The Reflection in a Time Loop

      Шуре скучно. Почти все, что он любил, исчезло, а то немногое, что осталось, — полопалось от действий людей с молотом ужасного времени в руках.       Ленинград проживает день сурка, с каждой новой ночью все больше проникаясь одной идеей: «почему бы не застрелится?» Задыхаясь от неё, гуляя по улице серых красок, он может стоять и смотреть на здания, слушая гул машин на фоне. Единственное, что ему нравится — модернизм: на него приятно положить взгляд и подумать о прочтении книги. Или о возвращении Миши. Но книги, пропитанные цензурой и внимательным взглядом проверявшего, его давно не интересуют, а любимый Москва вернётся нескоро.       Михаил замечает его за этим увлечением, когда Шура идёт с ним, а потом резко останавливается, завороженно смотрит на образы быстрой жизни и молчит, пока не встряхнешь отрезвляюще. Да и на это он только ведёт свинцовыми глазами, под которыми чернеют мешки, и кивает, шагая следом. Москва заметил: Ленинграду все равно, куда идти, — он просто делает то, что ему скажет Михаил, изредка отказываясь хриплым голосом.       Он постоянно о чём-то мрачно размышляет: сидит вечерами, смотря на остывший чай, и стучит пальцем по колену или долго лежит на кровати, распластав тёмные волосы по подушке. Шуре снится новый глоток воздуха — жизни, что коснётся его. Москву это напрягает, рука подозрения истерично трясёт его за плечо: замышляет что-то любовничек, что-то нехорошее. Но Шура же любит его до сих пор?       Когда-то эта темная сгорбленная фигура шла увереннее, сверкая глазами и смеясь, ведя Мишу в прекрасное далёко. Но красный флаг над головой ослепил его, что не хочет он теперь ничего. И ни черта не говорит. Фигура молчит и смотрит не на Михаила, а в небо или на чудеса архитектуры нового времени. Времени горящего алого пламени. Смотрит в надежде увидеть что-то знакомое, когда-то ушедшее. Он хочет страстной любви, и то, что осталось от него, другого, пытается привести его в написанные черной краской чувства.       Ленинграда окутала затяжная рефлексия и мучительная временная петля, которую он все чаще хочет затянуть у себя на шее. И однажды, когда мир сольётся единой краской, он это сделает. Но пока что вдалеке виднеется голубое небо, напоминающее о том ласковом времени, когда все было цветным.