Чёрная вишня с привкусом граната

Август. Яркие палящие лучи обжигали своими языками крыши деревенских домов, отражаясь в виде белых огромных бликов. Это были последние дни жаркого лета. Лето, которое закончит старую жизнь и даст возможность на новый лист. В одном из домов по Вишневой улице, что являлась главной в селе, тихо поскрипывала новая кованная качеля. Лицо ещё юной девушки было опущено почти в глубь толстой пыльной книги. Отросшие мелкие кудряшки, отдающие призрачным оттенком рыжей глубины, трепал тёплый слабый ветер. Голубые глазки бегали по каждой строчке. Вправо, вниз, влево, вправо. Громкий хлопок калитки о железный забор рассеял спокойные мысли. — Рина? Мы дома! Из веранды ветхого дачного домика выбежала мелкая собачка с писклявым лаем навстречу приехавшим родителям. Короткие ножки девчушки спустились с качели. — Привет. Как дела? Белокурая женщина среднего возраста подошла ближе и погладила по растрепавшимся кудрям. Мелкие морщинки углубились, а лицо озарилось заботливой улыбкой о собственной дочери. — Вполне себе. Что читаешь? Рина отложила смартфон с проводными наушниками на подоконник крыльца, а после подняла отложенную до этого в зелёном переплете книгу. — Чехов. Пьесы. — Снова? Женщина закатила глаза, а после ещё шире заулыбалась. — Классика. Предвещая вопросы: дом убрала, грядку прополола, клубнику полила. — А мне можно побыть Вангой? «Мам, можно к Соне? В 10 дома!»? Голубые глаза девушки ушли на секунды под веки, повторив жест матери. Развернувшись на носках, она отправилась было к лестнице на второй этаж, как вдруг повернула голову и скорчив умоляющую гримасу, промяукала: — Можно? — Конечно. Женщина заплела прямые волосы в небрежный пучок, а после затащила пакеты внутрь веранды, поставив их на старый табурет. Достав из одного несколько яблок, она метким движением кинула их Рине. — Жанна сказала, что они безумно сладкие и хрустящие. Угостишь подругу. Девушка слетела с первых ступенек и звонко чмокнув мать в щеку пролепетала: — Ты лучшая! Дом подруги находился в нескольких домах от Рины. Не так далеко, но сама эстетика короткой прогулки с велосипедом одаривала каждую клеточку нервов невероятным чувством лета. Спокойного и счастливого лета. Девушка, доехав до старой сломанной калитки, приоткрыла её и завезла велик. Огромный рыжий пёс по левую сторону участка дико залаял. — Арчи, хороший пёсик! Она откусила кусочек яблока, вынула его изо рта и подкинула Арчику. Пёс завилял хвостом в разные стороны, в предвкушении лакомства, а после подпрыгнул на задние лапы и поймал кусок. — Ли-и-и-из! Лиза! Черт, да где твоя хозяйка. За железной помятой двери белого дома послышались быстрые тяжелые шаги, а после громкий хлопок. — Здесь, здесь я! Привет, давно не виделись! Соня перескочила сразу пролёт деревянной лестницы, а после бросилась в объятья подруги. Она всегда была такой: с неряшливыми волосами, которые она красила каждые 2-3 недели, в ночной сорочке и леопардовом мягком халате. Её неуклюжесть и грубый тон всегда нравились Рине. Наверное, поэтому они и сдружились. Ласковая строгая Рина и ранимая внутри, но жесткая снаружи Соня. — Ты на ночь остаёшься? — Соня поставила руки в боки и ухмыльнулась. — Да. Мама передала яблок немного, лови. — Отлично, расскажешь про своего Никиту.