Анастасию француз увез в Париж. Париж (2)

Привычно опустив на лицо траурную вуаль, женщина вышла на шумную улицу. Черное глухое платье, черные перчатки, в этой траурной одежде она походила на мрачное облако, настроение, впрочем, тоже было мрачное. Судебный процесс затягивался и уже не за право на наследство покойного мужа приходилось биться, а отбиваться от нападок его родственников, коих возглавлял д’Аржансон, хранитель Бастилии, знатный и влиятельный дядюшка покойного де Брильи, который, после гибели племянника, вдруг осознал всю любовь и заботу к нему, а точнее, острую неприязнь к его вдове. Нападки были словесные, бездоказательные, но очень утомительными. Все осложнялось тем, что супруг при жизни не озаботился распорядиться своим нехитрым имуществом и оставить завещание. Не собирался шевалье так рано покидать этот мир, но вышло все печально. Ох уж эта беспечность шевалье… Дверца кареты распахнулась и, облокотившись о руку лакея, Анастасия села в карету. - Хорошего дня, мадам. – на чистом русском произнес лакей. Женщина вздрогнула и обернулась. Тот, кого она приняла за лакея, лукаво улыбнулся и, слегка поклонившись головой, развернулся и затерялся в толпе, оставив женщину в полном недоумении. Возвращаясь домой она всю дорогу мысленно металась в своих догадках, терялась в вопросах, бледнела и краснела. Дома покой тоже не настал. Отпустив слуг, она бесцельно ходила по комнате. Хотелось ехать, но куда? Что-то делать, но что? Даже поговорить, поделиться мыслями ей было не с кем. В этот момент она заметила свое отражение в зеркале: раскрасневшаяся, с блеском в глазах. Так ли подобает выглядеть вдове?! Об этой случайной встрече надо забыть, как о многих иных. Да, он в городе и что это меняет? Не об этом надо думать. Кажется, сегодня «дядюшка» обмолвился, что хочет упечь свою «недостойную родственницу» в Бастилию… ** Анастасия привычно перекрестилась на католический манер глядя на алтарь. Красивый, величественный, чуждый храм. За громоподобными раскатами органа так хотелось услышать тихое пение монахов на клиросе. В трезвоне колоколов не хватало вдумчивости православного звона. Католичкой ей никак не удавалось стать. Права была тетка, русской душе на чужбине тяжко будет, и не столько от отсутствия родных. Служба подходила к концу и мадам де Брильи направилась к выходу. Чуть задержалась у чаши со святой водой. Чуть обмакнула пальцы, перекрестилась и сделала шаг в сторону, почувствовав, что позади подошел кто-то из прихожан. Этот кто-то грубо схватил женщину, прикрыв ей рот широкой ладонью, лихо затащил в угол за колонну и бесцеремонно поцеловал. Анастасия хотела было сопротивляться, но хватка была стремительной и сильной, а поцелуй… - Ты напугал меня! – прошипела Анастасия, отвешивая звонкую пощечину наглецу, когда он все же ослабил объятия. - Рука у тебя легче не стала. – счастливо улыбаясь и потирая щеку заметил Белов. - Больно? – участливо поинтересовалась женщина, потянувшись рукой к лицу мужчины. - Нет. – не раздумывая соврал он, взяв ее протянутую руку и нежно поцеловав кончики пальцев. - Мне надо идти. Нас могут заметить… - Не так быстро, мадам. Мне стоило больших усилий вас подкараулить. Давно ли вы стали ревностной католичкой? - Католичка из меня не получается… Сегодня у шевалье именины, мне нужно было быть на службе. Ревность уколола Белова, но вида он не подал. На самом деле, глупо ревновать к покойнику… Или не глупо? - Где и когда я смогу снова тебя увидеть? – быстро заговорил он, времени у них действительно оставалось мало. - Я вдова, светские развлечения для меня закрыты. Кроме того, родственники мужа всячески ищут на меня компромат… Нам не стоит видеться. Извини. В этот момент дверь открылась и со службы стали выходить люди. Анастасия, смешавшись с толпой, покинула церковь ни разу не обернувшись. - Ну это мы еще посмотрим. – тихо прошептал Белов глядя во след стремительно удаляющейся женщины… ** Вечером вдова де Брильи вновь не находила себе места. Много нелестных слов и определений нашла она своей целомудренности, призналась в развратности, наложила на себя епитимью, поклялась выбросить дурные помыслы и мечты из головы… Но женщина не была бы женщиной, если бы не могла найти себе оправдание в том, чего очень хочет. А хотела она безумно, поэтому бесхитростный план созрел быстро. Во время редких и кратких встреч, русский посол Алексей Гросс неоднократно приглашал посетить миссию и Анастасия нашла уместным принять его приглашение. Ближе к вечеру мадам де Брильи прибыла в скромный особняк на берегу Сены. Хозяин был удивлен и рад этому визиту. Расположившись в небольшой и уютной гостиной, под тонкий аромат восточного кофе, хозяин вел с гостьей неспешную беседу обо всем и ни о чем. Как того требовал этикет. - Признаюсь, что тут скрывать… Я скучаю по России, по дому, по знакомым. Я никогда не стану здесь своей, а на Родине… для нее я умерла. - Мадам, что вы такое говорите?! – возмутился посол. – Как можно говорить о живом человеке как о покойнике? Нет, я уверен, что на Родине есть люди, которые так же тоскуют о вас, как и вы о них. Не унывайте духом. Господь милостив, верю, вы сможете вернуться на Родину. Когда-нибудь. - Возможно. – пожала плечами Анастасия. Она ранее уже задумывалась о том, хочет ли вернуться в Россию и не смогла однозначно ответить. Она тосковала по людям, но их было так мало, жизнь развела ее со многими знакомыми и, как казалось, близкими людьми. Она тосковала по родным стенам, но имущество взято в казну. А березу можно и здесь найти, и просторы тут не менее красивые. – Давно вы не получали новостей из столицы? - Право, я не большой сплетник… Впрочем, недавно мой скромный штат пополнился милейшим молодым человеком. Думаю, он сможет удовлетворить ваше любопытство. Если вы не будете против того, чтобы он составил нам компанию? - Я не против. – повела плечом женщина. - Мадам, позвольте представить вам этого юношу. – посол повернулся в сторону молодого человека, чтобы назвать его имя, но Анастасия опередила. Протянув руку, с легкой улыбкой, она мягко произнесла: - Мы были уже представлены друг другу когда-то в Москве. - Я рад, что вы помните эту давнюю встречу. - Когда вновь будете в Москве, передавайте мой поклон Вере Дмитриевне и ее сынишке. - Непременно. - А не сыграть ли нам партию в фараон? – предложил посол. – Заодно и Александр Федорович расскажет новости из Петербурга. Я приглашу секретаря присоединиться к нам. В этот момент комнату наполнил переливчатый звон часов, отбивших очередной час. - Боже, я не думала, что уже так поздно. – всплеснула руками женщина, играть в карты она была совершенно нерасположена. Кроме того, ей стало нестерпимо неуютно в компании двух мужчин. Что, если посол раскусит ее план? Или она все провалит? - Милейший, Генрих Иванович, я обязуюсь на днях навестить вас и составить партию в карты, но сейчас мне необходимо спешить. Я совсем забыла об одном важном деле. Благодарю вас за приятную беседу и вкусный кофе. – она повернулась к Белову, сейчас ее план либо сработает, либо провалится. - Рада была нашей встрече в этом городе. - С вашего позволения, я провожу вас, мадам, до дверей. Ответом была ласковая улыбка юной женщины. План удался. Почти. И какая разница, что ее поспешность выглядит неуклюжей? Ради цели можно побыть и глупой. Проходя по анфиладе комнат, Анастасия улучила момент, когда они шли совсем рядом, и незаметно передала Белову записку. - Я спросить все хотела: как дела у Софьи? Мы расстались при грустных обстоятельствах. – Анастасия старалась придать разговору светскую беспечность и Александр ее в этом поддержал: - У нее все замечательно. Вышла замуж. Сынишка уже пошел… - Замуж? - Да, Корсак – честный человек. - Я в нем не сомневалась. Слуга накинул на плечи женщины темный плащ, и она покинула миссию. К счастью, опущенная темная вуаль скрывала ее алые щеки. Любовь очень часто заставляет нас обдуманно делать опрометчивые шаги. ** Ключ со щелчком повернулся в замочной скважине. Тихим вздохом скрипнула дверь. Дальше темный коридор, едва освещенный светом уличного фонаря через окно. Лестница. Дверь. Снова коридор. Вторая или третья дверь? Белов шел, стараясь ступать как можно тише, прислушиваясь, при этом, к каждому шороху. Вторая дверь закрыта. Третья ведет в темную комнату, где дверь на противоположной стороне, едва очерчивается слабым светом. Что там было в записке? Про какую дверь говорилось? Не ошибиться бы… Мадам де Брильи в очередной раз поглядела на золоченые часы, что одиноко украшали консоль. Беспечный маятник весело отмерял секунды, что ему до человеческих волнений, когда им правит вечность. В волнении Анастасия снова прошлась по комнате, выглянула в окно. Темная улица не представляла никакого интереса, только подслеповатый уличный фонарь на углу и ни единой живой души, только в доме напротив кое-где светятся окна. Район, где поселилась вдова де Брильи, хоть и считался аристократическим, но именитыми и богатыми жильцами не был обласкан, потому здесь всегда царила тишина провинциального городка. Но тишина эта была обманчивая, лишенные шумных светских развлечений и сплетен, кумушки зорко следили за каждым жителем, жадно примечая все новое и подозрительное. Почувствовав елеуловимое движение воздуха, Анастасия задернула плотные шторы и обернулась. Мучительное ожидание закончилось… ** - Я отпустила всех слуг. Во всем доме только мы вдвоем. - Не боишься? - Боюсь только одного, ты уйдешь в эту дверь и никогда не вернешься. Вместо ответа, он посильнее обнял ее. Они, конечно, расстанутся, но не сегодня, ни в этот вечер. - Как прошло ваше возвращение из Пруссии? Что с бумагами той герцогини? - С бумагами?.. Юная Рейнбек оказалась невестой наследника престола. Дело замяли по-семейному. - А Бестужев? - Бестужев обижен на то, что я посмел упомянуть тебя при разговоре с государыней… Обижен, но поездку мне сюда организовал… Если бы ты тогда согласилась вернуться… - Что теперь говорить, это прошлое… - А в настоящем ты стала еще более несчастна… - Нет, сейчас я очень счастлива. А, что будет потом… будет потом. Сейчас думать о будущем никому не хотелось. Оба понимали, что их ждет. ** - Вы понимаете, что репутация мадам де Брильи весьма… мутная? - вместо приветствия произнес Гросс, не без труда подбирая пристойные слова ,едва на пороге появился вернувшийся с ночной прогулки молодой человек. – Идет судебный процесс. Ее противники весьма сильны. И тут появляетесь вы. Вы, который окончательно губите мадам. Я не смею что-либо вам запрещать, но как мужчина могу посоветовать: оставьте мадам, не ищите с ней встреч, не пишите записок. Скандал ее погубит. Во всю речь посла Белов нервно кусал губы. Его собеседник был прав, тысячу раз прав, но как побороть чувства? Как запретить себе каждый вечер прокрадываться темными закоулками в заветный особняк? Как отказаться от счастья почувствовать тепло родной руки, услышать любимый голос? - Вы правы, Генрих Иванович. – даже из лучших побуждений собеседника, Белов ни с кем не хотел обсуждать любимую женщину. - Я благодарен за вашу заботу… Посол не дал договорить: - Д’Аржансон выдвинул новые обвинения. Он считает, что Анастасия Павловна причастна к гибели своего мужа. Тут уже речь не о наследстве шевалье. Как известно, смертная казнь во Франции широко используется, в отличие от России. - Ерунда. Анастасия… Павловна никого бы не смогла убить, она не тот человек. – а в памяти, между тем, всплыла их давняя встреча в петербургском доме, где держал ее в плену француз. Удар шкатулки, которым вместо приветствия, его встретила Анастасия, был весьма ощутим. Так что, если и не убить, то покалечить она могла. Но этим соображением Белов ни с кем бы делиться не стал. - Я просто призываю вас, молодой человек, быть крайне осторожным. - Спасибо… Вечером Белов вновь направился в особняк на окраине города. - Д’Аржансон хочет обвинить тебя в убийстве шевалье. - Ты уже знаешь. - Прошу, давай уедем. Бог с ним, этим наследством. Обещаю, я позабочусь о нас, ты не будешь нуждаться… Тонкий пальчик, положенный на губы, прервал его горячую речь. Анастасия мягко, как только она одна умела, улыбнулась. Ради этой улыбки Белов готов был переплыть Неву, прыгнуть с колокольни Ивана Великого, пойти безоружным в атаку, принять любое решение этой женщины, даже самое нелогичное и опасное. - Милый, все будет хорошо. Дядюшке шевалье хочется меня запугать, но у него нет ни одного доказательства. Он может биться в своей злобе сколько угодно. Но если я сейчас уеду, то это может сыграть ему на руку. Бог весть, что он придумает, какие сплетни распустит. Мне нужно быть твердой и ждать, когда он потеряет ко мне интерес… или когда он умрет. Говорят, здоровье у него слабеет. - Но я не могу надолго осесть в Париже. И без тебя уехать тоже не могу… ** Среди ночи стук в дверь и звон колокольчика потревожил сон дворовых собак, начавших недовольную перекличку друг с другом. Анастасия отодвинула край занавески и выглянула на улицу. – Мэтр Грандэн в такой час? – удивленно произнесла она. – Что-то случилось? – Саша тоже подошел было к окну, но женщина его остановила. - Не знаю. – растерянно произнесла женщина. – Мари, срочно пригласи мэтра в дом. Иначе он всю округу перебудит. – отдала она приказ служанке, единственной, кому позволялось оставаться в доме на ночь. Мэтр поднялся довольно быстро, любовники едва успели привести свою одежду в приличный вид. Бегло окинув комнату взглядом, француз склонился в приветствии над рукой хозяйки. - Мэтр Грандэн поверенный в моих делах. – представила его Анастасия. – А это Александр Белов, мой соотечественник. Ему вполне можно доверять. Француз кивком головы поприветствовал молодого человека и, не привыкший задавать лишние вопросы, перешел к сути: – Приношу свои извинения за столь поздний визит. Ситуация изменилась. Не буду тянут время и скажу прямо: есть основания полагать, что вас обвинят в смерти мужа. Вы утверждаете, что он умер на ваших руках. Сейчас мне нужны подробности, так как обвинение очень серьезное. И вас, молодой человек, оно тоже может затронуть. – Его?! - испуганно вскрикнула Анастасия и, обернувшись на мгновенье на Белова, продолжила дрогнувшим голосом: - Александр тут не причем. Это Жак, верный раб шевалье. Мы всегда с ним враждовали. Он хотел меня убить, а шевалье меня спас. Это был несчастный случай. – Вас хотел убить верный слуга мужа, но погиб сам супруг... А Жак тоже погиб по неосторожности? – Нет. Жака убил я. - сухо произнес Белов. Грандэн тяжело вздохнул: - Это худшее из того, что я хотел бы услышать. - устало произнес он потирая глаза. – В деле появился свидетель, маркиз Шетарди, он утверждает, что шевалье убил ваш любовник, мадам, со своими друзьями, и вы в этом участвовали. – Шетарди?! Он не может знать подробности. Его там не было! – Маркиз уверяет, что был не только начальником шевалье, но и другом, поэтому знает, как тот страдал от нелюбви своей жены. – Да, я не любила мужа, но убивать его... – На момент гибели шевалье вы были уже любовниками? - перебил Грандэн. - Маркиз утверждает, что вы сбежали от законного супруга с любовником. Ответом на это утверждение стала воцарившаяся тишина и поникшие головы собеседников, и это молчание было красноречивее слов. – Мадам, по счастливой случайности, мне удалось прочитать письмо маркиза до того, как эту бумагу приобщили к делу. Д’Аржансон настроен решительно, он мстит за племянника и все доводы вывернет в свою пользу, показания маркиза ему в том помогут. Вы в этой стране чужая, никто не будет за вас заступаться… Отношение к русским во Франции не сильно отличается от отношения к каким-нибудь арапам… Я предлагаю вам побег. Как можно скорее. Разумеется, вам, молодой человек, тоже следует покинуть Францию, статус сотрудника русской миссии вряд ли вас спасет. - Снова побег. Это немыслимо… - Анастасия закрыла лицо руками. Мэтр Грандэн ушел, а молодые люди продолжали сидеть в тишине, только часы мелодично провожали переливчатым звоном уходящие минуты. - Я ненадолго отлучусь, а ты пока отдохни. – Белов склонился над Анастасией, чмокнув куда-то в районе виска и вдохнув знакомый травяной запах волос. – Мы с этим справимся. Обещаю. В ответ женщина грустно улыбнулась. Это даже хорошо, что сейчас она останется одна, никто не увидит ее слабость. Менее чем через час Белов вновь показался на пороге. Он сдержал свое слово, отлучка была недолгой, Анастасия даже толком не успела предаться отчаянию. Поцеловав любимую в заплаканные глаза, Саша коротко скомандовал: - Собирайся. Только после этого короткого слова она обратила внимание, что молодой человек не снял плащ, который скрывал дорожное платье. - Ты что надумал? – растерянно спросила женщина, догадываясь о его намерениях. –ты с ума сошел. Ты же дезертируешь. Ты сломаешь себе жизнь. Карьеру… - Я сломаю себе жизнь, если оставлю тебя на растерзание этому стервятнику д’Аржансону. Без лишних слов он вышел в соседнюю комнату, где в сундуках и шкафах хранилась одежда мадам де Брильи. Вернулся он держа в руках темное платье. - Служанки нет, поэтому придется тебе потерпеть мои услуги. – с лукавой улыбкой подал он платье женщине. - То есть, как нет? - …она есть, но выйти не сможет. Зачем нам лишние свидетели? - Белов, ты авантюрист. – покачала головой женщина, подчиняясь его напору. Через полчаса они спустились по черной лестнице, и вышли в узкий проулок, где их ждали две оседланные лошади. Белов действительно обо всем позаботился.