Выхода нет

— Алма, должен быть другой выход, должен. — Пожилой мужчина стоял, оперевшись одной рукой на спинку дивана, а другой устало потирая переносицу. Могло показаться, что он просто вымотался после долгого дня и, казалось бы, уже бесконечных попыток переубедить женщину. — У любой ситуации есть минимум два варианта решения, а то и больше, нужно только поискать, пожалуйста, послушай. — В этом случае нет, нет выхода, нет времени, ничего уже нет, — Алма подняла голову на мужчину, в её глазах читалась какая-то неизбежность. Они разговаривали уже порядка тридцати минут, каждый пытался достучаться до другого. Иногда спорить с этим мужчиной было бесполезно, имбрина помнила это ещё со времен академии. Мистер Даррелл ещё тогда заменил ей отца, и хотя прошло уже много лет, кажется, до сих пор считал её ребёнком. Хотя они даже не спорили, может, больше успокаивали друг друга? Она уже не знала, всё было слишком сложно. — Вы же и сами понимаете, что ничего уже нельзя изменить, в пророчестве все чётко написано, никаких вариантов, рано или поздно это должно было случится и вы это знали. Знали что когда-нибудь мне придётся умереть, чтобы остановить брата. Никто другой этого сделать не сможет. С меня это началось, на мне и закончится. — Пророчества имеют свойство ошибаться. — Ответил мужчина рассматривая пол. — Вы сами-то в это верите? — Женщина не сводила с мистера Даррелла уставший взгляд, время было уже давно заполночь, ужасно хотелось спать, но просто так уйти от разговора она не могла. — Да, да, Алма, верю, не может всё вот так закончится, не может. — Последние слова он произнёс уже громче, нервы сдавали. — Тише. Дети спят. — А им ты сказала? Сказала что собираешься сделать? Что просто вот так оставишь их? — Он не хотел говорить последние слова, но они сами сорвались с губ. Сил сдерживать себя уже не оставалось, вечное спокойствие мужчины медленно, но верно давало трещину. Казалось, что он раздражён, но нет, это было волнением и страхом. Женщина встала с дивана и сделала пару шагов навстречу мужчине, внимательно вглядываясь в его лицо. — Как вы себе это представляете? Что я должна им сказать? Что иду на верную смерть, чтобы весь этот ад наконец прекратился? Думаете это поможет? Нет. Им будет куда легче, если они узнают это позже. — Твоя смерть принесёт им много боли. — Думаете мне просто вот так взять и уйти? — Умирать всегда сложно и страшно, Алма. — Мужчина наконец поднял глаза на имбрину. — Именно по этому я пытаюсь это предотвратить. — Я не об этом, — с удивительным хладнокровием произнесла женщина. — Мне сто пятнадцать лет, вы знаете, что я пережила, мистер Дарелл, и думаете, что я действительно боюсь умереть? Да Господи, нет! Как можно бояться, зная, что если я сделаю это, им больше не придётся жить в постоянном страхе. Но мне очень тяжело оставлять их одних. — Все в комнате знали о ком идёт речь. О детях. — Мне сложно осознавать что я больше их не увижу, не увижу как они вырастут, повзрослеют, не увижу их в новой жизни и новом мире. Но я знаю, что они станут свободными и счастливыми, это даёт мне силы идти дальше. Куда легче принять такое решение с этим осознанием. — Ты думаешь, что они будут счастливы, зная, какую цену тебе пришлось заплатить за это? — Они не останутся в одиночестве. Они есть у друг друга. Я сама учила их… Что пока живы они — есть смысл и надежда — Алма уже направилась к выходу из комнаты. Она порядком устала от бессмысленного разговора, — До свидания, мистер Даррелл, постарайтесь принять это. — А ты? — Странный внезапный вопрос заставил женщину остановиться в дверях. — В каком смысле? — имбрина посмотрела на мужчину, изогнув бровь. — Ты мне как дочь, Алма, и я знаю через что ты прошла. И я лишь хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Ты всю жизнь боролась, всю жизнь теряла людей, ни дня спокойствия, и сейчас ты уйдёшь так и не увидев тихого, мирного неба. Мне тяжело думать об этом. Тяжело осознавать, что ты так и не жила спокойной, счастливой жизнью. Мисс Перегрин как-то странно посмотрела на мужчину, стоявшего посреди просторной гостиной, а затем слегка улыбнулась. — Я уже счастлива. Очень давно. Меня окружают двенадцать замечательных людей, которые заставляют меня улыбаться, даже в самые тяжёлые времена. И я так же счастлива осознавать, что последние дни я проведу с ними. Мне не страшно, потому что мне есть за кого умирать. А вы отпустите меня, пожалуйста, и тоже будьте счастливы, мистер Даррелл. — Женщина улыбнулась ему на прощание и покинула комнату.