Зарядка для телефона? Для портативной батарейки? «Зарядный маньяк» - думает про себя Марк, когда заканчивает с шнуровкой уличной обуви. — Тебя так задело, что мы наедине с Семененко оставили? — Артур опирается о колонну, которая стояла в середине угла, в школьном холле. — Да нет, я... ну типа… — мямлит Марк. Он бы хотел прямо выразить всё, что сейчас думает, но как-то слова через рот не идут. — В общем, он позвал меня куда-то в пятницу, а я… ну типа, согласился? Тупой поступок. — Ты смеёшься? — Артур воодушевлённо толкает уже запутавшегося в себе, в ситуации, в мыслях Марка. — Ты же только об этом и мечтал! Хэй, Маркуш, ну всё — он всплёскивает руками. — я звоню Илье с него шампанское, с меня фата! — Кондратюк непроизвольно улыбается и потирает нос. — Они прозрели! Марку даже чуточку легче. Может, Артур прав. Может, это и вправду выйдет. Может, Женю не совесть замучила. Может, Марк ему в ответ нравится. — Какая трудная эта ваша школа. — Илья подходит и скидывает свою джинсовку на место, рядом с Марком. Видимо, пересдача не задалась.