Новичок из города

Возможно их дружба началась бы раньше, если бы Тэхён не был таким упёртым мудаком с самого детства. А возможно оно и к лучшему: они росли рука об руку, вместе учились, проваливались, вставали с колен и продолжали пытаться, вместе переживали школьные мероприятия, экзамены, драки, иногда становясь зачинщиками, вместе открывались друг другу и в конце своих душевных терзаний пришли к правильным выводам. Но все это произошло спустя долгие годы ссор, обид, бессмысленной ненависти и обидных подколов. Чонгук не устроил всех сразу. И дело не в том, что он чем-то отличался или повёл себя неуважительно по отношению к соседям, новоиспеченным одноклассникам или местным. Проблема заключалась в другом — его семья была богата. И ладно бы все ограничилось простой завистью со стороны взрослых, но его семья выкупила землю на одной из полянок недалеко от леса, на которой местные возвели для детей примитивную площадку. Ее, что очевидно, Чоны снесли и огородились забором. Когда до них дошли чужие возмущения, они заявили прямо: — Если вам необходима площадка, мы ее построим возле дома и ваши дети смогут приходить на ней резвиться. Они надеялись прийти к компромиссу. Однако «одолжение», которое таковым и не являлось, а было лишь порывом добра во благо детям, взрослые не восприняли. Точнее, восприняли, но не так, как того хотели Чоны. Чонгук, который ещё не был в курсе всех событий, уже нажил себе врагов, потому что дети своих родителей слушаются и их настроение и отношение к окружающим перенимают на себя, и стал практически изгоем. В среднюю школу, в которую он и перевёлся, переехав в этот глухой край с семьей, он пришёл с энтузиазмом и широкой улыбкой, здороваясь с каждым проходящим мимо, стараясь влиться в коллектив на первой перемене после урока, на котором его представил учитель. Мальчика сторонятся, потому что он чересчур общительный и источающий ауру позитива для городского новичка, ему отвечают нехотя или вовсе игнорируют, но он не сдаётся. Все меняется, когда за школьниками приезжают автобусы. Они доезжают до своих посёлков и идут, наблюдая, как довольный первым учебным днём Чонгук бежит домой — к тому самому участку, на котором сооружён только первый этаж будущего дома и забор. Участок, на котором когда-то была детская площадка, собирающая всех местных ради вечерних посиделок и выгула непоседливой ребятни. В тот момент, идущий сзади хмурый Тэхён, который успел накосячить в первый день учёбы после каникул и заработать замечания, останавливается, а вместе с ним тормозит и его «банда» — его одноклассники, для которых заводила класса Ким Тэхён авторитет. Он морщит губы, видя, как городской мажор проскальзывает через автоматические ворота, видит, как пропадает его светящаяся улыбка и русая с рыжим отливом макушка, и фыркает, что безмолвно означает: «Не друг». На следующий день все на Чонгука косятся. Он хотел внимания, но не такого откровенного. Ситуация была бы лучше, если бы пялящиеся на него дети, без пары лет подростки, улыбались, но они источают необоснованную злобу, глаза их горят недобро, а верхние губы морщатся вместе с носом, словно они чуют мерзкую вонь. Чонгук опускается за свою парту, собираясь достать из неё тетради с милыми обложками с изображениями машинок и животных, но видит лишь разодранные ошмётки и скомканную бумагу. Он растерянно озирается по сторонам, когда по классу проносятся смешки, и натыкается на остановившегося в дверях Тэхёна, вскинувшего бровь словно с вызовом, будто он так и спрашивает: «Ну, давай, что ты сделаешь?». Если бы Чонгук не был готов к такому дерьму, и пусть ему пока что только десятый год идёт, он бы обязательно разнылся и сбежал, признав свою никчемность. Но он знает, слышал, что такое бывает, мама говорила, что его могут не принять, и это нормально, нужно бороться за себя. А роль Тэхёна он распознал сразу — когда парень говорит, все в радиусе двух метров замолкают — чем вам не «вожак стаи»? Обидно лишь из-за обложек, ведь он долго выбирал эти тетради с родителями в магазине, не мог определиться, с какими будет выглядеть солиднее и серьёзнее, но при этом старался соблюсти меру и оставить что-то милое, потому что пока он ребёнок, ему позволительно таскать с собой фигурки из аниме и тетради с чертовыми котиками, ныне безжалостно разорванными. Чонгук поднимается со своего места, совершенно спокойной походкой достигает парты «вожака», на которой уже лежит однотонная тетрадь, предназначенная для математики. Тэхён не рыпается, наблюдает с интересом, пытаясь понять, что из себя представляет этот маленький худенький мальчишка, на которого дунуть страшно — свалится на пятую точку. Весь класс замолкает, когда Чонгук, тот самый мальчик-позитив, поднимает тетрадь Тэхёна, смотря ему прямо в глаза, и внезапно отрывает картонную заднюю обложку. Вырвать листы получается не сразу, они плотные, и Чонгук хватается за десяток разом, но он прикладывает силы и с чувством дорывает остатки, швырнув непригодную для учёбы тетрадь под ноги Тэхёну. И даже если это не он приложил руку к порче его котиков, Чонгук показывает всему классу — его так просто не спугнуть. Конечно, с урока их отправляют в медпункт, потому что друзья Тэхёна такую показательную смелость не оценивают и прикладываются кулаками к щекам мальчика, но и тот старается защищаться, пинается ногами, пытается снести их корпусом, благо, от переломов их спасает вовремя подоспевший на шум учитель. Днями позже никто Чонгука не бьет и не портит его вещи, но его по-прежнему обходят стороной или показательно игнорируют. Конечно, все не так утрировано — некоторые одноклассники к нему подсаживаются или делятся информацией о кабинетах или учителях, но то, как к нему относятся, ярко видно на фоне всех отношений в классе — Чонгук чужак. Городской мажор, который забрал у местных из посёлка землю. Мальчик, которого «вожак» класса окрестил «не другом». И этим все сказано. Время идёт, дети растут, отношения сглаживаются. В середине учебного года Чонгуку и Тэхёну вынужденно приходится взаимодействовать: их сажают вместе после зимних каникул, ещё и часто ставят в проектах в пару, что бесит и первого, и второго. Они проходят сквозь огонь и воду практически в прямом смысле: Чонгук смелеет и не боится на обидные фразочки вылить на Тэхёна воду из бутылки, а тот запугивает, что подожжет его волосы на голове, маяча зажигалкой перед глазами, но все, на что хватает его детского безрассудства, это подпалить волосы Чонгуку на руке, пока тот дремлет. Они дерутся, толкают друг друга в коридорах, прячут рюкзаки или вещи, чуть ли не плюют в еду друг друга, но с каждым месяцем, а затем и годом, их отношения принимают стабильный характер, теперь они соперничают, кто лучше подколет или вычудит, кто найдёт новые места, чтобы спрятать форму на физкультуру. И с каждым разом их выходки становятся все менее обидными, больше азартными. Чонгук с Тэхёном по-прежнему не дружат, не обсуждают личные или школьные проблемы, самый частый ответ городского к концу средней школы это: «Иди нахуй, Ким», на что ухмыляющийся одноклассник обязательно ответит: «После тебя, Чон». Они не гуляют вместе, не натравливают одноклассников друг против друга, не садятся в столовой за один стол, обязательно вылив стакан воды в чей-нибудь гарнир, проходя мимо. Они сидят на уроках вдвоём только когда их заставляют, пререкаются, но никогда больше не задевают до той степени, чтобы человек почувствовал себя пустым. Тэхён ни разу не видел, чтобы Чонгук плакал. Чонгук — чтобы Тэхён искренне грустил. Между Чонгуком и улыбчивостью и непробиваемостью стоит равно, у Тэхёна этот знак ставится с хмуростью, раздражительностью или сарказмом. Когда школьники взрослеют и оказываются в первом классе старшей школы, друзья Тэхёна все постепенно налаживают личную жизнь и буквально «меняют братву на сиськи», но Чонгук и Тэхён не перестают уделять свободное время препираниям друг другу, даже если вокруг них появляются повзрослевшие и округлившиеся в формах одноклассницы или девчонки из других параллелей. Мальчиков приобнимают за спины, зовут повеселиться на вечеринках в местном сельском клубе, обосновавшемся в старом кинотеатре, но Тэхён оправдывается усталостью, а Чонгук прямо говорит, что не интересуется таким. И им приходится возвращаться домой после уроков вдвоём. Они сходят с полупустого автобуса, толкая друг друга локтями, и идут молча. И молча расходятся, мимолетно переглянувшись. Однажды Тэхён чувствует себя хреново, его мутит весь день, а когда они вновь возвращаются домой, Тэхён чуть не падает, ощутив головокружение, но молчаливый Чонгук ловит его под руки и доводит до чужого дома. Тогда они впервые говорят друг другу «пока». И на этом начинается их маломальское общение. Сначала «привет» и «и тебе не хворать» по утрам перед уроками, затем «погнали постоишь за компанию, пока я курю» или чонгуково «не обломишься мне булку с маком купить?», после уроков обязательное «не пизданись о камень» или «эй, Ким, надеюсь, ты завтра не придёшь» с обязательным ответом Тэхёна: «Жаль тебя расстраивать, но придётся ещё помучиться». Они даже начинают иногда списываться. Сначала, естественно, по учебе.

[ таехуеон | 02:47 ] че там по литре?

[ джейкей | 03:04 ] хотя б поздоровался ради приличия, третий час ночи, ты адекват?

[ таехуеон | 03:05 ]

сердечно извиняюсь многоуважаемый, отвлёк вас от дел рукостирающих?

прервись по-братски, реально литра нужна. я вспомнил, что училка обещала меня к завучам отвести, если я ей эти ссаные образы не сдам

[ 03:06 ]

чонгук?

бля ну пожалуйста, я тебе три булки куплю

[ 03:08 ]

четыре?

[ 03:12 ]

ну ок пять, только скинь образы и сс на краткий пересказ

[ джейкей | 03:14 ] а у старосты попросить не?

[ таехуеон | 03:14 ]

так я попросил! я всем написал, но все уже спят блять. тебе последним написал и оч удачно :)))))

[ джейкей | 03:16 ] и очень удачно пойдёшь первым нахуй :))))

[ таехуеон | 03:16 ]

мудила

… [ джейкей | 03:47 ] > семь вложений не за что

[ таехуеон | 03:48 ]

БОГ СУЩЕСТВУЕТ

Они начинают чаще общаться, все также не переступая границы «не друзей», в основе которых лежат три правила: не делиться личным, не проводить вместе больше трёх часов, в любой непонятной ситуации посылать в далекое эротическое. Однако первым проебывается Чонгук. Они смотрят наискучнейшую постановку в кукольном театре в городе, в который их вывозят в рамках экскурсии, Тэхён старается не заснуть и не завалиться на чужое плечо, а Чонгук незаметно листает ленту соцсетей, наткнувшись на группу с собаками. Он толкает не друга одноклассника в бок, заставляя его встрепенуться и резко сесть прямо, а затем недовольно уставиться на соседа, но Чон тычет пальцем в экран. — Ты любишь собак? — Ты ради этого вопроса меня разбудил? — Ты пялился в мой телефон минут пятнадцать. Тэхён цокает, вновь опершись рукой на подлокотник и слегка перевесившись к растекшемуся по сидению Чонгуку. Он смотрит на открытую группу в соцсети и бегло читает объявление о потерявшихся животных, а затем рассматривает их фотки. — Ну, допустим. Чонгук загорается. Это заинтересованное «допустим» действует на него, как спусковой механизм. Он рассказывает, что с детства мечтал о собаке, долго упрашивал родителей, но они жили в квартире в городе и не могли позволить себе кого-то, кроме рыбок в аквариуме. Когда они переехали в нынешний посёлок, Чонгуку уже на следующий день привезли чёрного щенка из семейства кудрявых пуделей. Его шерсть переливалась на солнце, или это слёзы радости стояли в глазах Чонгука, он не уверен, но заявляет, что с тех пор они невозможно привязаны друг к другу и пока парень дома, пёс не отстаёт ни на секунду. Он делится забавными историями о своём питомце, рассказывает об особенностях ухода за ним, даже показывает фото и некоторые видео, где Чонгук его дрессирует. А Тэхён внезапно тихо посмеивается или расслабленно улыбается и задаёт вопросы, а позже скромно делится, что мечтает о собаке, но не решается её завести, потому что за собой не всегда успевает проследить, а тут нужно взять целую ответственность за чью-то жизнь. Они выходят из театра кукол, не прекращая обсуждать собак, беседа плавно перетекает на забавные истории из детства, так или иначе связанные с животными. Их увлечённый диалог прерывается, когда друзья Тэхёна окликают его, и он внезапно просыпается от этого сладкого сна, вскинув на не друга одноклассника трезвый взгляд. Они молча отходят друг от друга на расстояние и более откровениями не делятся. Во второй раз ломается Тэхён. Друзья, которых он мысленно уже кличет «просто приятелями», сливаются на тусовку к вечеру, оставляя его в гордом одиночестве без четкого плана, как скоротать единственный полноценный выходной — сериалы досмотрены, книги отложены на чёрный день, еда в холодильнике вся испробована, а скучно настолько, что Тэхёну хочется на потолок лезть. Он заглядывает в переписку с не другом одноклассником Чоном, довольно хмыкая увиденному «в сети», и печатает:

[ таехуеон | 20:43 ]

кажется я умираю

Сообщение помечается прочитанным через минуту, и Тэхён уже готовится получить шквал насмешек или издёвок, но никак не ожидает, что его партнёр по переписке позвонит. Он хмурит густые брови, закинув ноги на диагональную стену в своей комнате-мансарде, и жмёт на зелёную кнопку, прижав динамик к уху. И сразу же вздрагивает, потому что чонгуков голос звучит слишком шумно и резко, на его фоне слышится ветер и собачий лай. — Что случилось? — Ээ-э, все окей, я как раз собирался написать, что умираю от скуки, — неловко оправдывается Тэхён, свесив голову с кровати и взглянув на забавные часы на запястье с рисунком Человека-Паука, которые Чонгук посоветовал купить, когда они были в лавке во время антракта после первой части театральной постановки. На той стороне слышится облегчённый выдох, затем Чонгук отдаляет от себя телефон, ругаясь: «Перестань! Перестань, кому говорю. Вольт, твою мать». — Эй, ты сам-то в норме? — Тэхён разводит ступни, упираясь пятками в стену, и стучит костяшками больших пальцев на ноге друг о друга, рассматривая смешные ярко-желтые носки с рисунками не сочетающихся по цвету фиолетово-синих баклажанов. Чонгук устало вздыхает прямо в микрофон, шум снова слышится фоном. — Да, я с собакой гуляю недалеко от трассы, а он пытается уследить за белкой на дереве. Не успеваю его поймать. Тэхён рисует перед глазами картину, как Чонгук в своей излюбленной поношенной красной рубашке на серую футболку и слегка растянутых на коленях чёрных джинсах носится среди деревьев, наклоняясь, чтобы подловить пса, и когда почти достигает цели, валится на колени за стартанувшим пуделем и зарабатывает в волосах землю и ветки от кустарников. Тэхён посмеивается, представленное ему более чем нравится. — Ты назвал собаку в честь пса из мультфильма? — Имеешь что-то против Диснея? — его голос звучит угрожающе, но Тэхён в ответ смеется. — Я все их фильмы и мультики пересмотрел. Вы давно гуляете? — Да минут двадцать только. Это не я Вольта выгуливаю, а он меня, — одноклассник фыркает, наверняка по привычке сморщив нос, на его коже появляются складки около переносицы, а верхняя губа задирается. Тэхён отталкивается ногами от стены, поднявшись на пол и подхватив по пути на улицу толстовку. Он тормозит перед входной дверью, взглянув в окно, и закидывает на руку еще одну кофту на молнии. Просто так. На всякий случай. Снаружи к вечеру становится прохладнее, а у трассы и вовсе ветер завывает так, словно зима на улице, хотя всего-то середина апреля. — Вы далеко от красного ларька? — Мм-м… нет, минут пять ходьбы. — Не уходи далеко, я сейчас приду, — уверенно заявляет он и скидывает звонок, не дожидаясь ответа, потому что не хочет услышать отказ. Только когда Тэхён ускоренным шагом преодолевает расстояние и замечает прыгающего вслед за чёрным пуделем Чонгука, не друг одноклассник оборачивается и широко улыбается, махнув ладонью, и в его глазах не прослеживается ни намёка на отказ. Он рад. Рад пришедшему Тэхёну. И Вольт, судя по тому, как обычно настороженный пёс внезапно отвлекается от белки и несётся на Тэхёна, едва не сбив его с ног, тоже рад новой компании. Они гуляют не положенный для выгула пса час, а все три, когда солнце уже отдыхает далеко за горизонтом, уличные фонари, расстояние между которыми явно больше десяти метров, создают атмосферу умиротворения и уюта, на плечах непредусмотрительного Чонгука висит чужая кофта на молнии, а в руках обоих парней собранные в ладони ягоды оранжевой дикой морошки. Они закидывают несколько ягод в рот синхронно и морщатся от кислинки на языках, но дожевывают сладость и продолжают что-то приглушенно обсуждать. Когда Тэхён, заведя будильник на телефоне на пять сорок в своей постели, листает галерею и в десятый раз рассматривает фотографии пуделя и Чонгука рядом с собакой, он ловит себя на мысли, что за последние несколько лет это была лучшая его прогулка. Лучше, чем дешевое пиво и школьные сплетни в кругу малознакомых жителей из соседних посёлков. Наступает период, когда Тэхён засыпает и просыпается с мыслями о Чонгуке, который ему, на секундочку, не друг, а просто чертов одноклассник, о котором думать двадцать четыре на семь не положено, только кого это волнует? Ах да, Тэхёна и волнует. Именно поэтому он, раздражаясь от самого себя, отдаляется от Чонгука. Так поступают иногда мало уверенные в себе люди, не знающие, как справиться с нахлынувшими чувствами и мелькающим перед глазами осознанием происходящего, которое упорно игнорируется. Чонгук принимает это как должное: он привык, что у них с Тэхёном отношения-качели — то комфортно и спокойно, то суетливо и грубо. — В чем проблема? — Чонгук старается подступиться аккуратно, чтобы не нарваться на вспышку гнева, но Тэхён ломает все шаблоны и принимает новую тактику а-ля «теперь я буду смотреть на него, как на пустое место», и это, на самом деле, ранит больнее, чем бездумно брошенное обзывательство. — Проблемы бывают у городских мажоров, а я наслаждаюсь бесплатным солнцем, которое ты закрыл, так что съеби. Чонгук не спорит. Он вздыхает, цокнув, и разворачивается на девяносто, туда, где его ждёт перечитанная в третий раз книга, которой он собирался поделиться с одним особенным человеком. Человеком с подкачанными руками и массивными бёдрами, натренированными в результате упорных занятий баскетболом. Человеком шатеном, у которого волосы на солнце отливают золотом, у которого соблазнительно изогнутые в улыбке тонкие губы и аристократичные длинные пальцы — ими бы на пианино только и играть. Человеком, который мог бы стать Чонгуку другом, но он в который раз напоминает о том, что городской мальчишка для него лишь способ отвлечься от скуки. Какое-то время они практически не общаются, а Вольт скулит по вечерам, скучая по забавному Тэхёну, который не побоялся запачкать белую футболку и обнял пса, усевшись перед ним на колени. Последнюю половину апреля Чонгук внезапно преображается на глазах: его улыбка расцветает, привычная одежда заменяется новой, аккуратной и отглаженной до идеала, волосы то и дело уложены утюжками. Тэхёна это бесит. Он был вполне удовлетворен, когда его не-друг грузился первое время и ходил с тучей над головой, но эта его донельзя счастливая улыбка (посвящённая не Тэхёну) раздражает. Он злится, вновь делает попытки Чонгука подъебать, но тот слушает вполуха и не реагирует. Он! И не реагирует на Тэхёна! Да где это видано, чтобы Чонгук не попытался вставить такому Тэхёну палки в колёса? А Чонгук тем временем продолжает сиять, словно начищенные до блеска новёхонькие туфли. Первый класс старшей школы подходит к концу, остаётся последняя учебная майская неделя, в течение которой непутевые школьники закрывают долги, а отличники наконец расслабляются и уходят с уроков раньше, потому что им делать нечего, у них уже наступил заслуженный отдых. Чонгука почти не видно, он опаздывает на первые уроки (как тут не опаздывать — думает Тэхён, передразнивая самого себя в мыслях, — когда у него каждое утро укладка, на которую минимум час нужен), пропадает на больших переменах, нырнув за гаражи за школой, и старательно после уроков крутит педали своего дорогого скоростного велосипеда в противоположную от дома сторону, словно… гонимый на крыльях любви. Эта мысль неприятно колет Тэхёна изнутри, и он злится с утроенной силой, потому что двухнедельный игнор с его стороны не приносит результатов — Чонгук по-прежнему занимает больше шестидесяти процентов его сознания. И сознание Тэхёна окрашено отнюдь не дружескими красками, у него перед глазами летают сраные бабочки, когда он смотрит на Чонгука, а музыка в наушниках не приносит прежнего удовольствия так, как теперь радует смех его все ещё не друга одноклассника. Он сжимает в руке карандаш, когда Чонгук, удостоверившись, что никто не обращает на него внимания (кроме одного), хватает рюкзак и на носочках выскальзывает за дверь. Карандаш с хрустом ломается в руке Тэхёна, и его сосед от неожиданности вздрагивает, вскинув удивлённый взгляд на друга. Тэхён вздыхает, откинув карандаш, и опирается щекой на кулак. Раз Чонгук сейчас счастлив, значит так тому и быть. Все равно Тэхёну вряд ли что-то бы светило. Когда до последнего школьного собрания остаётся три дня, Чонгук объявляется после двух дней отсутствия. Все тот же тёплый майский день, яркое солнце, режущее глаза, и скучные учебные будни. Единственное, что выбивается из привычности, это состояние Чонгука. Когда он появляется на пороге и прошмыгивает на своё место, Тэхён не успевает оценить степень пиздеца. Он оборачивается, чтобы крикнуть что-то банальное в своём стиле вроде «манерам не учили, мажоришка?», но запинается, округлив глаза. Лицо у Чонгука опухшее и потерянное, его веки вздутые, словно он плакал сутки напролёт, пальцы, удерживающие ручку, заметно дрожат, а в глазах стоит влага. Слёзы! Тэхён почти за семь лет ни разу не видел, чтобы Чонгук плакал. Он собирается с мыслями и подходит к предмету обожания, но Чонгук от него шугается, приложившись плечом к стене, словно черт от ладана. Появляется учитель, и Тэхён упрямо усаживается рядом с одноклассником, уставившись на него в оба глаза. — Что происходит? Чонгук молчит. Он заметно напрягается, его плечи сжимаются, голова отворачивается к окну, промаргивается, словно прогоняет слёзы. Тэхён делает вторую попытку, коснувшись его плеча пальцами. — Чон, что с тобой? На этом идиллия тишины заканчивается. По классу пробегают смешки и обрывки фраз, Чонгук резко оборачивается и скидывает с себя чужие пальцы, сжав губы в бледную полоску. Шёпот сливается в один шум и уже через минуту все в кабинете шумят, учитель стучит по столу ладонью, но все его игнорируют. Когда кто-то громче остальных произносит удивленное «так это Чонгук?», упомянутый не выдерживает. Чон подхватывает вещи и вскакивает из-за парты, опрокинув стул. Он срывается на выход, едва не снеся остальные пустые столы, учитель кричит, требуя остановиться, а растерянный Тэхён не придумывает ничего лучше, как рвануть за своим другом. Другом, у которого что-то случилось, и его срочно нужно поддержать. — Чонгук! Шатен выскакивает на улицу, когда спина его одноклассника уже скрывается за поворотом на велосипеде. Он прыгает на свой велик и несётся следом, продолжая кричать имя друга и просить его притормозить. Но долго их гонка не продолжается. Чонгук, который, вероятно, все это время ревел и дорогу ему закрывала пелена слез, не справляется с управлением, заехав в ямку, и летит на траву на полянку с правой стороны от него, пачкая вновь надетые старые джинсы землей и желтыми выделениями растений. Он пытается подняться, стирая сопли и слёзы рукавами толстовки, но бессильно валится назад на полянку и упирается локтями в колени, закрыв лицо ладонями. Он вопит в голос. Тэхён в этот день узнает, что Чонгук, оказывается, мальчик ранимый, только к Тэхёну у него выработался иммунитет. Или нет? — Эй, Гу, — Тэхён слетает с сидушки, подскочив к другу, и опускается рядом, пытаясь его прижать к своей груди, чтобы успокоить, но Чонгук неожиданно вскидывает заплаканную красную мордашку и замахивается, намереваясь ударить Кима, но кулак разрезает воздух, а совсем не понимающий Тэхён злится и встряхивает друга, призывая его угомониться. — Да что произошло, блять? — Отъебись! Оставь меня в покое, — кричит парень, но к концу предложения его голос предательски срывается, и он высоко сипит. — Ублюдок. Это факт. Тэхён во вторую их встречу повёл себя глупо, истрепал его тетрадь с кошаками, не остановил друзей и чужими руками подпортил ему его красивое возмужавшее с возрастом лицо, которому совсем не идут слёзы. Но сейчас-то он ни в чем не виноват. Тэхён ловит его ладони, которыми он размахивает в стороны, и встряхивает, заставляя посмотреть на него. — Чонгук, я не ебаный телепат, объясни, что случилось. — Будто ты не знаешь, — выплевывает одноклассник и пытается вырвать руки, но терпит поражение — сил сопротивляться почти нет. — Джексон сказал, что ты все круто продумал. Тебе было недостаточно надо мной смеяться, решил мне жизнь испортить? Джексон, к слову, вроде как друг Тэхёна, с которым они взаимодействуют только в негласной курилке или в кабинете директора, когда их ловят на местах, где произошла драка, но не более. И каким боком в этой истории фигурирует Джексон, Тэхён абсолютно не ебет. Он морщит брови, старается говорить спокойнее и на свой страх и риск отпускает одно запястье Чонгука, мгновенно прижав его за затылок лбом к своей шее. Он раскалённый, Чонгук перестаёт вырываться. Он жмурит глаза и совсем обессилено расслабляет руки. — Гу, я правда не понимаю, о чем ты. Расскажи все по порядку, ладно? — Тэхён говорит тихо, ласково, и Чонгук сдаётся. С Джексоном их связывали романтические — так думал Чонгук — отношения. Вся картина в голове Тэхёна приобретает логические объяснения: куда Чонгук убегал, с кем пропадал, почему так светился. Чон признается, что это был его первый опыт — первое признание в симпатии, первое свидание, первый поцелуй. Он был вне себя от радости, потому что испытывал такое впервые, хоть и не мог сказать, что был влюблён. Ему было интересно и приятно внимание со стороны красивого и крутого — на этом моменте Тэхён тактично молчит, но морщится, потому что круче него в старшей школе нет никого — парня, ещё и друга Тэхёна. — А что необычного в том, что он из моей компании? — Тэхён окончательно опускается рядом с Чонгуком, не переставая прижимать его к себе и поглаживать по слегка зажирнившимся корням волос. Судя по всему, голову он не мыл все два дня. Чонгук всхлипывает, сжав в ладони край своей толстовки. — Потому что это ты, — отвечает он просто, словно Тэхён должен читать между строк и понимать его, но он этот вопрос опускает, оставляя открытым, потому что внятного объяснения не получил. Он зарывается пальцами в его волосы и жмётся губами к макушке, едва заметно покачивая в своих объятиях. Чон окончательно приходит в себя и лишь иногда остаточно всхлипывает или икает. Он излагает саму суть — оказалось, что между ними не было никаких чувств, и все это время Джексон искал подходящий момент, чтобы опозорить раздражающего его парня. Он втерся в доверие сладкими речами и уговорил Чона на интимные фотографии. Что было дальше — очевидно и не требует продолжения. Джексон, поделившись с Чонгуком, что собирается показать его «причиндалы» всей старшей школе, дополнил, что этот план продумал Тэхён, а Чон поверил. А как не поверить, когда Тэхён внезапно именно в этот период отдаляется и показушно его стебёт? Что ему сделал Чонгук остаётся неясным, но факт, что этот бесчувственный мудак задел самого важного в жизни Тэхёна человека, витает в воздухе. И Ким с этим мириться не намерен, поэтому он вскакивает с травы, потянув за собой Чонгука, терпит минутные отпирания и через силу усаживает его на багажник своего хилого старого велосипеда. — За твоей развалюхой потом вернёмся, — машет он ладонью и, попросив держаться, гонит назад в школу. Первый урок заканчивается, на школьный двор стягиваются ученики, чтобы насладиться солнышком и пообщаться. Среди них донельзя довольный Джексон, которого окружают девчонки. Тем лучше, больше свидетелей — больше справедливости. Тэхён ведёт подрагивающего Чонгука, которому он ничего не объяснил, под руку до середины двора. Чонгук, оно и понятно, недоверчиво косится на чужую руку, удерживающую его, потому что совсем недавно ему сказали, что это он подставил Чона. Однако задерживают дыхание все присутствующие, в том числе и Чонгук. Потому что Тэхён отпускает Чона, приближается к Джексону, который вскидывает ладонь, чтобы поздороваться, и получает кулаком в табло. Кулак Тэхёна красиво проходится по его смазливой роже, Чонгук прикрывает рот ладонью с шумным вздохом, а его друг хватает одноклассника за грудки и силком тащит к ближайшему дереву в саду. Джексона ни капли не нежно прикладывают спиной к стволу яблони и вновь награждают его лицо заслуженным ударом в челюсть. Старшеклассник стонет, пытаясь закрыться, но Тэхёну срывает тормоза — он бьет, не обращая внимания на боль в запястье и пальцах, бьет, когда ему прилетает ответка коленом в бедро, бьет, когда слышит чонгуков голос, кричащий, что к ним направляется директор. Он бьет, чтобы наказать ублюдка, обидевшего его Чонгука. Час пролетает почти незаметно. Сначала парням оказывают медицинскую помощь: Джексону прикладывают к носу ватку с резким запахом, чтобы он пришёл в сознание, а Тэхёну фиксируют бинтом ушибленное запястье, предварительно смазав ранки мазью. Оставшееся время они вдвоём и с Чонгуком на пару проводят в кабинете директора, который в курсе интимных фотографий Чонгука и который стал свидетелем сложившейся драмы. — Еще раз, Чонгук, Вуд уверил тебя в том, что между вами отношения, и выпросил фотографии личного характера, затем он опубликовал их на канале школы, а Ким Тэхён заступился за твою честь. Верно? — Да, все так и есть, но я тоже виноват, директор, и я понимаю… — мямлит Чонгук, но Тэхён вновь неконтролируемо хлопает ладонью по своему колену и шипит, потому что это та самая больная рука, но он вскакивает со стула и обрывает Чона. — Ни в чем он не виноват! Этот мудак решил, что имеет право использовать чужую информацию и выставлять ее на всеобщее обозрение. Чонгук считал, что он в отношениях, это нормально — обмениваться такими фотками, но ненормально ими делиться со всей гребаной школой! — Тэхён, сядьте, я ни в чем Чонгука не обвиняю, — вздыхает мужчина, надавив пальцами на виски, а затем вскидывает строгий взгляд на защитника. — И следите за языком, меня тоже раздражает эта ситуация, но я не позволяю себе хамить кому-то из вас. Тэхён сжимает губы, кивнув в знак того, что понимание между ними достигнуто, и оборачивается к Чонгуку, обнадеживающе улыбнувшись. Директор сдерживается от обречённого стона и зовёт секретаря, передавая указания: — Том, отведи Чон Чонгука к школьному психологу, пожалуйста, — Тэхён собирается возразить, на что директор взмахивает ладонью, призывая закрыть рот. — Они просто единожды поговорят и разойдутся. Позвоните родителям Джексона Вуда, я поговорю с ними и приму решение, но пока единственное, что я могу сказать — вам светит исключение, Вуд, — он пожимает плечами, сцепив ладони в замок. Джексон раздраженно ёрзает, кусая щеки изнутри. — Тэхён, Вы отстранены от занятий до конца недели. Я рекомендую не появляться на собрании в честь окончания учебного года. — Но почему? — вспыхивает Чонгук, поднявшись, чтобы проследовать за секретарем Томом. Директор устало откидывается на спинку сидения. — Он избил мальчика на глазах у половины школы, я должен наказать его по правилам. И это самое лёгкое наказание из всех, что он мог получить, Чонгук. А теперь все уйдите из моего кабинета. Психолог проводит нравоучительную беседу, объясняет, что не стоит делиться такими фотографиями, тем более в таких коротких отношениях, обсуждает семейные отношения, в заключении говорит, что ориентация Чонгука — не плохо, хоть он и может ее перерасти со временем. Стандартный профилактический разговор школьника и школьного психолога. Чонгук и Тэхён действительно отделываются легко. Домой они едут в тишине, сначала Чон доезжает на багажнике до брошенного велосипеда, а затем они на пару отправляются в свой посёлок. За время поездки обоим удаётся успокоиться и обдумать произошедшее, взглянуть трезвым взглядом на ситуацию и каждому вынести урок. Когда до домов остаётся меньше десяти минут, Чонгук заговаривает. — Тэ. Тэхён, погруженный в мысли, слышит одноклассника не сразу. Он промаргивается и косится в сторону, махнув головой. — Чего? — Спасибо, — тише говорит особенно уязвимый после стрессового дня Чонгук, сжав пальцами руль. Он прочищает горло, продолжая. — Ну, что вступился за меня, поддержал и все такое. И извини. Мне жутко стыдно из-за случившегося… — Чон, давай без соплей. Я помог, потому что, — он начинает равнодушно, собираясь уверить, что все в порядке, но когда приходит время оправдаться, он запинается и целую минуту молчит, обдумывая, что ответить. Ответ не приходит. — Просто помог. Всё. Забили. Чонгук сначала серьезно кивает, словно они обсуждают что-то тайное, но затем начинает смеяться. На вопросительный взгляд Тэхёна он объясняет: — А ты не такое говно, каким пытаешься казаться. — Ещё одно слово и я утоплю тебя в болоте, — без особого энтузиазма обещает друг, но Чонгук продолжает улыбаться. Наконец, впереди виднеются дома. Школьник замедляется, взглянув на шатена, который жует нижнюю губу и почти не удерживает руль повреждённой рукой. На часах всего-то полдвенадцатого. — Завалишься ко мне? Можем кино глянуть или типа того. Они как раз притормаживают возле дома затихнувшего Тэхёна. Чонгук мысленно готовится к отказу, уже продумывая наперёд, как будет справляться сегодня с послеконфликтным состоянием, когда осознает в полной мере недавние события и впадёт в однодневную депрессию, но Тэхён интересуется: — У тебя приставка есть, мажор? — И Чонгук мгновенно расслабляет удивлённые после вопроса брови и улыбается широко, кивнув. — Обижаешь. Это первое, что покупают себе буржуи. Теперь кивает Тэхён, усмехнувшись. — Тогда загляну. И так начинается их настоящая дружба, в которой они все также стебут друг друга, но уже осторожнее, выбирая выражения, не боятся друг друга ущипнуть, но потом обязательно невзначай извиняются или стараются непринуждённо похлопать по плечу, мимолетно погладить по волосам. Тэхён в школу больше не возвращается, зато на следующий день встречает Чонгука, который делится, что фотографии в тот же день оперативно удалили, а многие, увидев драку между Кимом и Вудом, встали на сторону Чона, поддерживая и сочувствуя, что его первые недоотношения оставили неприятный отпечаток и оказались херовым опытом. Тэхён на то фото по просьбе Чонгука так и не смотрит. Теперь они до конца недели зависают у Чонгука, позволяющего трогать его вещи, занимать его широкую кровать, качаться в гамаке на веранде, литрами пить кофе из кофе-машины, играться с Вольтом и беззаботно копаться в его тумбочках в надежде найти что-то интересное кроме кучи тетрадей, книг, хлама и — Тэхён «увукает» — малюсеньких мягких игрушек-животных размером с ладонь. Чонгук неловко пожимает плечами и признается, что до сих пор любит милые игрушки и даже мечтает выставить коллекцию в шкаф в собственном доме или квартире. Через день Тэхён приносит ему залежи своих игрушек из детства, потому что они пылятся без дела, а Чон мог бы привести их в божеский вид и использовать для своего плана в будущем. Через некоторое время, когда после школьного собрания проходит пару дней, парни доигрывают в приставку, и Чон шлёт друга в беседку на заднем дворе. За ним хвостиком бежит пудель, то и дело намереваясь сунуться под ноги, пока Чонгук делает им примитивные бутерброды из хлеба, колбасы и сыра и чай в термосе. Он переносит в беседку поздний ужин, потому что на часах почти полночь, а родители, не так давно с искренним счастьем на лице познакомившиеся с Тэхёном (потому что сын наконец завёл друга спустя столько лет после переезда), уже давно спят в другом крыле дома. Тэхён приподнимает плед, позволяя Чону проскользнуть под него, и принимается с удовольствием уплетать сухомятку, ещё находя в себе наглость возмущаться. — А где мои королевские креветки и мраморная говядина? — Тебе вынести? — невозмутимо интересуется городской, довольно улыбнувшись, когда видит на чужом лице смятение. — А че, реально есть? — Тэ, ты идиот? — хихикает Чон, пока Тэхён заслушивается его приятным голосом и доедает свою порцию в два укуса, не стесняясь крошек на губах. Им обоим комфортно друг с другом и ни у одного не возникает вопросов о воспитании или этикете. Чон заботливо наливает зачастившему гостю чай и дует на горячий напиток, зная, что Тэхён терпеть не может горячую или острую пищу или напитки. — У моих родителей просто свои бизнесы, мы состоятельные, но не живем на широкую ногу. Мне папа в детстве никогда не покупал по любому желанию то, что я хочу, пока я этого не заслужу трудом. Я это к тому, что у нас самая обычная еда в доме. Ну, возможно, утром я иногда ем цветную капусту, но ее несложно купить и тебе. Тэхён понимающе кивает, стерев рукавом крошки с губ, и перенимает стакан у Чонгука, начав дуть на напиток самостоятельно. На последнюю фразу парня он морщится. — Фу, цветная капуста. Извращенец. Ещё скажи, что любишь брокколи. Чонгук улыбается, а Тэхён обреченно стонет, помотав головой. Какой нормальный человек предпочтёт тем же пельменям или вареникам… брокколи? Жесть. — Я был о тебе лучшего мнения. Они обсуждают прошлое, настоящее, философствуют о будущем, предлагая, в каких ролях видят друг друга. Чонгук говорит, что Тэхёну пошла бы журналистика или спорт — уж больно он упёртый и непробиваемый, а Чонгук, по словам Тэ, стал бы неплохим учителем или инструктором в каком-нибудь деле. «Так и вижу, как ты кого-то поучаешь и тычешь носом в ошибки». Они тихонько смеются, затем перебираются на лужайку, расстелив плед и завалившись, чтобы полюбоваться звёздами. Чонгук, словно ужаленный, подскакивает с покрывала, когда большая стрелка на часах переваливает за римскую единицу. — Тэ, уже два часа! Тэхён, жующий притащенных с кухни мармеладных мишек, равнодушно вскидывает взгляд. — И? — Что и? Ты не собираешься домой? Твои родители не волнуются? — Чонгук начинает суетливо осматриваться, словно это поможет ему найти ответы, но удивленно оборачивается, когда Тэхён посмеивается. — Выгонишь меня за порог в два ночи? Я надеялся, что ты постелишь мне хотя бы на ковре в гостиной. — А… я могу постелить на веранде на диване. Или в гостевой комнате. О, или… — А в твоей комнате нельзя? — Чонгук замирает, обернувшись с незаметным из-за темноты смущением. — Можно, но, эм, тебе не стремно? — Почему мне должно быть стремно? — одноклассник приподнимается на локтях, вглядываясь в чужие блестящие из-за звёзд глаза. Чонгук неуверенно кусает щеку изнутри. — Я же… гей. — О, прости, я забыл, что это заразно, — заявляет друг и этим разбавляет атмосферу. Они посмеиваются и перебираются в спальню Чона, в которой Тэхён без стеснения переодевается перед другом и, не дав ему среагировать, забирается в его постель под тонкий плед, рассчитанный для летних тёплых ночей. Чонгук мнётся у кровати, так и замерев с зажатой пальцами резинкой штанов, но ему приходится отмереть, когда Тэхён поторапливает и добавляет: «Не тормози, Чон, я врубаю сериал». И друг в самом деле вальяжно разваливается в чужом доме и держит телефон навесу, на котором играет заставка «Восьмого чувства». Школьник вздыхает и оставляет на себе трусы с футболкой, забравшись следом. Он ложится на расстоянии — благо, размеры кровати позволяют — и заглядывает в телефон сбоку, пытаясь расположиться удобнее, но Тэхён все решает за них. Он цокает языком и мгновенно подползает, нырнув рукой под шеей Чонгука, и притягивает его ближе к себе, буквально вжав в свой бок, и только после расслабляется. Теперь смотреть сериал куда уютнее и приятнее. А Чонгук не дышит. Он ощущает, как его обнаженные ноги касаются крепких бёдер Тэхёна, упирается вспотевшими ладонями в бок под его подмышкой, лёжа на его плече щекой и едва ли касаясь носом слегка покалывающей щеки. Между ними практически нет свободного пространства, ему становится до жути жарко, а сердце бьется так, словно вот-вот остановится. И он знает — Тэхён это чувствует. Или он специально не акцентирует на этом внимания, или тактично молчит, чтобы не смущать Чонгука ещё больше. Как назло, в сериале персонажи занимаются сексом и стонут, и Чонгука не на шутку начинает трясти от волнения, хотя, по сути, не происходит н и ч е г о. Тэхён блокирует телефон и звук внезапно пропадает. Чонгук практически сжимается, его ладошки сжаты в кулаки, а дыхание слишком громкое и частое, чтобы этого не заметить. Шатен откладывает телефон и осторожно притягивает друга к себе, обняв его второй рукой и прижавшись губами к его лбу. Глаза Чонгука зажмурены. — Гу, ты боишься меня? — шепчет он, опаляя чужую кожу горячим дыханием. Чонгук мотает головой, слегка сжав ноги в коленях — ищет безопасности. — Наоборот, — на выдохе произносит в ответ. Что означает его «наоборот» сложно понять, но Тэхён не спешит. Он гладит его по спине, нигде больше не касаясь. Успокаивает. И Чонгук действительно минутами позже обмякает в его руках и доверчиво льнет ближе, спрятав смущенное лицо в чужой груди. Он шепчет. — Что происходит, Тэхён? Тэхён неожиданно для себя улыбается, зарывшись носом в макушку, пахнущую смородиной, и медленно переносит ладонь на талию Чонгука. — Не думай. Они больше ничего не обсуждают. Чонгук неуверенно обнимает Тэхёна, опустив ладонь на его спину, а Тэхён плотнее жмётся к нему, не желая выпускать из своих объятий. Между сном и реальностью Чон чувствует, как его носа мимолетно касаются чужие губы. Они засыпают с безмятежными улыбками на лицах. Потому что у них все ещё впереди. Потому что то, что происходит между ними — правильно. То, как и должно быть.