Error

– Боже, Джонхан, мы уже раз сто это обсуждали. И сейчас снова вернулись к этой теме. Может, уже хватит? Пожалуйста, – Хансоль прошёл из гостиной на кухню, чтобы налить себе воды. – Ты снова уходишь от ответов. Тебе настолько плевать на меня? – из спальни послышались новые обвинения. – Именно из-за того, что не плевать, я прошу тебя прекратить. Ты только зря себя изводишь, – тон младшего спокойный, но оттого не менее твёрдый.       Любимый снова завелся не из-за чего, на пустом месте. – Я хочу развод, – Джонхан вышел в гостиную, и со злостью выключил работающий фоном телевизор, швырнув пульт на диван, – Хансоль, давай прекратим всё это. Я хочу развестись.       Юноша после этих слов так и застыл посреди кухни со стаканом в руке. Неужели, он это взаправду? – Ты уверен в том, что сейчас мне предлагаешь? – Хансоль сдавил хрупкий сосуд, что есть силы, благо, тот оказался с утолщённым дном, и с достоинством выдерживал давление, – Ты правда этого хочешь? Столько усилий, проблем, времени. Мы столько всего пережили вместе. Тебе не жалко спускать это в трубу?       Джонхан уже пришёл за ним следом, и сейчас стоял к мужу спиной, с остервенением оттирая раковину от несуществующей грязи. Он не мог просто стоять, когда в нём бушевала такая буря. – Хани, – ласково начал было Хансоль, подойдя к любимому сзади, и положив одну руку на его талию, – Давай об... – но был грубо прерван. – Нет! Не нужно! – он дёрнулся, оттолкнув чужую ладонь, – Уйди. Я не хочу ничего больше обсуждать.       Пока Хансоль стоял, молча гипнотизируя его спину, Джонхан едва держался, чтобы не разрыдаться. Только бы он послушал его и поскорее ушёл. Внезапно рядом со старшим с резким стуком на столешницу опустился стакан. И как Хансолю ещё хватило нервов не кинуть его в стену. Сдержанный. Как всегда. Его мужу явно равных в этом нет. – Хорошо, – только и отвечает младший донельзя спокойным голосом, что Джонхану становится от этого только хуже, – Я ухожу.       Хлопнула входная дверь, и Джонхан наконец-то смог позволить себе заплакать, сползая на пол по стене всё в той же кухне.       Он вконец запутался.       На него давило абсолютно всё.       Он устал.       В начале отношений, да и потом в супружеской жизни парень себя не чуял оттого, насколько сильно растворялся в Хансоле и в их отношениях. На их пути было много преград, которые долгое время не давали им быть вместе. Но и это они преодолели.       А сейчас?       А что есть сейчас?       А сейчас есть Джонхан, у которого произошел какой-то нервный сдвиг по фазе, и Хансоль, который не понимает, что начало твориться с его горячо любимым мужем. Парень столько раз пробовал это выяснить, что у него уже попросту кончились все мысли и идеи.       Джонхан всё предавал сомнениям, стал заводиться из-за любых мелочей, ревновал младшего ко всем, а когда Хансоль пару раз предлагал обратиться за помощью к специалисту, отказывался в самой категоричной форме. Любимый старался не беспокоить его без причины, но всегда оставался рядом. Но недавно Джонхану и это начало надоедать. – Прости, Хансоль, – старший всхлипнул в пустоту квартиры, – Я не могу. Это по..дав..ляет, – слова дробились на слоги, вырываясь из груди с паузами.       Он не знал, почему не мог сказать это Хансолю в лицо. Боялся? Но чего? Реакции мужа? Боялся его расстроить? Но то, что он делал, было ничуть не лучше. Хансоль не заслужил такого к себе отношения. И мозгом Джонхан это конечно понимал, но контролировать себя и своё поведение всё равно не мог. А младший всё терпел, потому что любил. Любил как никого другого.       Наконец Джонхан встал с пола, и доплелся до их с мужем спальни, чтобы теперь ещё порыдать, уткнувшись в подушку, но вместо своей он схватил хансолевскую. Она всё ещё им пахла, хотя Хансоль уже некоторое время кряду спал на диване в другой комнате. Раньше они так часто занимались здесь любовью, а теперь даже постель делить перестали. И причиной снова был Джонхан.       Погрузившись в воспоминания, юноша не заметил как уснул, свернувшись клубочком, и сжимая в объятиях чужую подушку. Проснулся он далеко за полночь, и первым делом почему-то ощупал кровать рядом с собой. Пусто. Он сам не знал, на какой исход надеялся: найти Хансоля там или нет. Парень вышел в гостиную, в надежде увидеть мужа там, но столкнулся лишь с таким же пустым диваном. – Джонхан, какой же ты идиот, – старший взялся за голову, – Ты же сам его выгнал. Чего ещё ты ожидал увидеть.       Наутро на пороге квартиры появился Хансоль, и еле сдержал себя, чтобы не сжать любимого в объятиях, только лишь его завидев. – Я... – начал он почти сразу, едва подойдя к Джонхану, – Я сделал то, что ты хотел. Я начал бракоразводный процесс.       Джонхан на это ничего не ответил, лишь слабо кивнул, избегая лишний раз взглянуть Хансолю в лицо. – И всё? – парень снова задал вопрос слишком спокойно, как показалось старшему, – Всё действительно кончено? – Скорее всего, да...

* * *

– Джонхан, вопрос о разделе имущества не стоит, мне ничего не нужно, – спустя пару месяцев ведёт телефонный разговор Хансоль, собираясь на работу, – Всё, давай, мне пора. Пока.       Всё-таки, бракоразводный процесс – штука сложная, долгая и муторная. Но Джонхан хотел, и Хансоль сделал. Любимый, хоть и без пяти минут уже бывший муж.

* * *

– Хансоль? – зовёт Джонхан, стоит младшему взять трубку, – Ты сегодня куда-то улетаешь?       Один Бог знает, как старший мог про это узнать, ведь с того дня, когда Джонхан его выгнал, они вместе больше не жили. – М-м, да, улетаю в Сеул к семье, а что случилось? У тебя какой-то беспокойный голос, – неутешительно констатирует Хансоль, шагая по аэропорту. Его самолет уже совсем скоро. – Т-ты на..надолго? – кажется, на том конце провода кто-то рисковал спалиться за переживаниями. – Ещё не знаю, но, думаю, да. Мне нечего здесь... больше делать, – говорит, а у самого сердце на куски разрывается. Конечно, ему есть, что здесь делать – здесь остаётся Джонхан. – Хансоль... Не улетай, – совсем тихо просит старший, вкладывая в эту просьбу столько мольбы, что только сквернее на душе становится.       Хансоль даже останавливается посреди зала ожидания в ступоре. – Пожалуйста, Хансоль, не бросай меня, – остаться без младшего одному в целой стране оказалось для Джонхана страшнее всего, – Не бросай меня здесь одного... Прошу, любимый.       От последних слов у младшего перехватывает дыхание. С тех пор как Джонхан впервые начал истерить, он больше ни разу так Хансоля не называл. – Что ты сказал? – младший не поверил своим ушам, – Хани, солнышко, я так давно этого не слышал.       У Хансоля в животе буквально запорхали бабочки. Он всё ещё так же сильно любит своего – пусть уже и бывшего – мужа. И раз Джонхан позвал, он пойдет к нему, а если снова погорит на этом – ну и пускай. – Я сейчас же приеду.       Старший слышит звуки завершённого вызова, и, прижав телефон к груди, чувствует как по лицу начинают течь слёзы. Он снова так эгоистично и паршиво поступает с любимым. Он сам его отверг, потом сам попросил прийти обратно. Кто он после этого? Последний законченный ублюдок. Эгоистичный ублюдок. А Хансоль чёртов идиот, раз позволяет так с собой обращаться.       От самоуничижительных мыслей Джонхана отвлекает щелчок замка – у Хансоля до сих пор есть ключи. Это бесконечно радует. – Хансоль, – старший бежит к парню навстречу, кидаясь в его объятия, и прижимаясь к нему, что есть сил, – Прости меня, Хансоль, пожалуйста, прости за всё. Я так тебя люблю. Я наломал столько дров. Мне ужасно стыдно. Я такой дурак, – тараторит Джонхан, шмыгая аккуратным носом, который тут же тонет в изгибе чужой шеи. – Т-ш-ш, солнышко, успокойся. Я рядом. Всё нормально. Всё хорошо. Я никогда больше тебя не брошу.       Хансоль чуть отвлёкся от объятий, и взяв лицо Джонхана в руки, прижался к его губам своими. Так давно он не чувствовал их мягкость, их вкус. Как соскучился по ним. Как соскучился по близости Джонхана. Этот парень всегда был для него самым желанным. – Я люблю тебя, солнышко. Больше, чем кого-либо, – оторвавшись от сладкого долгожданного поцелуя, прошептал Хансоль, глядя старшему в глаза. – Я знаю, – Джонхан положил свою ладонь поверх хансолевской, которая всё ещё была на его щеке, – Это было ошибкой. Я только сейчас понял, какой развод был ошибкой. Какой же я дурак, – старший вновь обнял Хансоля, окольцевав его торс руками.       Они простояли так ещё какое-то время, прежде чем Хансоль первым нарушил тишину. – Хани, я знаю, как ты можешь отработать эту ошибку, – голос младшего стал на порядок ниже, – Пойдём в нашу спальню.       Все последующие мольбы Джонхана вырывались из его груди только смешиваясь со стонами. – Как же я соскучился по этому, ты даже не представляешь, – восстанавливая дыхание после нескольких заходов подряд говорит Хансоль, поглаживая спину Джонхана, прижавшегося к его груди. – Да, я тоже, – старший лежит, наслаждаясь этими моментами целиком и полностью. – Знаешь, будь ты девушкой, я бы подумал, что ты забеременел, когда у тебя начался тот непростой период. Ну, гормоны, там и всё такое. – Это было ужасно. Прости меня. Мне так стыдно, – Джонхан не поднимал головы с груди младшего, наоборот, кажется, прижался только сильнее. – Не стоит, детка, правда, – Хансоль легонько чмокнул старшего в макушку, – Давай, это прошлое останется в прошлом, хорошо?       Старший лишь покивал в знак согласия, и улегся на любимом поудобнее. – Хансоль? – попытался Джонхан спустя долгие минуты молчания, хотя и подумал, что он наверное давно уже заснул. – М? Что, Хани? – отозвался младший. – А ты, – старшему было невероятно стыдно задавать этот вопрос, но всё же он спросил, – Ты был с кем-нибудь во время нашего разрыва? Джонхан этого не увидел, но Хансоль слегка нахмурился. – Хочешь знать, изменял ли я тебе? – Угу, – промычал парень, узловатыми пальцами выводя у младшего на животе нескладные узоры. – Нет, я не изменял тебе ни мыслями, ни душой, ни телом, – после этих слов Хансоль покрепче прижал любимого к себе, – Не буду скрывать, мне хотелось секса, но перед глазами всегда стоял лишь мой маленький Ангел. – Спасибо, Хансоль. Я так люблю тебя.       Теперь он точно больше не будет отталкивать его, что бы ни происходило. Он чуть его не потерял по своей же глупости. Больше подобного он не допустит. To be continued...