Невозможно забыть

      — Эй, как думаешь, насколько уместно строить любовные отели в месте с таким красивым видом?       Рамуда струсил пепел и прикурил. Затем помолчав пару секунд пожал плечами.       — Не знаю, хехе. Видно находятся ценители. ~       — Делать им больше нечего, в окно смотреть, — хмыкнула стоящая у распахнутого окна обнаженная девушка.       Действительно: красивая картина.       На фоне небоскребов Шибуи стояла высокая девушка с бледной кожей, а длинные черные волоса еле заметно подрагивали на ветру. Они струились вниз, спускаясь на непривычно-широкие плечи, ложась на красивый изгиб спины, слегка прикрывая худые ягодицы.       Рамуда снова засмотрелся.       Девушка засмеялась.       — Нельзя, — хмыкнула она, кокетливо подмигнув. — Никакого ещё одного захода, мне нужно на работу.       — Ну сестрёнка! — Рамуда затушил сигарету и по-детски надул губки. — Я ни о чем таком не думал!       — Ну-ну, — девушка подошла и потрепала его за щеки. Взгляд Рамуды невольно опустился на торчащие соски. Грудь сестрёнки была маленькой и легко помещалась в руке. — Рамуда-чан, — укоризненный взгляд.       — Я не виноват, что сестрёнка Джунко такая красивая, — парень закрыл глаза и откинулся на мягкую кровать.       Да, точно. Кажется, её звали Джунко.       — Льстец, — она села рядом и осторожно провела пальцем по оголенному животу парня. Рамуда хихикнул — щекотно. — Впрочем, признаюсь, ты всегда знаешь, как сделать мне приятно. Я про слова. И не только.       Рамуда хихикнул.       Он любил сестрёнку.       Вернее, правильнее сказать, любил проводить с ней время.       Голос у сестрёнки глубокий и красивый, но она всегда жалуется, что с таким низким голосом было бы лучше, родись она мужчиной: на работе начальник вечно критикует её и велит молчать при важных гостях.       Ещё сестрёнка не любила свои плечи: считала их слишком широкими, мужскими. А ещё ей не нравился её вес: сколько бы она не пыталась набрать, всё уходило только в ягодицы.       Пожалуй, единственное, что нравилось сестрёнке Джунко в её внешности — это длинные шелковистые волосы до самих бёдер.       Рамуда понимал её. Ведь тоже невероятно сильно любил ловить непослушные пряди волос, зарываться пальцами, тянуть на себя и, закрыв глаза, откинуть голову назад, а в голове эхом раздавался чужой низкий бархатный голос.       Рамуда потряс головой.       К черту.       Он не хотел вспоминать этого человека.       — О чем же думает мой Рамуда-чан? — девушка нависла над ним и провела тонкими пальцами по щеке.       Рамуда мило улыбнулся.       — О том, как мне хорошо с тобой. ~       Не теряя времени, он потянулся за поцелуем.       Он почти не солгал. Ему действительно было хорошо с сестрёнкой.       Нравилось сжимать чужие бедра, целовать выступающие ребра, оставлять засосы на плечах.       Чувствовать, как чужие длинные волосы снова невольно мешаются во время секса.       Слышать тихое сбивчивое дыхание. И позволять воображению дальше дорисовать всё самому.       Хриплый, почти рычащий стон. Чужие теплые руки. Взгляд, от которого идут мурашки по коже.       Проклятые шелковистые волосы, в которых снова запутываешься.       Губы у сестрёнки сухие и на вкус как мятная сигарета.       Но человек из воспоминаний Рамуды никогда не курил.       Рамуда обнял сестрёнку, вновь затягивая девушку в кровать, но та резко отстранилась.       — Мне пора на работу! — нервно сказала она, и Рамуда издал разочарованный стон.       Джунко быстро надела лифчик и аккуратно натянула нижнее белье. Рамуда смотрел на это всё скучающим взглядом. Он засунул в рот леденец.       Затем она надела рубашку и застегнула пару верхних пуговиц, после чего лёгким движением вытащила из-под одежды волосы. На секунду в номере запахло лавандой. И немного медицинским спиртом.       Возможно, последнее Рамуде лишь причудилось.       — Боже, какой бардак, — девушка, держа в руках расчёску, недовольно осматривала в зеркале собственные волосы.       — Эй-эй, сестрёнка, тебя заплести? — неожиданно спросил Рамуда.       Девушка удивлённо уставилась на него.       — А ты умеешь?       Рамуда похлопал себя по груди.       — У меня большо-о-о-о-ой опыт, хехе! ~       Девушка секунду стояла на месте. Округлила губы, издав удивлённое «О», а потом расплылась в хитрой улыбке. Рамуда не хотел знать, что эта улыбка означает.       — Я не против, — она села на кровать и вручила ему расчёску, после чего повернулась спиной. — Есть что-то интимное в том, чтобы заплетать другого человека. Не находишь?       — Наверно, ~ — Рамуда нервно улыбнулся.       Он вздохнул и на пару секунд прикрыл глаза.       Перед ним сейчас его офис в Шибуя. Играет старая музыкальная пластинка и пахнет кофе. Две чашки. Одна для Рамуды. Вторая для человека, ради улыбки которого он готов был раз за разом творить всё новые безумства. Когда-то давно.       — Рамуда-чан?       — Да, — Рамуда открыл глаза и взял с тумбочки резинку. — Я начинаю.       Было что-то медитативное в том, чтобы снова расчёсывать чужие волосы.       Гентаро никогда не разрешал ему играться с его волосами. А волосы Дайса он трогать боялся: после того, как оттуда прямо на него вылетела цикада, Рамуда поклялся никогда больше не прикасаться к ним.       Но волосы сестрёнки Джунко — это другое. Они мягкие и шелковистые, а в свете солнечных лучей благородный черный цвет переливается красивым фиолетовым. Волосы сестрёнки Джунко приятно перебирать: прядь за прядью Рамуда создаёт идеальную причёску.       И всё-таки, что-то было не то.       Возможно, не хватало старой пластинки. А может, запаха кофе вместо сигарет. Волосы сестрёнки ощущались чуть-чуть суховато. Чуть-чуть не той длинны. Чуть-чуть кудрявей, чем любил Рамуда.       А Рамуда действительно любил. Играться с длинными волосами, перебирая прядь за прядью, смотря, как на чужом лице появляется тёплая улыбка. А комната наполнялась запахом кофе и спирта.       Он прикрыл глаза.       Лишь на секунду поддаться желаниям. На секунду вспомнить ту атмосферу. Только на секунду позволить себе маленькую, делающую больно в груди слабость.       Снова почувствовать мягкость чужих волос. И услышать чужой смех.       — Джакурай…       — М-м-м? — сестрёнка повернула голову. — Ты что-то сказал?       Рамуда опомнился.       — Сестрёнка Джунко! Всё, я закончил! — он рассмеялся и повязал резинку на чужие волосы.       Девушка встала с кровати и покрутилась. Она посмотрела в зеркало и провела по волосам. На лице появилась нежная улыбка.       — Рамуда-чан действительно талантлив.       — Хе-хе! ~       — Должно быть человеку, которому ты раньше заплетал волосы, очень повезло.       Рамуда дернулся.       — Да ладно тебе, сестрёнка! Хехе! ~       Девушка наградила его коротким поцелуем в лоб.       Она натянула колготки. Рамуда тоже начал неспешно одеваться. Сначала нижнее белье, затем разобраться с бесчисленными ремнями на штанах…       — Сестрёнка Джунко вечно их отстёгивает, — надулся он.       — Иногда я люблю погрубее, — девушка хихикнула. Она натянула юбку-карандаш. — Надеюсь, однажды я смогу ими связать тебя.       Рамуда многозначительно промычал.       Давать связать себя он, конечно, не собирался. Он никому не позволял этого делать. Даже тому человеку.       — Я пошла! Удачи, Рамуда-чан, — девушка помахала на прощание рукой. Рамуда ответил ей тем же.       Он выплюнул леденец и зажёг очередную сигарету, становясь у открытого настежь окна.       К голубому небу тянулись ярко-голубые небоскребы Шибуи. Солнце слепило.       Рамуда вытер проступившие слезы.       С большого рекламного баннера на него смотрел Джакурай.       — И правда… Кому вообще нужны такие мерзкие виды.