dawn

***

      Пронзительный, словно крик, бой барабанов в дребезги разбил предрассветную тишину.        Мари прикрыла глаза. Этот бой Дэмиен обычно называет предвестником, после него начинается начало конца.        — Тебе стоило бросить меня тогда, Дэми — она говорит со свойственной ей одной нежностью, мягкой, убаюкивающий, но вовсе не приторной. Дэмиен хмурится, отворачиваясь в сторону.        — Дура — а Мари смеётся искренне, словно правда счастлива. Странная она, есть, была и будет.        — Они ведь уже близко, да? — она поворачивается и смотрит своими огромными изумрудными глазами, Дэмиен чувствует, но не отвечает. Мари не дура вовсе и ответ ей тоже вовсе не нужен. Зато Дэмиен, как дурак, постоянно в её глазах теряется.        Они сидят настолько близко, что касаются друг друга коленками, но никого из них это уже не смущает. Они видели друг друга любыми: счастливыми, измазанным в грязи, ранеными, слабыми и даже голыми. Иногда Дэмиену даже кажется, что они заглянули друг другу внутрь, поменялись ключами, перепутали двери, не важно, вошли друг другу в сердца. Дэмиен поджимает губы. Сказали бы ему об этом ещё хотя бы два года назад... Но сейчас не два года назад. Сейчас это сейчас.        — Рассвет сегодня такой красивый... — Дэмиен усмехается, но в этот раз вовсе не злобно, скорее устало. Он приобнимает её за плечи, притягивая ближе к себе. Такой абсурд...        — Джон... Думаешь, Лиан спасла его? Они живы? — Мари чувствует, как Дэмиен нежно гладит её по волосам, чувствует, что руки его немного дрожат. Он тоже умеет бояться, как бы не стремился доказать обратное. Несмотря ни на что, Мари считает, что Дэмиен милый. Когда два года назад в Мари и Джоне пробудились способности, когда на таких как они объявили охоту... Он не бросил её, и с тех пор не подвёл ни разу, хотя спастись было так много возможностей, сбежать так много времени...        — Раздражаешь, Грейсон, эта ведьма рыжая самого чёрта переживёт, да и мелкому с ней ничего не страшно — Но как бы уверенно Уэйн ни говорил, Мари знала, что он не верит. Дэмиен никогда в хорошее не верит, говорит, что потом разочаровываться больнее.        — Думаешь, мы успеем почувствовать что-нибудь? — Дэмиен отрицательно мотает головой, вглядываясь в их разрушенный счастливый мир, потерянный где-то за линией горизонта. В пять утра, ради зачистки территории, Готэм подвергнут химической атаке.        — Раз уж это наш последний день вместе, разве ты не хочешь сказать мне что-нибудь милое, ну знаешь, из серии: "я буду скучать по тебе даже после смерти"        — О боги, Грейсон, сгинь уже! — и Мари снова смеётся родостно, ну точно дура. Пользуясь тем, что её тёплое дыхание всё ещё опаляет шею, и не может увидеть её лицо, улыбается самыми уголками губ. Она удивительная и все же... — Если у тебя ещё есть силы, потрать их на то, чтобы перестать раздражать меня.        — Ты такой злой! — Дэмиен вдыхает аромат её волос, прикрывая глаза. Мари пахнет травой и немного кровью, но несмотря на это, рядом с ней Дэмиен чувствует, что дома. Хотя существует ли для них это слово теперь?        Рассветное зарево неба кажется бесконечным и одиноким, под его просторами Мари одолевает ненавязчивое, словно весенние порывы ветра, чувство печали.        — Раз уж этот день и правда последний, то... Мари, самый красивый рассвет в твоих глазах....