Укрощенная Лестрейнджем

Когда Рудольфус с Беллатрисой, в компании по-прежнему сердитого и несколько воинственно настроенного Абраксаса появились в особняке Блэков, Сигнус с Нарциссой и Руквудом как раз пили чай. Явно находясь в предвкушении обретения долгожданной свободы от всяких обязательств перед дочерями, Сигнус весело болтал о предстоящей свадьбе, не замечая настроения окружавших его людей. Руквуд, верный своей обычной учтивости, хоть и старался сохранять прежний расслабленный вид, все больше нервничал – их план ещё нуждался в значительной шлифовке, да и болтовня старого волшебника уже начинала его порядком раздражать. Что же касалось Нарциссы, то она вообще сидела ни жива, ни мертва. Из-за всех потрясений последних часов её природная бледность, в общем-то, в обычное время её красившая, теперь делала её похожей на привидение. Неудивительно поэтому, что и она, и её «жених» были весьма обрадованы, когда домовой эльф Добби возвестил о прибытии Лестрейнджей. Имя ещё одного гостя, однако, мигом заставило испариться эту радость, на смену которой пришёл ужас. - Мистер Малфой, - Руквуд вскочил со своего места и, непроизвольно отталкивая в сторону будущего тестя, первым побежал поприветствовать главу одного из самых знатных магических родов Британии. – Как неожиданно встретить вас здесь в столь поздний час, - он так энергично затряс его руку в своей ладони, что Абраксас зашатался; глаза самого Руквуда при этом как-то не совсем нормально вращались, рискуя в любую секунду выскочить из орбит. - Могу сказать вам то же самое, мистер Руквуд, - старый Малфой сердито выдернул свою ладонь из его цепкого рукопожатия и обратился к Сигнусу. – Блэк, я должен сказать, это просто возмутительно! Благодушие на лице Сигнуса слегка померкло под влиянием лёгкого удивления, отчего на одну секунду он стал так похож на деревенского идиота, что Беллатриса от досады чуть не прокусила насквозь свою нижнюю губу. - Что вы имеете в виду, мой дорогой Абраксас? – старый Блэк слегка развёл в стороны руками. – Неужели я чем-то вас обидел? - Не знаю, Блэк, не знаю, - проворчал Малфой, усердно кривя своё изборождённое морщинами лицо, что придало ему удивительнейшее сходство с новорожденной мандрагорой. – Вот уже несколько дней мой сын не выходит на связь! Я приказал своим эльфам провести расследование, и они выяснили, что почти всё это время он ошивался в вашем доме! Сигнус сначала изумлённо смотрел на него, а потом громко расхохотался. - Малфой, право, вы меня поражаете! – он запрокинул голову, заливаясь искренним смехом. – Ваши причуды не знают границ! Ещё когда дети учились в Хогвартсе – я помню, Друэлла была в восторге от той истории, когда вы позвонили в школу, чтобы узнать, где директор! Такая умора, я просто не могу!.. Увидев, какой эффект его слова произвели на старого Блэка, Абраксас аж побагровел от возмущения. - Что вы хотите этим сказать, Сигнус?! – он раздулся от негодования. – Неужели вы обвиняете меня во лжи?? - Отнюдь, мой друг, отнюдь, - отсмеявшись, покачал головой Блэк. – Всего лишь в чрезвычайной наивности. Полагаться на эльфийскую магию – помилуйте, она ведь так ненадёжна!.. - Раньше она ещё никогда меня не подводила! – напыжившись, парировал Малфой. – Я совершенно уверен, что мой сын был здесь! Видимо, ради какой-то глупости, что опять взбрела ему в голову, он сменил обличье, но я уверен, что он был у вас! - Сменил обличье? – повторил Сигнус. – Да кто угодно мог сменить в моём доме обличье! Вчера была свадьба Беллатрисы, а завтра я выдаю замуж Нарциссу – представляете, сколько это гостей? К тому же, к моим дочерям в последнее время ходили учителя, да и других волшебников хватало. И вы хотите, чтобы я за всем этим уследил? Малфоя, однако, просто так было не успокоить. - Учителя? – в его голосе послышалось подозрение. – Что ещё за учителя? Как давно вы их знаете? Сигнус открыл было рот, чтобы что-то ответить, но тут случилось невероятное. Беллатриса, за секунду до этого увидевшая, как побелело от страха лицо её сестры при упоминании учителей, вдруг всё поняла. Решение, которое она избрала, пришло к ней так быстро, будто она всю жизнь готовилась к этому моменту. - Ах!.. – воскликнула она и, на секунду приложив ко лбу тыльную сторону ладони, в следующий миг, как подкошенная, рухнула на пол. Внезапно всё пришло в движение. Сигнус разом позабыл о том, о чём только что шла речь, Нарцисса бросилась к сестре, Руквуд громко затребовал у домовых эльфов воды, а Рудольфус, до того взиравший на происходящее с каким-то простодушным любопытством, пришёл в состояние крайнего возбуждения и замахал руками в разные стороны, будто пытаясь взлететь без метлы, чем вызвал новый приступ раздражения у Абраксаса, который, однако, в сложившихся обстоятельствах всё же решил отложить на потом розыски своего сына. В общем гомоне и последовавшей за ней возне Руквуду всё же удалось настоять на том, что оптимальным решением будет перенести бесчувственную Беллатрису в её бывшую спальню. Как только прозвучало это предложение, Рудольфус, издав патетический возглас – «Не бойся, мой дивный одуванчик, я тебя не подведу!» - подхватил жену на руки и понёс её в обозначенную комнату. За ним, стараясь не отставать ни на шаг, последовала Нарцисса. Замыкал процессию её «жених» в компании домовика Добби, нагруженного мокрыми полотенцами и флаконами с нюхательной солью. Поняв, что теперь заводить разговор о Люциусе бесполезно, Абраксас скрепя сердце решил откланяться, пообещав, что обязательно придёт завтра с утра. Проводив его, Сигнус вздохнул с облегчением и, оставив старшую дочь на попечение мужа и сестры, отправился спать – в последнее время, под влиянием всех этих матримониальных пертурбаций, он стал как-то особенно быстро уставать. - Так значит, ты выходишь замуж за Малфоя? – резко распахнула глаза Беллатриса, хватая сестру за руку, как только закрылась дверь в спальню их отца. Это произошло так неожиданно, что от испуга Нарцисса едва не закричала и схватилась за сердце, роняя на пол мокрое полотенце. - Что?.. – выдохнула она. – Как… Как ты узнала? Беллатриса закатила глаза, садясь прямо и жестом отсылая оторопевшего Добби. - Ещё спрашиваешь. У тебя всё на лице было написано. - Правда?.. – Нарцисса смутилась, а затем слегка покраснела. – Ну… Ну да. То есть, конечно, я хочу выйти замуж за Люциуса, но папа решил, что я должна выйти за мистера Руквуда. А теперь, когда прибыл мистер Малфой, я вообще не знаю, что делать. - Старый хрыч, - буркнул Руквуд, ни к кому конкретно не обращаясь. Рудольфус, которого внезапное выздоровление его супруги, казалось, повергло в шок, на этих словах вдруг оживился. - Да ладно вам, Абраксас просто милашка! – со смехом махнул он рукой. – В детстве мы с Рабастаном обожали над ним потешаться, когда он приходил в гости к нашему отцу. Он всегда был просто помешан на всяких там ритуалах и древних обычаях. Однажды мы убедили его в том, что в роду Лестрейнджей существует обычай поглощения молодой лягушки в день летнего солнцестояния! И он нам поверил, представляете? Папа поймал нас, когда Рабастан уже чуть не проглотил несчастное создание – а этот дурак смотрел на нас с таким сосредоточенным благоговением! Вот умора! Рудольфус ещё смеялся над собственной шуткой, когда Руквуд схватил его за рукав мантии. - Лестрейндж, - сказал он, - ты просто гений. Беллатриса и Нарцисса с сомнением переглянулись. - Мистер Руквуд… - начала было младшая из сестёр. - Мисс Блэк, - торжествующе проговорил тот, - я думал, как нам всё-таки провернуть разработанный мною план, но, как оказалось, в нём больше нет необходимости. Ваш зять только что подкинул нам блестящее решение. - Правда? – моргнул Рудольфус. - Ещё бы, - Руквуд в предвкушении потёр руки. – Уж эту свадьбу они надолго запомнят… Когда Абраксас Малфой на следующий день появился в особняке Блэков, большая гостиная уже была украшена для проведения торжественной церемонии. Однако, к своему удивлению, он понял, что гости ещё не прибыли. В гостиной находились лишь старый Сигнус и Лестрейнджи, все в парадных мантиях. Беллатриса, по всей видимости, уже успела прийти в себя. Сейчас она выглядела спокойно и очень царственно, чем сразу же напомнила Абраксасу свою покойную мать Друэллу. - Добрый день, - стараясь показать, что он не ощущает никакой неловкости, Абраксас невозмутимо поздоровался с хозяевами. – Кажется, вы говорили, что сегодня должна была состояться свадьба вашей дочери Нарциссы?.. - О да, - закивал Сигнус. – Только гости прибудут уже на сам праздник. А что же касается церемонии, мистер Лестрейндж, мой зять, уговорил мою младшую дочь провести её, опираясь на один очень древний обычай, и она с готовностью согласилась. Глаза старого Малфоя загорелись уже при одном упоминании слова «обычай». - Вот как? – разом позабыв о пропавшем сыне, он с интересом воззрился на Рудольфуса и сел рядом с Сигнусом. – Что вы имеете в виду, мистер Лестрейндж? Обычай испытания жениха пением прекрасных вейл? Или ритуальное купание невесты в крови невинных книззлов? - Что вы, никаких невинных книззлов, - Рудольфус не без отвращения поморщился – он не выносил вида крови. Стараясь поскорее выбросить из головы рисовавшуюся в воображении картину, он придал себе как можно более торжественный вид и, медленно встав, важно подбоченился и изрёк: - Конечно же, я имею в виду обычай танца с петухом, который восходит ещё к нашему легендарному прародителю, Салазару Слизерину. При упоминании имени великого основателя Хогвартса оба старых волшебника затрепетали, словно юные девы в день перед свадьбой. Беллатриса не смогла не поморщиться, чего, впрочем, никто не заметил. - Обычай танца с петухом? – от волнения у Абраксаса пересохло в горле. Он ведь так много знал о великом Салазаре, даже собирался написать о нём книгу, но обычай танца с петухом – это было ему в новинку. - О да, - степенно кивнул Рудольфус и, начав мерить комнату широкими шагами, заговорил: - Как известно, наш легендарный прародитель Салазар Слизерин любил путешествовать. И вот однажды встретилась ему на дороге прекрасная нимфа. Великий Салазар был пленён её неземной красотой и решил на ней жениться. Но был у нимфы один изъян – по утрам она превращалась в петуха. И разрушить эти чары мог только очень сильный колдун – тот, кто мог бы целую ночь петь, подражая петушиному крику. Конечно, великий Салазар был самым сильным колдуном на свете. На следующую ночь он вышел к озеру, у которого купалась прекрасная нимфа, и начал петь. Но как бы ни был силён великий Салазар, вскоре он почувствовал, что с каждой минутой петь ему всё тяжелее и тяжелее. И в тот миг, когда он уже готов был сдаться, на берегу вдруг показались нимфы – подруги его возлюбленной. Они начали танцевать, и их неземной танец укрепил великого Салазара, и он продолжил петь. И так продолжалось всю ночь. Как только великий Салазар уставал, нимфы укрепляли его силы своим танцем. А когда наступил рассвет, чары рассеялись, и прекрасная нимфа освободилась от проклятья, после чего великий Салазар на ней женился. Рудольфус обвёл слушателей торжественным взглядом. Абраксас и Сигнус были очарованы его рассказом – самое время, чтобы начать действовать. - Поэтому сейчас, джентльмены, - воскликнул он, - мы отдадим должное этому великому обычаю! С этими словами он взмахнул палочкой, и в воздухе материализовались три неестественно больших петуха. В следующую секунду Беллатриса сделала какой-то замысловатый жест рукой, и петухи запели – да так громко и протяжно, что Сигнус и Абраксас были вынуждены закрыть уши руками. - Да, джентльмены, испытание не из лёгких! – воскликнул Рудольфус. – Но таков уж он, наш древний обычай! В следующую секунду петухи, которые, кажется, стали ещё больше в размерах, захлопали крыльями, так что оба старых волшебника из-за этого мельтешения перестали понимать, что происходит вокруг. Поэтому они не видели, как вдруг открылась боковая дверь в гостиную, и в комнату быстрым шагом вошли Нарцисса в подвенечном платье, Люциус (уже не замаскированный никакими чарами), а также изрядно напуганный священник (воспоминания о пинке Рудольфуса ещё были очень свежи). - Внимание, джентльмены, церемония начинается! – возвестил Лестрейндж. Однако ни Сигнус, ни Абраксас из-за петушиного воя и хлопанья крыльев ничего не слышали и не видели. Только после того как церемония закончилась, Беллатриса взмахнула палочкой, и петухи исчезли так же быстро, как появились, оба волшебника наконец-то смогли прийти в себя. - Ну, в общем, как-то так, - довольно заключил Рудольфус. Сигнус и Абраксас, однако, вмиг забыли о его существовании – стоило им увидеть, кто только что сочетался браком в их присутствии. - Люциус?! – завопил Абраксас. Всю несусветную чушь, которую Лестрейндж только что наговорил им про Слизерина, как ветром сдуло из его сознания. – Так вот почему ты столько времени провёл в этом треклятом доме! - Папа, я не виноват, - собрав всю свою волю в кулак, ответствовал младший Малфой. – Я с первого взгляда влюбился в Нарциссу, но у неё было столько поклонников, что мне пришлось пойти на небольшой обман. Ну, то есть, на несколько обманов, - с неохотой признал он. - Обман?! – возопил его отец. – Ты хочешь сказать, ритуал великого Салазара, что мы только что провели, был обманом?! - А как бы мы ещё смогли сочетаться браком в вашем присутствии? – запальчиво возразил ему сын. – Вы же хотели женить меня на той жуткой прыщавой занозе, сестре Гойла! Она выглядит, как какая-то горилла, честное слово – сами бы вы ни за что на ней не женились! - Что?! – пискнул Абраксас. – Да как ты только смеешь! Да я… Что намеревался сделать глава благородного рода Малфоев, они, однако, не узнали, ибо глава благороднейшего и древнейшего рода Блэков внезапно разразился громким хохотом. - Ох, дети мои, ну вы меня и рассмешили… - он запрокинул голову назад, даже не пытаясь скрывать свою весёлость. – Обычай танца с петухом… Мистер Лестрейндж, ну вы даёте… Увидев реакцию Сигнуса, Абраксас преисполнился праведным гневом. - Блэк, я вас не понимаю! Наши дети только что обвели нас вокруг пальца, сочетавшись браком без нашего согласия! Это просто возмутительно! Это противоречит всем правилам! Да как вы только можете… - Друг мой, - не дав ему договорить, Сигнус, положил руку ему на плечо. – Разве так плохо, что мы с вами сегодня породнились? Пусть ваш сын меня обманул, я вижу, что моя Нарцисса очень его любит, раз пошла на такие ухищрения, чтобы выйти за него замуж. Поэтому я искренне желаю им обоим счастья. А уж как меня радует то обстоятельство, что моя Беллатриса помогла сестре исполнить её заветное желание… Это же просто поразительно! Мистер Лестрейндж, признайтесь: в чём ваш секрет? Рудольфус хитро улыбнулся. - Всё просто, дорогой тесть, - с этими словами он притянул Беллатрису к себе. – Передо мной просто никто не может устоять! – он запечатлел на её губах долгий страстный поцелуй. - И что у вас только за нравы! – поморщился Абраксас. – Целоваться на людях! Беллатриса отстранилась от мужа и неожиданно для всех одарила Малфоя-старшего лукавой лестрейнджевской улыбкой. - А как же иначе, мистер Малфой? Ведь именно так и должен заканчиваться ритуал танца с петухом, - сказала она. Какой бы экстравагантной ни была церемония бракосочетания Нарциссы Блэк и Люциуса Малфоя, последовавший за ней праздник удался на славу. Домовые эльфы Блэков превзошли самых себя, к вящей радости меланхоличного Мальсибера, за обе щёки уплетавшего бурундука в ананасах. Руквуд, к его нескрываемому удовольствию, наконец-то выпутавшийся из этой матримониальной истории, веселился за двоих, ибо Долохов по-прежнему лежал дома с простудой. Зато Эйвери пришёл в компании новоиспечённой мадам Эйвери, ранее мадам Кэрроу, заранее позаботившись о покупке для неё новой парадной мантии. Когда праздник уже достиг середины, и молодая миссис Малфой вместе с сестрой и другими гостьями перешла в гостиную, оставив мужчин в столовой, Эйвери принялся нахваливать методы воспитания, применённые Рудольфусом по отношению к Беллатрисе. - Это просто потрясающе! – рассыпался он в похвалах. – Я никогда не думал, что такое возможно! Просто чудо, просто чудо! - Да, - самодовольно подтвердил Рудольфус. – Что правда, то правда. Теперь все будут знать, что у Лестрейнджа-старшего самая послушная жена в магической Британии. - Ну уж нет, - покачал головой Люциус. – Это вряд ли. - Это ещё почему? – вопросил Рудольфус. - При всём уважении, дорогой свояк, всем известно, что Нарцисса гораздо послушнее Беллатрисы, и ваш короткий курс «семейной терапии» вряд ли это изменил. - Вот как? Любопытно, любопытно… - протянул Рудольфус. - Мне тоже кажется, что Люциус прав, - сказал вдруг Эйвери. – Я думаю, мадам Эйвери тоже весьма послушна. Беллатриса всё же строптивее их обеих. - Да неужели? – приподнял брови Рудольфус. – Что ж, раз вы так в этом уверены, предлагаю пари. - Отлично, - кивнул Малфой. – Двадцать галеонов? - Двадцать? – расхохотался Лестрейндж. – Двадцать я и на гиппогрифа не поставлю. - Давайте тогда по сто. - Вот это уже другое дело! Эйвери, ты в деле? - А то! – расхрабрившись, подтвердил тот. – Кто начнет? - Я, - сказал Люциус. – Мальсибер, - позвал он волшебника. – Мальсибер, хватит есть, на кухне ещё полно всего. Сходи, будь добр, в малую гостиную, и позови мою жену. Ничего не говоря, Мальсибер аккуратно вытер накрахмаленной салфеткой губы и удалился. Вернулся он меньше чем через минуту. Один. - Мадам Малфой говорит, что она занята, - своим фирменным сухим тоном сказал Мальсибер. – Прийти не может. - Неужто занята? – вопросил Лестрейндж. – Какая незадача! Малфой поджал губы и ничего не сказал. - Мальсибер, - обратился к волшебнику Эйвери, - пожалуйста, позови мадам Эйвери. Так же молча, как и в прошлый раз, он вышел в малую гостиную и так же молча вернулся. Снова один. - Мадам Кэ… То есть, мадам Эйвери, - безымоционально поправил он себя, - просила передать, что вы, наверное, шутить изволите. Говорит, чтобы вы сами к ней шли. Эйвери покраснел до корней волос, а Лестрейндж громко расхохотался. - Да уж, послушание бьёт через край… - протянул он. – Мальсибер, сходи на удачу и в третий раз. Позови, прошу тебя, мадам Лестрейндж. Ничего не говоря, Мальсибер вышел. На этот раз его не было, наверное, минут пять. Сигнус уже собирался было позвать Добби узнать, что случилось, как наконец Мальсибер вернулся в столовую. Один. - Мадам Лестрейндж просила вам кое-что передать, - несколько формальным тоном сказал он. – Послание весьма обширное – с вашего позволения, я записал, - с этими словами он аккуратно развернул сложенный вчетверо кусок пергамента и зачитал. – «Осёл ты эдакий! Как тебе только духу хватило куда-то меня вызывать, когда нас обоих ждёт гораздо более важное дело! Так может быть, горе ты муженёк, ты наконец-то соизволишь отодрать свою французскую задницу от мягкого кресла, прекратишь нажираться дешёвым вином, на которое сумел раскошелиться этот скряга Малфой, и мы наконец-то отправимся на наше задание, пока нас не сожрали твои бесячие гиппогрифы? С сердечным приветом, твоя любящая жена Белла». Мальсибер аккуратно сложил пергамент и положил его на стол. Секунду висела тишина. Затем ошеломлённый Лестрейндж посмотрел на свою левую руку, и его глаза расширились от ужаса. - Вот чёрт! – выругался он. На ходу допив содержимое своего бокала, он хлопнул по плечу сначала Сигнуса, а затем Малфоя. - Дорогой тесть, большое спасибо за прекрасный вечер… Мистер Малфой, ещё раз поздравляю со свадьбой… Счёт можете прислать мне в особняк – боюсь, сейчас мне пора. Мой райский цветочек, как и всегда, прав – если мы сейчас не явимся, нас обоих сожрут с потрохами. С этими словами, оправив мантию, он поспешно покинул столовую. - Ничего себе, - глубокомысленно изрёк Эйвери, смотря куда-то перед собой с весьма задумчивым видом. - Ха! – только и фыркнул Абраксас Малфой. – Я так и не понял, Блэк, - обратился он к Сигнусу, - кто кого в итоге укротил? Тот в ответ лишь пожал плечами. - Я думаю, мой дорогой Абраксас, на лицо пример взаимовыгодного сотрудничества с успешным результатом для всех заинтересованных сторон, - сказал он. – В конце концов, наши дорогие дети больше себе не принадлежат, а значит, предлагаю выпить за здоровье Тёмного лорда – ему оно ох как пригодится. - Согласен, - кивнул Абраксас. – Только, вы же знаете слухи - сразу же уточнил он. - Говорят, у него семь жизней. Сигнус задумался на секунду. - Тогда тем более, - заключил он. Послышался мелодичный звон, после чего все выпили. Руквуд поставил свой бокал на стол. - И ведь в одном чертовка оказалась права, - поморщился он. - И в чём же? – поинтересовался Малфой. - Вино ты выбрал прескверное, - чистосердечно признал Руквуд.