горь-негорюй

Игорь пьет третий? пятый? стакан дешевого виски, разбавленного даже не колой, а каким-то дешевым аналогом из «Ашана» тридцать рублей за литр — на тусовку в коттедже, который сняли на пару дней общими силами на последние студенческие гроши, каждый привез алкоголь только на себя — а денег у Игоря до стипендии было где-то минус три тыщи. Он пьет, скачет по комнатам, много болтает, за считанные секунды умудряется чуть ли не подраться с Саматом — ограничиваются словесной перепалкой под аккуратно-картавое «Игорь, успокойся» от Фукса, который сразу же возникает за спиной, как только Игорь начинает закипать. Великий человек. Через полчаса после быстро вспыхнувшего и настолько же быстро угаснувшего конфликта они с Саматом уже курят на крыльце и о чем-то смеются — о чем именно, Игорь не вспомнит уже через пять минут, но в моменте ему хорошо и весело. Он продолжает бешеной птичкой порхать от одних знакомых к другим, болтать ни о чем, пока за окнами не начинает темнеть и все как-то успокаиваются и собираются в одной из комнат. Огромную кровать сразу занимают девчонки, Игорь усаживается на ковер возле, рядом с Гришей и Фуксом. Пока ребята обсуждают, во что бы поиграть, он проверяет инстаграм, ставит пару лайков на новые фотографии друзей, лезет в сториз, светящиеся зеленым ободочком вокруг аватарок — еще в самом начале вечеринки все договорились, что если и сливать, то сливать только так, чтобы наутро не было мучительно стыдно. Вот Анька засняла, как танцует Макс — это Игорь пролистывает, хихикает вместе с Фуксом над сторис с Пустоваловым — тот на спор разбил на улице бутылку об голову, и останавливается на темном видео — приходится вглядываться, что там запостил Шастун. Только на втором просмотре Игорь понимает, что Антон на записи сосется, прям сосется, лижется с Арсом. Это не секрет — они буквально с первых дней первого курса как прилипли к друг другу, как дешевые пельмени из картонной коробки, так и не разлипались — Игорь даже завидует им немного — у него с личным откровенно не складывалось, с Дашкой он расстался пару месяцев назад и после тех недлительных отношений больше никого не искал и не находил. Хотя Дашка сама быстро приклеилась к Ане — им Игорь тоже завидует. Он ставит огонечек на сториз и убирает телефон в карман. В этот же момент напротив, у стенки, кто-то хихикает в светящийся экран — Игорь почему-то среди общего обсуждения замечает негромкий звук и поднимает взгляд — на него смотрят две пары знакомых глаз. Переглядки с Арсением и Антоном длятся секунд пять — примерно столько же времени Игорь, кажется, не дышит. Шастун подмигивает Игорю и подает голос, обращая на себя внимание всей комнаты. — Ребят, а может ну в жопу эти ваши злобные карты, давайте в бутылочку? — Тох, тебе лишь бы пососаться, у тебя вон, под боком сидит человечек, для этого бутылочка не нужна, — хмыкает Лёша Кот, все это время пытавшийся доказать, что «Имаджинариум» интереснее, чем «500 злобных карт», потому что ассоциации к картинкам всегда разные, а заходы и добивки на карточках все уже триста лет как выучили. — Лёш, ну идея так-то хорошая, — подключается к разговору Аня. — Не всё же нашим макаронинкам миловаться, другие тоже хотят. Да и выпили мы, сейчас нормальной игры все равно не выйдет… — Да, давайте в бутылочку, — подхватывают остальные девочки, сползают на пол в общий круг, Игорь теснится к Фуксу и чувствует какое-то странное предвкушение. — Парни, только давайте нормально, без выебосов? — он предупреждающе смотрит на Диму и Сережу, которые вечно сливаются с игры под предлогом «не пидоры». — Не хотите играть, покурите пока. — Ага, щас, чтоб мы потом пришли, а тут оргия? Не, мы в деле, будем вас контролировать, — фыркает Позов. — Погнали. Пустая бутылка есть? — в комнате её не оказывается, поэтому Игорь вызывается слетать на первый этаж, в итоге все договариваются собраться через пятнадцать минут — чтобы желающие смогли покурить, поссать или подумать о жизни. Игорь уже с пустой бутылкой из-под пива идет на улицу, чтобы стрельнуть сигарету — и напарывается на Антона. Тот молча протягивает ему пачку, Игорь даже попросить не успевает. — Спасибо. — Я вот думаю, может надо было «правду или действие» предложить… — Антон выпускает сигаретный дым через ноздри и даже не морщится. — Да нет, — Игорь поджигает сигарету и затягивается. — Бутылочка заебись. — Нравится целоваться? Игорь давится. Смотрит снизу вверх, откуда на него смотрит Шастун с высоты своих недодвух метров. — Д-да? Типа ну… это всем нравится? — Не скажи, вон, Егор лизаться не любит, хотя по нему и не скажешь. — Ты в социальные опросы ударился? Мы, вроде, технари. — Игорю смешно, интересно и немного ревниво. — Нет, мы с ним спали. Кстати, когда я говорю «мы», я имею в виду реальное «мы», а не «мы, Николай Второй», — на это Игорь уже не просто удивляется, а довольно сильно охуевает — и что ему делать с этой информацией? — Но ничё не вышло. — А вы, что… — Игорь не совсем понимает, что именно он подразумевает под этим местоимением, — со всеми подряд спите? Антон смеется. — Нет, с перебором. Только с теми, кто нравится. — И смотрит долго, затягивается до фильтра. — Пососёмся? Игорь кивает, больше рефлекторно, и осознает себя уже когда чувствует на языке горьковатый сигаретный привкус чужой слюны. Ему нравится, он отвечает на поцелуй движением губ, жмется ближе и слегка плывет от понимания, как Антон над ним нависает. Нравится-нравится-нравится — и даже не из-за алкоголя в крови. — Шаст, вы идете играть? — поцелуй разрывает не Антон и не Игорь, а выглянувший на улицу Арсений. — Зажуйте только, если да. Он протягивает Антону упаковку жвачки и исчезает за дверью. Игорь запоздало отшатывается и получает в ответ лишь антонов смешок. — Не беспокойся, Горь, всё схвачено. — Антон возится с оберткой и давит Игорю в ладонь пару квадратиков мятного «дирола». — Жуй, а то Арс сосаться с пепельницами откажется. Игорь зажевывает сигарету и тает от нового к себе обращения. Они возвращаются в комнату, Игорь садится как и раньше — между Фуксом и Гришей, напротив Антона и Арсения. «Больше шансов» — проносится в голове шальная мысль. Играют в итоге все — даже Дима с Серёжей, даже Пустовалов с перевязанной от удара бутылкой головой, даром, что курский пацан, крепкий. — Дамы, — начинает игру Арсений, которому Игорь бутылку передал перед тем, как усесться на место, — и пацаны. Начинаем игру и пусть никто не останется нецелованным! Кручу-верчу, засосать хочу! Бутылка проворачивается секунд пять и указывает горлышком на первую «жертву» — Мартыненко. Даша привстает, поцелуй у них с Арсением выходит смазанный, короткий — они больше хихикают — гейско-лесбийский засос, никогда такого не было и вот опять. Вторым под раздачу попадает Гриша. Бутылочка крутится, ребята целуются — кто-то просто чмокается в губы, как Фукс или Сережа, кто-то напоказ лижется под общие улюлюканья — очередь доходит и до Игоря, когда Даша, уже в третий раз запускает крутку и выбивает деда бывшего. Под гул ребят Игорь привстает, морду не кривит — да и разошлись они с Дашкой на хорошей ноте, до сих пор иногда мемами перекидываются. С ней целоваться знакомо и вкусно, хоть и мало. Следующим крутит Игорь, но рука соскальзывает, раскрутить бутылку не выходит и горлышко показывает ровненько на пространство между Антоном и Арсением. — Ну, выбирай? Или снова крути, — предлагает Фукс. — Саш, стой, а что если… — Арсений делает паузу, — …Давайте втроем поцелуемся? Прикольно же! — Пф, погнали, — Игорь слизывает с губ остатки дашиной гигиенички и тянется к сидящим напротив парням. — Доставайте ваши фотоаппараты, — фыркает Арс и чуть привстает, за ним подтягивается и Антон. Игоря целуют первым — одновременно всем троим всё-таки не выходит, поэтому всё это действие превращается в короткие поцелуи и короткие передышки. Он чувствует на плече тяжесть чужой узкой ладони — Арсения, и на шее — с металлом колец — Антона, сам цепляется за чье-то предплечье — в полутьме не разобрать, и лижет губы — пухлые, мягкие — Антона, которые сменяются тонкими, чуть обветренными — Арсения. — Снимите комнату, извращуги, я все еще не подписывался на оргию, — разбавляет тишину Позов. На него сразу же шикает то ли Аня, то ли Даша, то ли другая Даша, которая вообще не из их шараги, а с соседнего меда, но этот публичный недопоцелуй и вправду затянулся и все трое возвращаются на места. Игорь краем глаза замечает, как Оксана убирает телефон — значит они уже точно попали в «зеленые кружки» инстаграма — Игорю это льстит. Игра продолжается до тех пор, пока Гриша не жалуется, что у него затекли ноги. Общим решением тусовка снова переходит на первый этаж коттеджа, где Фукс настраивает стереосистему, а остальные продолжают пить, доедают остатки пиццы и начинают танцевать под песни чужой молодости — Игорь уходит в уборную и после выскакивает покурить. На крыльце снова стоит Антон — теперь не один, а с полностью одетым и собранным Арсением. — А ты?.. — Не люблю ночевать не дома, — улыбается Арсений, — Всё в порядке. О, такси подъехало. Проводишь? Антон кивает, и они направляются к воротам. Игорь старается не пялиться, но все равно смотрит, как парни о чем-то переговариваются — Антон как обычно сутулится, чтобы быть ближе к собеседнику, а Арсений наоборот — поднимается на мыски. Арсений коротко кивает, чмокает Антона в губы и выскакивает с участка. Игорь слышит, как негромко хлопает дверь автомобиля за забором. — Отомри, Горь, — вернувшийся на крылечко Антон приобнимает Игоря за плечо, другой рукой забирает почти дотлевший бычок, докуривает. — Всё точно в порядке? — интересуется Игорь. — Арсений прям как Золушка сбежал. — Точно. У него завтра подработка, а он себя плохо чувствует, если не выспится, а тут какой сон — сейчас всё плясать начнут, песни орать — никакие беруши не помогут. У тебя еще вискарь остался? Я свое пиво выдул в первые два часа как лошара… Игорь смеется и юркает обратно в дом — на улице холод собачий, а он вылез курить без куртки. На этаже уже вовсю идет дискотека восьмидесятых — хорошо, что окна в доме пластиковые и снаружи почти не слышно шума — иначе бы проблем с соседями было не избежать, хотя какие соседи в дачном поселке в ноябре. Время близится к полуночи, виски у Игоря их с Антоном совместными усилиями заканчивается еще раньше — и последний час Игорь чувствует себя почти трезвым — самое ложное ощущение, но, безусловно, приятное — его не мутит, ему легко и хорошо. Он вместе с девочками подпевает Меладзе, лезет вместе с Максом танцевать на стол — и чуть не падает с него, неловко запнувшись — прямо на Антона — повезло. Они больше не общаются — говорить в шуме сложно, хоть Игорю и несложно поорать, а курить никому не хочется, танцуют то рядом друг с другом, то по разным углам, и пересекаются у туалета, где Антон подвис на добрых минут десять, по словам злого как черт Сережи — всем хочется, а он там застрял и не выходит, только водой шумит. Выходит, впрочем, Антон запыханный, румяный, мокрый весь, будто не ссал, а в озере купался, спустя пару минут, тут же запуская Серого внутрь, извиняясь мимоходом. — Горь, ты как? — Порядок, — Игорь скалится счастливо то ли от общей эйфории, то ли от того, что Антон продолжает называть его так. — Устал только. Нам когда завтра вставать? — А черт знает, — Антон наклоняется, чтобы не кричать, и, придерживая Игоря за локоть, отводит его в сторону от уборной к лестнице. — Дима договорился, что ключи отдаст хозяину часов в семь вечера, а я вообще часа в два собирался валить, если лягу поздно, хотя… — он зевает, — Можно и уже ложиться. Я там комнату наверху забил, пошли поваляемся? Игорь первым скачет на второй этаж, но останавливается в холле, не зная, в какую дверь им нужно. — Погодь, вон, нам сюда, — Антон догоняет и ведет Игоря за руку в конец узкого коридора, открывает дверь. — Прохо… Так, ну и что это такое? Игорь заглядывает в дверной проём, пока Антон хохочет с высоты своих двух метров. На кровати сидят Дима и Даша — та самая блондинка из другого вуза. — И ты еще нам что-то про оргию говорил? — сквозь смех спрашивает Антон и, не церемонясь, проходит внутрь. — Во-первых, нас тут двое было, Антош, — поясняет Позов, — Пока ты не приперся сюда и не начал орать. Во-вторых, мы с Дашей обсуждали… эээ… — Я Диме рассказывала, какие экзамены нужны для перевода на стоматологию, — завершает за него Даша. — Если бы я мог не орать, я бы не орал, — истерика у Шастуна сходит на нет и он валится на кровать. — А че, Дим, один поцелуй и ты уже готов перевестись в другой универ? Так, ладно, мне неинтересно, кыш отседова, я сам у тебя эту комнату просил для себя. Хлоп-хлоп. — Понял, — Дима встает, — Пошли отсюда, Даш, нас здесь не любят. — Именно так, тут других любят, — подтверждает Антон и хлопает рядом с собой ладонью, — Подь сюда, Горь. А ты мне завтра расскажешь, с чего вдруг с ай-ти решил свалить. Игорь дожидается, пока Дима с Дашей выйдут и, по просьбе Антона, закрывает дверь на ключ. — Поэтому я эту комнату и выбрал, с замком, — хыхает Антон, — чтоб такие всякие как мы не ввалились посреди ночи. Не люблю придумывать отмазки о переводе в другие вузы, мне на моем направлении нравится. — Думаешь, реально переведется? — Игорь скидывает кеды и ложится рядом. — Хуй его знает. Но вообще я Димку еще со школы знаю, он из-за девчонки вряд ли станет бросать любимое дело. Особенно из-за той, которую знает полчаса. — Думаешь, ему нравится программирование? Не, он умный, но… — …Почему мы тратим время на обсуждение Димы, который сейчас тратит время точно не на обсуждение нас-пидорасов? — Антон перебивает и поворачивается к Игорю. В полутьме, разбавленной светом фонаря за окном, видно только контуры его лица. — Давай обсудим, какой ты красивый. Или не будем обсуждать ничего и будем целоваться? — А кто-то спать хотел, разве нет? — уходит от прямого ответа Игорь, радуясь, что его покрасневшие щеки сейчас не видны. — Я спиздел. — А. — Так что? — Лучше целоваться. — Из двух зол наименьшее? — Нет, ты классно целуешься, — жмется Игорь и привстает, опираясь на локоть, — но… — Арсений? — опережает Антон. — Я вообще хотел, чтобы он тебе сам сказал, но… не захотел уже он, он вообще говорить не любит, если дело касается не его уникальных энциклопедических знаний. Короче, он не против. И вообще даже за. Тебе это… ну, нормально? Игорь не отвечает сразу, думает. — Ты не это… не грузись, ладно? Мы же тебя не замуж зовем, это больше «ты привлекателен, мы чертовски привлекательны, так чего время терять?» — Антон слегка переделывает цитату из «Обыкновенного чуда». — И многих вы так уламывали? Знаешь, мне типа… ну норм, просто не хочется быть очередным… кто я для тебя…вас? — рука затекает и он снова ложится на спину, смотрит в потолок, вздыхает чуть слышно. — Только Егора, и там не сложилось, ему полиамория не зашла, он собственник жуткий. И по бывшему убивался сильнее, чем хотел чего-то нового. Я понимаю, странно об этом говорить сейчас и без Арса, но он нервничать начинает, чухню свою нести, да и нет его тут. Он в курсе, что ты мне нравишься, а… ты мне нравишься, кстати, я не говорил? Игорь мычит что-то отрицательное, не решаясь уточнить. — Так вот. Ну и ты ему нравишься, да. Бля, надо было все-таки с вами побазарить, пока он не уехал, потому что это реально стремно щас все выглядит, ты можешь не верить, но можешь и поверить. А можешь просто получить удовольствие. Я вообще до самого конца сомневался, надо ли оно тебе, но когда мы целовались втроем, мне показалось, тебе было… ну, неплохо. — Было круто! — чуть резче, чем надо отвечает Игорь, но быстро гаснет. — Я бы повторил. Вы мне тоже… оба. Он чувствует, как его щеки касается широкая ладонь. — Поцелуешь? Игорь не понимает, и поворачивает голову, в попытке поймать губами соскользнувшую с щеки руку, ловит ухом тихий антонов смешок. — Меня, Горь. — А. Он снова привстает, подтягивается ближе к Антону, щурится, стараясь разглядеть в полутьме губы и не промахнуться. Промахивается — мажет ртом по крылу носа, но не теряется — чмокает в кончик, и со второго раза приникает к антоновым губам. Антон по-хозяйски обхватывает Игоря за поясницу и ёрзает, усаживая себе на бедра — становится гораздо удобнее. Игорю много не надо — он с полуоборота заводится, чувствуя на боках крепкие ладони, которые удерживают так правильно, сжимают так хорошо. А Антон такой податливый, в отличие от поцелуя на крыльце, как будто неинициативный совсем, а мягкий, расслабленный — Игорь сперва тушуется от такого ленивого полубездействия, но быстро схватывает и углубляет поцелуй, прихватывает губами чужие губы, ловит языком чужой язык, и отстраняется — сглотнуть слюну. Пока он восстанавливает дыхание, Антон перемещает руку на ширинку игоревых джоггеров, сжимает слегка чуть напряженный член — Игорь выдыхает — восстановил, как же. — Есть предложение, — Антон облизывается, продолжает наглаживать пах, — я тебе отсосу, а ты меня трахнешь. — Прям так сразу? — Игорю отказываться не хочется, но он смущен. — Я, конечно, знаю, что нравлюсь людям, но не думал, что настолько. — Нет, если хочешь, мы продолжим увлекательную беседу о способностях и наклонностях Позова… — Не хочу. — Мотает головой Игорь. — Я просто обычно снизу. Или с девушками. — Никогда не пробовал анал? — Да как-то обычного секса хватало, плюс вся эта подготовка, посрать, не жрать, три часа в душе, растяжка, — Игорь вспоминает свой опыт и слегка морщится — ему куда больше нравится взаимная дрочка или минет, чем вот эти все манипуляции ради трех минут сомнительного удовольствия как минимум для принимающей стороны. Игорь пихал себе палец в задницу и сам, и тоже было так себе. — Если ты о подготовке, то я все сделал и жду только тебя, Горь. — Усмехается Антон. — Презервативы и смазка в рюкзаке, рюкзак около шкафа. Боковой карман. — Ты… — вырывается настолько случайно и внезапно, что приходится остановиться, помолчать секунду, вдохнуть. — Ты планировал! — Подстелил соломки, — поправляет Антон. — Лучше перебдеть, но ты прав, я планировал сегодня заняться… любовью. И не думай, что ты сейчас выступаешь заменой Арсению, я знал с самого начала, что он уедет — и он знал, причину я тебе говорил. Я хотел с тобой, но, конечно, не был уверен, что ты согласишься. Здорово, что согласился, кстати. — А ты, ну, реально хочешь? — Да, я реально хочу, — в голосе Антона чувствуется улыбка, Игорь всё еще с трудом может разглядеть его лицо в темноте. — Думаешь, что я так долго в туалете делал? — Хуй мыл? — И жопу мыл, — у Игоря ощущение, что Антон этим фактом даже слегка гордится, а если не гордится, то как минимум собой доволен. Он встает, некоторое время возится у рюкзака, достает необходимое — искать приходится недолго, но включать свет и рушить атмосферу не хочется. Кидает презервативы и смазку на постель, сам стягивает джоггеры, трусы, футболку с носками тоже — оставаться в каком-то одном элементе одежды ему кажется глупым, учитывая, что Антон тоже уже разделся. Игорь даже радуется — он никогда не понимал, как раздевать другого человека, а ведь многим это кажется чем-то сексуальным — но не для него — он вечно путался в застежках бюстгальтеров у девушек, рукавах и штанинах своих и чужих, и ничего из этого не способствовало приятному продолжению. Игорь редко мог расслабиться, много думал и в итоге зачастую кончал механически — даже с бывшей. — Ложись? — зовет его Антон. Игорь ложится рядом, снова целует, первым, оглаживает плечи и почти безволосую антонову грудь, своим бедром чувствуя его чуть привставший член. Он хочет потрогать, но Антон перехватывает его руку. — Нет-нет, сперва я тебе отсосу, — Антон переворачивается и ложится у ног Игоря. — Раздвинь ножки. Игорь слушается и тут же охает — Антон сразу же лижет по всей длине, от яиц до головки, придерживая ствол пальцами. Он жмурится, стараясь вникнуть в свои ощущения, и тут же получает шлепок по бедру. — Расслабься, пожалуйста, ладно? — Антон ловит рукой руку Игоря и кладет её себе на макушку, а волосы мягкие-мягкие. — Ты все равно сейчас не увидишь ничего, темно же, так что ляг нормально, но только как хуй встанет нормально, или кончать захочешь — потяни меня за волосы — я хочу тебя. В себе. Договор? — Договор, — Игорь откидывается на подушки и старается не думать. Не думать, к слову, получается очень хорошо — Антон облизывает, засасывает, старательно пряча мелкие зубы, целует и снова лижет так, будто его рот только для этого и был создан. Мазок языка по уздечке, поцелуй в головку — чтобы слизать прекам, движение губ и мягкого расслабленного языка по стволу вниз, влажные причмокивания и гуканья, когда Антон пытается насадиться глубже — всё это Игорь чувствует и слышит, ему хорошо, и это хорошо отдается дрожью в коленках и чуть поджавшихся яйцах — он нехотя тянет Антона на себя и целует — на губах и подбородке отпечатывается его смазка и чужая слюна. Он облизывается. — Ого, — вырывается у него, когда Антон отстраняется. — Презик наденешь? — тот протягивает ему квадратную упаковку, Игорь надрывает её и молча раскатывает резинку по члену — ощущается не особо приятно, зато помогает сбить возбуждение — еще немного и он бы кончил, а огорчать Антона не хочется, всё-таки договаривались. А еще Антона хочется. — Поможешь? — Надеть? Ты же уже, — Антон валится рядом и теперь уже сам раздвигает ноги и вставляет в себя средний палец, практически сразу добавляет второй. — Или ты про анал? Ну. Вот. Смотри. Я себя растягиваю. Перед этим я их смазал. Ты когда-нибудь вставлял в себя пальцы? — Н-нет, — сердце заходится, Игорь опять заикается и радуется, что в за окном ночь, а в комнате темно — вероятно он бы кончил просто от вида Антона. — В смысле да, но не зашло. — Это тоже нормально, если что, — Антон, кажется, слегка двигает кистью и стонет, — Вот сейчас я массирую себе простату — дотронься до головки, она вся мокрая. Игорь тянется к антонову члену — и верно, открытая головка вся в смазке, влажная, горячая. Он размазывает оставшуюся на пальцах влагу по своим губам — та быстро сохнет, кожу слегка стягивает. Похуй — он облизывается снова. — Подложи мне под жопу подушку, — Антон кряхтит, поднимает задницу, ерзает, устраиваясь поудобнее. — Вот, так норм. Вообще наверное тебе было бы удобнее сзади, но я тебя видеть хочу. Хочу видеть, как ты меня любишь. — Люблю? — Мне не нравится слово «ебля», — Игорь различает, как Антон морщится. — И «трахать». И… ты сам сказал, что я тебе нравлюсь, ведь так. Не заставляй меня цитировать «Гречку», это пошло. Игорь смеется тихо, соглашаясь — и с тем, что «жарким огнем ночью и днем» это реально пошлятина, и с тем, что Антона любить готов. Во всех смыслах. — Ты на Арсения так похож, — отмечает Игорь, сам удивляясь такому комментарию, — ну, в сентябре только про футбол говорил, да про КВН, а тут вон, во время секса обсуждаешь русскую музыку. — А, это, — Антон тоже смеется, но нетерпеливо крутит задницей в попытке притереться к Игорю ближе. — половым путем передается, ага. Зато Арс теперь матерится. Моя заслуга. — Равноценный обмен. — Братан, ты меня трахать будешь или нет? — не выдерживает Антон — всё это время он лениво себе надрачивает. — Трахать не буду, — Игорь придвигается ближе, наспех смазывает член, приставляет головку к сфинктеру и медленно толкается внутрь. — Буду любить. Антон шипит сквозь зубы, но не зажимается — Игорь толкается глубже. Член обхватывают тугие мышцы — даже после быстрой растяжки. Это приятно — наверное не лучше, чем толкаться в кулак — там можно контролировать силу сжатия, а тут Игорь только и думает, чтобы не кончить раньше времени. Антон же скрещивает ноги у него за спиной и как может подмахивает, и даже не особо старается сдерживать вырывающиеся из груди стоны. — Можешь… помедленнее, но длиннее? — Игорь понимает и увеличивает амплитуду. — И когда совсем во мне — сильнее? Игорь толкается сильнее — до слышных шлепков. Антон дышит ртом — Игорю так и хочется засунуть ему пальцы в рот, огладить щеки изнутри, сжать язык — он это желание сдерживает и позволяет себе сплюнуть в ладонь и накрыть рукой член Антона, примерно подстраиваясь под собственный ритм. — Так норм? — Ага, да, хорошо, только дрочи сильнее и быстрее, — Антон обхватывает своей ладонью кисть Игоря, сжимает сильнее, двигает резче, — Во-о-от, так, да, мой хороший, Горь, давай, вот так… Тебе хорошо? — Хорошо, — Игорь не врет, ему настолько, что на грани, но он хочет, чтобы Антон кончил первым. — А можешь… — Антон шарит рукой по постели и нащупывает смартфон, снимает блокировку и щурится — Игорь даже в голубоватом свете экрана видит, какой тот потный и раскрасневшийся, с мутным взглядом. — Не против, если мы запишем Арсу кружок в телеге? В личку. Игорь кивает и продолжает двигаться в заданном темпе, пока Антон возится с телеграмом. — Арс, Арс, А-арс, — на каждом «а» Игорь вбивается сильнее, — Тут тебе видеооткрытка. Горь, возьми. Антон передает смартфон Игорю, тот видит, что камера переключена с фронталки. Он снимает, хоть ничего почти и не видно и одной рукой неудобно — но второй он не перестает надрачивать чужой член. Снимает, как входит в Антона, поднимает камеру выше — где Антона уже совсем разматывает по постели — этого тоже не видно, но хотя бы слышно, как тот постанывает и шепчет что-то неясное, можно расслышать только «Так хорошо… Горь, сильнее, Горь…» и так до самого конца кружочка. Кружок отправляется автоматически, но остается непрочитанным — Арсений был в сети полтора часа назад — видимо, действительно спит. Игорь откладывает телефон в сторону и жмется к Антону, уже совсем не в силах сдерживаться — двигается коротко и мелко вопреки озвученным желаниям, уже и не дрочит — неудобно, но кусает Антона в основание шеи, лижет ключицы, прикусывает кадык, царапает короткими ногтями предплечья — и даже не думает, будет ли Антон утром ворчать, так похуй-похуй-похуй, до белых точек в глазах, до звона в ушах, заглушающего стоны Антона почти прямо в ухо, до оргазма. Антон кончает вслед — Игорь чувствует, как между ним, растекшимся по Антону (и не тяжело ему), так же растекается теплая сперма. Он нехотя поднимается, вытаскивает обмякший член, стягивает презерватив. Хочется вымыться — они оба потные и грязные, но душа в доме нет — Антон сам подмывался в раковине, вставать с кровати не хочется тоже. — Как ты, Горь? — Антон рядом дышит тяжело, но перехватывает его руку, переплетая пальцы. — Х-хорошо, — он снова запинается. — Есть салфетки? Или чем вытереться? Антон мычит что-то, поднимается с кровати и, светя бледной задницей, идет к рюкзаку — почему они оба не догадались принести его ближе к постели, загадка. Сквозь полудрему Игорь понимает, что его обтирают чем-то прохладно-влажным — видимо Антон все-таки отрыл у себя салфетки — его предусмотрительность радует, как и забота. Игорь бы и рад поухаживать ответно, но сил нет совсем. — А если я с вами характером не сойдусь? — последнее, что спрашивает Игорь перед тем, как уснуть окончательно. — Давай будем решать проблемы по мере их поступления. — Антон ложится сзади и обнимает большой ложкой. — Спи давай. В семь утра телефон Антона разрывается вибрацией от охуевше-восхищенных стикеров в телеграме от Арсения.