Королева Убийства. Король Смерти.

      Готию не спросили, сядет ли она в машину к незнакомцу, но и не вели за руку, лишая выбора. Обычно она никогда не садилась в чужие автомобили. Даже если в ливень ей предлагали подвезти в полицейской машине. С самого детства она не доверяла никому. Её предупреждали, что это опасно и она запомнила это. Она не садилась ни к соседям ни к знакомым. Предпочитала общественный транспорт, особенно подземный, он перемещался гораздо быстрее дорожных. Однако сегодня, что-то подсказывало ей принять этот риск. И вот они подошли к черному БМВ 327 купе. Это была машина 1937-1941 года выпуска или её точная копия. Этот автомобиль был ограничен в производстве и обошёлся бы в крупную сумму. Но деньги её никогда не волновали, однако она оценила стиль. От автомобиля веяло историей, достоинство которой передавало много чёрно-белых фильмов.       Сейчас многие помешались на старинных вещах, многие элементы 20 века вернулись в оборот. Шаветты в цирюльнях, ретро автомобили на дорогах, трубки и мундштуки для курения, даже карманные часы вернулись в моду. История себя повторяла. Некоторые люди носили причёски 80-ых годов, усы с завитками и даже цилиндры и трости встречались то тут, то там. Некоторые слова и жесты снова стали популярны. Но не все люди следовали этой тенденции, однако эстетика 80-ых и 90-ых нравилась многим. В некоторых заведениях тематика этих годов соблюдалась до мельчайших деталей. Музыка игралась с пластинок граммофонов, или исполнялась вживую музыкантами с использованием старых микрофонов и в жанре блюза или джаза. Туда впускали только с выполнением определённого дресскода.       Готия знала, что это за модель из-за отзыва знакомых и упоминания время от времени, в разных источниках. Когда они подошли к пассажирскому сидению Закари открыл дверь. Взглянув на мужчину, одной рукой укутавшись посильнее в тёплое пальто, а второй держа своё мокрое, она села внутрь. Дверь захлопнулась, Готия тут же пристегнула через плечо ремень безопасности. Через мгновение Зак сел за руль и тоже повторил данную процедуру. Положил сложенные зонты между передних сидений, чтобы те не мешались. Он отметил, что ему не пришлось в этот раз говорить пассажиру пристегнуться. Его всегда раздражала беспечность людей отказывающихся от этого правила. Завёл автомобиль и поехал от кладбища в город. -Вам куда? -Не знаю.       Закария растерялся. Это не было издевательством или насмешкой, было понятно, что она действительно не уверена куда ей сейчас направляться. От этой фразы по салону растеклась грусть человека, потерявшего смысл существования. -Направляйтесь куда вам угодно. Я найду где сойти. -Хорошо.       Они ехали в тишине, Закария понимал это молчание с её стороны. Ему не хотелось нарушать поток её мыслей. Остановившись на красном светофоре, Зак вспомнил, что девушке должно быть всё ещё холодно. Он включил систему отопления и в салоне стало гораздо теплее. Девушка расслабилась и достала руку из кармана своего пальто в котором было лезвие. Должно быть она соблюдала таким образом осторожность. Её руки потянулись к потоку тёплого воздуха. Глазами она разглядывала город, высматривала улочки. Её губы и кожа приобретали более живой, румяный цвет.       В машине незнакомца, первого встречного, ей стало спокойнее, чем где бы то ни было. Это было так странно. Готия всегда находилась в напряжении в присутствии других, она чувствовала требования возложенные на неё людьми. Ей удавалось быть расслабленной только в полном одиночестве. Эта поездка отличалась от всех, быть может потому, что она была полностью "обесточена" от всех своих эмоций и страхов, из-за событий сегодняшнего дня. Может в ней не осталось прежней Готии? Может она осталась захороненной на том же кладбище, деля могилу со своей матерью? И зачем она поцеловала этого мужчину? Что в нём особенного? И как ей удалось обойти барьер, который вызывает чувство омерзения от любого прикосновения? Она ненавидела касаться людей. Будь то прохожие, давние знакомые или даже семья. Единственный человек, который приносил радость прикосновения, сейчас медленно разлагается на глубине 2-ух футов. Да, она могла касаться кого-то без проблем, но это было неприятной частью её жизни. Одно касание вызывало в её нутре то же чувство, которое можно словить прикасаясь к испорченным продуктам, сырому мясу или потрохам рыбы. Отвращение и брезгливость. Ей не удавалось самой разобраться в чём же была причина, пускай она и старалась. Иногда казалось, что она близка к истине, но упускала всё в последний миг. А если Готия найдёт все причины её надломов, что она будет делать дальше? Ей не удастся самой утешить себя, она сможет только потонуть в своём отчаянии. Может идее с психологом надо дать шанс? Разве будет хуже, когда предел явно достигнут?       Закариа в это время думал о своём. Его интересовало как поступить дальше. Сейчас вполне возможно похитить её, под рукой есть средства для анестезии, предусмотрительно спрятанные в машине на такой случай. Пускай Зак психопат и серийник, но даже он понимает, что сегодня похитить несчастную девушку будет слишком жестоко. Хотя с другой стороны, может это избавит её от страданий по человеку, которого больше нет. Она начнёт думать о себе.       Изначально, Зак и сам не понял зачем предложил подвезти её, это был несвойственный ему поступок. Раньше он занимался подобной "благотворительностью" из чистого расчёта, для поддержания репутации "добряка". С Готией это был "импульс" необдуманный акт добродетели. Он не мог оставить её одну. Чтобы потом ей пришлось самой разбираться как добраться до города, в таком состоянии. Такси у выхода с территории кладбища не было, а основной город находился в нескольких километрах. Сюда приезжали только автобусы, но на сегодня рейсы кончились. Она неуловимо отличается от других, но пока совсем не понятно, чем именно. Они ехали по безлюдной в такое время дороге, проезжая метро Готия заговорила. -Я сойду здесь. -Я мог бы подвезти прямо домой. -Не стоит утруждаться. -Как вам будет угодно. Закариа притормозил на обочине. Закари развернулся, чтобы посмотреть на неё. Готия расстегнула ремень безопасности и сняла одолженное пальто, протянув его Заку. Он принял его, положив пока на колени. Готия сейчас была очень близко к нему и не торопилась отстраниться. -Спасибо. И извините за мою выходку в переулке на окраине, не знаю как так вышло... -Ничего страшного. С психологической точки зрения, это обыденное явление. -Тогда, вы не будете против моей последней просьбы? -Зависит от просьбы. -Потерпите меня ещё немного?... -Как пожелае...       Она придвинулась ближе. И перебила его, пока он не успел передумать. Её губы снова нарушили одиночество его губ. Но в этот раз она была нежнее. Её губы были теплее и руки обхватившие его лицо тоже. Нежными прерывистыми касаниями между горячими выдохами они оба отдавались этому действию на сто процентов. Их переполняло желание почувствовать отдачу, которой они всегда были лишены. Его руки погрузились во влажные волосы Готии, такой контраст между теплом и холодом интриговал его. Было очень интересно как бы их отношения развивались дальше. Но складывалось ощущение, что им не суждено больше встретиться. Поэтому они полностью вкладывали чувства в этот момент. Они приостановили поцелуй, соприкасаясь лбами и вдыхая воздух, о котором почти полностью забыли. Руки взаимно лежали на шее и затылке, а глаза были закрыты. Этот момент тоже был невероятно интимным, прежде им не приходилось переживать ничего подобного.       Но Готье требовалось ещё больше и она сместившись поудобнее, обняла Закари. Для него это было куда неожиданнее поцелуя, он не подпускал никого настолько близко, да и не многие стремились его обнять. Его открытые от удивления глаза и руки которые отпустили её снова сомкнулись, копируя её объятия. Они сидели так пока не успокоились их быстро бьющиеся сердца. Тогда пришёл момент расставания. Готия медленно отпустила его и он чтобы не напугать повторил за ней. -Спасибо. - С улыбкой сказала она и в её глазах был блеск от сдерживаемых слёз. -Благодарность ни к чему. Я понимаю.       Взяв свой зонт и упавшее пальто она потянулась к ручке двери. В последний миг обернулась и оставила поцелуй на щеке Закарии. -Прощайте.       С этими словами она вышла и пошла к метро. Её походка больше не была неуверенной и полной слабости. Поведение сменилось настолько, что встреть он её позже на улице, не смог бы узнать со спины. По этой походке и ровной осанке можно было предположить, что этот человек успешен и переживает лучшие времена. Но это было "картинное" величие, за ней скрывались слабость и боль. Знание, что только ему удалось увидеть её внутренние переживания, радовало его. Именно этого он и желал для себя - такую искренность. Он завёл двигатель и поехал домой. Работы на сегодня не было. Когда на очередном светофоре он остановился на красный свет, решил переложить пальто на соседнее сидение. Когда он это делал его взгляд упал на пол салона, там лежала его визитка. -Как прискорбно. Он подобрал её и положил в бардачок.       Пока Закария добирался домой, Готия добралась до своего. Открыв дверь ключом, она бессильно переступила порог, заперлась. Повесила ключи на крючок, достала всё из карманов, положив по подходящим местам. Пальто всё ещё мокрое от дождя положила в стиральную машину, поставив на стирку. А сама разувшись и прихватив шаветт зашла в душ. Включив воду погорячее она села на пол. Горячие струи воды стекали вниз пропитывая и так влажные вещи, но теперь наполняя их теплом. Готия обхватила колени и сидела так несколько минут. Когда она согрелась сняла пиджак, расслабила галстук, закатала рукава. Открыла шаветт и приложила к коже. Но не остриём, а боком она водила им по коже вверх и вниз. Она думала как поступить дальше...