Метаморфоз

Горы над Энканто довольно высокие. В отличие от бедной Каситы они все еще были целы, окружали общину величественной зеленой короной. Почти целы. О разрушении магии напоминала узкая каменистая расщелина. Своим видом она словно говорила Мирабель "проваливай". Девушка не задумывалась о своей судьбе, лишь шла прочь, подгоняемая чувством вины, осадком из обиды и злости. Бежать прочь было разумно для того, кто хотел жить. Не семья, так община осудила бы ее за совершенное преступление. Несколько раз она порывалась развернуться, чтобы в полной мере принять их гнев, но в памяти вспыхивали взгляды, оговорки, поступки, порой неприкрытая насмешка, щедро приправленная презрением. Во взгляде Исы точно было отвращение. Особенно когда сестренка заявила о трещинах. Ни одна в мире беседа не смогла бы так быстро согреть их сестринские отношения. - Да что же это! - Мирабель не удержалась на одном из обломков скалы в расщелине и совсем не изящно подвернула ногу, падая на бок. Зато наконец-то нашелся достойный повод для слез - вот она, настоящая физическая боль, а не надуманная обида на окружающих. Саднило локоть, лодыжку обжигало кипятком при каждом движении. Не помогали мысленные уговоры: еще шаг, терпи, улыбайся и терпи, ты можешь. Рядом с рекой девушка поняла, что не способна больше сделать ни шагу. Из горла вырвался гневный рык, когда она по колено вошла в ледяную воду и уставилась на широкий поток. Левую стопу сковало тисками. * Благодаря ночному холоду нога перестала вспыхивать болью при малейшем движении, а отек почти сошел. Зато пропало всякое желание идти дальше. Место гнева заняло опустошение. Мирабель смотрела на пестрые водоросли, скрытые обманчиво неглубокой водой. Иногда прилетали птицы, чтобы смочить горло. Где-то в глубине леса раздавались стрекот и повизгивания фауны. Мир вокруг продолжал свой обыденный распорядок дня, тогда как она не знала, что будет с семьей, с Энканто, с ней. Из-за нее Бруно во второй раз лишился крова. Куда он пойдет? Приютит ли его хоть одна душа, если даже родная семья отвернулась задолго до его добровольной изоляции? - Мне так жаль. Простите, - тихо всхлипнула девушка. Две бессонные ночи неумолимо напоминали о себе: тело потряхивало, бешено стучало сердце, глаза слезились, на периферии зрения чудилась пляска пьяных демонов, мысли набегали друг на друга, как колония голодных муравьев на труп мангуста. Резкая тряска головой не помогла. Оставалось только пялиться на размеренно бегущую воду в надежде, что решение придет к ней само. Оно и пришло. Сначала в виде бабули. Мирабель сперва почудилось, что это очередной демон из лесной тени, настолько неправдоподобно прозвучали слова Альмы. Искренне, а оттого невероятно. Девушка вцепилась в эту галлюцинацию, пусть она могла быть сном наяву. Да, она желала иметь дар. Молила о нем Каситу, небеса, Пресвятую Деву, лесных духов и языческих богов. В доме чародеев кровная Мадригаль чувствовала себя инвалидом. Даже ее забота и помощь зачастую оканчивались если не раздраженными взглядами и упреками, то молчаливым игнорированием. Будто сама семья лишний раз не хотела вспоминать о позорном выродке в своих рядах. Отчаянье отгоняло понимание, что отец с дядей Феликсом и остальные жители общины такие же, как она. Они нормальные, просто не Мадригаль. Вот, к чему привело ее желание. Своим эгоизмом она сломала чудо. Разрушила счастье семьи и благополучие целого города. Если не могла терпеть, выносить эту боль, почему не ушла? Жили бы вдвоем с Бруно в застенках, как две трусливые крысы, или набрались бы смелости преодолеть горную корону. Все лучше, чем то, что случилось. Слова бабули казались ей голосом внутреннего демона, убеждающего, что она ни в чем не виновата. В ушах нарастал гул сердцебиения. Одна из теней на периферии зрения сорвалась ярким росчерком и застыла бабочкой на тростнике. Той самой, что была в провидении. Понимая, что окончательно теряет связь с реальностью, Мирабель шагнула в воду. Она не запомнила, что говорила, только горечь на языке, эхо бьющегося сердца в ушах и прикосновение к теплым старческим щекам. Слова точно не были обвинениями. "Бабулечка не желала нам зла. Не желала," - вяло тянулись мысли. Появление Бруно казалось естественным. Удивление вызвала только лошадь. "Где он ее взял?" Затем последовал всплеск истерической радости. Хотелось делать, мчаться, исправлять содеянное. Не важно как, главное начать, а там дальше видно будет. Бедная лошадь едва не свалилась кубарем на скальной осыпи. В ответ лодыжка взорвалась тянущей болью и вернула Мирабель в реальность. - Не стоило так гнать, - нервно рассмеялась она. Позади послышались не менее взвинченное фырканье. * Два последних дня выдались тяжелыми, и девушка понимала, что последующие будут не лучше. До заката ей удалось продержаться благодаря кофе, нагнетаемой радости от того, что никто не пострадал и не злился, что семья улыбалась вместо того, чтобы быть в отчаянии, что Бруно приняли с распростертыми объятиями, что пришла на помощь община. "Почему он просил прощения у мамы?" - в очередной раз отразилось эхо вопроса и затерялось за ворохом сотен других мыслей, пока Мирабель в поте лица разгребала завалы. * Следующий день встретил девушку болью во всем теле, а также полным осознанием гибели Каситы и утерянной магии. Ее с Исабелой приютила родня по папиной линии. Мирабель не запомнила, когда отрубилась, ела или пила вчера хоть что-нибудь, что говорила. Пока желудок горестно переваривал сам себя, она мутным взглядом смотрела на бодрую соседку по кровати. Исабела словно стала другим человеком, не неземной богиней цветов, а именно человеком. С ее лица исчезла маска отрешенной доброжелательности, а из спины выдрали жесткую плеть. Она отказалась сменить одежду и отмыть волосы, лишь надела сандали на нежные ножки. - Это мой новый образ, - заявила чаровница на очередную попытку хозяйки уговорить гостью переодеться в чистое. Не помогали ни убеждения матери, ни бабушек. "И впрямь хоть сейчас на выданье," - мысленно отметила Мирабель, глядя на почти черное платье и дикую красоту старшей сестры. Похожих мыслей придерживалась и большая часть мужского населения, помогавшая на стройке. Казалось, одно присутствие Исабелы дарило им силы на работу без остановки. И еще немного подгоняло соперничество. Осознав, что не только цветочками привлекает внимание, красавица расцвела по-настоящему. В глазах зажегся огонь уверенности, улыбка превратилась в кружащую голову драгоценность, а в движениях появилась кошачья грациозность. - Ей идет, - с восхищенным удивлением отметила Луиза, когда они с младшей напару перетаскивали кусок стены. - А? - моргнула малышка, и оступилась, потеряв концентрацию. Камень выскользнул из потных пальцев и грохнулся в сантиметре от стопы. - Мирабель! - силачка отпустила свою часть ноши и кинулась к сестре. - Тебя не задело!? - Прости. Все в порядке, - девушка осторожно вернулась в вертикальное положение. - Пожалуйста, извини. Я не... - Твоя нога, - только сейчас Луиза обратила внимание на вынужденное положение сестры и багровую отечную лодыжку. И с побледневшим лицом заорала на всю стройку: - Мама, Мирабель травмировала ногу! - Все правда в порядке. Только выглядит страшно, почти не болит, - торопливо замахала ладонями младшая. - Не надо никого звать. Откуда-то сбоку неотвратимым смерчем налетел Бруно, а следом и сама Джульетта, не давая ни единого шанса на сопротивление. * Слава небесам, что дар старшей из тройни Мадригаль не исцелял буквально любой едой. Потому с разрушением Каситы ушла лишь волшебная сила, усиливавшая ингредиенты и целебные травы, которыми пользовалась целительница. Знания, навыки, обширный набор готовых снадобий, порошков и мазей никуда не делись. - Опять я напортачила, - покаянно горбилась Мирабель в тени бамбуковой рощи. Она бы притянула больную ногу, чтобы съежиться в клубок, если бы ей дали это сделать. - Специально подвернула лодыжку? - со смешливой иронией бросил Бруно. - Хорошо, что Луиза заметила. Ты могла остаться калекой, если бы продолжила скрывать травму. "И в чем разница? Я и так была калекой," - промелькнула мысль в кудрявой голове. Тряхнув волосами, девушка покаялась: - Я могу работать! Ведь это из-за меня Касита... - Жизнь моя! - возмутилась Джульетта, осторожно склоняясь над лавкой, чтобы обнять дочь. - Ты ни в чем не виновата. Мы сами породили раздор в семье. Каждый приложил руку, чтобы создать трещину. Своим действием или бездействием, - и добавила, стараясь разрядить обстановку нежным фырканьем: - Разве что Антонио совсем-совсем не виноват. "Как и его любопытные еноты. Дикие звери только и делают, что таскают осколки из карманов, чтобы собрать из них мозаику жуткого пророчества у всех на глазах," - промелькнуло в голове. Мирабель попыталась отразить улыбку, но вышел кривой оскал. Ей правда было неловко за то, что она не помогала в реставрации Каситы. Приказав Бруно следить за племянницей, Джульетта отправилась на поиски бинтов. Луиза вернулась к работе почти сразу, как узнала, что сестра получит надлежащее лечение. Хоть исцелением больше и не пахло. - Как ты так умудрилась? - мужчина плюхнулся рядом. Он не торопил, исподлобья наблюдая за стройкой. - На склоне расщелины. Когда бежала из общины, - призналась Мирабель несколько минут спустя. Тихо добавила: - Позорнее некуда. - Боюсь, тебя обошли в позорности, - усмехнулся дядя. - Я сломал предплечье, почти выбил веткой глаз и повредил ребра, когда пытался перебраться через горы. А ссадин сколько было. Еле дополз до Каситы. Побитой собакой красть еду у семьи было не менее жалко. - Что? - удивилась девушка. - То есть... Я думала, ты сразу поселился... Это не позорно, - под конец она совсем стушевалась, прекрасно помня, по какой причине ушел Бруно. Из-за кого. Бодрый и нарочито небрежный тон мужчины не вязался с истинным смыслом слов: - Сначала я пару дней искал перевал. И почти нашел смерть в расщелине. Отвесные скалы, непроходимые бурьяны, обрывы. Возможно, где-то была лазейка, но за те пять вылазок я ее не отыскал. Впрочем, начиная со второй, не особо старался. В стенах Каситы ночью гораздо теплее, чем на улице, знаешь ли. Кривая улыбка заставила сжаться сердце. Поняв, что лишь сильнее расстроил племяшку, Бруно подскочил и замахал руками: - Во всем этом есть очень-очень важный плюс! Огромный! Я имею в виду Каситу и треснувшую гору. Теперь у нас есть сообщение с внешним миром. Беспорядки в стране наверняка закончились. Еще бы! Пятьдесят лет прошло! Мир изменился, я точно знаю. Я видел столько удивительных вещей: хороших, полезных, удобных изобретений, просто потрясающих открытий... Бывало и опасных. Но самое главное, что Энканто теперь не в заточении. Нет больше гнета вырождения и кровосмешения. Небольшая община. Ты же понимаешь? Мирабель задержала дыхание с приоткрытым ртом. Никогда в своей жизни она не задумывалась о роке вырождения в закрытом от мира поселении. Осознавала, что выбор кандидатов в друзья и женихи совсем невелик, но не настолько, что это могло стать проблемой для всего Энканто. Скорее считала своей разборчивостью. - Не в ближайшие годы, конечно, - продолжал бормотать мужчина, расхаживая взад-вперед. - Через поколение-два беда дала бы о себе знать. Да и мир не стоит на месте. Самолеты пока облетают высокие горы, да все равно наш милый рай видно. Оттуда, - он вытянул руку на всю длину, указывая в небо. Ладонь рассеянно помахала кому-то вверху. - Не сегодня. Лет через пятьдесят, а то и раньше люди научатся парить выше птиц и составлять карты с каждым деревцем на них. Не представляешь, как меня пугает и радует слияние с внешним миром. Я в ужасе и в предвкушении. А ты? - Я не рада, что Каситы больше нет, - честно призналась девушка. - Что да, то да, - покачал головой Бруно и метнулся к ней, чтобы прошептать на ухо: - Зато ты наконец поймешь, что ты и есть настоящее чудо, Мирабель Мадригаль. Больше тебя никто никогда не затмит. - Как-то это эгоистично в свете последних событий. - Почему же? - округлил глаза дядя, отстраняясь, и расплылся в улыбке. - Посмотри на остальных. Иса счастлива быть в центре внимания. Не ее цветы, а она сама. Луиза еще утром осознала, что она самая сильная в деревне и пользуется немалым уважением. Джульетта даже без дара - наш главный знахарь и любимейшее сердце. Пепа еще взвинченная, но я вижу, что ей легче без гнета... ну ты знаешь? Постоянного удержания эмоций под контролем. Сдержанность - это не про нее. У Долорес прекрасный голосок, когда она не шепчет. Для бедняги стройка была бы пыткой. А Камило не изменился. Актерский талант у нас в генах. Хех. - Антонио скучает по животным. - Мелкий не успел слиться с даром - для него невелика потеря. - Он страдает больше всех, - скисла Мирабель. Бруно протяжно выдохнул, теряя улыбку и запал. - Джульетта права, - присел он рядом и вытянул тощие ноги. - В одиночку ты бы не смогла разрушить магию нашей семьи. На то она и семейная магия. Понимаешь? Если нет, то подумай. Раз ты у нас страдаешь от невозможности выполнять физическую работу, вот тебе интеллектуальная: устное эссе на тему происхождения магии рода Мадригаль, а также причин ее разрушения. Жду вечером не меньше двух тысяч слов. И чтобы без воды и повторений. - Эссе? - хлопнула глазами девушка на неизвестное слово. - Да - твои мысли и рассуждения в вольном изложении. Весь смак в индивидуальной точке зрения и способе ее выразить. То есть стиле. Только Мирабель хотела уточнить, шутка ли это, подлетела мама с ворохом ткани. - Еле нашла что-то подходящее. Община не готова к травмам, - пролепетала она и присела на корточки рядом с ногой ребенка. Ловкие руки начали осторожно обматывать пострадавшую голень. - Сестренка, постой. Я знаю, как делать, - Бруно мягко оттеснил старшую сестру. - У тебя сегодня много работы. - К сожалению, да. Все так привыкли к исцелению, - рассеянно отступила Джульетта. - Скушал волшебный пончик. Пуф! Боль прошла, кости целы, кожа невредима. - Пусть отвыкают, - безжалостно бросил мужчина, осторожно обматывая ножку хлопковой тканью. - Тебе не больно, детка? - Все в порядке. Говорю же: совсем не болит. - Конечно, не болит. Твоя голень просто захотела порадовать нас дивными оттенками фуксии, - искренне улыбнулся мужчина. - Как я скучала по твоей иронии, Бруно, - Джульетта быстро чмокнула брата в темечко и махнула рукой: - Присмотри за Мирой. Официально освобождаю тебя от стройки. - Будет исполнено, - отсалютовал тот свободной рукой. В следующую секунду посерьезнел и вернулся к обматыванию ножки неподатливой тканью. Периодически уточнял, не туго ли затянул. - Вот и все, - выдохнул он, критически осматривая работу. И протянул локоть со стороны пострадавшей ноги: - Привстань-ка. Постарайся опереться на меня, не на свою больную лапку. Недолго думая Мирабель дернулась вверх, с удивлением отмечая, что щуплый мужчина устойчиво выдержал нагрузку. Несколькими секундами позже пришло осознание: - Ой! И правда гораздо легче! Совсем не тянет, когда так двигаю. Спасибо большое. - Постарайся не двигать, - строго заметил старший. - Мазь и кусок ткани - это не волшебная лепешка с сыром. В обед, сиесту и на ночь размотаем ножку. В остальное время я твой костыль. Договорились? - Да. Только мы с ума сойдем от безделья, - на радостях от прошедшей боли фыркнула девушка. - Вот. Наконец-то улыбнулась. - Я улыбалась сегодня. И вчера много. - По-настоящему и осознанно. Вчера вообще не могла свести глаза в кучу, - Бруно внезапно просиял: - Ты права! Мы сойдем с ума, если будем сидеть на месте. Точнее, ты рехнешься первая, а затем потянешь меня за собой. Учти: моя черепица плохо держится, не стоит дергать лишний раз. Так вот, у тебя есть интеллектуальное задание, а меня на самом деле никто не освобождал от стройки. Пойдем развлек... работать вместе. И они пошли. Бруно старался не торопиться, постоянно напоминая племяннице опираться на себя, а не скакать на здоровой ноге. Так они и кочевали по мере необходимости Пока Мирабель с философским видом сидела на разрушенных стенах, Бруно с другими разбирал завал. * Бежать и делать - кредо Мирабель. Жизнь слишком коротка, чтобы заниматься самокопанием и бессмысленными гаданиями. Тем более большинство ее самокопаний заканчивались ночными слезами в подушку. А тут необходимость сочинить целое эссе на тему того, чей сути она никогда не понимала. После беседы с бабулей и дядей природа семейных чар немного просела в загадочности, но сам дар быть мистическим не перестал. В первую очередь Мирабель вынесла несколько теорий, откуда взялось сие свечное чудо. Неизвестно был ли это дух, святая сила или божественное вмешательство. Очевидно, что привлекли его самопожертвование дедули и горе бабули Альмы. Главное, что источник являлся благодетелью и не причинял вреда семье. "Вдруг дедушка Педро был Каситой все это время?" - с содроганием вынесла она очередную теорию без шансов получить ответ. Если не считать отсутствие дара, семейное гнездо любило Мирабель чуть ли не больше остальных Мадригаль. Разве что Альму все-таки чуточку сильнее. Да и Бруно домик помог, когда тот нуждался в тайном крове. Главе семьи и ее младшей внучке обычно не приходилось что-либо просить, достаточно было обозначить мысленный импульс, чтобы Касита подстроилась. Помимо вечной свечи, живой дом можно было назвать даром Альмы Мадригаль. Вспышка теории разбилась о резонный вопрос: "Если Касита стала моим даром в пять лет, то почему не появилась комната? У бабули своя была." Предположение, как и его опровержение, пошли в содержание эссе. Пусть звучали они амбициозно и глупо, Мирабель хотела услышать комментарии дяди. Да и две тысячи слов сами собой не наберутся. Рядом с ней буквально сновали источники размышлений - владельцы даров. Один полдня маячил перед носом и таскал ее на плече. Младший из тройняшек взял грандиозный в своем потенциале дар предвидения. Кто же знал, что большинство его пророчеств окажутся роковыми? Будущее больше не было таким же туманным, но не перестало пугать. Чары исцеления у старшей сестры - это то, в чем бесспорно нуждалась семья и община. Большая ответственность для самого носителя, но вместе с тем ключ ко всеобщей любви. Дар Пепы выглядел бы величайшей благодатью, дарованной языческими богами, если бы не ее темперамент. Чары тети всегда привлекали внимание к тому, что она чувствовала. Не самая удобная сила, если только ты не пятилетний ребенок, чья мать разрывалась между воспитанием троих детей и управлением поселением. Уже по истории этих троих можно было предположить: дар отражал то, в чем они нуждались. Пусть неосознанно, но не менее явно для мистического волшебства. Мирабель раскрыла рот, вспоминая любовь своего сладкого тигренка Антонио к животным. Об увлечениях остальных девушка не помнила. Почти все до пяти лет словно кануло в реку. А чего желала она сама? Быть достойной, чтобы вознести семью, чтобы помочь. Не для себя, а для остальных. Особых увлечений она не помнила. "В этом причина того, что я облажалась? То есть достаточно было быть большей эгоисткой, чтобы получить дар?" - девушка скривилась, словно вот-вот расплачется. Исабела была убийственно идеальным примером - девочка с цветочками в голове. С одной стороны, бесполезная. С другой, любимица главы семейства. Ведь не скажешь, что столь бестолковый дар не приносил семье пользу. Прекрасная чаровница из кожи вон лезла, чтобы найти своим цветам достойное применение, и добивалась успеха. Бруно наконец обратил внимание на отрешенный взгляд племяшки. Быстрый осмотр работы: еще много. За сегодня точно не управиться, а значит можно сделать перерыв вместо надрывания спины. - Гляжу, составление эссе в самом разгаре. Извини, что отвлекаю от разумных и не очень мыслей, - мужчина с улыбкой подцепил растерянную Мирабель под локоть. - Думаю, пора поискать источник ужина. Ты так не думаешь? - Можно спросить? - несвойственным ей серьезным и робким голосом уточнила девушка, пока ее медленно уводили прочь от стройки. - Да, моя дорогая. - Дядя Бруно, ты помнишь, чего больше всего желал перед получением дара? - О, до чего дошла. Страшна ты, Мирабель Мадригаль. Я попросил тебя подумать об источнике семейной магии, а ты добралась до моих личных чар. - Так вышло, - вспыхнула девушка. - Я думала, предполагала, отвергала теории, снова задавалась вопросами "а что если?". Да как-то сама выскочила на личности. - Ничего страшного. Стараешься, как можешь, - с теплотой и легкой гордостью улыбнулся мужчина. - Я... Я не знаю. Не помню, чего хотел в пять лет. Спроси что-то попроще. - Может, ты помнишь, чем твои племянники и племянницы увлекались в детстве? Наши самые яркие черты. - Ну я... Не особо контактировал со всеми. Постараюсь рассказать. * - Неуд, - вынес вердикт дядя, безапелляционно рубанув ладонью воздух. - Первая часть темы безупречна, хоть тебе стоит поработать над построением монолога. Вторая, к сожалению, вовсе отсутствует, как и выводы. Ты сделала только треть задания. Тут Мирабель начала догадываться, почему Бруно не любили. Подбирать слова - это не про него. Наверняка и пророчества выдавал так же грубо и прямо в лоб. Давайте не будем упоминать о Бруно лишний раз, чтобы не тревожить дурные воспоминания? - Ясно, - терпеливо поджала губы девушка, бегая взглядом по чужому дворику, в котором они приютились после ужина. - Я могу как-то исправить оценку? - Даю шанс на пересдачу: дискуссия завтра в сиесту. Подготовься к теме исчезновения нашего дара, раз уж ты упустила данный вопрос в своем эссе. - Хорошо, - скисла она. - Так и слышу в твоих мыслях "предатель", - усмехнулся дядя. - Что!? Нет! - встрепенулась Мирабель. - Совсем нет. - Дам совет. Если не хочешь, чтобы я разбил тебя в пух и прах с первого же аргумента, подумай о теме не со своей точки зрения. - Да с какой я только не думала! - вспыхнула девушка. - Что-то вы расшумелись. Надеюсь, не ссоритесь, - подошел к ним Агустин. - Пытаюсь научить Мирабель анализу. Только начал, а она сопротивляется всеми силами. - Да уж. Усидчивость и размышления это не про моих девочек, - отец мягко приобнял дочь. - Как твоя ножка? - Хорошо. Спасибо. Пап, может, для меня найдется какая-то работа? Сидеть целый день, пока все работают, это настоящая пытка. - Хм! - фыркнул на свои мысли Бруно и отвернулся от них. Агустин покосился на бывшего провидца, почесывая зудящую кожу с остатками аллергии. - Над Каситой сейчас работает так много людей, что роль одной маленькой девочки не сделает большой погоды. Любовь моя, нам правда будет проще не переживать, что твоя травма усугубится. - Пожалуйста, хоть что-то, - насупилась девушка. - Мне это необходимо. - Эм, - мужчина с надеждой вперил взгляд в спину шурина, стоящего чуть в стороне с таким видом, будто чистка ногтей - вопрос жизни и смерти. У Бруно было поистине несчастное лицо от невозможности поддерживать гигиену, как раньше. Будь он крысой, начал бы себя чистить при помощи слюны. Неожиданно патовое положение Агустина спасла теща. - Я нашла тебе работу, Мирабель, - донна Мадригаль плавной походкой выплыла со двора, где они ужинали. - Точнее, вам троим. Есть очень важное задание, с которым можете справиться только вы. Троица уставилась на главу семьи одинаково удивленными взглядами. - Да? - Правда? - Что? - План Каситы. Агустин, ты талантлив в черчении и архитектуре - сможешь построить надежный план. - Но я... - Ты не раз создавал проекты для домов в общине. Что тебя смущает? - Альма была на удивление лояльной и чуткой. - Большая ответственность, - разнервничался мужчина, сильнее расчесывая зудящие уши. - Это же Касита! - Поэтому я даю тебе в помощники Бруно и Мирабель. Эти двое точно знают каждый закуток нашего дома. - Я смогу! - подскочила Мирабель с горящими глазами. - Большое спасибо, бабулечка! Я тебя не подведу! Альма перевела взгляд на сына. - Ну... я... неплохо изучил скелет дома, - неуверенно потер он затылок. И не удержался от нервного смешка: - Ну ты знаешь, когда жил в застенках. - Бруно, мальчик мой, юмор - это не твое, - выдохнула женщина с вытянутым лицом. - Да знаю я, знаю.