Кукольный домик

Энн начала замечать это давно. На любые прикосновения, осознанные и не очень, Саша слегка дёргалась, как бы в раздражении или испуге. Невольные касания её бедра во время просмотров фильмов вечером, случайные прикосновения рук — всё это бросало Сашу в дрожь. И сегодня руки Энн как-то сами по себе потянулись к Саше в виде благодарственного объятия. Но Саша, только почувствовав чужие руки на своих, резко отпрянула. Ей было щекотно — но как-то по-особому щекотно, жутко, будто каждое прикосновение — это тысяча иголок, вонзающихся в её тело. «В чем дело, Саш?» — обеспокоенно спросила Энн. Саша в ответ лишь неприветливо прошипела. Она сама не знала, в чью сторону — наверное, на саму себя, потому что она всегда была благодарна Энн за её проявления заботы. «Раньше же мы», — Энн запнулась, вспоминая про это "раньше". — «Раньше же всё было в порядке». Энн произнесла последние слова тихо-тихо, и пожалела о них. Она думала, что лучше ей было вообще не открывать рот, и чтобы не сделать хуже, она просто молча стояла, боясь притронуться. Да, раньше все было нормально, думала Саша. Но раньше это она была инициатором всех этих телесных контактов, прикосновений. И никто иной. Сейчас всё иначе. Сейчас всё по-другому. Она пыталась подобрать нужные слова, чтобы описать то, что она чувствует. Нарушение личных границ? Это не подходит, они слишком близки. Раздражение? Нет, это был только продукт страха. «Прикоснись ещё раз», — попросила Саша. Энн с открытым ртом уже было потянулась к плечу Саши, но та оборвала её: «К лицу». Энн осторожно притронулась к щеке Саши, не задерживаясь слишком долго, чтобы не смутить её и не заставить снова чувствовать себя неуютно. Лицо Саши скривилось, но она старалась заставить себя мысленно проанализировать ощущения. Это было неприятно. Мерзко. Но всё это звучало слишком просто и ничего, в сущности, не объясняло. И тут в ее голове появилась мысль. Это было так, будто тысяча рук разом блуждали по её телу. Подумав ещё минуту — которые показались Энн вечностью, и она терпеливо ждала ответа, затаив дыхание — Саша высказала: «Я чувствую себя куклой». Энн молчала. Она думала о том, что возможно, она злоупотребляла её близостью с Сашей. Может это она спровоцировала эти неприятные ощущения. Или… Может Саша ещё не отказалась полностью от своих старых привычек, и всё ещё видит остальных игрушками, к которым только у неё есть доступ. От этой мысли у Энн начало покалывать в сердце — вдруг Саша все ещё такая же эгоистка, которая считает себя неприкосновенностью. Заметив смятение в глазах Энн, Саша продолжила: «Я чувствую себя грязной». И в тот же миг Энн залилась краской от того, что она вообще могла подумать что-то такое. Что она могла засомневаться в Саше, той самой Саше, которая так долго старалась исправиться. Которая так много сделала для своего искупления. Она почти поняла, что хотела сказать Саша. Будь то скандальный инцидент в раннем детстве, который оставил вечный шрам на восприятии и сильно повредил психику Саши, или будь то её старые ошибки — Энн не хотела ворошить прошлое. «Саша, это просто я», — своим самым заботливым, самым бережливым голосом успокаивала Энн. И Саша пыталась принять это. Усердно, с самым напористым усилием — никогда в жизни она ещё так не сосредотачивалась, — она старалась напомнить себе: «Это просто Энн. Это просто моя Энн. Я в безопасности, мне ничего не угрожает». Это не работало. Её сознание продолжало отвергать происходящее, не хотело видеть правду. Казалось, оно надело очки инфракрасного зрения, в которых всё представлялось угрозой. Энн снова инстинктивно потянулась к Саше, и Саша тут же жестом руки остановила её. Мысленно Энн дала самой себе пощечину за дурацкую привычку. И она посмотрела на Сашу такими понимающими, такими проникающими глазами, что та невольно отвела взгляд. Но Энн продолжала смотреть в Сашины глаза так долго, так пристально, не приближаясь ни на шаг. И замечая повисшее молчание, она начала переживать, делает ли она всё правильно — соблазн притронуться был так велик, с Сашей всегда трудно устоять перед ним, особенно поддаваясь привычке. Саша продолжала молчать. Мучительно долго. Но уже через насколько мгновений уголки её губ поднялись в благодарной улыбке — и Энн показалось, будто Саша мысленно обняла её. Это чувствовалось во всём — во взгляде, в атмосфере, и даже в некотором устоявшемся давлении и напряжении между ними. Сердце Энн встрепетнулось. Она широко улыбнулась в ответ.