То ли ветер шумит, то ли птица,
Надо мною взмахнула крылом.
Голоса гномов постепенно затихали, а сами заключенные стали вслушиваться в мое пение. Неуверенно пропев первые строчки, я с облегчением выдохнула, не почувствовав злого духа в моих мыслях, и уже более уверенно продолжила.Только перышко в небе кружится,
Над давно опустевшим гнездом…
Мой голос эхом проносился по тихому ущелью, закрывая собой музыку эльфов. Я сидела в темном углу комнатки и продолжала петь, с каждой строчкой прибавляя громкости голосу.Завывает метель свою песню,
Над простором уснувших полей
Или слышится крик в поднебесье,
Улетающих вдаль журавлей…
Пройдет печаль, растает горюшко.
Не плачь душа, нам не впервой.
Лети легко, как птичье перышко
Лети домой… Лети домой…
Этой песней я хотела вживить в их сердца новую надежду, что вроде у меня получилось. Хоть тишина продолжилась, но я чувствовала, что гномы перестали так сильно отчаиваться. Я будто чувствовала их мысли вокруг себя, собрав у себя все их переживания.Вьюга снежными машет крылами,
И следа не отыщешь домой.
Но зовет нас с тобой птица память,
И летит как стрела, по прямой.
Пройдет печаль, растает горюшко.
Не плачь душа, нам не впервой.
Лети легко, как птичье перышко
Лети домой… Лети домой…
Под конец послышались воодушевленные выкрики гномов. Глоин и Двалин, что до этого молчал, с вызовом начали кидаться броскими фразочками в эльфийскую стражу, однако те даже бровью не повели. Я встала со своего места и плавно прошла к решетке, что отделяла меня от свободы. Торин благодарно глядел на меня с легкой улыбкой на губах, от чего на душе стало намного теплее, чем наяву в холодной темнице. Улыбнувшись в ответ, краем глаза я заметила знакомую зелёную одежду и рыжие волосы, что сидели у одной нижней камеры. Приглядевшись, я поняла, что это камера Кили, от чего усмешка тронула мои губы, а Торин в это время заметил в другой стороне кого-то еще. Мой взгляд устремился на вновь недовольного гнома, который неотрывно на кого-то глядел. Перед моей камерой возник Леголас. Парень был хмурым: видимо тоже заметил эльфийку и гнома, что сейчас сидели и тихо перешёптывались. Кинув мимолетный взгляд в их сторону, я заметила, что Леголас нахмурился еще больше, от чего в моей голове сложился пазл — неожиданно узнала факт, который забыла давным-давно. Приоткрыв рот в изумлении, я с удивлением глядела на светловолосого эльфа. Вспомнились слова Тауриэль: и вправду, когда я стала таким экспертом в любовных делах. — Я тут не за этим. — эльф раздраженно закатил глаза, от чего я только шире усмехнулась, — Мой отец, Король Трандуил, просит вас еще подумать над его предложением. — моя усмешка в миг спала, а Леголас с неприязнью поглядел на сзади стоящего Торина Дубощита, который не сводил с него сурового взгляда. Тяжело вздохнув, я в кои-то веки набралась смелости : — Передай ему вот что: — я приблизила свое лицо к металлическим прутьям, дабы все услышали мой хоть и не громкий, но голос, — Пусть он идет… — я зажмурилась в попытках вспомнить точные слова, однако ничего кроме непонятного набора букв я не услышала, поэтому, наклонившись в бок, я взглянула на Короля, — Торин, как ты там говорил? Что-то на вашем, гномском? — Дубощит сначала не понял, что именно я имею ввиду, однако через мгновение усмехнулся и повторил свои слова на гномском наречии. — Вот так ему и передай. — я с милой улыбкой глядела на раздраженного Леголаса, от чего мне стало его немного жаль, но радостные крики своих друзей заставили меня забыть об этом. И как потом Леголас подружиться с Гимли, сыном Глоина? — я не знаю, но хотелось бы на это посмотреть. Прошло еще часа три-четыре. Кто-то тихо переговаривался, кто-то вообще спал, от чего храп стоял на всё ущелье. Я же просто сидела у решетки, облокотившись на нее, и глядела вдаль, рассматривая темницу. Попа болела как не в себя, а сами ноги до невозможности устали. Глаза потихоньку слипались в долгожданном сне, однако что-то меня останавливало: некоторые стражники, на которых я любовалась последние двадцать минут, опять куда-то ушли. Их число всё больше уменьшалось, от чего я задавалась всё большими вопросами. Так же их тут вообще не останется, хотя это и к лучшему. — Так значит, ты создание самого Эру… — послышался тихий шепот Торина, который точно также сидел у решетки. Я устало перевела на него взгляд, — Именно это дало тебе такие знания по поводу нашего будущего? — я вновь встретилась с такими уже родными голубыми глазами, но сама тяжело вздохнула, прислушавшись: из соседней камеры доносилось еле слышное сопение — Балин спит. — Нет. Я просто должна вести в народ Арды мысли Эру через свои песни… И всё. — пожала плечами. Никаких у меня супер способностей нет, а я сама психически неуравновешенная девчонка лет 25. Может мне уже 26… С этим походом я совсем потеряла счет времени. — Тогда как? — Давай позже. — зевок невольно вырвался наружу, от чего я потянулась, разминая мышцы, — Я тебе всё расскажу, только когда мы… будем наедине. Всем я это объяснить не смогу… Да и в контракте было прописано, что свою тайну я могу доверить только Королю и предводителю отряда. Я встала со своего места и прошла вглубь камеры, где находилась небольшая каменная «кровать» — просто каменный выступ, больше похожий на большую ступеньку. Жаль, что эльфы забрали нашу верхнюю одежду. Так бы я положила свою теплую накидку на камень… Уже ни о чем не думая, я прилегла на холодную каменную поверхность, и даже она не смогла противостоять моей усталости: сон в миг скосил меня, и я провалилась в желаемое царство Морфея. Свежий ветер подул мне в лицо. Сквозь закрытые глаза я увидела солнечный свет, что светил мне прямо в лицо. Я уже хотела спокойно открыть глаза навстречу солнцу, однако я насторожилась: какой свежий воздух может быть в темнице Эльфийского Короля, тем более солнце. На границе моего сознания я услышала странные звуки: будто тысячи воинов бились на поле битвы. Резко открыв глаза, я увидела перед собой человека, что лежал на льду, а сзади него расположилось целое побоище. Сердце пропустило, когда я заметила знакомые очертания лица. Я рванула вперед, забывая обо всём на свете. Сверху пролетали орлы, но мне было не до них. Пару раз поскользнувшись, но вставая и продолжая свой путь, я добралась до тела и обессиленно упала рядом с телом. Торин безжизненно смотрел на небо. В его небесно-голубых глазах отображалось всё безоблачное небо, что возвышалось над нами. Дрожащими руками я коснулась его побитого лика: по еще теплому лицу была размазана кровь, одна бровь рассечена, а из уголка рта текла тонкая струя темно-бордовой крови. Дрожали не только руки, но и всё тело и само сознание. Я не могла понять, что происходит. Почему всё так быстро произошло?! Руки неосознанно пытались запомнить каждый сантиметр лица Торина, а глаза то и дело судорожно бегали. Мысли так и пролетали в моей голове, надолго не задерживаясь, но один вопрос так и кричал в сознании: ЧТО ПРОИСХОДИТ? Губы сами стали еле слышно шептать имя гнома, пытаясь привести того в сознание, однако этого не случалось — он безжизненно продолжал лежать на льду. Быстро оглядев его тело, я взглядом зацепилась за кровоточащую рану на его груди. Не боясь запачкаться кровью, я положила правую руку на его грудь, судорожно пытаясь остановить кровь. Левая рука всё еще лежала на щеке гнома, а взгляд боялся оторваться от него. — Только не это… Пожалуйста… Т-торин, пожалуйста… — рванный шепот доносился из моих уст. Пелена горьких слез наполнила мои глаза. Я склонилась над мертвым телом гнома, неверующе держась, как за последнюю нитку своего нормального состояния. Коснувшись губами его кровавого лба, я не могла поверить в происходящее. — Таисия! — кто-то тряс меня за плечи, пытаясь привести в сознание, — Тая! Проснись! Открыв глаза, я увидела перед собой взволнованное лицо Торина, который держал меня за плечи. Дрожащими руками я дотронулась до него, боясь спугнуть мираж, что возможно рисовало мое воображение. Перед глазами всё еще стояло мертвое лицо Торина, но вот он сейчас стоит передо мной, живой. Хоть было и темно, но глаза его светились жизнью, не были погасшими. В миг осознав действительность, я кинулась тому на шею, крепко обнимая. Из глаз ручьем текли слезы, а губы невесомо шептали: «ты жив». Впервые я видела настолько реалистичный сон, особенно такой страшный. Торин в непонятках хотел отодвинуть меня от себя и заглянуть мне в лицо, дабы понять, что случилось, но я прицепилась к нему, будто банный лист — я не хотела его терять. Уткнувшись носом в его темную рубашку, я пыталась отойти от этого дурного сна, повторяя себе словно мантру «он жив, всё хорошо». Однако гномий Король был всё же сильнее меня: осторожно убрав мои руки, что его обнимали, со своих плеч, тот немного пригнулся, заглядывая мне в лицо. Я вновь встретилась с живыми голубыми глазами. Руки тряслись, будто осиновый лист, а глаза я вообще боялась закрывать, дабы не увидеть снова лежащего в луже собственной крови гнома. Я пыталась отдышаться, смотря на гнома. Тот настороженно повернул свою голову в сторону, от чего я невольно проследила за его взглядом. Дверь моей камеры была открыта, а за ней копошились другие гномы, проходя туда-сюда. Погодите-ка. Что происходит? — Ты проспала пару часов. Пришел Бильбо с ключами и начал нас освобождать. Открыв твою камеру, я увидел дрожащую тебя. Ты была будто в лихорадке, но мне теперь кажется, что это был обычный кошмар. — держа меня за руки, быстро проговорил Торин, иногда оглядываясь в сторону двери. Хоббит видимо еще не всех открыл. — Это был не просто кошмар… — сознание напоминало мне скорое необратимое будущее, чему я не очень была рада. Торин только хмуро кивнул, а после потянул немного на себя, чтобы я встала на ноги. — Поговорим обо всем потом. Сейчас нужно спешить. Еле встав на ноги, я не смогла сделать ровный шаг из-за подкашивающихся ног. Торин, заметив мое неустойчивое состояние, подхватил меня под руку и повел прочь из камеры. Снаружи стояли Балин, Двалин и еще некоторые гномы, а Бильбо Бэггинс бегал от одной камеры к другой, открывая их ключами. Я следила за его движениями с легким удивлением: он всегда был таким проворным? Когда уже все собрались снаружи, я уже могла самостоятельно медленно передвигаться, от чего поддержка Торина мне уже была не нужна. С благодарностью кивнув Королю, я аккуратно последовала за полуросликом, который хотел нас вывести из этой темницы. И это ему удалось: двигаясь, по различным коридорам и переходам, мы вышли на… кухню? Хоть я и знала этот момент сюжета, но думала, что сейчас может всё измениться и пойти по другой линии, в следствии чего все останутся живы. Если в начале этого путешествия я радовалась тому, что всё идет четко по сюжету, то сейчас, ближе к концу, я этого боялась. Мы старались идти тихо и незаметно, но это выходило только у хоббита: если говорить про гномов, то тут все понятно — многие из них были неуклюжи и громки, а я же хоть и старалась, но часто неаккуратно задевала всякие углы и косяки из-за своей задумчивости. Слава Валар, у эльфов сегодня был какой-то праздник — именно поэтому стража так постепенно убывала в количестве. Пройдя помещение кухни, мы направились дальше, спускаясь по лестнице вниз. Мы вышли на другую комнату, что возможно было еще одной кухней или складом, я хотела было уже развернуться, только увидев спящего за столом эльфа, однако, заметив в его руке опустошённую большую бутылку эля, легко выдохнула. Спускаясь по лестнице, я с интересом разглядывала помещение: везде стояли деревянные бочки — одни были больше, другие меньше; большие полки, что упирались своей высотой в потолок, были полностью забиты бутылками. Это же… — Глазам не верю! Мы в винном погребе! — Кили будто прочитал мои мысли. Гном казался не знал, как реагировать на этот факт: сам он был злой, но глаза горели и судорожно разглядывали всё вокруг. — Нам нужно наружу, а ты нас ещё глубже затащил! — теперь уже точно недовольный Бофур кричал шепотом на бедного хоббита. — Наверх бы я так не спешила, учитывая тот факт, что у эльфов сегодня праздник. — тихо подметила я, проходя мимо гнома в шапке. Бильбо повел нас к большим бочкам, в которых точно поместиться даже Бомбур. А тот был в три раза больше меня. Я в нерешительности застыла рядом с Торином и Бильбо, пока остальные гномы озадаченно рассматривали бочки перед ними. Самое худшее свершилось: бочек оказалось тринадцать. А нас тут всего пятнадцать, учитывая меня и Бильбо. В памяти всплыли моменты, как бедный хоббит цепляясь руками за дубовые бочки переплывал реку. Мне что, точно так же придётся? — Ты спятил. — шепотом проговорил Двалин, хмуро оглядываясь на взломщика, — Да они нас найдут! — Не найдут, я тебе обещаю. — быстро проговорил Бильбо, обреченно поглядывая на других недовольных гномов, — Прошу вас, пожалуйста, вы должны мне поверить! — однако взгляд Двалина не поменялся: он все еще не собирался лезть в эти странно пахнущие бочки. Одновременно повернув головы в сторону Короля, я глядела на Торина осуждающе, а Бильбо — моляще, от чего гном быстро сдался и грозно приказал: — Делайте, что он сказал! Гномы быстро начали залезать в бочки. Глядя на всё представление, я с ужасом глянула на Торина — я не знала, что мне делать. А действовать нужно было быстро. Торин, быстро смекнув что да как, потянул меня к себе за руку, от чего я встала в ступор. Пока другим гномам помогал Двалин, Торин сам ловко нырнул в бочку и, приглашая меня к себе, протянул мне руку. Я в нерешительности на нее уставилась — чтобы с Торином, да и в одной бочке прокатиться по реке… Сверх романтик, о котором я только мечтала! — Либо ты добровольно залезаешь, либо остаешься тут. Даже если ты выберешь второй вариант, тебя я тут не оставлю. — грозно проговорил тот и покачал свей рукой, дабы я уже скорее за нее взялась, что я и сделала. Его глаза были полны уверенности, которая и передалась мне. Неловко поместившись рядом с гномом в одной дубовой бочке, что пахла как терпкий виноград или гранат, я встала гному спиной, дабы нам было более удобно. Однако я не заметила момента, как вечно встревающий Бофур спросил, что же нам делать дальше, а Бильбо ответил: — Задержать дыхание. После перед глазами всё закружилось. Кричать мы не могли, так как могли разбудить стражников и привлечь к себе внимание. В миг я почувствовала на своей талии крепкую хватку рук, что прижимала меня к могучей груди Торина, а дальше всплеск воды, которая окатила нас всех своими холодными объятьями. Прохладные воды отрезвили мои мысли лучше всякой настойки, а руки гнома на моем теле теперь казались раскаленным металлом. Всплыв наружу, я стала хватать ртом воздух, который так и не сохранила по просьбе хоббита. Мокрая и липкая ткань одежды неприятно сковывала мои движения, хотя двигать теперь нужно было только руками. Откинув мокрые пряди с лица, я повернулась в сторону Торина, проверяя его состояние: дыхание сбито, волосы мокрые, одной рукой придерживал меня, а второй держался за край бочки. Он сам настороженно глядел на меня, на что я поспешила удовлетворительно кивнуть. Говорить сил не было. Мы находились в какой-то пещере, по которой и текла эта река. Вдруг послышался еще один всплеск воды. Резко повернув головы в сторону источника звука, я и Торин увидели бедного Бильбо, которого ухватил Нори. Я с облегчением выдохнула, а Торин благодарно произнес, когда увидел, что с хоббитом всё хорошо: — Молодец, мистер Бэггинс! — поглядев на мокрого полурослика, я уверенно взглянула на Торина, ожидая от него дальнейших указаний, на что тот продолжил, махнув рукой в сторону течения, — Давайте, вперёд! Скорее! Наша бочка плыла быстрее остальных: мы гребли руками с двух сторон. Впервые опустив руки в холодную воду, было неприятно, однако через пару минут я уже привыкла к ощущениям прохлады на теле. Но все равно руки уже довольно быстро устали от такой нагрузки. Увидев впереди долгожданный солнечный свет, я, даже несмотря на жуткую усталость в руках, начала работать руками сильнее. Однако лучше этого делать не стоило: впереди оказался не только выход из пещеры, но и небольшой водопад, который оказался для всех сюрпризом. Попав опять под воду, я еле успела прижать к себе руки, не то бы они могли сильно покалечится об края бочки после удара об воду. Теперь я была только рада тому, что села вместе с Торином — он крепко прижимал меня к себе, от чего половину ударов об дерево я благополучно пропускала. Да и из-за усиления течения, которое только набирало обороты, и нахлынувшего ветра, стало невыносимо холодно, однако прижатая к груди гнома, я этого почти не чувствовала. Очухавшись от столкновения с водой, мы озабоченно оглянулись назад, проверяя со всеми ли гномами и хоббитом нормально. Насчитав всех, я в очередной раз облегчённо выдохнула, однако не долго моя песенка пела: краем глаза заметив шевеление у входа в замок, я легонько побила Торина в грудь, привлекая внимание к своей персоне. Глядя на эльфов, я указала рукой в их сторону, после чего Торин тоже увидел данную опасность. Звук рога, который я слышала у входа в Ривенделл, теперь казался не таким уж приветливым и спасительным…