1812.

"Город - больше, чем точка на карте. Он впитывает в себя свою многовековую историю и культуру, обретая свою собственную, и не имеющую похожих более, душу." Исключение не составлял и Москва, скорее наоборот, он являлся одним из явных примеров данному понятию. Его пусть и не такая древняя как у Смоленска или Новгорода история, начала свой отсчет как города с 1147 года была не менее кровопролитной и трудной. Будучи столицей он был готов на все ради своей страны. С раннего возраста Москва пылала в пожарах. Поджоги были сильной проблемой и одним из основных страхов Михаила. Огонь окутывал первопрестольную неоднократно, сжигая иной раз до основания. Не обошел этой участи Михаил и в 1812 году, во время Отечественной войны с Французами. Только вот если раньше он горел из-за кого-то, сейчас он горел за кого-то. Горел за Санкт-Петербург. Ненавистный им сначала...хотя, кому тут врать, Москва не чувствовал ненависти к этому юноше. Обида за то, что у него забрали титул центра государства, он добивался этого не одно столетие, пройдя много войн, и в конечном итоге, звание столицы отдали подростку, который для того, чтобы ею стать просто родился. Но ненависти не было, абсурд. За что винить? Разве он этого хотел? Александр и сам не горел желанием быть столицей. 1812. Отечественная война. Также именованная как "Нашествие двенадцати языков" Михаил сидел за столом, держа в руках послание отправленное Смоленском, его содержание было ужасающим для Москвы, да и не только, скорее для всей Российской Империи. "Французская армия в скором времени достигнет Смоленска, я пока держу оборону города, однако масштабы армий несоизмеримы. В любом случае я не позволю им дойти до Вас, Михаил Юрьевич, и до Александра Романова. Алексей Смольный." Не хотелось верить в начало войны, и возможное поражение. Пусть Московский не был ныне столицей, парень также, как и ранее переживал все конфликты, всегда вводился в курс дела. Да и Александр, занимающий престол сейчас, был не против, он часто обращался к первопрестольной, как к стратегу, как к учителю, либо же по каким-либо вопросам. Он поднялся с места, подойдя к основному источнику дневного света. Сейчас, стоя около окна, его лицо и пряди золотых, словно цвет небесного светила волос освещал яркий свет сияющего солнца. Смоленску нужна была помощь, и Москва это знал. Будучи он столицей, направил бы вспомогательные войска к Смоленску, однако он ей не является, остаётся только ждать приказов Северной столицы. Парень смотрел в широкие рамы окон. Пока еще была возможность видеть Москву Златоглавую во всей ее красе, видеть как люди оживлённо ходят по улицам, постройки некоторые из которых сохранились еще с давних времен и даже уцелели, ясная погода, освещаемые дневным светом яркого солнца переулки, все это вызывало некую радость у Михаила, однако, из небольшого мирка мыслей и мечт, его вытянула чья-то речь: — Вы единственный, до кого была донесена эта информация, в столице до сих пор неизвестно о том, что происходит около Смоленска... — Понял. Я сам все сообщу. - не дав договорить отрезал Михаил. Недолго думая, блондин решил сообщить о своем уезде из города. Ему было нужно в Санкт-Петербург. "А что если когда-нибудь он сгорит окончательно, что если его город, его дом умрет? Он умрет вместе с ним?" такие мысли всплыли в разуме Московского, на выходе из города, обернувшись, с тоской и осознанием к чему могут привести действия, перекрестившись, тихим голосом промолвил: - Да простит меня Господь, Златоглавая, не хотел я тебя оставлять. - в его голосе звучало отчаяние. После Михаил взобравшись на лошадь и взявшись за поводья, направился к Северной столице. С течением времени, когда он добрался до Петровского города, его мысли были полностью заполнены лишь тем, как спасти столицу, страну. Защита Санкт-Петербурга. Оборона России. Разум был затуманен. Добрался он ближе к вечеру. Свет алого, будто кроваво-огненного закатного солнца ложился на силуэт блондина, попутно немного слепя глаза. И вот, он уже стоял на пороге ко входу туда, где находился Александр. Войдя во дворец, он поднимался по казавшейся тогда нескончаемой лестнице. В спешке зайдя в кабинет(?) столицы без стука, он сходу начал говорить: - В Смоленск нужны войска. Вражеская армия уже там, в скором могут взять в осаду. - Ровно, строго и на одном дыхании выдал Михаил. Романову понадобилось около полуминуты, чтобы понять сказанное блондином. - О чем Вы, Михаил? - Начал говорить парень - Мы не можем… Сами же говорите, войска подступают, и нужно оборонять центр, разве нет? - уверенно сказал юноша - Смоленск буквально "ключ к Москве". Если сейчас потерять его, у них будет шанс разбить русскую армию. Да, столицу нужно оборонять, бесспорно, но не стоит забывать и о других не менее важных городах, и если они доберутся до Москвы то следующая их цель вероятнее всего - Вы, Александр. - с все той же безэмоциональностью говорила бывшая столица. - Спасти Смольного сейчас - равносильно небольшому шансу на победу. - Возможно,- начал Александр. - но Михаил Юрьевич. Армия и без того несет большие потери, нельзя отправлять их туда, Вы же сами должны понимать, что даже если информация о нападении Смоленска дошла до вас недавно, письмо шло какое-то время, а потом еще и Ваша дорога да сюда заняла промежуток времени, вероятно, Смоленская земля уже захвачена и.....- не успел договорить юноша - Он не мог так просто сдаться. - перебил Романова Михаил. - Я не сомневаюсь в этом. Но поймите меня правильно, придется оставить Смоленск. Оборона сейчас должна идти в другое русло. Да и вообще... Михаил, столица как-никак я. Почему за меня все время решаете Вы? Москва посмотрел с непониманием на Романова. Повисло недолгое молчание. - Ладно. Хорошо, делай как знаешь. Я боле не вмешиваюсь, коли ты против. - с этими словами блондин ушел. Он знал, что вопреки тому, что сказала нынешняя столица, все равно попытается что-то сделать. И сейчас выход был лишь один. Как бы сильно он этого не боялся, как бы не хотел, против судьбы не пойдешь. Сейчас он - щит столицы, и в случае чего - он готов отдать за нее жизнь. *** 1 сентября.* Москва сдана без боя. *** 2 сентября.* Михаил стоял вновь смотря на свой город. Источник огня в его руках не предвещал ничего хорошего. Вновь подумал он о том, что же будет с ним, если Златоглаваую вновь окутает пожар. Первопрестольная впервые думал не о себе. Он хотел спасти Санкт-Петербург. Александра. Александра к которому он успел привязаться за какие-то сто лет. Первый дом был подожжен. Михаил не верил в то что делает. Ему было больно. Чертовски больно. Как морально, из-за того, что он собственными руками уничтожает город. Свой город. Город, за который он нес ответственность. Город, который он любил всей душой. Так и физически. Когда уже несколько десятков домов горело, в лёгких начало отдавать болью. Его жгло изнутри. Он умирал вместе с городом. И вот, он лично убивает то, что было сделано им, и охранялось как зеница ока уже не одно столетие. На дорогах тела мирных людей, не успевших уйти. Многие уже успели обгореть полностью за несколько часов. Огонь был везде. Он будет гореть не один день. "Ужасный спектакль - Море огня, океан пламени"** Снова поджигая очередное построение, блондин слышит как его окликают. Голос с акцентом. Париж. Михаил в этом не сомневался, это был он. Это был он. Французская армия искала поджигателя. "- Это довольно жалко, Москва. Тебя сдали моей армии без боя? - Париж смотрел на Москву" Последняя заженная блондином спичка, которая падает на него же. "- Какого черта ты творишь? - с опасением француз поднял взгляд на Московского. - Я делаю то, что должен Париж. Он был бы готов гореть ради Санкт-Петербурга еще тысячи раз." Боль пронзала тело Московского. Спустя какое-то Время он потерял сознание, он будет несколько часов лежать на той площади, сильнейшие ожоги, поражение дымом легких, все это скажется на нем позже. Но за сим его мучения закончились,на ближайшее время, пока не придет в себя.