Гроза

- Еблан. – Бурчит Вова, сидя на диване и утыкаясь лицом в мягкую подушку. - Вов, ты заебал бубнить, успокойся уже. – Вздыхает Хес и падает рядом, поправляя рукой немного растрепавшуюся башню. - Сам ты заебал, ЧСВ ебанное. – Фыркает Братишкин и громко айкает, когда ему по затылку прилетает рука Хесуса. - Кто тут ещё ЧСВ? Вов, ты либо успокаиваешься, либо спишь сегодня на диване. – Cеменюк не видит, но точно чувствует, как на него смотрит Губанов, если бы взглядом могли убивать, это бы Хес и сделал. - Я спокоен, тут один ты баран упрямый. – Парень хмыкает, а когда чувствует, что место рядом с ним стало свободным, поднимает взгляд на Лёшу. Хес кидает в его лицо вторую подушку и уходит в комнату, пожелав доброй ночи. Дверь закрывается с громким хлопком, что заставляет Вову вздрогнуть и наконец встать с дивана, чтобы достать постельное белье, которое Хес хранил для гостей. Время близится к двенадцати, свет из-под двери спальни давно не горит, а сам парень судя по всему спит. Вова откидывает край одеяла и всё ещё недовольный падает на диван, укутывается в мягкое одеяло и просто пялит в потолок. Где-то внутри скребётся совесть, что надо бы пойти и извиниться за свой взрывной характер, вредность, поцеловать и лечь рядом, обнять, прижаться, но гордость не позволяет, кто он такой чтобы первым извиняться, тем более Хес тоже хорош, отвечал не хуже него. Братишкин всеми силами пытается найти себе оправдание и непонятно бубнит в подушку, вроде злится, а вроде обижается, он сам ещё не понял. За эти десять минут он достаточно истратил свои силы упираться и вредничать, так что веки тяжелеют, а сонливость накатывает с новой силой. Вова лишь сильнее утыкается носом в пуховое одеяло и прикрывает глаза, ему хватает пары минут чтоб уснуть и чудом не начать храпеть на всю квартиру.

***

Тучи сгущаются, заволакивают практически всё небо, видны лишь небольшие просветы, а из окон Москва-Сити - это особенно завораживающее зрелище. Все люди уже спят, время позднее, слышится только постукивание дождя по окнам и крышам. Вова просыпается под раскаты грома, и если сначала он ничего не понимает, садится на диване и трёт глаза, потягиваясь и сладко зевая, то пару минут спустя он чуть ли не падает с дивана, когда комнату освещает очередная молния, а гром отражается эхом от стен. Братишкин ощущает себя ребёнком, когда позорно залезает обратно под одеяло. Казалось бы, гроза – детский страх, но ничто никогда не заставляло Вову так быстро одуматься и бежать извиняться в спальню старого. После пары молний, которые удивительным образом сверкали в близи окна и освещали всю комнату, Семенюк закутывается в одеяло и быстрым шагом направляется в комнату к Лёше. Вова пару раз стучит, но никто не отзывается. Вновь гремит, громкий звук пугает своей неожиданностью, и парень уже без стука влетает в спальню, захлопывая дверь изнутри. Хес просыпается от хлопка и непонимающе смотрит на жмущегося у двери Братишкина, завернутого в одеяло и оглядывающегося на тихие раскаты грома вдалеке. До Губанова не сразу доходит, но, когда Вова вздрагивает от очередной молнии тот тихо смеётся, прикрывая рот рукой. Семенюк обиженно мнётся и всё не может решиться подойти к кровати, тогда Хесус сам проявляет инициативу и хлопает ладонью по месту рядом с собой. Парень чуть ли не сияет от счастья, когда ему разрешают устроиться рядом. Одеяло он оставляет на стуле, а сам быстро лезет в кровать к Хесу, залезает на нагретое место и укрывается одеялом, ложиться рядом не решается, обратно в кровать улёгся только Лёша и сейчас внимательно осматривает сидящего рядом Братишкина, который нервно перебирает края одеяла. Губанов ухмыляется и тянет Вову за руку, укладывает рядом и притягивает к себе, почти тыкаясь с ним носами. - Ну что, я всё ещё ЧСВ? – Усмехается Хесус и щелкает парню по носу. Вопрос Братишкин игнорирует и лишь тыкается ушибленным носом в шею, вдыхает запах кучи гелей, которыми пользуется Хес. - Испугался? – Спрашивает Губанов и зарывается пальцами в крашенные волосы, слышит невнятное мычание младшего и принимает его за согласие. Целует Хес мягко и осторожно, это успокаивает, отвлекает от погоды за окном и Вове становится даже немного стыдно за то, что недавно он накричал на этого прекрасного человека. Лёша утыкается в макушку парня, закрывает глаза, но гладить не перестаёт, слышит на грани сна и реальности тихое прости и как Вова сильнее прижимается и закидывает ногу на Хеса, на что тот слабо улыбается и окончательно проваливается в сон.