***
Вновь зима. Лес в это время года становится несколько устрашающим и таинственным, хотя природа всего-навсего уснула, накинув белые одеяния. Ваня, сделав выдох, выпустил клубы пара. Снег хрустел под ногами, прилипая к обуви. Снежинки взмывали от легкого дуновения ветра, так скоро и до метелей не далеко, а там и до снежных бурь рукой подать. Россия уже не обращал на это никакого внимания. Ему наскучил снег, наскучил холод и мороз. Уставшим глазам хотелось увидеть солнце, но его заслонили облака. — Что-то ты, Ванюша, невесел, — просвистел Генерал Мороз, кружась около Брагинского. Тот будто и не замечал его, продолжая идти вперёд, приминая снег. — Наскучило, — единственное, что выдавливает из себя страна, продолжая своё шествие. Тишина. В лесу, даже, после слов Ивана, притих будто и вечно воющий ветер. Лишь шаги нарушали эту тишь. Неужто где нога России, там страдания, страх и смерть? Но ведь лес не умер, просто спит. Тогда почему Брагинскому казалось, будто он на кладбище, где нет никого, кроме погребённых мертвецов? Вдруг и шум шагов стих. Иван замер. Глаза впервые за долгое время блеснули не то от удивления, не то от восхищения. Впереди виднелся чей-то силуэт. Как назло метель разбушевалась, мешая обзору. Генерал Мороз напрягся, вновь положив руки на плечи России. Не раз чужаки приходили с недобрыми намерениями в тихий денёк, когда от него пакости и невзгод никто не ожидал. Может ли и этот день обернуться началом катастрофы? А путник всё приближался и приближался, да так уверенно, будто был у себя дома и все эти земли и ветра были на его стороне. Лишь через время силуэт начал приобретать знакомые черты. Иван даже не сразу поверил своим глазам. — Америка? Ты чего здесь забыл? — Выставив грудь колесом, чувствуя, как за спиной готовится к обороне Мороз, Иван сделал шаг вперёд. — Ох, Россия, не горячись, я с благими намерениями. Прости, что без приглашения наведался к тебе, и я не… Снежная пурга тут же устремилась в сторону незваного гостя, ослепляя его и морозя кожу. Пришедшая страна лишь выставила лицо навстречу колющим снежинкам, улыбаясь, но ни Генерал Мороз, ни сам Иван этого не видели. Светлые волосы растрепались и спутались, намокая. А когда ветер стих, гость, всё также ухмыляясь, стряхнул с себя снежинки. — … Америка, — договорил парень, сняв свою маску и натянув на макушку. Из кармана достаточно тёплой куртки появились очки. Протерев уголком одежды линзы, гость натянул окуляры на нос, вновь бросив взгляд на Россию. Тот аж вздрогнул. В синих глазах, что смотрят на него, именно на него, пляшут искры восторга. Иван готов был поклясться, что в этих искрах столько тепла, что им можно было бы растопить айсберг. Но его раздумья прервали, — Канада я. Прости, если расстроил, что я не Альфред. — Мэттью? Ох, прости, не признал, богатым будешь, — отойдя от шока, Иван неловко завёл руку за шею, якобы разминая её, — и я рад тебя видеть даже больше, чем Альфреда. — Правда?! А я так рад, что ты видишь меня! — Точно ребёнок воскликнул Уильямс, захохотав, да так звонко и заразительно, что даже Иван не сдержал пару смешков, наблюдая за Канадой. На собраниях Мэтт вёл себя крайне тихо, отчего многим, а точнее всем, казалось, что его нет. Этакая страна-невидимка, что странно, по территории он уступает только России. Вот что значит «размер не имеет значения». И всё же, что канадец забыл здесь? Иван отчего-то не торопился спрашивать об этом, просто наслаждаясь смехом Мэттью, но вот Генерал Мороз подобного зрелища не разделял. — На вопрос ты не ответил: чего нужно тебе, зачем пожаловал? — От каждого слова Мороза веяло холодом, но двум странам было нипочём. Подняв взор на старика за спиной России, Канада лишь мило улыбнулся, прищурив глаза. — Так Вы и есть тот самый Генерал Мороз, что защищал Россию сотни лет. Наслышан о Вас от Франции с Пруссией. Да и Германия пару слов прожевал. Ох, где мои манеры! Прошу простить меня за вольность. Я приехал к России, чтобы повидать его зиму! Все так трясуться не только от российского холода, но и от упоминания его, что мне стало интересно. — Так раз наслышан, не боишься, что тебя и твоих людей постигнет та же участь, что и французов? — Нахмурил брови генерал Мороз, на что Уильямс лишь сглотнул. Продолжал он дальше, заикаясь: — Не думаю, что Вы причините мне много вреда. Как никак, а я тоже далеко не тёплая страна и знаю, что такое морозы, — оторвав взор от Генерала, Канада вновь глянул на Ивана, — так что, Россия, покажешь мне свою зиму? Иван, что всё это время был вне разговора, очнулся ото сна, стоило Мэттью позвать его. Почему Канада говорил с таким восторгом, остаётся загадкой, на который бы хотелось узнать ответ, но парень напротив уже схватил своими руками, ладони Брагинского. Россия немного вздрогнул от сей действия, а уши и щеки слегка порозовели. Канада одним своим смехом, одним ясным взглядом синих очей смог разбить ледяную маску Ивана, которая со временем будто начала прирастать к лицу. Как он мог не замечать страну, из которой льётся столько света? Наверное также, как и другие страны не замечали лучи тепла в самом Брагинском. «Я готов показать тебе весь мир», — думает Россия, но в ответ лишь утвердительно кивает. Для Мэттью это был зелёный свет, поэтому он тут же потащил парня куда-то вглубь леса. Генерал Мороз лишь наблюдал уходящим фигурам вслед.***
— И так, с чего же начнём? — О чём ты? — Ну как же! Русские зимние забавы! Правда, что ты зимой в прорубь с холодной водой окунаешься? — «Парень с детским восторгом» так можно было сейчас описать Канаду, который сгорал от нетерпения. И чем он, к слову, смущал Ивана. — Правда, но может прибережём это на потом? — Тогда давай играть со снегом! — Не теряя энтузиазма, Канада подскочил на месте размахивая руками, — вон его сколько у тебя! — Так мороз же на улице, снег лепиться не будет, — спрятав нос в шарф, Иван отвёл глаза, — да и я давно ни с кем не играл. Вернув взор на своего гостя, Иван засуетился. Мэттью, что только что светился, будто маленький ребёнок, сейчас угасал. И Брагинский прекрасно понял, что это из-за неоправданных надежд. Так что же он сейчас делает?! Он несколько лет пытался доказать, что не соткан из мороза и холодных ветров, а по итогу доказывает обратное. Россия прикусил губу. Нужно было как-то спасать плачевную ситуацию, нужно не дать искрам внутри Мэттью потухнуть. Повертев головой, Иван ничего лучше не придумал, как взять охапку рассыпчатого снега и кинуть её над головой Канады, что очень удивился сей жесту. «Опять напортачил», — подумал Россия, но звонкий смех вновь вернул его из раздумий, заставляя содрогаться от радости каждую клеточку своего тела. Мэтт повторил действия Брагинского, а затем ещё и пнул снег, отчего тот взвился ввысь. Напару с Канадой захохотал и Россия, когда тому клубы снега попали в лицо, оставшись на пепельных волосах и ресницах. Перекидывание снегом продолжалось до тех пор, пока Уильямс не толкнул Ивана, отчего тот рухнул в пушистый снег. Заметив это, тот поспешил извиниться и помочь встать, но Россия лишь громче засмеялся, размахивая руками и ногами. — Знаешь, я давно так не был рад, играя со снегом. А хочешь, покатаю тебя на санках? Мэттью уговаривать и не пришлось. Зато пришлось идти аж до дома России, чтобы взять те самые санки. По дороге они всё также обкидывались снегом, дергали ветки деревьев, чтобы вызвать искусственный снегопад прямо на голову своему спутнику. Иногда они вновь кубарем падали в сугробы, хохоча от неловкости ситуации. А мороз пощипывал им носы. — Ты крепче держись, потому что катать буду с ветерком! — Крикнул Иван, держа верёвку в руках и, поглядывая на усевшегося Мэтта, стал брать разгон. Россия бежал сломя голову, преодолевая сугробы, не замечая, как ноги утопали в снегу. Он был счастлив, ему нравилась компания Канады и судя по заливистому смеху сзади, Уильямс также не против его общества. Если б Ивану сказали, что вернуться в прошлое нельзя, он бы сейчас оспорил, потому как Ваня, казалось ему, вернулся в те времена, когда он с сёстрами, будучи ещё маленькой и слабой страной, также весело резвились в снегу, несмотря на лютый мороз. А потом, забегая в теплый дом, усаживались около печки, греясь. Мэттью, сидящий в санях, вскрикивал и смеялся так, будто катался на «русских горках», хотя, может это их мини версия? В любом случае, Канаде сейчас было весело. Не многие страны готовы были разделить его любовь к зимним играм, но Уильямс точно знал, к кому в этом случае можно прийти. И не прогадал. Но стоило седоку немного расслабиться, ловя попутный ветер, как сани резко развернули и парень уже летел в сугроб, ничего не успевая предпринять. Сквозь пелену снега можно было услышать заливистый смех. Выбравшись на поверхность, Мэттью отряхнулся, глядя на Брагинского. — Ах так! Тогда я объявляю тебе Снежную войну, Россия! Смех оборвался, а в глазах читался страх. Неужели это снова происходит? Но почему? Метель тут же разбушевалась, обрушившись на Мэттью, но тому было всё равно. Он видел и пургу и вьюгу, и от этого врага Генерал Мороз не защитит. Россия, обернувшись к противнику лицом, выставил руки вперёд. Сейчас он должен был защитить себя сам. Для начала притормозить страну, а затем дезориентировать. Дальше по ситуации. Поймав руки Канады, переплетая пальцы, Россия, встав в более устойчивую позу, стал надавливать, сверля взглядом парня. Но на лице Мэттью не было и следа враждебности или злобы. Тот всё так же мило улыбался, глядя своими чистыми невинными синими глазами. Однако стоило Канаде заметить замешательство и ужас на лице России, он тут же прекратил, отпустив руки. Метель чуть стихла, но никуда не уходила. Страны, глядя на своего визави, молчали в недоумении. Уильямс тут же стал извиняться, но его перебил Иван. — Не стоит! Это моя вина, я неправильно понял твои слова, восприняв их как угрозу, а не как дурачество, — Брагинскому было до жути неудобно из-за случившегося. Ветер не стихал, унося с собой остатки веселья, — пойдём в дом, холодно как-то, да и щеки замерзли. Канада подошёл к России, вызвав у того румянец. Сняв свои перчатки, Мэттью положил ладони на щёки Вани, что замер и не двигался. По коже пробежалось тепло от чужого прикосновения. Погладив кожу большими пальцами, будто извиняясь, парень стал медленно сокращать расстояние между их лицами, будто спрашивая у России, можно ли. Тот не перечил, но и не торопился соглашаться. Синие губы соприкоснулись, темные очи сомкнулись, погружая в чувства. Канада раньше никогда и ни с кем так не делал, но он хотел сейчас отдать всё тепло, что у него есть, лишь бы Россия согрелся. Поцелуй был короткий, но невинный, чистый. Отстранившись, страны вновь глянули друг на друга, выискивая чувства в глазах напротив. Канада нашёл того, кто может разделить с ним любовь к зимним забавам даже в мороз. Россия нашёл друга, который напомнил о прелестях зимы, не страшась его метелей. — Прости! Я-я-я, — Мэтта затроило от волнения, а руки прижались к груди. Это было крайне неловко, но Иван поспешил его успокоить. — Всё в порядке. Мне даже понравилось. Это было мило. — Мило? — Канада несколько засуетился, топчась на месте, а затем тихо, еле дыша, добавил, — можно тогда я сделаю это ещё раз? Метель стихла. Мороз больше не трещал.