КРИТИЧЕСКОЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ СИСТЕМЫ
ФАТАЛЬНАЯ ОШИБКА
адрес точки загрузки: 0хХХХХХХХХХХХ
20 АВГУСТА 2023 ГОДА
КЛУБ «АТЛАНТИДА»
ВРЕМЯ: 21:00
Он пьян, у него четыре руки, и у железных дверей этого бывшего морга против него никакого шанса.
Здесь и сейчас, он — царь и бог. Сегодня его не остановит даже отряд «Макс-Так», а Найт-Сити запомнит, как самого ублюдочного отморозка из тех, что коптил небо, пока «Биотехника» растила свои ебучие кукурузные плантации.
Какая-то фанатка в футболке с фирменным лого в виде маски они заметила его появление и уже начала призывно улыбаться, как показанный левой задней рукой средний палец заставил её отшатнуться в ужасе.
— Вот и правильно, крошка, — кинул он ей через плечо, — вот и правильно.
Тодзи и Конг уже ждали у барной стойки. Конг салютанул бутылкой «Брозефа», впрочем, лениво листая планшет.
— Птичка наверху, — с места в карьер сообщил Тодзи, опрокидывая в себя шот из какой-то выебозной деревянной хуйни, — А ты, как я посмотрю, уже готов ко всему.
Конг усмехнулся, закуривая. Он развёл руками, мол, вот он я, что ты мне сделаешь. Я тут музыку заказываю, мне тебя и танцевать.
Барменша даже не спросила, что налить. Заказ неизменно один: текила с красным вермутом, кампари и каплей самбуки.
Опрокинув в себя содержимое рокса, он повёл затёкшими под весом протезов плечами, едва не задевая задними руками какую-то стайку уличной мелюзги. Те, впрочем, знали лучше, чем попадаться ему… ха, «под горячую руку».
— Ты уверен, Двуликий? — спросил Конг, на что получил тяжёлый красноречивый взгляд из-под колючих ресниц.
Они уже всё решили, но Шу спросил это, скорее, не для себя — для Тодзи, который и в лучшие свои деньки особо не разговорчив, но тут чего-то совсем мрачный. Ничего, поэтому он и отправляется в «Годжо», а не «Зенин». Как бы Зенин ни старался откреститься от своего семейства, но им сейчас вся эта эмоциональная хуйня вообще ни к чему.
— Пока все следуют плану, — выразительно подчернул он, — я готов, как монашки в байкерском баре.
Зенин кивнул — ему, Конгу или себе, непонятно — и первым пошёл к лифтам.
Внутри ави оказались припасы на все случаи жизни. Сатору не спрашивал, зачем ему боезапас, способный выкосить небольшую африканскую страну, но и эдди получил прилично, чтобы держать язык за зубами.
— Доки горят. Пасифика отрезана, света нет. В Уотсоне танки на улицах, — сообщил Конг, копаясь в сводках новостей или каким-то свои каналам связи, стоило им подняться в воздух.
Плотоядная усмешка расплылась на лице. Разрушения — это его стихия. Как там было? «Хаос — это лестница».
— Пока улицы в огне, мы сможем пойти на штурм и сук из «Годжо», и говноедов из «Зенин» быстрее, чем они поймут, что происходит. Разве ты не этого хотел, Тодзи?
Зенин состроил сложное лицо, переминулся с ноги на ногу, проверяя свой «Губитель».
— Судя по журналам «Кудзиры» и авиасообщения, из семейства там никого не должно быть, но, кроме Дзина и Наои, все головы в башне «Зенин» — твои. Я сомневаюсь, что они успеют пустить в ход тяжёлую артиллерию. По простому персоналу не стрелять.
Ой, смотрите-ка, мать Тереза проснулась.
— То, чему они потворствуют, Тодзи, делает их соучастниками, — усмехнулся он на это, — Когда в семье появлялась чума, то сжигали весь дом дотла. А то и всю деревню.
Конг стрельнул в Тодзи глазами, на что тот ответил своим профессиональным, угрюмым, как сотни песчаных бурь, взглядом. Он видел это выражение лица у своих бойцов бесчисленное количество раз, в то время, как они в «Василисках» прели жопы где-то под Никарагуа (на самом деле, в любой банановой республике, но с каждой выпитой стопкой он предпочитает стирать эти названия из своей памяти).
Их ави с кривым граффити «Будущего нет» уже кружил над Площадью Корпораций, когда Шу, наконец, решился подать голос, будто прочитав его мысли:
— Мне не нравится, что ты ходил к Сатору Годжо. От этой идеи воняет, как от портянок во время Центральноамериканских замесов.
— Сатору — свой человек, — он лишь махнул на него рукой, — Совет корпы уже давно на него давит, лишь вопрос времени, когда он пошлёт всех к хуям собачьим.
— Дай то Бог, — бормочет Шу, — дай то Бог. Вот уж с кем я бы не хотел встретиться там, внизу.
Зенин вздохнул, становясь за пулемёт.
— В любом случае, на зоне высадки мы прикроем. Съебёмся к башне «Годжо» — и ты там внизу сам по себе.
Тодзи зачищал посадочную площадку «Зенин» методично, будто на автомате. Иногда он задавался вопросом — и когда только научился? На войне Зенин не был, ни покойный ныне папенька, ни дядька бы не допустили. На улицах этот сукин сын засветиться не особо успел. О жизни в Токио тот тоже не особо распространялся. Оставалось догадываться, чем же таким занималась «Така», что богатенький мажор выкашивал рядовую солдатню и турели, как в картонные мишени в тире.
Когда Зенин кивнул, мол, всё чисто, Конг передал ему сумку с зарядами.
— Я бы предложил довести тебя, но помню, с кем связался.
Он усмехнулся. Даже в таком состоянии он обойдёт точки доступа «Зенин» с закрытыми глазами. У него были десятилетие, ярость, кибердека и настойчивый кроваво-алый учитель на закрытой борде, чтобы подготовиться.
Он стал Двуликим призраком, о котором с придыханем шептались в Найт-Сити задолго до того, как Шу разобрался, куда пихать биомон.
— План всё тот же: устанавливаю заряды в лифт и доверяюсь гравитации. Взрыв обрушит фундамент, башня валится на задницу. Вы проворачиваете аналогичный анал-карнавал с башней «Годжо». Хаос, вопли, рок-н-ролл.
Тодзи салютует ему двумя пальцами. Он проглатывает комментарий откуда-то из прошлого про непокрытую голову, а потом вспоминает, что это про другое.
Металл под его тяжело приземлившейся тушей стонет, но плевать. Скоро тут всё превратится в Геенну Огненную, какая, к чертям, разница?
Точка доступа оказывается настолько на виду у всех, что даже смешно.
— Едят ли кошки мошек? — бормочет он под бегущие строки кода, –Едят ли кошки мошек? Едят ли мошки кошек?
— Завязывай, а? — просит по внутренней связи Конг. — И без тебя всё чудесатее и чудесатее. Я передал по каналу башен сообщения об эвакуации. Кто не спрятался — тот виноват.
Боже, да кто писал этот протокол? Их обошел бы пятилетка из Уотсона.
Когда он зашёл внутрь, его уже встречали парняги в форме. Он целился чисто из принципа в коленные чашечки, и лишь только затем — в головы. «Малориан» в его задней правой руке пел симфонию боли, а передняя выдавала столп огня в тех бедолаг, которым не повезло попасться к нему на расстояние метра.
Судя по звукам на другом конце провода, Тодзи уже добрался до «Годжо» и тоже встречал новых знакомых огнём из «Губителя», а, судя и по характерному скрежещущему свисту — и цепью тоже. Он даже остановился послушать.
Ну чисто лирика.
— В «Годжо» подняли тревогу раньше плана, — голос Шу почти не дрожал, — Тодзи, к тебе направляются «толстяки». Призрак, у тебя тоже подкрепление. Времени меньше, чем мы думали. Закладывайте бомбы и валите оттуда, пока в памяти.
Подумаем об этом позже, если будет, чем думать.
Он сбросил бомбу на пол лифта так, словно там не смертоносный заряд, а клюшки для гольфа.
— Как называлась та бомба в «Бусидо-2»? — ну вот совсем вылетело из головы.
Конг громко застонал, а Тодзи, усмехаясь, напомнил:
— «Демолитрон».
— Задроты несчастные, — пробурчал Шу.
— Пять баллов, мажор. Так вот, у меня всё готово. Выдвигайтесь.
Целых несколько секунд всё было хорошо. Слишком хорошо, должно было ему подуматься.
По внутренней частоте раздались вопли, выстрелы и взрывы.
— Они уже у меня! — крикнул Тодзи, — Их слишком много, Конг, выведи меня отсюда!
— Я пытаюсь! Кто-то перехватил моих демонов, я больше не мониторю башни!
— Так пошли новых, ёб твою мать!
Тем временем, по лестнице, уже не через радиочастоты, нет, поднимается ударный отряд «Зенин». Верный «Малориан» снова идёт в бой, но драгоценное время ускользает.
— Как это невовремя! — пробормотал Конг. — Делаю, что могу, ребята. Тодзи, на крышу, немедленно!
Они не успеют, с каким-то меланхоличным фатализмом думается ему.
Десять лет коту под хвост.
Он должен был сдохнуть ещё тогда, двадцать лет назад, в раскалённом добела танке, а помрёт — здесь.
Розово-голубые глаза — альбинос обгорал, стоило им выбраться им под палящее солнце хоть на пару минут — платиновый бритый висок и его заслуженная пуля в чужом плече.
Клинок Богомола, полученный в печень в грязном переулке десять лет назад.
Холодный синтетический голос сквозь Заслон — он помнил этот голос таким. Злым, яростным, горячим — но живым.
Вот, где его ждала смерть, а не здесь. Не когда он так близко.
— Призрак, не спи, Боже! — орал Шу в его наушнике уже хуй знает, сколько. — Прихватил Тодзи, выбирайся и ты!
Прострелив голову последнему солдатику, он выстрелил по тросам лифта и направился в противоположную сторону от лестницы на крышу.
— У меня есть ещё одно дело. Надо кое-что скормить их подсети.
— Ты ебанулся? — Конг, кажется, был на волоске от того, чтобы спуститься и самолично выстрелить ему в лицо.
— Ну конечно же, — прохрипел Зенин, которому, судя по голосу, всё же нелегко пришлось, — срать ты хотел на «корпоративный колониализм». Это всегда было личное. Поэтому ты отправил меня в «Годжо».
— Ну вот, хоть кто-то в штанишках большого мальчика.
— Да вы оба…
— Тебе нужен терминал с уровнем доступа «Кисэн», — устало пробормотал Тодзи. — Если ты ищешь то, о чём я думаю, то это — то, что нужно.
— А что я ищу, солнышко?
Тодзи помолчал, и его сведённые брови можно было увидеть даже без видео.
— У тебя четыре минуты. Больше мы ждать не сможем. Через дверь, по лестнице наверх и прямо. Удачи, Призрак.
И больше ни слова не сказал, сука такая.
О, он достанет из хитрожопого Зенина всё, что тот знает, когда вернётся (не если).
Путь, к слову, оказывается верным. Прострелив головы нескольким болванчикам, он оказывается прямо на месте. Сканер обнаруживает терминал в одной из стен, за фальш-панелью.
Как конфетку у ребёнка.
Он достаёт припрятанный ледокол и подключается к подсети.
ОТПРАВКА ВИРУСА: «ОСВОБОДИТЕЛЬ»…
— Могут ли пауки ловить мух? — снов бормочет он себе под нос. — Есть паутина — без вопросов.
— Мы по всем новостям, — прерывает его медитацию в проценты на экране Конг, — кибертеррористы недели, покусившиеся на башни «Зенин» и «Годжо». Ох, «Камо», наверно, локти кусают, как же, про них забыли.
Он усмехается как раз под последние десять процентов загрузки, складывая ледокол обратно. Теперь можно и валить.
Быстро прикинув по плану здания, он выбирает другой путь, короче, но уже перед выходом его сбивает с ног и откидывает зарядом на этаж ниже буквально вышибленная приличным таким взрывом дверь.
В глазах плывёт, но он успевает разглядеть, как в помещение буквально затекает небольшой отряд в экзоскелетах.
Отряд «Хей».
СБОЙ ЧТЕНИЯ ДАННЫХ......
СБОЙ ЧТЕНИЯ ДАННЫХ............
адрес точки загрузки: 0хХХХХХХХХХХ0
20 АВГУСТА 2023 ГОДА
«ЗЕНИН-ТАУЭР»
ВРЕМЯ: 23:45
Он с замахом ударил рядового солдатика «Зенин» в висок и, наконец, выпустил две пули в череп. Стоило ему выбежать к лестнице на крышу, как дверь за ним тут же захлопнулась, а кодовый замок полыхнул красным неоном.
— Я наконец-то закрыл двери, — вздохнул Конг с облегчением, — но надолго их не хватит. Шевелись, мы и так задержались. Очень повезёт, если в нашу сторону уже не наведены все пушки в городе.
На взлётной полосе ави висел уже в полуметре от земли и набирал высоту. Шу одной рукой поддерживал держащегося за бок Зенина (видимо, всё-же задело), а другой что-то усиленно кодил в ноуте на коленке.
Увидев, что он, наконец, появился, Тодзи оттолкнул Конга и подобрался, чтобы протянуть руку. В прыжке они ухватили друг друга за предплечья, и Зенин тут же охнул от боли. Конг пытался помочь, но в панике скорее пытался хвататься за всё подряд, чем действительно помогал.
Он успел встретиться взглядом с тёмно-абсентовой зеленью прежде, чем по ави раздались выстрелы, а влажные ладони соскользнули. Он полетел вниз на землю неловко, тяжело, свалился, как мешок уже кем-то съеденной картошки.
Через пару секунд в поле зрения оказались трое говнюков из «Хей», вальяжно вышагивающих с гранатомётами наперевес, а ави, прорезающий ночное небо белым «Будущего нет» поднимался всё выше и выше.
— Мы же уже сказали тебе, здоровяк… — проскрежетал самый здоровенный из них, играючи отпинывая «Малориан» куда подальше.
— …однажды мы тебя убьём! — взвизгнул тот, что поменьше и помоложе.
Первые три синхронных выстрела прошлись по рукам, вторые — пришлись в бронежилет.
СБОЙ ЧТЕНИЯ ДАННЫХ......
СБОЙ ЧТЕНИЯ ДАННЫХ............
Они куда-то везут его на каталке. Он видит ночные огни Найт-Сити, полную луну, парящий вокруг пепел, как крупные мягкие снежинки.
Кто-то рядом квакает на японском, и он, запрокинув голову, видит людей в форме «Зенин».
И вот так он проиграл — под вой бушующего открытого огня и уличных беспорядков.
СБОЙ ЧТЕНИЯ ДАННЫХ......
СБОЙ ЧТЕНИЯ ДАННЫХ............
СБОЙ ЧТЕНИЯ ДАННЫХ.........................
Очередная пощёчина.
Правая рука, которая своя, живая (а теперь и единственная), затекла.
Хотелось ссать.
— Кем были твои сообщники? — у этой корпоративной крысы, стоить сказать, рука довольно увесистая.
И всё равно оказывается цветасто послан нахуй, вот так вот, пусть и ценой удара по и без того многострадальной печени.
Он не боится их, уже нет. Его жизнь не стоит уже ни эдди, главное, что успели уйти Тодзи, Конг и…
Очередной вопрос прервали три деда, прекрасно ему известных: два Зенина и Гакугандзи из «Годжо». Только провожая их взглядом, он обратил внимание на панорамный вид ядреного «гриба» вдалеке. Или это был экран?
— Ты подожди-подожди, уважь старичьё. Теперь их очередь спрашивать.
Гакугандзи, морщинистая мумия, не постеснявшись, сплюнул прямо на пол, что недовольным взглядом проводил один из Зенинов, словно палку проглотивший. Третьему, самому здоровенному, Наобито-мать-его-Зенину было плевать — он просто глотнул прямо из токкури.
—
Оставьте нас, — проклокотал последний на японском, —
этот пёс уже лишился своих зубов.
СБОЙ ЧТЕНИЯ ДАННЫХ......
СБОЙ ЧТЕНИЯ ДАННЫХ............
СБОЙ ЧТЕНИЯ ДАННЫХ.........................
—
Много хороших людей погибло в тех башнях, — прошелестел тот, второй Зенин, надевая на него какой-то шлем с проводками, похожий на обруч для брейнданса.
Где-то он уже видел такой…
—
Могло быть и больше, конечно, но все, присутствующие в этой комнате, будут спать спокойнее, зная, что тебя ждёт участь хуже смерти, — добавил тот, закрепив провода.
Он на эти высокопарные речи только зубасто оскалился.
— Я ещё прикрою ваши гнилые лавочки, хуесос.
—
Когда люди лгут, они лгут сами себе, — прокряхтел Гакугандзи, —
Смерть всё меняет. Мертвые очень разговорчивы.
Он подошёл ближе — ещё не в том возрасте, чтобы шаркать ногами, но уже в том, когда с каждым днём всё чётче ощущаешь каждые кость и сустав в своём теле. Из-под густых бровей, казалось, на секунду ему удалось разглядеть глаза старика — и они были пустые.
Внезапно, Гакугандзи перешёл на чистый английский, и это было страшнее всего, что плёл второй Зенин до этого:
— И они обычно говорят правду.
Карминовый неоновый демон, бывший при жизни кипенно-белым, у которого больше не бьётся сердце.
— Когда слушаешь мёртвых, учишься смирению, — продолжил старик. — И ты тоже смиришься.
Они переглянулись, все трое, и младший Зенин — Оги, точно! — ввёл короткую последовательность на компьютере.
«ДУШЕГУБ» ЗАГРУЖЕН. ВЫПОЛНЯЕТСЯ ПЕРЕСАДКА ЭНГРАММЫ…
Мир пошёл серым шумом, а потом резким щелчком — и потух.
