***
— Ох, дорогая, ступай к себе, нам нужно поговорить с бабушкой, хорошо? — Джульетта гладит свою дочь по волосам, заводя выпавшую прядь из красивой прически за ухо. Та поджимает губы, и еле видно кивает, уходя к себе. Женщина глядит ей в спину так горестно, и жалеет, что не может остаться рядом. Но Мирабель не идёт в комнату. Она знает, что там Камило, и не знает, что сказать ему, когда войдет. Не сможет смотреть ему в глаза без слёз и броситься к брату в объятия раньше, чем успеет подумать. Но никто не знает, что с ней с такой делать: ни брат, ни мама, ни даже бабушка. Мирабель не хочется становиться разочарованием семьи ещё больше. В ту ночь она плачет так тихо, словно звенит маленький колокольчик, на чердаке, где сплошь коробки с разными украшениями, вещицами из прошлого и её новая, нарисованная цветными мелками, дверь. Мел кривовато накладывается на стену, а посередине неровными буквами выведено Мирабель. В ту ночь Долорес слышит всё. Скрежет мелков по деревянным доскам, всхлипывания, и разговоры. Она слышит, как Бруно проводит ритуал, слышит нервные шаги бабушки и как стараясь не быть услышанными, другие члены семьи ходят по дому. А еще как с каждым всхлипом её сестры внутри дома образовывалось всё больше и больше трещин. И дальше все пошло не так.***
Хоть и ложась вовремя, Долорес никогда не высыпается. Не имеет значение, спит ли она — мир вокруг нее точно нет. Кому-то не дают покоя мысли, но ей бы услышать свои и жизнь бы стала чуточку легче. За завтраком все бодро разговаривает и поглощают еду. Камило берёт больше, чем нужно, но на самом деле не наедается. Ему же нужно заполнить пустоту хоть чем-то. А Изабелла, элегантно поправляя свои волосы, добивается восторженного эффекта, но ее глаза вот вот закроются, хоть она и пытается делать вид, что готова к новым трудностям. К новому безупречному дню. Коса Пеппы взлохмачена с самого утра, но если приглядеться, можно понять, что она её не распускала. Долорес просто хочет, чтобы все замолчали.***
Когда продуктивный день подходит к концу, ночью выходит он. Шуршит по дому, крадется словно тень, и только побывав на кухне, он исчезает. Долорес не понять, откуда он приходит, но знает, что всегда после этого не досчитывается еды. Никто не замечает этого, как и то, что она оставляет на ночь сыр и джем, к хлебу и соку. И исчезает.***
Долорес не слышит, как плачет Мирабель. Уже давно. Она надеется, что этот порочный круг наконец разорвётся — и когда на празднике Антонио черепица крыши падает и бьётся о каменную плитку так звонко, сердце Долорес пропускает разряд. Наконец, началось