Сдал

Его однокурсник покинул аудиторию минут пять назад, но Тарталья все ещё не спешил заходить. Он был уверен в своих силах на сто процентов, не зря ведь последние две недели зубрил весь пройденный материал, но присутствовало какое-то лёгкое волнение. Это и понятно, ведь за дверью находится их молодой преподаватель по литературе, которого он выводит из себя уже второй год пошлыми шуточками. Неизвестно как тот отыграется на нём сейчас. Всё же уняв лёгкую дрожь в пальцах, парень распахнул дверь и с похабной ухмылкой, что всегда появлялась на его лице, когда на горизонте появлялся этот мужчина, занял место. Сегодня его любимый преподаватель выглядел ещё более великолепно, чем обычно. Узкие брюки темно-синего цвета выгодно подчеркнули задницу, а бежевый пиджак тройка идеально сел поверх белоснежной рубашки, дразняще расстёгнутой на пару пуговиц. Вишенкой на торте были очки, что идеально дополнили образ сексуального профессора. — Надеюсь, вы хорошо подготовились к зачёту, студент? — А минетом примите?– Тарталья откинулся на спинку стула, с нескрываемым удовольствием наблюдая за едва покрасневшими щеками. К удивлению парня, тот встал, снимая пиджак и закатал рукава рубашки до локтей. Его взгляд стал выжидающим и настолько пылающим, что Тарталье показались всполохи пламени на дне. — Что, уже передумали? Или не уверены в своих силах? – мужчина усмехнулся и сложил руки на груди, упираясь бедром о стол, и Чайльд пропал. Ни о чем больше не думая, он решительным шагом подошёл к преподавателю и вгляделся в глаза, выискивая намёк на шутку или розыгрыш, но тот смотрел в ответ таким же взглядом. — Что вы, профессор Камисато. Уверяю вас, вы будете молить меня о продолжении,– и резко опустился на колени, вызывая дрожь у старшего. Аято преподаёт в этом университете уже около пяти лет, но на его памяти такой настойчивый студент как Тарталья – впервые. Сперва он воспринимал слова парня как оскорбление, часто наказывал дополнительными заданиями и угрожал вызвать родителей, но увидев безрезультатность действий, просто привык, смирился и перестал обращать внимание, надеясь на то, что тому надоест. Ох, как же он ошибался. С каждым днём, комментариев насчёт его задницы, пошлых шуток и записок становилось все больше и больше. Что страшнее всего, Аято начал от них заводиться... Сперва он списал всё на длительное отсутствие секса, категорически запрещая себе думать о связи с собственным студентом. Но время шло, и он всё ярче осознавал, что Чёртов. Тарталья. Его. Заводит. Все дошло до того, что он свободными от работы вечерами начал ласкать себя, перечитывая записки парня с фантазиями о том, что тот бы сделал с ним. Это сильно ударило по совести, поэтому последние несколько недель он игнорировал Тарталью, избегая даже взгляда. И вот сейчас, когда тот пришёл сдавать зачёт, он сорвался. Не мог ничего с собой поделать, глядя на эту насмешливую улыбку, уверенный взгляд и очередной подкат. Он даже понадеялся на то, что парень испугается, передумает, что это было лишь забавой и тот сейчас же уйдёт на попятую. Но сейчас парень стоит на коленях в его собственном кабинете, выдыхая горячий воздух на его пах, и это уже не похоже на шутку. Сюда в любой момент может кто-то зайти, и тогда Камисато придётся навсегда попрощаться с преподаванием, но как только он чувствует стальную хватку рук на своих бедрах, разумные мысли покидают его голову. Он впутывается пальцами в мягкие волосы юноши, оттягивает рыжие пряди как давно мечтал и опускает взгляд вниз, тут же давясь воздухом от представшей картины. А смотреть было на что: Тарталья, с хищной улыбкой расстегивал молнию на его брюках зубами, не отрывая взгляда от его лица. Аято тут же отвернулся, смутившись, за что получил предупреждающий рык и: — Смотри только на меня. Он вновь повернул взгляд к парню и что-то пробормотал о наглых студентах, всеми силами пытаясь побороть смущение. Чайльд опустил штаны до колен и подняв взгляд, довольно усмехнулся. Его дорогой преподаватель уже был возбуждён, что несказанно радовало – не один он последние месяцы мучался от желания. Лизнув проступающее пятнышко на нижнем белье и получая в ответ задушенный вздох, студент решил действовать смелее, а потому стянул мешающую тряпку к штанам и взял в руку чужой член, не сильно сжимая. Профессор одарил его тихим стоном. Подняв взгляд вверх, парень увидел прекраснейшую картину, что навсегда отпечаталась в его памяти – Аято с прикушенной губой смотрел на него затуманенным взглядом, а руки с синими венами сжимали его волосы, принося удовольствие на грани с болью. Они обязательно повторят это ещё, ведь после этого он так просто не отпустит человека, о котором мечтал бессонными ночами. Усмехнувшись своим мыслям, Тарталья лизнул ствол по всей длине и взял головку в рот, чуть посасывая. Терпкий вкус предэкулята лишь сильнее возбуждал юношу, да и вся эта ситуация была настолько невероятной и сюрреалистичной, что сложно сказать, в какой момент встал у него самого. Впрочем, ничего удивительного, он сейчас отсасывает самому сдержанному учителю, на которого дрочил уже полтора года, куда уж тут удивляться стояку. Выпустив ненадолго член изо рта, парень подул на головку, ощущая как хватка на волосах усилилась, и снова взял в рот до половины, втягивая щёки. Расслабив горло, Чайльд сосал со всем усердием, пропуская половой орган глубже, пока тот не уткнулся в заднюю стенку. Решив немного подразнить Аято, студент чуть задевает зубами чувствительную кожу, на что мужчина отвечает без промедления: давит носком ботинка в пах студента. Тарталья мычит, с членом во рту, посылая вибрацию учителю, который больше не в силах сдерживаться, откидывает голову назад и громко стонет. Услада для ушей. Наращивая быстрый темп, студент сильнее втягивал щёки и спустя пару минут, когда хватка на волосах стала сильнее, а мужчина начал дрожать, он замедлился и выпустил член, постукивая языком по головке. Не сдерживая очередного стона, Камисато кончил, и Чайльд рефлексорно сглотнул, перекатывая на языке оставшиеся капельки спермы, а затем поднялся, неотрывно смотря в глаза, облизал губы и произнёс: — Надеюсь вы не считаете, что это была одноразовая акция? Жду вас после работы на парковке,– и выскочил из аудитории, словно его здесь и никогда не было. Наглость второе счастье, не так ли? Аято дрожащими руками натянул штаны и привёл себя в относительный порядок. Придвинув ближе забытую зачётку, он вывел размашистым почерком «Сдал», после чего тяжело выдохнул и опустил голову на стол. Что ж, он должен признать, что это был лучший минет в его жизни, и ему действительно интересно, чем же парень удивит его вечером.