Шипящий лев

Избранный. Такой титул, о котором мечтали все дети магического мира. Быть не таким как все. Быть другим. Быть избранным.

Гарри тихо сидел на задней парте аудитории профессора Бинкса, который, как всегда, нудно рассказывал заученный за всё время его пребывания в школе учебник по истории магии. Очередная война троллей или гоблинов, а может эльфов. Поттер не вникал в суть темы, кривясь и поглаживая разбитую коленку. Она сильно щипала и колола, но подросток стойко сдерживал слёзы. Разбитая коленка, наверное, один из лучших вариантов, который мог с ним приключиться после падения с лестницы, ведущей на третий этаж. Да и это недоразумение было намного лучше того, что было ранее. После того, как его избили и бросили в Чёрное озеро старшекурсники Хаффлпаффа, он не мог отойти почти месяц. Ему вообще повезло, что когда его лёгкие уже стал покидать воздух, его поймали не Гриндилоу, а одна из русалок. После второго этапа Турнира Трёх Волшебников он много времени проводил на берегу, наблюдая за тихим озером и русалками, которые изредка всплывали. Проводил время с Седриком, искренне наслаждаясь каждой секундой, которую они были наедине. С ним всё казалось таким спокойным и тихим. Таким несущественным. Можно было просто закрыть глаза и полежать на его коленях, пока староста Хаффлпаффа пускает пятерню в его волосы, нежно напевая что-то себе под нос. Наедине с ним можно было не быть избранным или кем-то подобным. Нет! С ним можно было быть самим собой. Обычным мальчиком по имени Гарри Поттер, которому просто выпала такая судьба. Судьба быть одиноким, даже несмотря на то, что он, вроде как, являлся надеждой Британии в предстоящей войне. Многие даже не верили в его слова. Не верили, что Тёмный лорд вернулся и готов в скором времени начать убивать не меньше, чем он делал ранее. Они не желали снимать свои розовые очки, полностью доверяясь министерству магии и «Ежедневному пророку». Они верили людям, которые даже о первом появлении Волдеморта известили, только когда маглы стали извещать о пропажах их людей. С момента самого первого нападения тёмного мага прошло семь месяцев, в течение которых Дамблдор пытался предупредить их. Пытался, но разве кто-то слушал его? Нет. Они желали сохранить свои жизни и некий покой, спрятав головы в песок, даже не собираясь слушать кого-либо. — …в апреле 1763 года гоблинские войска под командованием Быстродёрга 3 вторглись на территорию, находящуюся под контролем Дурехвата Косматого, известного своей жестокостью по отношению к гоблинам, что позволяли себе мешать кровь с другими расами, — без единой паузы выдавал тему преподаватель, даже не обращая внимание на студентов. Те, пользуясь этим, позволяли себе больше, чем стоило. Дин и Симус, перешёптываясь, крутили из старых конспектов шарики, складывая их рядом в небольшую кучку. Джастин аккуратно водил над кучкой палочкой, покрывая шарики чем-то густым и чёрным. Гарри лишь с некой грустью смотрел на это, дожидаясь новой порции боли. Забавно. Тот, кто был благословлён самой судьбой, сейчас, наверное, был одним из самых несчастных людей. Тот, кто избежал смерти от заклятия, которое ни разу не оставляло кого-либо в живых, сейчас мечтал о прекращении всего этого кошмара. Хотелось, чтобы в ту хеллоуинскую ночь зелёная вспышка поразила и его, отправляя в место, где он может быть с мамой и папой, которых его лишили. Хотелось, чтобы вместо Седрика на том ужасном кладбище, спасая юношу из лап смерти, погиб он сам. Сейчас он просто мечтал о покое. Да, было одно место, где он мог быть один. Тайная комната, что стала ему уже почти родной, всегда была рада принять мальчика, гонимого всеми. Тело Короля змей, что ранее лежало на залитом водой каменном полу, было медленно съедено змеями, что приползали туда. От василиска остался только огромный скелет, ставший уже неким дополнением комнаты. Гарри он даже начал казаться очень интересным, ведь такое огромное тело… Он не мог сравниться ни с одной змеёй магловского мира ни по размеру, ни по другим критериям. Единственное, что у них было похоже, так это чешуя, которая являлась настолько плотной, что пока тело не стало разлагаться, змейки не могли пробраться к мясу Короля змей. Гарри долгое время интересовало поведение змеек, но он не осмеливался спрашивать их, тихо наблюдая за ними под мантией-невидимкой. Прошло не мало дней, прежде чем он в первый раз спросил змей о чём-либо, мгновенно испытав и лёгкость, и отвращение к самому себе. Разговорами со рептилиями он начал напоминать себе того, кому обязан всеми бедами. Стал напоминать того, кто оставил ему этот ужасный шрам. Нет, не шрам в форме молнии на лбу, а глубокий шрам на его сердце и душе. Он стал напоминать себе Тома Риддла. Секрет змей, как ни странно, оказался прост. Таким образом все они вкусили плоть короля, чем почтили его смерть. Поттеру это казалось интересным. Даже у змей в магическом мире имелись некие подобия обрядов, характерных и для людей. Гарри лишь удивлённо наблюдал за тем, как они медленно пожирали труп, после чего некоторые уползали, а кто-то оставался у скелета, словно охраняя своё сокровище. Маленький горячий шарик неожиданно прилетел в щёку Поттера, выводя его из раздумий, а после оставляя ожог, который почти сразу пронзил его болью. За ним полетел ещё один и ещё, путаясь в волосах, мантии или попадая в сумку. Гарри лишь терпеливо сидел за столом, стараясь не смотреть в сторону, с которой в него летели снаряды. — Протего, — не выдержала сидящая рядом Гермиона, выставив перед мальчиком щит. — Агуаменти, — вода небольшой струйкой полилась на мальчика, начиная тушить небольшие огоньки. — Гарри… — Не надо, Герми, — одними губами проговорил он. — Лучше дать им сделать это так, нежели они потом просто соберутся и попытаются снова убить меня. — А не это ли они сейчас делают? — Грейнджер смотрела полными грусти глазами на Поттера, а точнее то, что осталось от ранее весёлого и счастливого парня. — Не стоит, прошу, — парень выдавил из себя некое подобие улыбки, которое почти сразу сменилось пустым взглядом в никуда. — Нет, Гарри, я не оставлю тебя в таком состоянии! Мы сегодня же обратимся к Дамблдору. Он всё решит. Он поможет нам, и ты больше… — грифиндорка обречённо смотрела на него, но он жестом остановил девочку. — Думаешь, я не ходил? Думаешь, не просил его сделать что-то, вытащить меня отсюда? Я просил, но ему плевать. Он не слушает меня, имея свои планы, в которые даже не собирается меня посветить. Я — не его пешка. Я — это я! Не Мальчик-который-выжил! Не избранный! Ни кто-либо ещё! Я просто Гарри Поттер! Я не хочу этого… Герми, за что мне это? — одинокая слеза скатилась по его лицу, попадая на ожог, от чего Поттер слегка скривился. —Прости… Профессор, можно выйти? Я плохо себя чувствую. — Конечно, Паринтон, — ответил призрак, продолжая вести урок. Убрав в сумку учебники и листы пергамента, на которых, в теории, должен был быть конспект, Поттер привстал с места, но почти сразу же упал. Боль в колене резко появилась после нагрузки. Тихо всхлипнув, он поднялся на ноги и, хромая, вышел из класса, стараясь игнорировать горящие шарики, что так и наровили обжечь его или сжечь личные вещи. Кое-как доковыляв до женского туалета на втором этаже, он, озираясь по сторонам, приоткрыл дверь, тихо проходя в комнату. — Миртл, — шепнул он, ожидая пока призрак вынырнет из своей кабинки. — Ты сможешь никому не говорить, что я был тут? — Гарри, выглядишь ужасно. Что случилось? — призрак девочки почти мгновенно подлетел к нему, остановившись прямо перед его лицом. — Всё хорошо, правда… Только немного больно, но это пустяки. Ты ведь не скажешь, что я был тут? — повторился он. — Конечно, Гарри! — кивнула она. — Скажу Пивзу, что видела тебя в туалете на седьмом этаже. Они все ломануться туда, а ты подлечи себя. — Спасибо, Миртл, — кивнул он, подходя к раковине и рефлекторно проводя по змейке на одном из кранов. — Впусти меня, — шепнул он на парселтанге, ожидая пока раковина отъедет в сторону, а из кирпичной стены вылезет плита, которая, словно маггловский лифт, отвезёт его вниз. Прошла пара минут, прежде чем плита приехала к нему. Вступив на неё, он слегка качнулся, а после присел, дожидаясь полного спуска. Казалось, всего пару лет назад он прыгал сюда вместе со своим бывшим лучшим другом Роном. А ведь это было не так уж и давно. Они тогда так сильно боялись за Джинни, что даже не дожидались платформы, о которой они как бы не знали, но могли хотя бы подождать. Нет, они ведь герои. Кинули петуха Локонса, а услышав, что тот жив, прыгнули за ним. Два идиота. Но он сильно изменился с того времени. Стал спокойнее и рассудительнее. Даже нашёл некоторые мостки в общении со Снейпом, который на протяжение нескольких лет казался монстром во плоти. А Рон… Он даже не желал меняться. Ещё на четвёртом курсе Гарри заметил это, но долго не придавал значения. Хотя теперь он замечал это, даже глядя со стороны. Да уж. Трудно было это НЕ заметить. Сначала стали исчезать его вещи, появлялись испорченные конспекты. Однажды он сдал Снейпу работу, которую делал несколько дней, стараясь выполнять каждый шаг по несколько раз и наблюдая за реакцией. Каково было его удивление, когда его вызвал преподаватель зельварения, предъявив разрисованные карикатурами листы и свитки. Гарри боялся даже подумать, кто мог такое сделать, отрицая ответ на протяжение долгого месяца. Месяца, который с каждым днём становился всё хуже и хуже. Но он держался до последнего, перенося все испытания очень стойко. Последним шагом стало избиение после отработки у Амбридж, к которой он попал по вине одного из однокурсников. Гад активно закидывал Гарри наскоро написанными любовными записками, в красках описывая порочные желания воображаемой фанатки. В итоге одна записка — как бы случайно — попала на стол розовой смотрительницы правопорядка. То, что происходило в последующее время в кабинете, Гарри мечтал забыть. Тогда он впервые встретил Снейпа при другой обстановке. Заметив огромные кровавые капли, что оставались за Поттером, он переступил через свою гордость, призвав его к себе в покои. Там, к великому удивлению Гарри, он не получил очередного наказания, а лишь чувствовал, как профессор проводит ватой по кровоточащему запястью и кисти, а потом, решив не мелочиться, выливает приличный бутылёк какой-то настойки ему на руку. Кровь тогда почти сразу перестала течь. Несмотря на то, что сознание покидало его, кожа начала медленно срастаться, хотя даже спустя пять опрокинутых бутылочек на руках остались ужасные шрамы. «Я не должен лгать. Дамблдор лжёт. Я лишь заносчивый мальчишка. Я слабый и ни на что не способный ребёнок.» Ужасные слова читал Снейп. Вырезанные кровавым пером на коже мальчика, они никогда не зарастут, оставшись с ним навсегда. Каково было удивление одного из самых холодных людей мира, когда грифиндорец указал на свою грудную клетку, еле-еле оставаясь в сознании. Я убил Седрика Дигори. Аккуратно выведенная надпись красовалась ярким клеймом на груди мальчика, прямо рядом с сердцем. Не жалея ничего, Снейп заливал его зельями, стараясь привести того в чувства. Это получалось, но дело шло долго. Мальчик из-за кружащейся головы забрёл почти в самые в подземелья, когда ему нужно было идти в башню Грифиндора. Преодолев такое расстояние от кабинета Амбридж на шестом этаже до подземелий, он потерял слишком много крови. Но в итоге Гарри встал на ноги. Продолжая немного покачиваться, он почти безсознательно добирался до гостиной в надежде поскорее рухнуть в постель. Последнее, что он помнил из того вечера, это удар от Дина и полное бездействие Рона. Сейчас, вспоминая это, он мог поклясться, что видел некоторые тревожные звоночки, но за неимением других вариантов продолжал общаться с Роном. У них было золотое трио, которое держалось четыре года, но потом что-то треснуло. С Гарри осталась только Гермиона, да и ему было достаточно того, что хотя бы она не бросила его. К великому удивлению Поттера, со временем к нему иногда стали присоединяться Невилл, Джинни или Полумна, отталкивая обидчиков от парня. Помогало не очень. Обычно после этого шло что-то более грандиозное, но было не так неприятно, ведь он не был одинок. Ступив на каменный пол, который всего несколько лет назад был усеян большим количеством костей, он слез со своего «лифта». Идти было сложно, но необходимо. Нужно дойти хотя бы до комнаты, а там ему помогут змеи. Нога ныла и сильно болела. Возможно, кроме видимой садины, мог быть вывих или ещё что-нибудь. Несколько раз свернув в тёмном длинном туннеле, освещаемом маленьким огоньком люмоса, Гарри наконец увидел вдали скелет Василиска и множество змей разных цветов и размеров. — Помогите мне, — позволив себе упасть на пятую точку, прошипел на парселтанге Гарри. Было больно идти и стоять, нужно было вылечить всё. — Что вам нужно, Говорящий? — подползла к нему огромная змея, длиной в пару метров. Гарри так и не смог заучить все их имена, что на змеином языке имели огромное значение. Хотя он мог поклясться, что помнит среди всей стаи около полусотни змей с именем «Ши», ведь это имя на их языке означало «смерть». Ещё было множество змей с именем «Син» и «Ки», которые тоже означали что-то связанное со смертью. Вообще, змеи, по мнению Гарри, были помешаны на значение имён и некой тематике смерти. Немного противно, ведь и юмор у этих существ был недалёк от значения их имён. Чёрный юмор и шутки про смерть слетали с их язычков наравне с обычными словами. — Мне нужно крововостанавливающее и экстракт бадьяна. Они в… — Я знаю, где они. Терпи, Говорящий, — развернувшись, прошипела она, уползая по одному из коридоров и заворачивая в небольшую комнатку. Спустя несколько минут, она и ещё пара змеек принесли ему бутылочки с зельями и кусочки ваты. — Это с тобой сделали предатели? — Нет, они не то чтобы предатели… — Гарри закатал штанину и начал медленно водить ваткой по окровавленной ноге. — Они просто сбились с пути. — И, видимо, сбивают тебя с твоего, ведь просто так ты навряд ли разбил бы себя, —усмехнулась змея. — Не важно. Сейчас мне надо привести себя в порядок и идти на занятия. Не уверен, что профессор Амбридж оценит моё отсутствие. — И снова ты явился сюда по той же самой причине, Шер Саамп, — донеслось до Поттера презрительное шипение. Приподняв голову, Гарри увидел одну из змей, чьё имя он запомнил. Не запомнить имя такого гигантского змея было сложно, ведь это был негласный правитель этой комнаты. Рептилия была поражающих размеров — почти тридцать футов длиною. Это был огромный сетчатый питон по имени Шаасак. Наверное, этот змей был одним из тех, с кем Гарри мог проводить столько же времени, сколько и ранее он проводил с Роном. Но в отличие от старого друга (?), рептилия была абсолютно другой. Тихо шипя, он мог выражать огромный спектр своих эмоций, начиная от нежной похвалы и лести, заканчивая самыми жестокими оскорблениями, которые когда-либо слышал Поттер. Рон же, наоборот, был очень шумным, что порой у подростка закладывало уши от его голоса. Они с ним были слишком разные. Ещё одной интересной стороной змея был его язык. Порой он мог говорить так, что Гарри, являясь змееустом, никак не мог разобрать его речи. Однажды, он всё-таки осмелился спросить одну из змеек, что именно говорит Шаасак, но та лишь промолчала, дожидаясь, пока Шаасак закончит говорить. Гарри уже собирался уходить, как к нему на плечо забралась змейка, тихо шепнув, что сама не до конца понимает то, что говорит змей, ведь парселтанг, как и другие языки, менялся на протяжении многих веков, также это зависит от того, откуда сам говорящий и змея. Шаасак, как говорил сам, раннее служил одному магу из Индии, который купил его, когда тот ещё был яйцом. Они прошли вместе немало боёв и не только, понимая друг друга на подсознательном уровне, ведь маг, даже несмотря на все старания не мог постичь язык змей. На протяжении всей своей жизни, проведённой в путешествиях, в Индии, Шаасак питался в основном зельями, которые позволили его телу укрепиться и стать больше, а в будущем и пережить своего владельца. В один из дней на их лагерь напала группа контрабандистов из Британии, что услышали об огромном змее, а также об опытном зельеваре, который смог из обычной рептилии сделать для себя отличного партнёра. Они сражались вдвоём, защищая друг друга. К сожалению, нападавших было больше, и шальная зелёная вспышка ударила в грудь мага, забирая его жизнь. Шаасак почти мгновенно бросился на того, кто сделал это, но парализующее достигло его раньше. После того, как он попал в Британию, он менял хозяев быстрее, чем сбрасывал чешую. Нередко нападая на них среди ночи, он сбегал из-под их контроля, но всегда его возвращали обратно. Впоследствии им было совершено ещё множество попыток сбежать, но лишь одна, последняя, увенчалась успехом. — Знаешь, Шер Саамп, ты юн и мало что знаешь, — тихо шептал он, расположившись рядом с Гарри. — Но рано или поздно к тебе явится Ракшак, и подобно тому, как это было со мной, заберёт тебя в безопасное место. — Почему ты зовёшь меня так? Меня зовут Гарри, а не Шер Саамп, или как ты там говоришь. Да и кто этот твой Ракшак? Не понимаю тебя, Шаасак. — Пока ты юн, ты не поймёшь это, но со временем ты познаешь всё. Твоё человеческое имя принесло тебе столько боли, а ты хочешь продолжать носить его? Мне было бы противно отзываться на те имена, что мне дали люди. Я не «Зелёный воин», ведь моя чешуя почти с самого моего появления на свет была коричневой. Я не «Потрошитель», ведь ни одна моя жертва не была убита непристойным образом. Я ношу гордое имя Шаасак, что значит «Правитель». Твоё же человеческое имя не соответствует твоей сути. Ты не Гарри, а Шер Саамп, — змей тихо шипел, слегка убаюкивая Гарри. Такое приятное шипение и мудрые слова успокаивали душу и мысли. — Я всё-таки ещё не понимаю, что значит это имя… — Ты всё поймёшь потом, а пока ты Шер Саамп. Бутылочка с крововостанавливающим быстро закончилась. Немного противное кисло-сладкое зелье, напоминающее до боли знакомые лимонные дольки Дамблдора, оставило противное послевкусие. Поморщившись, Гарри приподнялся с пола, ища взглядом сумку с вещами. Приметив её под кучкой маленьких змей, он поманил её, а после поймал в руки. На кожаном покрове вещи виднелись небольшие дырочки и подпалины от огненных снарядов Дина и Симуса. Цокнув языком, он быстро использовал «репаро», придавая сумке презентабельный вид. — Мне нужно идти, выползайте, — попросил он змеек, что уже успели устроится среди его вещей и были готовы делать гнездо среди конспектов по зельеварению и трансфигурации. — Тут тепло, Говорящий. Приходи с этой сумкой почаще, — весело прошипели маленькие красные рептилии, удовлетворённо показывая клычки. — Хорошо, — кивнул Гарри, закидывая сумку на плечо. — До встречи, Шаасак.