/США, Готэм-Сити, небоскрёб «Ван Даль», 26 апреля 2001 года/
В век психиатрии каждому известно, что гений и безумие — почти взаимозаменяемые понятия. Но мне кажется, что это утверждение подразумевает, будто одно обязательно тянет за собой другое.
Гай Берт, «Яма»
— Обычно я не веду приёмы на дому... — заговорила психиатр. — Во-первых, это не мой дом, а во-вторых, плачу достаточно, чтобы не обращать внимания на такое неудобство, — недружелюбным тоном произнёс Брюс Уэйн. — Не понимаю, зачем я трачу своё время на такое... — Скептическое отношение к психиатрии — это шаблонная защитная реакция, — сообщила психиатр. — Но, чтобы я имела возможность с чего-то начать, мне нужно узнать одно. Что у вас за запрос? — Запрос? — не понял Брюс. — Что именно вас беспокоит? — спросила психиатр. — Что именно меня беспокоит? — переспросил Брюс. — Меня беспокоит то, что уже три человека, а также мой дворецкий, беспокоятся о моём психическом состоянии. Если один из моих знакомых говорил прямым текстом: «Брюс, запишись на приём к психиатру», то другие двое знакомых и дворецкий говорили обиняками, намекая на то, что лучше будет попросить помощи. Как понять, что со мной всё в порядке? Как доказать им, что я не чёртов псих? — Возможно, проблема в самом окружении, — заговорила психиатр. — Какие вас связывают отношения? — Дело не в этом, — покачал головой Уэйн. — Я тоже первым делом подумал о том, что мной манипулируют, но Альфред — это человек, которому я, безусловно, доверяю. Психиатр, блондинка лет тридцати с копейками, ростом не больше метра семидесяти, с располагающим лицом и умными голубыми глазами, сохраняла нейтральное выражение лица. Она опустила взгляд и что-то записала в блокнот. — Расскажите мне о ваших родителях, мистер Уэйн... — подняла она взгляд./Неизвестное место, 26 апреля 2001 года/
— Босс, я смотрю на тебя и всё ещё отчаянно не понимаю, что я тут делаю, — произнёс Таргус, посмотрев камеру наблюдения. С ним не контактируют, просто приносят еду. — Гражданина США нельзя просто так запирать без обвинений, без доказательств, по наущению олигарха, — продолжил Таргус. — Это незаконно и против конституции. Где мой адвокат? Где хотя бы обвинение? Почему мне никто не показал ордер? Но ответов не было. День за днём его кормили тюремной баландой и держали в неведении. Была идея сбежать, но тогда начнётся его личная война против правительства США. Формально он будет в своём праве добиваться свободы, так как обвинения нет, не было никакого суда, ему не предоставили человека, защищающего его права и так далее. То есть выходит, что сбежать из этого места будет законно. План побега им уже прорабатывается, но он предусматривает человеческие жертвы, прямо под камерами. Если сейчас правительству ему нечего предъявить, то вот убийство служащих тюрьмы... С другой стороны, его удержание здесь незаконно. Это значит, что всё, что случится дальше — это вина правительства. Но Таргус очень хорошо знал одну истину: правосудие эфемерно. По-настоящему справедливого правосудия нет, а есть власть тех, у кого самая большая дубинка. Если правительству надо, дела сфабрикуют, обвинят его в том, что он не делал и закроют в тюрьме навсегда, потому что это в их власти. Сказки о демократии, равенстве всех американских граждан, справедливом суде — это для детей. Таргус, в позапрошлом мире, лично организовывал подкуп конгрессменов, судей, прокуроров и прочих, менее важных, правительственных функционеров. А если в дело вступает министерство обороны или госдеп, то дела совершенно кислые. Если в этом мире больше нет СССР, то мир автоматически становится однополярным, когда США заправляет всем и вся, обстряпывает свои дела по всей планете, без риска эквивалентной ответной реакции. Это значит, что от них не скрыться нигде в этом мире. Если Таргус насолит лично правительству, то на него могут натравить мета-людей, а он, пока что, не готов вступать в конфронтацию с противниками неизвестной силы. Только вот зачем им Таргус? Вопрос из вопросов./США, Готэм-Сити, особняк Уэйнов, 5 мая 2001 года/
Приёмы психиатра проводились по субботам, в доме Брюса, где он чувствовал себя в наибольшей безопасности. Безопасность и комфорт, как говорит психиатр, это очень важно на ранних этапах, пока они не выработали в нём механизмы преодоления социальной скованности. Психиатр быстро определила, что его социальная маска — это ложь. Он не плейбой, не сибаритствующий миллиардер, просаживающий состояние покойных родителей, которому некуда потратить время. Естественно, о Бэтмене психиатр ничего не знает, но, исходя из характера вопросов, начинает что-то подозревать. И Брюс не был уверен, что раскрывать тайну Бэтмена психиатру — это отличный план. Впрочем, положительные результаты терапии лично для него Брюс чувствовал. Он, наконец-то, начал понимать, что послужило истоками его детских и взрослых страхов — это достойный прогресс? — Итак, мистер Уэйн, — вновь заговорила психиатр. — Вернёмся к тому, на чём остановились на прошлой неделе... — Каков мой прогресс? — спросил Брюс. — В интересах терапии я не буду раскрывать вам эту информацию, — покачала головой психиатр. — Но терапия продолжается — это тоже результат. — Ясно, — вздохнул миллиардер. — Продолжайте. — Вернёмся к теме ваших взаимоотношений с Альфредом Пенниуортом, — психиатр подняла блокнот. — Мы установили, что мистер Пенниуорт — это отцовская фигура для вас, мистер Уэйн.../Неизвестное место, 25 июня 2001 года/
— Ребята, вам может показаться, что это забавно, но скоро у меня кончится терпение, — начал Таргус угрожать. — Где мой адвокат? Никаких контактов, уже прошла куча времени, а с ним никто не разговаривал. Похоже, придётся уходить отсюда, причём насильственным методом. И, вероятно, именно этого от него хотят. Еда тут обычная, делать абсолютно нечего, поэтому Таргус посвятил всю эту прорву времени размышлениям и интенсивным тренировкам. Как агент Арканиума он прекрасно умел ждать. И он мог бы прождать хоть несколько лет, если надо, но такого сценария ему хотелось избежать. Поэтому он решил выводить администрацию тюрьмы на действия. Вытащив Кровососа, Таргус начал «рисовать» на стекле. Заявленная способность удержать сверхсилы мета-людей, как оказалось, была недостаточной, чтобы справиться с Кровососом. Как и ожидал всё тут изучивший Таргус, сразу же был пущен газ. Он задержал дыхание, после чего взял полотенце и прикрыл им рот, якобы задыхается. А когда подача газа прекратилась, Таргус упал на пол и замер. Ничего не происходило несколько минут, кислорода пока хватало, но для Таргуса было бы лучше, если группа подавления мятежа поторопится. Раздался частый топот, дверь камеры отворилась, после чего Таргус вскочил и рванул на выход. Отряд бронированных охранников не ожидал такой прыти, поэтому головная часть колонны позволила Таргусу безнаказанно нанести пару-тройку ударов, разбивших противоударные пластиковые шлемы. Дальше началась потасовка посреди широкого коридора, в которой Таргус, вооружившийся трофейной дубинкой, начал побеждать, за счёт превосходства в силе и скорости ударов. Вырубив человек шесть, он перепрыгнул через перила и оказался на первом этаже, где тоже были камеры с особенными заключёнными. По некоторым было видно, что они имеют сверхсилы, а некоторые выглядели как обычные люди, но всё же находились за бронестеклом. Таргус побежал к ближайшей двери, которая была, естественно, заперта, но не стала большой преградой для Кровососа. Быстро срезав петли, он проник в следующее помещение, где находились очередные камеры, но обычные, с классическими решётками и заселением по два человека. Заключённые были очень удивлены, что парень в оранжевой робе самостоятельно посетил их блок, но Таргусу было не до них. Потому что он бежал и запоминал. Сбежать сегодня он не рассчитывал, потому что это практически нереально. — Эй, где мы сейчас находимся? — спросил он у лысого парня с татуированным лицом, находящегося в ближайшей камере. — А что, тебе не сказали, когда завозили сюда? — усмехнулся тот. Таргус рубанул Кровососом по решётке и замку. — Не заставляй меня заходить к тебе и к твоему другу, — попросил он у татуированного. — Тюрьма «Нексус», это недалеко от Атланты, — ответил тот. — Ты, как я вижу, из отдела мета-зэков. Что ж, удачи тебе. Таргус же узнал, что хотел. Атланта — это далеко от Готэма, но всё ещё в США. Логику людей, закрывших его здесь, он всё ещё не понимал. — Бывай, — кивнул Таргус татуированному и пошёл обратно. Он прошёл к своей камере и по пути шарахнул поднимающегося на ноги охранника апперкотом в челюсть, недостаточно надёжно защищённую пластиковым горжетом. В стороны разлетелся пластик, а охранник совершил заднее сальто, приземлившись разбитым шлемом на бетонный пол. Таргус спокойно сел на нары, упёрся спиной в стену и прикрыл глаза. Пришедшая в себя охрана никак не решалась войти. — Если кто-то хочет составить мне компанию до прибытия человека, который здесь хоть за что-то отвечает — милости прошу, — сделал пригласительный жест Таргус. — Смелее. Обещаю, будет больно и унизительно, почти так, как вы любите, педики. Но никто из охранников, видевших, что специально предназначенные для защиты черепа шлемы пасуют, не рискнул заходить. Дверь камеры наконец-то додумались закрыть, после чего Таргус встал и подошёл к перфорации для разговора. — Позовите своего самого большого начальника, — сказал он охране. — Иначе я уличу момент и создам вам кучу проблем. И пусть он сразу скажет мне, за что меня закрыли и держат тут без приговора суда. Если мною не будет получено убедительного ответа, лучше вам сразу пристрелить меня, потому что ваша богадельная не вывезет того, что я могу тут устроить. И мне плевать на последствия. Охранники промолчали, видимо, не было инструкций вступать с ним в диалог. Таргус устало вздохнул и вернулся на нары. Час или около того, ничего не происходило. Охрана толпилась перед камерой, видимо, охраняя тюрьму от Таргуса, а сам он лежал на нарах и размышлял о всяком. Наконец, началось какое-то движение. Охранники расступились и перед стеклянной дверью появился дядечка лет сорока, одетый в строгий чёрный костюм и чёрных солнцезащитных очках — типаж легко узнаваемый. Он держал в руках дипломат, подчёркивающий образ. — Мистер Виридиан, следуйте за мной, — сказал он. — Вам нужны ответы — я готов их дать. Таргус улыбнулся и подошёл к двери, которая сразу же начала открываться. В сопровождении вооружённой огнестрелом охраны, держащейся на почтительном расстоянии, галимый ЦРУшник и Таргус прошли в некий административный отдел, где заняли допросную. — Таргус Силенций Виридиан, — произнёс галимый ЦРУшник. — Меня зовут Томасом Кингом и я представляю здесь Агентство Национальной Безопасности. — Чем я привлёк ваше внимание? — спросил Таргус. — Я ведь не угрожаю интересам национальной безопасности США. Таргус, на фоне летающих по своему желанию ядерных ракет, выглядел очень блеклой угрозой для Штатов. — Угрожаешь, — хмыкнул АНБшник, выглядящий как галимый ЦРУшник. — Как минимум тем, что являешься представителем иного мира. — Уэйн рассказал? — спросил Таргус. — Так он знает? — слегка удивился Томас Кинг. — Хм... Нет, мы выяснили это несколько иными способами. Но это сейчас неважно. Важнее то, что мы хотим знать, какие цели ты преследуешь в нашем мире, мистер Виридиан. Ты готов рассказать нам о своих целях? — В ваш мир прибывают уймы иномирцев, вы терпите целого Супермена, неподконтрольного никому, — заговорил Таргус. — Почему угроза — это я, а не он? — Потому что Супермен родился и вырос в нашем мире, а ты совершенно чуждый нам элемент, — ответил Томас Кинг. — Тебя было очень легко вычислить, мистер Виридиан. Ход с внедрением через службу по восстановлению документов — это шикарный ход. Ты уже был полезен нам тем, что обнажил эту уязвимость. Правительство США выражает тебе свою благодарность. — Семпер фи, — усмехнулся Таргус. — Морская пехота? — слегка удивился АНБшник. — 1-я дивизия Морской пехоты США, — ответил Таргус. — 7-й полк, 1-й батальон, сержант Таргус Силенций Виридиан. В отставке. — Хочешь сказать, что ты с Земли? — усмехнулся Томас Кинг. — С Земли, — кивнул Таргус. — Только не с этой. То, что он сильно не с этой Земли, он оставил за кадром. Честнее было сказать, что он эвокат IV-го легиона «Виктрикс», уволенный со службы по ранению. А ещё честнее было сказать, что он арканий-ликвидатор, с широким спектром задач и специфическими навыками, которые могут помочь расшатать даже этот мир. Тем более что он очень много знает об аналогичном мире. Чем выше развитие мира, тем легче опрокинуть его в пучину смуты... — Зачем я вам? — спросил Таргус. — Незачем, — пожал плечами АНБшник. — Мы нейтрализовали потенциальную угрозу, поэтому сейчас решается вопрос о твоей судьбе. Можешь долго говорить о своих правах, но у тебя их просто нет. Ты не гражданин США, тебя вообще официально не существует, поэтому нам гораздо проще тебя пристрелить и прикопать где-нибудь. Но у моего руководства другое видение, поэтому будет суд и закономерный приговор. Томас Кинг достал сигарету из портсигара и предложил Таргусу. Тот покачал головой. — Фабриковать ничего не придётся, ты сам знаешь, — усмехнулся АНБшник. — Всё это время, пока ты сидел тут, наши агенты собирали информацию и установили, что ты повинен в серии массовых убийств — около тридцати жертв убиты тобой напрямую, а ещё восемь косвенно, в результате пожаров. Это примерно лет триста суммарного срока. Или смертная казнь. Думаю, судья будет склонен к твоей казни. — Интересно, — усмехнулся Таргус. — Попытаешься сбежать — против тебя отправят мета-людей, — предупредил АНБшник. — Лигу Справедливости или кого-то калибром пониже, но знай — ты не сбежишь. От правительства никуда не деться. Так что сиди тихо, поучаствуй в суде, почитай книжки, а после спокойно умри. — Это всё? — спросил Таргус. — Да, это всё, — улыбнулся АНБшник, подкурив сигарету./США, Готэм-Сити, особняк Уэйнов, 30 июля, 2001 года/
— ...могу сказать, что мы достигли большого прогресса, мистер Уэйн, — улыбнулась психиатр. — То есть я действительно иду на поправку? — спросил Брюс. Антидепрессанты, выписанные психиатром, оказали невероятный эффект. Пусть и не самостоятельно, но он был счастлив все эти месяцы. Угнетающие мысли ушли на задний план, обдумывать их было легко и безболезненно. На такой благоприятной почве терапия проходила гораздо эффективнее, это чувствовал даже сам Брюс. Важным моментом он также считал, что сумел отпустить Селену Кайл, погибшую от рук Когтей Суда Сов. Нет, сначала он определился, что испытывал к ней чувство привязанности, а уже потом, ведомый психиатром, сумел её отпустить, приняв её смерть. — Да, теперь я могу утверждать, что мы добились некоторого прогресса, — сообщила психиатр. — Но я не могу не заметить, что вы слишком глубоко погружаетесь в свою деятельность. Вам обязательно следует отдыхать и отвлекаться, иначе единственное, чего вы добьётесь — это выгорания, что откинет наш прогресс на месяцы назад. — Я понимаю, — кивнул Брюс. — Но и вы должны понимать, что от меня зависят жизни десятков тысяч людей. Я не могу позволить себе работать меньше. — Мы уже разбирали вашу склонность к самопожертвованию... — напряжённо произнесла психиатр. — Да, я знаю, — поморщился Брюс. — Вы правы. Я обещаю, что буду выделять больше времени на отдых. Инфраструктурные проекты в Готэм-Сити Брюс продавил через совет директоров, с сопротивлением и борьбой, но успешно. Теперь в неблагополучном Ист-Энде происходят радикальные перемены, вселившие в сердца людей надежду: проблема уличных банд всё ещё не решена, но зато полиция, сфокусировавшая на этом районе больше внимания, тщательно патрулирует эти улицы и обеспечивает охрану рабочих строительных компаний, занятых в реконструкции района. Перед этим Уэйн всё тщательно изучил и распланировал. Он никогда до этого не интересовался статистикой, не собирал никаких данных, потому что в его борьбе были только он и преступность. Это было халатно. В чём-то Виридиан был прав. Преступник, психопат, циничный убийца, но это не значит, что он не может быть в чём-то правым. Планирование, осуществлённое вместе с недавно назначенным окружным прокурором Патрицией Сильвер, комиссаром Джеймсом Гордоном и новоиспечённым мэром Робертом Кейном, бывшим окружным прокурором. Последний был креатурой «Уэйн Энтерпрайз», профинансировавшей его избирательную кампанию и обеспечившей ему нужные связи на самом верху. Этим людям, в первом приближении, можно было доверять, поэтому Брюс посвятил их в свои планы, и они начали работу над спасением города. Как показывают прогнозы аналитиков, если они реконструируют и обезопасят Ист-Энд, преступность в Готэме, в ближайшие пять лет, сократится на 30-35%, потому что именно этот район является неисчерпаемым источником криминальных элементов, досаждающих остальным городским районам. Тут штаб-квартиры самых крупных банд, тут дела мафии, тут скопление различных психопатов и вообще, первой мыслью Уэйна было сжечь это место вместе со всеми жителями. Страшная мысль, напугавшая его. Неужели у него есть такие наклонности? Это ввело его в долгую задумчивость, но психиатр, с которым он отработал эту проблему, успокоила его, сказав, что у каждого человека есть свои демоны и надо лишь бороться с ними, сдерживать их в узде. На реформу полиции у них просто не хватит ресурсов, это надо решать в правлении штата, с губернатором, а там сидит не очень надёжный человек — Вандал Сэвидж, по слухам, аффилированный с итальянской мафией. Надо откусывать по кусочку за раз, поэтому Брюс начал с малого, совсем как в терапии — последовательно, но решительно разбираться с имеющимися проблемами, выбирая цели по плечу, а не рубить наотмашь, тщетно надеясь, что всё удастся решить в один сильный удар. — Как вы смотрите на то, чтобы сходить сегодня вечером в мой ресторан, мисс Квинзель? — поинтересовался Брюс. — Профессиональная этика не позволяет мне совершать таких опрометчивых поступков, — покачала головой психиатр. — Увы, но это невозможно. — Что ж, я понимаю, — кивнул ей Брюс. — Тогда возвращаемся к терапии. — Да, так будет лучше, — согласилась психиатр. — Продолжаем./Тюрьма «Нексус», 19 сентября 2001 года/
— Заключённый Виридиан, с вещами на выход, — приказал охранник. Таргус недавно поучаствовал в закрытом судебном заседании, где государственный обвинитель привёл очень убедительные доказательства его преступлений, адвокат повякал что-то невразумительное, а судья принял феноменально быстрое решение. Вероятно, АНБ похлопотало, чтобы всё было сделано с гарантией, поэтому Таргус получил смертный приговор, потому что в штате Нью-Джерси смертная казнь всё ещё есть и совокупная тяжесть преступлений как раз тянет на высшую меру наказания. Правда, быстро его прикончить они не могут, потому что Таргус имел право на апелляцию и повторные судебные заседания, чем он, собственно, собирался воспользоваться. Нужно подгадать удобный момент и сбежать, желательно до того, как его поджарят на электрическом стуле. Собрав свои немногочисленные вещи, выданные тюрьмой, Таргус пошёл вслед за охранником. За спиной его, на дистанции, держались вооружённые штурмовыми винтовками бронированные парни, единственная задача которых — пристрелить Таргуса, если он вздумает шутить. Не самое надёжное средство, чтобы удержать его, но он не собирался буянить так рано и так глупо. Что-то изменилось. Это чувствовалось в лицах людей. Все знали что-то, о чём не знал Таргус. Неужели его решили кончать? — Что случилось, босс? — спросил он у охранника. — Никаких разговоров, — ответил тот. Они вышли во внутренний двор, после чего прошли через несколько КПП и добрались до взлётно-посадочной площадки, на которой стоял военный вертолёт UH-1 «Ирокез» — хорошо знакомая Таргусу пташка. — Вот это тебе, если вздумаешь буянить, — надел охранник на шею Таргуса некий обруч. — Нам сказали, что эта штука точно оторвёт тебе башку, стоит только кому-то нажать кнопку на пульте. Так что я бы, окажись на твоём месте, не стал выкидывать какие-нибудь фокусы. Вертолёт взлетел спустя полчаса. Максимальная скорость «Ирокеза» — примерно 200 километров в час, а запас хода около шестисот километров. Они просто не могут улететь слишком далеко. И даже если Таргус захватит вертолёт, не сможет убраться из Штатов. Всё продумано, и вертолёт подобран неслучайно. Летели примерно два с половиной часа. При снижении Таргус увидел небольшой остров, на котором находилось обнесённое высокими стенами сооружение, сильно напоминающее тюрьму. Взлётно-посадочная площадка находилась на отставленной от крепости платформе, надо бушующим морем. Если принять, что они летели на юго-запад, то сейчас они где-то в Миссисипи или в Луизиане. Хотя легко может оказаться, что они сейчас на побережье Алабамы. — На выход, — приказал охранник. Таргус покинул вертолёт, после чего его потащили в корпус. Здесь такая же тюрьма, только камеры поменьше, двери из более толстого бронестекла, а персонала существенно больше. И, в отличие от «Нексуса», охрана здесь всегда ходит в тяжёлой броне и с огнестрельным оружием. Вероятно, отсюда часто пытаются сбежать. Его вновь закрыли в камере, передав через «кормушку» новую тюремную одежду и новые гигиенические принадлежности. И снова оранжевая роба, чтобы Таргус был отлично виден на фоне серого бетона, но на этот раз на штанине была надпись «B.R.C.C». Таргус не дождался ужина, который здесь, судя по всему, в семь часов, как его выдернули в административное крыло. Там его завели в допросную, где усадили на металлический стул и приковали к столу цепями. — Мистер Виридиан, — произнесла чернокожая женщина, одетая в деловой костюм. Короткая стрижка, слегка надменное лицо, полнота, характерная для женщин чернокожей расы — крупная задница и ноги, при средних размерах груди. Лет ей, примерно, сорок, то есть, по меркам Таргуса, совсем ещё юная и не разбирающаяся в жизни. Но выглядит серьёзно и представительно. — Доброго вечера, — дружелюбно улыбнулся ей Таргус. — К сожалению, не могу поцеловать вашу руку. — Думаешь, не можешь? — спросила чернокожая женщина, после чего встала и обошла стол. Пришлось Таргусу склоняться и целовать ей руку. — Миссис Уоллер, не следует нарушать протокол, — предупредил голос из динамика. — Это очень опасный заключённый. — Его досье говорит, что он вменяемый человек, — ответила голосу эта миссис Уоллер. — Итак, Таргус Силенций Виридиан. Я — Аманда Уоллер, глава особого отряда государственной службы, название которой тебе ничего не скажет. — Рад знакомству, но не рад обстоятельствам, при которых оно произошло, — улыбнулся ей Таргус. — Ты сам в этом виноват, — сказала на это Аманда Уоллер. — Ты приговорён к смертной казни, причём есть указание не принимать апелляции, поэтому твоя смерть — это вопрос пары месяцев. Но есть один выход... Она сделала паузу, чтобы вытащить из кармана портсигар и предложить Таргусу сигарету. Но он отказался. — Продолжайте, миссис Уоллер, — сказал он. — Вы меня очень заинтересовали.