поцелуи длиною в вечность

им нравилось целоваться, взахлеб, медленно, слюняво, напористо, страстно, быстро, отчаянно. им нравилось подминать друг друга, пытаться стать главным в танце, лидером, нравилось соревноваться в этом. поцелуи были сладкими, горькими, кислыми, солеными, со вкусом курева и алкоголя, конфет, с запахом весны и лимонада, с привкусом дождя и отчаянной страсти. они запускали руки под одежду, и трогали трогали трогали. щупали, щипали, гладили, обследовали. бывало, целовались лениво, просто для галочки. потому что казалось, что сейчас поцеловаться – самое важное, но делать это как то лень. целовались медленно, по очереди облизывая чужие губы, пуская в ход языки и зубы, кусали друг друга, когда один рушил их цепочку и хотел воспользоваться моментом. он трогали лица друг друга, рылись в волосах, гладили шею, сжимали щеки. наваливались на друг друга, и целовались. а бывало их словно с цепи прорвало. один накидывался на другого, по наглому и по варварски вырвался в чужой рот, иследовал все заново, вылизывал ему десна, кусал, целовал, лизал. они целовались как в последний раз, отчаянно и живо, быстро и нагло, страстно и слюняво. и трогали. они никогда не говорили во время процесса, потому что знали – они думают одинаково. и только в этот момент. ни в какой иной. оба прекрасно понимали и принимали, и иногда жалели. но целовались. кенни пахнет наркотой, скошенной травой и чем то мягким. напоминало женские духи. он был со вкусом дешевого алкоголя, дерьмовой крови и железа. он пахнет весной, первым разом, дождем и всем всем всем. мешанина запахов, но итог один – кенни. он пахнет кенни. а от крейга несет ментоловыми сигаретами, лимонадом, чем то холодным. у крейга горький привкус от курева, сладкого и какой то тоски. холодной такой, брр. кенни похож на очень раннее утро лета, крейг похож на холодный вечер зимы. их вкусы и запахи переплетаются, смешиваются в одно единое. все это сводит с ума, кажется, от них пахнет безумием, кажется, что на их губах застыла красная красная страсть. они делили это между собой поровну, хотя каждый хотел забрать себе больший кусок. они целовались и целовались, и когда и сколько не важно. они целовались и поцелуи длились вечность, длинную бесконечную вечность, а поцелуи менялись и набирали обороты. и продолжалось это вечность, потому что вечность для них – это их поцелуи.