***
— Когда люди умирают, они становятся звездами и следят за нами. — Он указал на две звезды, расположенные близко друг к другу. — Это твои родители, сияющие так ярко, потому что они гордятся тем, каким невероятным ты стал. Бен улыбнулся. — Однажды, когда ты станешь старше, я присмотрю за тобой и я обещаю, что буду самой яркой звездой, когда-либо появившейся в небе, потому что я всегда буду гордиться тобой, кем бы ты ни стал. Его дядя обнял его, поднимая маленького Питера на бедро, чтобы тот мог указать на узоры в звездах. Мальчик внимательно слушал слова своего дяди, часто кивая, хоть и не понимал, что это значит.***
Питер посмотрел на небо над собой, в лесной хижине было больше звезд, чем он когда-либо видел в своей жизни. Он поднял свою руку вверх так, будто пытался захватить звёзды в свою хватку. Бесполезная попытка приблизиться к своим близким. Он сделал глубокий вдох. Он не знал, что держит и медленно опустил руку к груди. Ветер играл с его волосами, движение, которым он научился наслаждаться благодаря своей деятельности. Было тихо, в отличие от непрерывного потока Нью-Йорка. Он наслаждался тишиной, хоть и было неприятно не слышать повторяющиеся сигналы от такси. Он хихикнул над этой мыслью. Странно, какие глупости может упустить человек. Что-то под ним шумело и соединилось с мягким топотом, когда кто-то пробрался на крышу. — Эй, Мо. — Он говорил тихо, не отрывая взгляда от звезд, пока его сестра шла к нему. — Мама не хотела, чтобы ты замерз. — Она бросила ему одеяло, которое он с готовностью принял, только теперь заметив холод, который проник в его кости. Морган отправилась вниз, но её остановил брат. — Ты хочешь остаться? Подросток взглянула на него, очевидно, принимая решения, прежде чем села рядом с Питером и взяла часть одеяла для себя. Они сидели тихо, не издавая ни звука большую часть времени. Просто слушая мир вокруг них до того, как Морган в типичном стиле Старка решила, что ей скучно. — Так почему ты сидишь здесь? Питер улыбнулся и объяснил, как он и его дядя часто это делали. — Так ты веришь, что мертвые присматривают за тобой в виде звезд? — недоверчивый взгляд, накладывающийся на её лицо. — Я не знаю, во что я верю, но об этом весело думать. — Он расхохотался, глядя на лицо Морган. Подросток подумала мгновение, прежде чем обратиться к своему брату. — Гипотетически, если бы вся эта история со звездой была чем-то… Каким бы был отец? Питер обнял её и указал на самую яркую звезду, которую смог найти. — Прямо там, самый гордый из всех. Морган прижалась к брату, глядя в нужном направлении. — Я думала, твой дядя самый яркий. — Раньше был, но потом появилась ты, и я не знаю ни одного человека, который мог бы гордиться такой замечательной дочерью сильнее, чем Тони. Она напевала ответ, её глаза становились тяжелыми и Питер понял, что она устала. — Тони был великим человеком, но ещё он был лучшим отцом. — Он считал тебя своим сыном, ты ведь это знаешь? Мне рассказывали истории о том, как мой старший брат боролся с преступностью в ползунках, пока рос. Питер усмехнулся. — Да, я знаю. Я никогда не мог признаться ему, что он был прав насчет моего первого костюма, похожего на ползунки. Бьюсь об заклад, он прямо сейчас кричит о том, как он мне это сказал. Морган замолчала. — Я не могу вспомнить, каким он был, — призналась она. В её глазах появился грустный блеск, когда она говорила. Питер подтянул ее поближе. — Я никогда не хотел, чтобы ты его забывала. — Я не забыла его. Я помню истории, которые он рассказывал и все те маленькие моменты, которые у нас были, но прошло столько времени, что мне кажется, что он ускользает от меня. Слеза выскользнула из её глаз. — Это делает меня плохой дочерью. Её затянули в крепкие объятия. — Нет, нет, ты лучшая дочь, о которой можно только мечтать, Тони было бы все равно. Он знает, что ты любишь его, он знает, что мы оба любим и он тоже любит нас. Её слезы упали ему на плечо, а её приглушенные крики только заставляли его обнять её сильнее. Питер взглянул на яркую звезду и поклялся, что чувствовал присутствие Тони всего секунду. Это было утешительно, то, что было нужно Питеру, когда он держал свою младшую сестру, пока она плакала, чтобы уснуть. Даже когда её дыхание выровнялось, и её рыдания остановились, он держал её в своих объятиях, не ослабляя крепкой хватки, которая была на ней. Его жизнь после вспышки была не лучшей, но такие моменты напомнили ему, почему он сражался в битвах. У него была сестра, за которой он должен был присматривать, и он был уверен, что всегда будет рядом с ней, независимо от того, через какой ад ему пришлось пройти, чтобы сделать это.