Фантик без конфетки

Он никогда раньше не задумывался, верил ли он в Бога. Некие высшие силы, определенно, существовали, с этим сложно было поспорить, но, вряд ли они были такими, как их описывало множество религий. Если Бог был, почему, в таком случае, он допускал такое количество несправедливости, царившей в мире? Почему так редко срабатывал тот самый пресловутый принцип «бумеранга», нацеленный вернуть обидчику все его гнусные и подлые деяния? «Никто не вправе рассуждать о боли другого человека», - вяло думал Гарри, глядя с балкона в темное ночное небо и подкуривая очередную сигарету. Сегодня было пасмурно и на небосводе не наблюдалось ни единой звездочки, но это абсолютно не смущало парня, который успел замерзнуть, но упрямо курил уже третью сигарету, пытаясь справиться со своей болью и обидой. «Никто не вправе осуждать, - думал он, - ибо никто не побывал ни в чьей шкуре и не может знать, насколько глубоко ранили тебя те или иные поступки других. Какой след они оставили в твоей душе и как повлияли на последующее существование. Кто-то может пару деньков похандрить и, приняв ситуацию, отряхнуться и пойти дальше. А у кого-то рана не заживает и спустя восемь лет. Особенно, если твой обидчик здравствует и процветает, а сам ты оказался в полном *** . Вот так живешь ты со своей болью. Надеешься на справедливое возмездие противоположной стороне… год за годом. Год за годом. Надеешься, но этого не происходит. И, словно насмешка, у причинившего тебе столько боли человека, все складывается лучше некуда, а ты не можешь ни отпустить. Ни простить. И вряд ли сможешь хоть когда-нибудь. И надежды о бумеранге и справедливом возмездии, о том, что Высшие Силы отомстят за тебя – тоже давно пошли прахом. Глупые, жалкие потаенные надежды, в которых неохота признаваться даже самому себе, чего уж там». Забытая сигарета дотлела до фильтра и обожгла пальцы. Парень выругался и щелчком отправил окурок вниз. В слякоть и сырость неприветливой действительности. Из-за туч вышла полная луна и своим бледным светом осветила такое же бледное лицо юноши, у которого за последний десяток лет было отнято многое. Слишком многое. Словно все счастье, положенное ему, утекало в двойном размере тому, другому. Тому, кому верил больше всего. Тому, кто обобрал как липку и умотал за тридевять земель. Вот и живи после этого. С нуля? Как бы не так. Внутри была чернота. Чернота, с которой Гарри не в силах был справиться в одиночку. Но рядом никого не было. Никто не мог помочь зарубцевать старые кровоточащие раны и хоть немного отогреть заледеневшее сердце. Поддержать веру в добро. «Миром правят лишь деньги и власть, - думал брюнет дальше. – Деньги, власть и выгода. Какой свет? Какая любовь? Сказки для наивных дурачков. И эти сказки, однажды растоптанные в прах – уже не возвращаются в прежнем виде. Ты всюду видишь изнанку. Подвох. Затаенные мотивы. Манипуляции и игру. И это никак не способствует вере в людей и желанию подпустить к себе хоть кого-то. Ты отдаляешься и закрываешься ото всех, потому что тебе пытаются объяснить, что ты «должен отпустить» и «все воздастся». Ага. ГДЕ??? На островах, где сейчас плещется его несостоявшееся счастье вместе со своим молоденьким амантом? Поттер зло сплюнул и зашел в комнату. Руки совсем заледенели и пальцы отказывались сгибаться, как нужно. Гарри поднес их ко рту, пытаясь отогреть дыханием. Дыхание было теплым. Показывало, что Поттер все еще жив, а то он в этом уже конкретно сомневался. Кто может знать, какой глубины корни пустила нанесённая обида? Кто может знать, насколько содрана кожа и искромсано сердце? Предана душа? Кто может точно сказать, возможно ли подняться с колен в этом конкретном случае или ты так и будешь до конца своего жалкого существования лишь глотать пыль из-под чужих ног? Не в силах больше выдерживать бездействие, Гарри, как был, в темных (но пижамных) штанах, бросился к входной двери, кое-как сунув босые ноги в кроссовки, а руки – в рукава дутой куртки горчичного цвета. Тогда, покупая ее лет пять назад, от все еще пытался вернуть в свою жизнь солнце. Потом уже стало не до шмотья. Носил, что было. Ибо стало все равно. И с ответственной должности «слетел». Устроился на самую что ни на есть заурядную, но малооплачиваемую. Впрочем, для оплаты комнатушки и кой-какой невзыскательной жизни (точнее, ее подобия) хватало. Большего и не хотелось. Не было ни мотивации. Ни сил. Ни желания жить, если уж на то пошло. Из кармана куртки торчал комок шарфа, но цеплять его на шею не казалось сейчас важным. Вообще ничего не казалось. Только – идти. Быстро. Куда? Хрен его знает. Какая разница. Просто идти. Идти… Улица встретила стылым воздухом, который тут же пробрался под штанины, поселив на коже ног крупные мурашки. Поттер поежился и таки намотал шарф на шею, спрятавшись в него чуть ли не с носом. Пошевелил в кроссовках пальцами ног. Нормально. Не отпадут. Бросив беглый взгляд по сторонам и не обнаружив в такой час прохожих, Поттер равнодушно пожал плечами и побрел куда глаза глядят. Точнее, куда ноги ведут. Короче - хоть куда-нибудь. Спальный район не предполагал большого количества машин на дорогах, а уж в такой час и вовсе… Местный полузаброшенный парк встретил множеством бумажек, одну из которых порыв ветра швырнул Поттеру прямо в лицо. «Ну давай, - вяло подумал брюнет, - куда уж хуже. Моя жизнь и так сплошное издевательство». Хуже, конечно, всегда есть куда и в следующую секунду подслеповатый Поттер вмазался в огромную грязную лужу, изгваздав кроссовок и часть пижамной штанины. Истеричный хохот заставил вскинуться с ветки какую-то задремавшую ворону, которая со злобным карканьем унеслась прочь, высказывая о Поттере все, что думал ее небольшой птичий мозг. «Шикарно». Хохот оборвался так же быстро, как и начался. Парень обессиленно рухнул на парапет старого полуразрушенного фонтана. (мысли) *** - Да ладно? «Да ла-а-адно…» - этот голос Поттер узнал бы из тысячи, как пелось в какой-то незамысловатой песенке. Эту язвительную манеру так тянуть гласные. Голос, принадлежавший его школьному заклятому врагу, с которым Гарри, (вот уж спасибо), не сталкивался лет пятнадцать. По слухам, тот после окончания школы умотал за границу, да так там и осел. И вот. - Потти? Твою ж? Нет, точно ты. Глазам своим не верю! Сюрприз так сюрпри-и-из… Еще один личный кошмар Поттера стоял в нескольких шагах от него и вообще непонятно, что тут делал. Шах и мат от судьбы, видимо. Чтоб не мучался. - Потти, никак, оглох? А я так-то решил, что это огромный желток удрал у кого-то со сковородки. Вот уж нелепость. Как это вообще можно было на себя нацепить? Впрочем, у тебя никогда не было вкуса. Платиновый блондин, волосы которого были уложены гелем в мокром «беспорядке», ехидно кривил тонкие губы, с удивлением таращась на того, на кого никак не ожидал наткнуться ночью в пустом заброшенном парке. Откуда бы, собственно? «Кажется, я обкурился», - буркнул Поттер себе под нос, помахав для достоверности рукой перед лицом, надеясь рассеять идиотское наваждение. Наваждении рассеиваться не желало. Оно желало ехидничать и еще больше портить Гарри жизнь. - Комаров отгоняешь? – фыркнул далеко не эфемерный Малфой, эффектно вскинув бровь. – А мне так-то кажется, не обкурился, а обделался со страху. Где ты умудрился так знатно вмазаться в грязюку? Во всем парке сухо. Сколько лет прошло-то? Чего расселся, детородные органы решил себе отморозить? Ну проблемы с потенцией – понимаю, возрастное. Сочувствую даже, только простатит штука еще неприятнее. На улице сыро, если ты не заметил. И мерзко. - А ты, на своей шкуре, видимо знаешь, - пришел в себя обалдевший от такой встречи Гарри, с запозданием реагируя на неприкрытую издевку. – Какого хрена ты тут растрещался? Какого хрена ты тут вообще делаешь? Какого хрена ты не в своей… - А ты, я смотрю, следишь за моей жизнью, - перебил парень в светло сером пальто, тут же убрав глумливый тон. - Вставай, придурок, пока яйца не отморозил. И сделай уже что-нибудь с этой липкой дрянью у тебя на штанине, смотреть противно. - Так и не смотри, - окрысился брюнет. – Отвяжись и катись уже, тебя только не хватало! Или ты решил драку затеять, как в старые-добрые? Так давай, я готов! Мне как раз сейчас не помешает врезать пару раз по чьей-нибудь наглой морде! - Э, нет, - открестился Драко, преспокойно складывая руки на груди. – В детство играй сам, Потти. Мне кисти нужно беречь. Я хирург. А вот ты… ты-то какого тут забыл? Да в таком виде. Особой аккуратностью ты, впрочем, никогда не отличался, но это так-то уже перебор даже для такого психа, как ты. Штаны… это мода местная такая? Меня, конечно, не было здесь много лет, но… - Это пижамные, - непонятно отчего правдиво брякнул Гарри и покраснел. «Вот я дебил!» Вытянувшуюся физиономию Малфоя было – хоть на холст наноси. Доведенный до крайности Поттер не выдержал и снова громко истерично заржал, сложившись пополам и всхлипывая. Из глаз текли слезы, попадая на стекла очков и размывая реальность. Внутри клокотала такая непередаваемая смесь боли, обиды, унижений и отчаяния от всего сразу, что хотелось взорваться и не мучаться больше. Финита. Драко обалдело таращился на эту эмоциональную порнографию. Прибыв в родной город около часа назад, Малфой решил успокоить нервы прогулкой в парке неподалеку (после долгого перелета затекли ноги), а после – бутылочкой хорошего виски. Она была припрятана кое-где на «черный день». Вот и пригодилась. Денек весьма черный. Куда чернее. Такие последствия своего решения ему и не снились. Такое даже психически больному не придет в голову. Эта встреча – ну ее никак не могло быть. Никоим образом. Просто смешно. И тем не менее. Нет, Боги точно потешались над ним. Драко Малфой несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул. Потом резко шагнул вперед и залепил истерично-ржущему школьному врагу оплеуху. Легкую. Чтоб не повредить себе кисть. Но этого хватило. Поттер заткнулся на полузвуке и открывал рот, как рыба, выброшенная на берег. На колени ему полетела пачка бумажных платочков. - Штанину вытри, клоун. Пижамные… Просто шикарно. А я-то считал – у меня хреновый день. Не сотрясай воздух, сделай одолжение. Это все – вообще полный бред, значит и решение будет бредовое. Поднимай свой тощий зад, Потти. Я ведь и забыл – хирург я бывший. Теперь – ноль без палочки. Нам есть за что выпить. Тебе-то уж точно – за поверженного в хлам злейшего врага. Поздравляю. Идем… *** (флеш-бэк. Драко Малфой). Что делать, если ты увяз по тьме? Что делать, если она сгущается вокруг тебя, стремясь испепелить в тебе последние крохи света? Что, если все против тебя и никому не нужна твоя правда? Что, если говорят: «играй по правилам, или проваливай?». По жестоким правилам, и у тебя нет выбора. Что, если не можешь защитить себя, и тебя раз за разом давят, как таракашку? Еще и требуют благодарности, что раздавили не самым острым каблуком или не самым тяжелым ботинком? Что, если… Драко выпустил изо рта струю дыма. В комнате и так было накурено до «не могу», но парень не открывал окна. Ему казалось, что это марево делает все происходящее нереальным. Страшным сном, от которого он может проснуться. Проснуться там, где его душа будет нужна не только для битья. Лицемерие давно стало второй частью натуры. Той самой маской, которую нестерпимо хотелось сбросить, но это была последняя преграда между его сущностью и тьмой. Иначе - он погиб. Он и так уже почти погиб. Растворился во всей этой мразоте и игре, что его окружала. Драко вообще часто казалось, что этот мир – не для него. Что он попал сюда по ошибке. В это тело. В это окружение. В этот исходно данный ему «комплект» из обстоятельств и обязательств, которые он не в силах был изменить. Только чуть подкорректировать. В итоге – поганая репутация и разодранная в клочья душа. Он спасал чужие жизни. Да. Но как насчет своей собственной? Спасал до недавнего времени. Пока не угодил в переплет, попытавшись спасти заведомо обреченного пациента «подпольно». И не ради денег, а ради давнишнего обещания, что шло по роду. Ради тех самых «обязательств». Он вел двойную жизнь. И его разрывало в обоих ее частях. Дело не выгорело. Маленький пациент погиб, сколько бы блестящий хирург не боролся за его жизнь. Сколько бы инновационных разработок и экспериментальных методов не применял. В определенных кругах случился грандиозный скандал. Дабы замять историю, Драко Малфой отдал «проигравшей стороне» все свое имущество. Он отдал также свое ИМЯ в мире медицины, дав клятву никогда больше не практиковать. Это было самой большой жертвой, которую он мог принесли в данный момент. Ему было позволено «уйти по-тихому», самому выдумав причину и всю прочую окружающую требуху. Люциус не смог простить сына. Нарси плакала, но осталась с мужем. Невеста, узнав все – помахала обанкротившемуся Драко ручкой. И то сказать, какие перспективы с таким женихом. Драко отца не винил. Не винил и мать. Он решил на время уехать. Год. Может два. Вернуться на родину в однушку, которая была куплена им когда-то непонятно зачем. Да так и телепалась «на балансе». Ибо о ней никто не знал и была она оформлена как-то слишком уж заковыристо. В общем – это было единственное, что у Драко осталось. И он, еще не до конца осознав все с ним произошедшее – вернулся сюда. А тут – Поттер. (конец флеш-бэк) *** Квартира встретила затхлым воздухом, слоем пылюки и темнотой. Поттер, и так видивший не то, чтобы хорошо, вообще потерялся и зашарил рукой в поисках стены. Наткнулся, впрочем, лишь на Малфоя и руку поспешно убрал. Вздрогнув, Драко достал телефон и включил фонарик. Щелкнул выключатель, выдав яркую вспышку и, как итог - перегоревшую лампочку. Вновь наступила темнота. С чувством проматерившись (Гарри и не знал, что блондин так умеет), парень добрался до окна и распахнул пыльные шторы. Оглушительно чихнул. В комнату робко заглянули притрушенные моросью лучи фонарей. Драко скривился. Он уже жалел, что вообще притащил сюда не пойми зачем своего школьного врага. Да еще и не учел ситуацию с недо-уборкой. Сам же только что упрекал Поттера в неопрятности. И вот. Привел в свинарник. - Хм… - Я только что приехал! – заранее окрысился Малфой, не дав Поттеру съязвить в ответ чего побольнее. – Квартира давно стояла не жилая, так что – не считается! Гарри почесал висок. - В конце-концов, очень гармонирует с моими штанами, - наконец, устало выдал он и опустился по стене прямо на пол. Босые ступни утонули хоть в пыльном, но мягком ковре. Брюнет прикрыл глаза и погрузился в себя. Блондин фыркнул и наощупь двинулся на кухню. Там свет работал, но из-за планировки квартиры – в комнату проникал не особо. В помещении все равно царил полумрак. «Пыли меньше видно» - как-то вяло сам себе аргументировал «плюс» данной ситуации Драко и безошибочно нашел заначку с виски. Бездумно ополоснул бокалы. Кран сначала долго кашлял, после этого все же смилостившись и выдав хозяину квартиры воду. «Надо было нанять кого-то, кто бы наведывался сюда хоть раз в полгода» - снова мелькнуло в голове запоздалое. Малфой поморщился. Он терпеть не мог всякие «надо было бы…». Сослагательное направление, проще говоря. Что толку, если прошлого никогда не вернешь. Вот прошла минута – все. Поздно. Больше ее не будет. И возможностей точно таких, как в нее не будет. И всех окружающих обстоятельств, мыслей и ситуаций – тоже. Так – какой смысл в «заднем уме»? Закуски не было. Впрочем, когда хочешь «залить действительность» - она не особо важна. Все кругом было бредом. И эта пыльная квартира, и он в ней в своих брендовых шмотках. И виски такой выдержки, что его смаковать бы с кем из друзей, а Драко собирался глушить его со своим школьным врагом. Бредом было все. Все было неважным. Малфой застыл с бутылкой в руке. Поттер так и сидел, закрыв глаза и зарывшись босыми ступнями в ковер. Волосы его все так же торчали в разные стороны, как и много лет назад. - Эй, - как-то неуверенно выдавил Драко и даже слегка пихнул Поттера ступней в бок. Тот не открывая глаз просто протянул руку. Сил возмущаться и поучать не было. Ничего больше не было. Кроме накатывающего запоздалого отчаяния. Кроме боли. Ничего не имело значения. Судя по всему – Паоттера тоже помотало знатно и он вряд ли был сейчас угрозой. Во всех смыслах. Об этом он подумает потом. Плюнув на свои дорогие брюки, воспитание и вообще на все – блондин так же сполз по стенке на некотором расстоянии от своего «гостя». Янтарная жидкость лилась в желудок, обжигая и даря тепло. Унося разум и блокируя боль. Временно, конечно. Даря искусственное облегчение. Две пары глаз смотрели в направлении окна и лучи фонарей, но вряд ли каждый из парней видел хоть что-то здесь и сейчас. Никто не проронил ни слова, пока не опустела бутылка. Холод и затекшие конечности не имели значения. Душевная боль была столь сильна, что все физическое мало имело смысл. Последние глотки огненной воды были разлиты по емкостям. - Ну что? За мое падение, - хрипло от долгого молчания выдавил Малфой. - За мое падение, - сдавленно отозвался Поттер и укусил себя за руку, дабы сдержать рвущийся наружу болезненный вопль…