Снять напряжение

Туалеты клубов удивительное место. И речь сейчас не о приёме веществ, незащищённом сексе или вандализме на стенах. Просто когда дверь из грохочущего неонового пространства закрывается, возникает особая атмосфера. Отголоски музыки за стенами звучат будто из бутылки и в такт им чересчур яркие лампы дневного света толкают на мысли. Или на самокопание. Женя закрылся в одной из двух кабинок и сел на грязный пол. Плевать на джинсы. Вообще уже на всё плевать. Голова гудела, а уставший мозг пытался связать в единую схему пьяные размышления. — Как же я блять устал… — сам себе прошептал Женя и вдруг понял, что по лицу текут малодушные слёзы. Просто хотелось жалеть себя. Это был Ижевск. А может и нет. Женя сбился. Этот тур дался ему особенно тяжело из-за беспрерывной гонки по городам и часовым поясам. После третьего концерта всё стало одинаково. Приезд, заселение, получасовая прогулка по центру, саундчек на площадке, короткая пауза, концерт перед вопящими фанатами, первый попавшийся бар, отъезд в следующий город. По правде сказать, Женя не ожидал, что выдохнется так быстро. И вот теперь, так по-русски нажравшись водки, он сидел на полу в туалете очередного бара и рыдал о своей нелёгкой судьбе. В дверь постучали. — Эй, Женёк, ты там жив? — голос Миши Фомина будто ножом взрезал пространство. — Отъебись, — Женя очень старался говорить нормально, но жалобный всхлип в конце с головой его выдал. — Открой, давай поговорим, — не унимался ударник. — Ты немного перебрал. Нам завтра утром в Екатеринбург выезжать, надо быть уже в нормальном состоянии. Слышишь меня? Жень. Миша очевидно дёрнул дверь посильнее, потому что хлипкая защёлка не выдержала и сломалась, впуская незваного гостя. Женя посмотрел на друга сквозь пелену слёз. — Блять, ну ты что-то совсем, — вздохнул Миша и присел рядом на корточки. Он оторвал туалетной бумаги, чтобы вытереть лицо Жени. — Вот. Так-то лучше. Иди сюда. Вместе они кое-как поднялись. Миша вдруг крепко обнял Женю и прижал его к себе. И если сперва гитарист хотел выругаться, послать нахуй, то уже через секунду в его сердце разлилось какое-то спокойствие. Ему было нужно, чтобы кто-то обнял, поддержал, погладил по волосам. — Ну всё, всё, я знаю, — тихо проговорил Миша. — Туры всегда даются тяжело. Особенно такие длинные. Но ты обязательно справишься. Ты сильный, Жень. Мы все есть друг у друга и это главное. Хорошо? — Хорошо, — Женя уткнулся в плечо друга. Вокруг всё плыло. Хотелось лечь и уснуть. — Давай я вызову такси до отеля. Всё будет нормально, котёнок. Женя хотел переспросить последнее слово, но голова неумолимо отказывалась работать. Хорошо. Будь что будет. Когда Женя снова открыл глаза, вокруг было темно. Он лежал на мягкой кровати, а рядом приятной тяжестью лежало что-то горячее. Пары секунд хватило, чтобы понять, что это что-то живое. Ещё нескольких — что это скорее всего человек. Глаза Жени привыкли к темноте, и он опознал в спящем рядом теле Мишу. Интересно. У них же разные номера. Почему они в одной кровати? В голове у Жени мелькнула дурацкая мысль, но уже через пять секунд он понял, что всё ещё в одежде. А через минуту мысль вернулась в контексте, что Женя бы не сильно расстроился, окажись он голым. Миша пошевелился и привстал на локте. — Чего вздыхаешь? — почему-то шёпотом спросил он. — Мы где? — В отеле, Жень. Спи давай. — А почему в одном номере? — никак не мог успокоиться Женя. — Потому что ты проебал ключи от своего, — усмехнулся Миша уже своим обычным голосом. — А разбираться с ресепшеном я был не в состоянии. И так хватило, что я тебя чуть ли не на руках тащил сюда. Наши все уже свалили к тому времени. Женя представил, как Миша несёт его на руках будто девушку, и сначала засмеялся, а потом мысль стала слишком уж навязчивой. Он резко замолк. — Спокойной ночи, — Миша истолковал это молчание по-своему и хотел лечь обратно, но Женя внезапно даже для самого себя прижался к нему всем телом. — Миша… — выдохнул он. — Женёк, ты чего это? — слова Миши не звучали оскорблённо, скорее в них звучало любопытство. — Ты бухой ещё, спи давай. Нам завтра… — Миша. Давай переспим. Некоторое время ударник молчал, а потом расхохотался. Он смеялся в одиночестве до тех пор, пока не понял, что Женя молчит. — А, так это не шутка? — Мишины глаза блеснули в свете луны из окна. — Думаешь, я гей? — Нет. Думаю, нам надо снять напряжение как-то. Помочь друг другу. По-дружески. Миша не ответил, но и отталкивать Женю не стал. От ударника тоже несло алкоголем. Если что, можно всё свалить на это проклятое пойло. Слишком много выпили. Да, определённо. Слишком много. Женя вздрогнул, когда рука Миши коснулась его бедра. Потом сильные пальцы дошли до пряжки ремня и умело её расстегнули. — Ох… Ты согласен? — Женя откинулся на спину и постарался растягивать звуки как обычно говорят пьяные. Подстраховка на случай, если завтра утром что-то пойдёт не так. — Только это будет нашей тайной, — в противовес говорил Миша вполне чётко и спокойно. Будто бы он не стаскивает сейчас джинсы вместе с трусами со своего друга. Будто не он без лишних раздумий обхватывает член и широким движением оглаживает от головки вниз. — К-конечно… — сбившимся голосом пробормотал Женя. Они оба разделись и посмотрели на тела друг друга в отблесках луны. Как ни странно, Миша действовал активнее. Он прижал Женю к кровати и, нависнув над ним, снова начал ласкать его член. Номер наполнился томными вздохами. — Подожди, подожди, — Женя принял другую позу, чтобы оказаться ниже. — Я хочу кое-что попробовать. Гитарист сперва коснулся головки члена Миши, а после несмело лизнул. Вкус не был мерзким, поэтому он взял в рот. — Ох ты ж… Женя… Восприняв этот стон как одобрение, Женя заглотил глубже. Так, что даже слёзы выступили на глазах. Он делал это впервые, но интерес и собственное возбуждение заставляли двигаться всё быстрее. Да и Миша издавал такие прекрасные звуки, дышал на грани с хриплыми стонами. — Мхм, давай же, — ударник двинул бёдрами навстречу горячему рту, и Жене пришлось сдержать рвотный рефлекс. И от этого как-то совсем неожиданно Миша кончил со сдавленным рыком. Гитарист проглотил часть горячей спермы, морщась от солёного привкуса, но что-то потекло по его лицу. — Прекрасен, — Мише каким-то образом удавалось видеть в этой темноте. Он взял за подбородок Женю и вдруг поцеловал его, слизывая часть своего семени. — Глазурь… — Почему ты целуешь меня? — заскулил Женя. Он был настолько возбуждён, что готов был кончить от простого касания губ. — Не задавай глупых вопросов, котёнок, — шёпотом сказал ударник и опрокинул Женю, чтобы ещё немного полюбоваться его телом. — Охуенный. Потом он обхватил член гитариста и медленно задвигал рукой. Кончиками пальцев другой руки Миша погладил его впалый живот. Опустился ниже. По внутренней стороне бедра. Женя застонал и запрокинул голову. Он почувствовал, как пальцы Миши прикоснулись к его дырке. — Хочешь? — промурлыкал ударник, на секунду отстраняя руку. — Да-а… — Женя был готов на всё, что угодно, лишь бы сладкие движения не кончались. Но как раз Миша убрал руки и даже сполз с кровати для того, чтобы подтащить поближе свою сумку. Он наощупь что-то достал оттуда и вернулся. — Давай на живот, — скомандовал он тоном, не терпящим возражений. — Аккуратно… Пожалуйста… — Не бойся. Я осторожно, — Миша подмял под себя Женю и поцеловал его плечо, вновь начиная ласкать член. От размашистых движений гитарист даже не сразу понял, что в него проникает один хорошо смазанный палец. Ощущения были странными, но не неприятными. Поняв, что всё в порядке, Миша добавил ещё один палец. — Блять, — вырвалось у Жени, когда ударник вошёл слишком глубоко. — Больно? — тут же всполошился он. — Нормально. Добавь ещё смазки. В этот раз Миша смазку не грел, поэтому Женя ощутимо сжался от холодной субстанции. Пальцы с пошлым хлюпаньем двигались внутри гитариста, и через какое-то время он начал получать от этого своеобразный кайф. — Давай… Войди уже в меня, блять, — Женя почти плакал от непонятных чувств. Оргазм был так близко, но всё-таки чего-то не хватало. — Не торопись, котёнок, — удивительно нежным тоном сказал Миша, но пальцы вытащил. Он поставил Женю на четвереньки и очень медленно ввёл головку члена. Не встретив никакой реакции, ударник вошёл поглубже. Тогда Женя выгнулся и взвыл от резкой боли, глотая слёзы. — Женечка, Женечка, ты чего? — Миша резко вышел. Он обхватил тело гитариста и прижал к себе. — Ты можешь продолжить… — еле слышно позволил Женя, обмякая в руках. Возбуждение оставило его, но он чувствовал нечто вроде ответственности перед Мишей. Тот ведь хотел продолжить. А он… Женя понял, что снова плачет. — Знаешь что? — Миша вдруг перевернул его обратно на спину и горячо поцеловал в губы. — Я так не играю. Ударник сполз ниже, чтобы закинуть ноги Жени себе на плечи и резко заглотить член до основания. Марево возбуждения не заставило себя ждать. Остатки алкоголя в организме и приятные прикосновения помогли заглушить боль. Женя протяжно застонал. Теперь от кайфа. В отличие от Миши он был менее сдержан — вцепился в его волосы, вскинул бёдра и вбился в горло. Ударник отсасывал как бог. Создалось впечатление, что рвотного рефлекса у него нет от слова совсем. — Блять… — выдохнул Женя, чувствуя, как в низу живота сворачивается горячий комок. — Блять, блять, блять… Господи… Я сейчас кончу. Миша не стал останавливаться. Наоборот, он взял глубже и сделал глотательное движение. — Миша-а… — застонал Женя и наконец кончил. В глазах у него даже потемнело от такого сильного оргазма. Миша проглотил как ни в чём не бывало. Затем он лёг рядом с Женей и вытер краем одеяла слёзы на его лице. — Прости меня, — только и мог сказать гитарист. — Я не оправдал ожиданий, да? — Не неси хуйни, котёнок, — Миша совсем уж невинно поцеловал Женю в щёку. — Мы не в порно фильме, чтобы всё получалось с первого раза. А вообще мне понравилось. — Ты был с мужчинами раньше? — спросил Женя, понимая, как глупо звучит этот вопрос сейчас. — Было дело. Потом расскажу как-нибудь. А сейчас давай спать. Завтра Екатеринбург. Женя согласно кивнул и, уткнувшись в шею Миши, уснул.