***
За Ниром тянулся след из покрывающейся инеем и льдом земли, а сам он то и дело наваливался на стоящие рядом деревья, на коре которых сразу же расцветала изморозь. Поход превратился в локальный ад, к тому же в середине пути страшно разболелась голова. Ведьмак знал, что это значит: кожа вокруг глаза белела, становилась такой же бесцветной как и всё остальное. Ну и наплевать, лишь бы дойти. Природа вокруг просто расцветала — идеальное место для всяких тварей. Яркие ароматные цветы, свежая трава, тонущая в зелени полянка и пение птиц. Всё это Нир распугивал одним лишь своим появлением: за ним тянулась полоса омертвевшего мира. Лёд, холод, чернота и умирающие растения. Когда он добрался до опушки, то отражение во льду говорило ему, что вся его кожа побелела. Остались лишь горящий голубой глаз да широкая полоса чёрных волос — всё остальное пало под натиском холодной магии. Уже известный ему дом стоял под сенью больших елей, что заботливо укрывали его крышу колючими лапами. У самой двери висело несколько защитных амулетов, рядом с которыми ведьмаку поплохело. Он, однако, всё равно не отступился, а ввалился без стука, налегая на скрипящую дверь. — Давно я не слышал этого звука, — раздался насмешливый мелодичный голос. — Мне нужна помощь, — хрипло произнёс ледяной маг и сразу же прикусил язык. Он и так уже сказал слишком много — теперь всё зависело от ответа. Хозяин дома повернулся в его сторону со светлой улыбкой на губах и оглядел его с ног до головы. Нир мгновенно нахмурился, едва держась за косяк, по которому расходилась изморозь, а эманации тёмной магии пытались проникнуть глубже. У них не получалось: слишком светлое место. Друиды обычно не интересовались мирскими делами, но этот, видимо, был особенный. Нир познакомился с Мари, когда, впав в кровавое неистовство, заморозил половину леса и уничтожил немалую часть экосистемы. Тот мог бы бросить его умирать или вообще прикончить за такие вспышки, что было вполне резонно, однако… Мари ему помог, вылечил, выходил и даже собрал его в очередной раз расколовшийся меч. В ответ попросил лишь одно: информацию о том, что происходит на войне. А также своевременные данные об этом. Ведьмак просто не мог отказать. В конце концов, в том состоянии он мог разве что едва ворочать языком. — Ты снова потерял контроль над собой? Это стало происходить всё чаще. И ты знаешь, от чего это и как это можно предотвратить, — эльф скрестил руки на груди, слабо улыбнувшись. — Я не собираюсь учиться твоей магии, — ведьмак сипло закашлялся, видя, что сплёвывает уже не кровь, а воду. — И твоя собственная тебя прикончит. — Мне нужна от тебя помощь, а не проповеди! — бессильная вспышка ярости заставила его аж согнуться пополам. — Если ты не намерен её оказывать, так и скажи. Мари лишь тихо рассмеялся. Мальчишка. Перед ним стоял высокомерный и наглый мальчишка. По человеческим меркам Нир давно уже был взрослым и рассудительным, но далеко не по меркам эльфов — особенно друидов, которые могли жить тысячи лет. — Проходи, — мягко произнёс он. — Я помогу с мечом и твоим состоянием. Но имей в виду, что ты долго так не протянешь. Ты и так уже почти потерял свой человеческий облик. — Ну начинается… — воин усилием воли заставил себя пройти в лачугу и опуститься на деревянный стул. — Меня там уже ждут, — он указал взглядом куда-то вниз. — Не переживай. Всему своё время. Мари взял осколок меча, покачав головой: тот ломался всё больше, разлетался на всё большее количество кусков, всё больше магии приходилось расходовать, чтобы его починить. С другой стороны, Нир никогда и не давал повода думать, что пользуется привилегиями — напротив, он был весьма благодарным посетителем. Пусть и занимался саморазрушением с завидным упорством. Зато не пускал войска в священную рощу, оберегал её от войны, даже зная, что друид сам может устроить гостям тёплый приём. Пусть был колкий на слова, зато не скупился на действия. — Скоро его будет уже не починить. Без меча ты не выдержишь долго, — заметил эльф. — А мог бы жить нормальной жизнью, возможно, почти вечно. — А мог бы сдохнуть, как положено тварям вроде меня, — огрызнулся ведьмак, протягивая дрожащую руку к миске с ароматными хлебными лепёшками. — Какая тебе разница, если это произойдёт? Я пришёл к тебе вынужденно, если тебе надоело, это был последний раз. — Я не об этом волнуюсь. Как думаешь, что происходит? — Ты о чём? — Нир в недоумении выгнул побелевшую бровь над голубым глазом. — К чему приведёт эта война? — К чьему-то поражению. Пальцы ледяного мага дрожали, лепёшка никак не ломалась надвое, а просто крошилась. Он собрал остатки сил и просто ссыпал крохи себе в рот, стараясь не подавиться от ощущения тошноты. Весь организм, казалось, пытался отторгнуть остатки человечности. — К общему поражению. Земля залита кровью, сожжена пожарами, заморожена магией и бесплодна. Часть населения покалечена и убита, часть запугана, часть бунтует. Трон слаб. Народ слаб. Нынешние союзники уже завтра могут стать врагами и ждут удобного момента, чтобы растащить королевство на части. — И что? Слова Мари неприятно кольнули Нира. Он думал над этими вопросами и раньше, но всегда отмахивался о них, считая, что сперва принцу нужно победить. И уже на троне он будет думать о политике, земле и народе. Так ведь? — То, что это начало конца для всех. Тебя это не волнует, но даже ты сам черпаешь львиную долю своей магии от мира, а мир умирает. Ты сдохнешь либо простым человеком без капли таланта, либо от ножа в спину от вчерашнего друга, либо на эшафоте как ведьмак, — припечатал друид. Тот скривился, но списал это на ужасную боль. — Что ты хочешь от меня? — вздохнул колдун. — К чему вся эта речь? — Мы могли бы объединиться, — вкрадчиво произнёс эльф. — Ты себе не представляешь, как много мы можем сделать вместе! Если тебе нужна сила, то вся сила будет твоей; если ты жаждал власти, то вся она будет в твоих руках. Мы могли бы быть всемогущи. — «Мы»? «Вместе»? — воин не воодушевился ни капли, безразлично глядя в стол. — Почему ты сам не сделаешь этого? — Магия созидания не в состоянии смести армию. Если развести огонь на листьях, он быстро потухнет. Мне нужны дрова для костра, и в этот костёр мы могли бы швырнуть всё королевство! Подавить все войны! Что ещё тебе нужно? Глаза Мари горели непривычным огнём, Нир же упрямился: — Тебе-то зачем это? — Я хочу наконец-то мира, гармонии и спокойствия. Хочу, чтобы все получили по заслугам и деяниям. Чтобы все, кто виноват в том, что умирает мир, люди и животные, ощутили свою порцию заслуженных последствий и понесли ответственность. — Кайф, — тоскливо ответил ведьмак. — Будешь правителем мира, везде устроишь лесные поляны со зверушками… да, это именно то, чего я всю жизнь желал. — Я понял твою позицию, — друид недовольно поморщился. — Если ты считаешь, что смерть уже ждёт тебя, пусть будет так. Но я, независимо ни от чего, хочу справедливой платы за свои услуги. — Другой разговор, — уже без тени сарказма отозвался ледяной маг. — Чего твоя душа желает в этот раз? Эльф тихо хмыкнул, придирчиво оглядывая его с ног до головы. Разбитый, сломанный, уже совсем не похожий на человека. Ледяная магия хаоса больше не могла находиться внутри слабой физической плоти, разрушая её и переделывая под себя. Такова была плата за огромные возможности. — Меч держит тебя в порядке и помогает тебе выживать — ты не можешь без него. Думаю, будет справедливо, если я попрошу у тебя взамен часть твоих сил. Нир приподнял на него уставший и замученный взгляд. — Часть моих сил? На кой дьявол тебе кусок магии хаоса? — Тц, это будет моим маленьким секретом, — Мари с хитрой улыбкой подмигнул оппоненту. — Это высокая цена. В любом случае, никто не знает, как это сделать, — ведьмак снова попытался сконцентрироваться на бледных ладонях. — О, ну, знаешь, у меня на моей этой «поляне со зверушками» была целая вечность, чтобы в этом разобраться. Воин вскинул голову и мгновенно зажмурился, зашипев от боли в шее. Друид смотрел на него с лёгкой улыбкой, будто оценивал реакцию. — Да нереально! Ты нашёл способ! Это был не вопрос: эльф не бросал слов на ветер. Тот же лишь слегка выше приподнял кончики губ и наклонил голову. Нир некоторое время молчал, обдумывая это. — Это долго? Как это? — Тебе понравится, не переживай, — усмехнулся Мари. — Но сначала отдохни. Он схватил ведьмака за шею и залил мерзкий на вкус напиток в открывшийся для крика боли рот. Ледяной маг что-то нечленораздельно рыкнул, а потом его мгновенно потянуло в сон. Картина мира перед глазами поплыла, пока друид оборачивал пропитанную чем-то ароматным тряпку ему вокруг лба. — Поможет через пару часов. Спи. — Пошёл ты… никогда… не делай так… больше… Речь становилась всё тише, Нир старался не думать о том, что от манипуляций эльфа ему становится лучше. Он почувствовал, как теряет равновесие и падает со стула, когда его заботливо подхватили тянущиеся откуда-то из земли корни, почти бережно утаскивая в сторону травяного матраса. Головная боль и судороги медленно отступали, а усталость обволакивала всё сильнее. Воин не заметил, как провалился в сон. Сначала такой же мрачный, такой же больной, как и он сам. Но потом усталость растворилась, принеся за собой лёгкость, грёзы стали яркими и приятными. Образы были какими-то расплывчатыми, неясными, но они знали, как его увлечь. Нир мог бы ещё долго наслаждаться ощущениями, что столь походили на настоящие, пока их реальность не перешла все границы — его словно укусили за губу. Он рефлекторно дёрнул рукой, попав по чему-то мягкому, а потом с трудом разлепил глаза, услышав болезненный возглас. Друид над ним недовольно потирал ушибленную щёку, всем видом показывая, что он тут жертва. И всё бы ничего, не будь у ведьмака расстёгнута рубашка, а на груди не начерчены волшебные символы какой-то краской. — Какого?.. Он резко сел на матрасе, голова слегка закружилась от пряного запаха. Мари лишь усмехнулся, когда ледяной маг попытался отодвинуться, однако упёрся спиной в стену. — Что ты делаешь? — голос всё ещё был слабый и хриплый. Тем не менее, голова не болела, судорогами больше не сводило тело, а общее самочувствие было более чем приемлемым. Символы на груди горели странным огнём, а кожа… Нир аж охнул, когда увидел, что напротив сердца расползается нормальная человеческая кожа. Совсем немного, но она была. Неровной звездой украшала его грудь. — Расслабься, это ритуал для передачи силы, — эльф тихо рассмеялся. — Я всего лишь обезопасил себя от той буйной магии, которая обязательно попытается разрушить всё вокруг и внутри. Ведьмак потянул за чёлку, разглядывая её. Нет, всё такая же белая. Большего он, увы, сказать не мог. Кажется, Мари тоже не мог справиться с тем, что с ним происходило, разве что временно. Ну или просто не хотел лишний раз над этим ломать голову. — Пей, — он поднёс к его лицу деревянную пиалу с каким-то травяным зельем. — А потом? — воин недоверчиво покосился на неё, однако всё же принял её в свои руки. — А потом я расскажу. Пей, не нагружать же твой уставший разум. Нир немного неуверенно отпил из чаши. Отвар на вкус напоминал фруктовый чай: он был сладкий и приятный, вкусно пах, кажется, вишней, а вишню воин любил. Когда чувствовал её вкус, разумеется. Немного посмаковав зелье, маг холода сделал уже нормальный глоток и за несколько приёмов осушил пиалу до дна. Друид всё это время внимательно за ним наблюдал, и Ниру показалось, что в его чёрных глазах горит какое-то жадное пламя. Или это всего лишь был отблеск свечи? — Имей в виду, если ты таким образом решил лишить меня магии, то я найду способ убить тебя и без неё, — произнёс ведьмак. Он ощутил приятное головокружение, а реальность вокруг начала странно смазываться: символы на груди будто вспыхнули огнём и стали расползаться по торсу, собственное тело как-то расслабилось и обмякло. — Я никогда бы не сделал этого с тобой, — произнёс эльф, внимательно следя за плывущим взглядом. — Пять минут назад я бы ещё сказал, что ты никогда на меня не усядешься, — пробормотал воин, когда Мари собственнически сел на его колени, подвигаясь ближе. — Отстань, что ты… что ты делаешь? Друид с лёгкостью перехватил его руки, которыми он пытался его оттолкнуть. Тепло его тела вдруг стало распространяться повсюду, будто прогоняя внутренний холод и усмиряя хаос. — Мне нужен всего лишь поцелуй, — улыбнулся он. — Важный этап ритуала. — Если бы я знал об этом раньше… — медленно и хрипло начал ведьмак. — …то всё равно бы согласился, — хмыкнул эльф и наклонился ещё ближе. Слабое возмущение утонуло в слиянии губ — пьянящем и пряном от зелья. Воин прикрыл глаза, но практически сразу же потерялся в кружащем цветном калейдоскопе ощущений и образов. От Мари исходил невероятный жар — жар, который словно топил лёд, сковывающий всё его существо. Он не был обжигающим — он был горячим и просто непозволительно приятным. Нир ощутил, как буря изо льда и злости внутри словно становится меньше под этим теплом. Он обхватил друида за лицо, углубляя поцелуй, пытаясь почувствовать ещё больше. Тепло и жар от губ спускались по шее, оседали где-то в груди, заставляли холод и хаос уменьшить своё пагубное влияние. Ведьмак шумно выдохнул, обхватил эльфа за пояс, пытаясь прижать его ближе к себе, повёл руками по его спине. — Хитрец какой, мне больше не надо! — Мари резко разорвал поцелуй и с улыбкой упёрся рукой ему в грудь. В его задорных тёмных глазах плескался огонь. Ощущение приятного тепла мгновенно пропало, грудь снова стало стягивать льдом и тьмой. Воин инстинктивно потянулся ближе, попытался прижать к себе друида сильнее, но тот мгновенно поставил ладонь между их губами. — Я же говорил, что тебе понравится, — усмехнулся он. Наваждение медленно проходило, а холодное чувство в груди снова стало чем-то привычным и родным, а не неприятным. Нир несколько раз моргнул, ощущая, как яркие картины перед глазами тоже начинают угасать. — Ты всё ещё на мне сидишь, — мрачно заметил он. — Ой, будто с пару минут назад кое-кто не пытался меня под себя подмять, — рассмеялся эльф, но с чужих коленей слез. Маг льда не стал комментировать это и молча поднялся с травяной подстилки. Голова всё ещё слегка кружилась, но он ощущал довольно чёткую связь с реальностью, наверное, даже лучше, чем раньше. В груди помимо сердцебиения ощущалась странная пульсация — Нир бы сравнил это со вторым сердцем, но таковое у него, судя по ощущениям, точно отсутствовало. — Я починил твой меч, — перешёл уже на будничный тон Мари, показывая рукой на оружие, что сверкало как новое. — Но ещё пару раз — и он не выдержит. Так что моё предложение в силе. — Да-да, я знаю, — ведьмак раздражённо причесал пальцами белые волосы. — Ты излечишь меня от моей магии, будешь править миром, а я взамен буду твоей цепной собакой. Великолепное предложение, не могу дождаться момента, когда от него откажусь. Язвительность и колкий как мороз характер снова вернулись к нему вместе с силами и здоровьем. Воин быстро собрался и взял меч, несколько раз на пробу коротко им взмахнув. Лёгкий, холодный — как и всегда. — Ты знаешь, как со мной связаться, если будет что-то нужно. Что-то кроме твоих амбиций, не влезающих в метрическую систему, — произнёс он у двери и, не прощаясь, быстрым шагом вышел. Друид вслед ему ничего не сказал, только усмехнулся, скрестив руки на груди. Нир всё равно с завидным постоянством к нему возвращался и каждый раз приносил ему что-то нужное и полезное — если не материальное, то по крайней мере отдавал услугами. Эльф хитро улыбнулся, погладив длинными пальцами фамильяра: этот визит стал невероятно особенным, потому что Мари поставил на него если не всё, то многое.***
Несколько месяцев без происшествий, несколько месяцев без ярости, несколько месяцев без фанатичного бешенства. Это было… странно. Странно и приятно. Ведьмак даже слегка уязвился тому, что в последний раз так и не поблагодарил Мари как следует. Тот, видимо, забрав часть его магии, немного усмирил творящийся внутри хаос. К тому же никаких негативных изменений воин не заметил: он не стал слабее, не стал хуже драться — наоборот, стало лишь легче. Правда он прекрасно понимал, что это чувство ненадолго: из чего-то человеческого у него остался один-единственный голубой глаз. Ещё немного, и он падёт от пагубного влияния своей же магии. Волшебная чаша, превращающая любой напиток в вино, должна была стать хорошим подарком за тот случай. Странная пульсация в груди сегодня была неровной. Сердце будто пыталось под неё подстроиться, биться с ней в такт, но получалась какая-то бешеная пляска. Знакомый лес встретил его незнакомой картиной: никогда здесь не бывало осени. Нир напрягся и ускорил шаг, когда понял, что пульсация в груди начинает усиливаться, будто… …будто происходило что-то плохое. …будто кто-то находился в опасности, будь это чьим-то сердцебиением. Ведьмак чертыхнулся и на бегу резко бросился вперёд, превращаясь в ревущий холодный ветер. Потом извинится за побитые морозом растения — сейчас были проблемы явно поважнее. Мари держался из последних сил: бок был пропорот чей-то острой сталью, у ног лежали лесные жители, сбежавшиеся на помощь, несколько десятков нападающих военных в тяжёлых доспехах покоились чуть дальше. Но их всё ещё было много, а друид и так уже растратил почти все свои силы. К тому же он был скорее созидателем, а не разрушителем. Ледяная буря накрыла боевой отряд с головой. Нир почувствовал захлёстывающую его бушующую ярость. Он практически не замечал, что происходит с ним самим: его волновали сейчас лишь звон клинков и застывающие от холода соперники. Под ногами стелился снег, люди вокруг превращались в ледяные статуи, разбиваясь от лёгкого удара меча. Злость застилала глаза, капли крови из чужого горла мгновенно стекленели прямо в воздухе — колдун почувствовал, как застывают его собственные чувства, когда последний из нападающих превратился в ледяное изваяние. «Здесь всё ещё есть жизнь», — почти трясло от ярости при этой мысли. Заморозить, убить, уничтожить. Воин обернулся, глядя с ревущей в груди ненавистью на эльфа, который привалился к стене своей хижины, тяжело дыша. Нир резко двинулся в его сторону, сжимая клинок, когда вдруг… пульсация в груди стала немного спокойнее. Замедлялась, снова будто принося спокойствие. Ведьмак мгновенно уцепился за это чувство, ловя где-то внутри себя тепло и успокаивающий ритм. Морозная злость и хаотичная ненависть медленно отпускали всё его существо. — Глядите, кто пришёл ко мне с целым мечом, — рассмеялся Мари и тут же зашипел от боли. — Больше выёбывайся, и я уйду, — обрубил маг холода, подхватывая его с другой стороны и осторожно направляясь в сторону лачуги. — Теперь ты мне должен. — Надо же, какой ты мелочный, — с улыбкой прошептал друид, опираясь на плечи товарища. — Мог бы за кредит доверия мне помочь. — Ага, ещё чего скажешь? Ты мне в последний раз явно накрутил какого-то лишнего дерьма. Знаешь, как бесило чувствовать твоё сердцебиение каждую ночь? Ты мне ещё должен рассказать, что это за херня и как от неё избавиться, понял? — совсем без агрессии и даже без наезда произнёс воин. — Ничего я не делал, просто я тебе так сильно нравлюсь, — тот через силу усмехнулся. Мари был не дурак, чтобы забирать у Нира даже каплю его хаотичного колдовства — любая кроха такой магии могла превратиться в катастрофу. О, нет, вместо этого следовало отдать и разрешить почувствовать разницу. — Но если уж ты так сильно требуешь оплаты, — друид еле заметно ухмыльнулся. — Я мог бы отдать тебе часть своей силы, если ты приведёшь меня в порядок. — Это также приятно, как в прошлый раз? — Это даже приятнее. В следующий раз ведьмак попросит сам.